Открой мне дверь

Два дня спустя Реджина в очередной раз спешила по утоптанной дороге к себе домой, благо жила она минутах в десяти от таверны. Девушке было не впервой возвращаться так поздно: посетители расходились после полуночи, а ей ещё надо было прибрать со столов. Иногда случалось так, что, очень уж умотавшись за вечер, она оставалась ночевать в комнате вместе с Эммой, и тогда девушки нередко засыпали незадолго до первых петухов, разговаривая о том да о сём. Кора не любила, когда дочь оставалась у радушного семейства Свон, и каждый раз Реджина получала хороший нагоняй за то, что не может пройти до собственного дома. Миллс свернула на узкую улочку, вдоль которой тянулись заборы, и, пройдя три двора, подошла к ограде своего дома. Возвращаться закоулками было быстрее, да и уж точно не наткнёшься на пьяного соседа. Девушка хотела уже сдвинуть закреплённую на одном гвозде доску забора, как вдруг услышала за своей спиной тихий шорох. Стремительно обернувшись, она испуганно бросила в темноту:  — Кто здесь? Шорох усилился. Реджина почувствовала, как по спине пробежали мурашки — а вдруг кто-то увидел её и решил ограбить беззащитную девицу? Впрочем, чёрно-белая кошка, грациозно спрыгнувшая с соседского забора, ничуть не была похожа на грабителя.  — Ах ты, — с облегчением выдохнула Реджина, присаживаясь на корточки и подманивая пушистого зверька. — Напугала меня, комок шерсти! Кошка придирчиво обнюхала её пропахшие таверной ладони, прежде чем позволить погладить себя. Реджина, у которой затекли ноги, улыбнулась и, взяв мяукнувшее создание на руки, поднялась.  — Какая ты мурка, — рассмеялась девушка, когда через пару секунд кошка заурчала от её поглаживаний.  — В твоих руках и мантикора замурчит. Реджина испуганно обернулась.  — Робин? — неуверенно произнесла она, узнавая голос. — Ты здесь откуда?  — Решил удостовериться, что ты вернёшься домой.  — О, а то бы я сама не дошла, — поморщилась девушка. Она, конечно, любила, когда о ней заботились, но все же со стороны Гуда это больше стало походить на преследование. — И, между прочим, мантикора мурчит после того, как съест свою жертву.  — Ты уже съедаешь моё сердце, Миллс, — Робин, стоявший в паре шагов от неё, хотел опереться на забор, но доски жалобно скрипнули, и молодой человек оставил его в покое. — Когда ты прекратишь от меня бегать?  — Я никогда и ни от кого не бегаю! Реджина почувствовала, как вспыхнули её щёки. А что ещё ей оставалось? Прими она ухаживания Робина — и местные девицы наверняка устроят ей тёмную. Да и молодой человек был ей симпатичен не на столько, чтобы связать с ним всю свою жизнь. Миллс мечтала о любви, большой и искренней, способной выдержать любые испытания и трудности, — об Истинной Любви, а Робин Гуд, пусть и был ей великолепной партией, совсем не вызывал таких чувств. Кошка, недовольно замяукав, извернулась в руках, и девушка отпустила её.  — Реджина, — она поморщилась, услышав своё имя из уст Гуда, — я противен тебе?  — Нет, — покачала она головой.  — Тогда почему ты отталкиваешь меня? — не понял парень. — Не подумай, что я хвастаюсь, но тебе не найти мужа лучше, особенно с твоим происхождением. Реджина бросила на него возмущённый взгляд.  — А ты такой герой, решил очистить моё имя, — зло бросила она. — Если я захочу, то найду себе мужа из благородных, и ты даже стоять рядом с ним не будешь! Её обычно мягкий голос прозвучал непривычно звонко в ночном полумраке узкой улочки. Робин поднял руки, признавая своё поражение.  — Но ты всё же подумай, — заметил он, подходя ближе к девушке. — Через неделю испытания, я уеду на службу на весь год и по возвращению хотел бы сыграть с тобой свадьбу.  — Какая честь, — прищурилась Миллс, делая шаг назад. — Так и быть, подумаю.  — Ты ведь придёшь поддержать меня? — уверенно спросил парень, убеждённый в её положительном ответе.  — Моя хорошая подруга тоже будет проходить испытания, — вовремя вспомнила Реджина. — Я обещала ей.  — Свон? — усмехнулся Гуд. — Ты же понимаешь, что её ждёт только позор и насмешки? Девчонок не принимали в последние года.  — А её примут, — упрямо возразила девушка. — Она ещё всех вас сделает! Робин хмыкнул, несильно ударив по снова скрипнувшему забору.  — Красивая ты, Реджина, — заметил он, делая шаг к ней, — но упёртая, как ослица.  — Скажи это ещё раз, и я тебя ударю, — предупредила девушка, упершись в ограду. — И не смей говорить, что не знал.  — Ты меня ещё полюбишь, — усмехнулся парень. Он протянул руку, намереваясь коснуться плеча Реджины, но не успел: она ловко увернулась и, сдвинув болтавшуюся на гвозде доску, юркнула в узкую щель, едва не ободрав платье.  — Закатай губу! — дерзко крикнула девушка, понимая, что Робин не проследует за ней. — Я не девица с тракта, чтобы любить тебя по одному твоему слову! Ей не ответили — за забором царила тишина. Не выдержав, Реджина тихонько сдвинула доску в сторону и оглядела улочку, пытаясь высмотреть Робина.  — Поэтому я на тебе и женюсь, — парень, стоявший сбоку от её потайного лаза, едва не схватил Миллс за руку, и девушка с визгом отпрянула. Ей показалось, что Гуд хочет пролезть следом за ней, а потому девушка бросилась бежать по ухоженным тропинкам между грядок. Только когда за ней захлопнулась входная дверь, которую родители не запирали, зная, что дочь будет поздно, Реджина смогла перевести дыхание. Уже лежа в кровати, девушка невольно вспомнила слова Гуда. Да, Реджине стоило искать жениха в свои девятнадцать, но никто не желал брать в жёны незаконорожденную без особого приданого, разумеется, кроме Робина, который в последнее время словно с ума сходил при виде темноволосой красавицы. Впрочем, Миллс не собиралась принимать его предложение: у неё было время, чтобы найти кого-нибудь ещё, и она не торопилась.