Открой мне дверь

Проснулась Реджина от того, что солнечный луч светил ей прямо в лицо. Зажмурившись, девушка повернулась на бок и укрылась с головой стеганым одеялом, попытавшись снова заснуть, но сон уже пропал, испугавшись топота и разговоров гостей, доносившихся со второго этажа. Полежав ещё пару минут, Миллс встала и, на носочках подбежав к сундуку, достала новое светло-коричневое платье. Переодевшись и сложив сорочку под подушку, девушка наскоро заплела косу и заозиралась в поисках своей красной ленты. Та нашлась на подоконнике, рядом с письмом, точнее, той его частью, что предназначалась Реджине. Некогда скрученный в трубочку лист стал совсем ровным — столько раз она перечитывала послание перед сном. В голове тут же зазвучал такой знакомый голос Эммы. «Милая моя, прости, что так долго молчала. Здесь, оказывается, нельзя отправить письмо, когда вздумается, и все разы я пропустила. Каждая минута у нас расписана, и я с трудом выкроила время, чтобы написать тебе. Старый Джон как-то раз сказал, что мне не дадут поблажек, если вдруг я всё же попаду в армию. Теперь понимаю, как он был прав. Требуют с меня столько же, сколько и с остальных, и в первые дни я валилась спать замертво. Впрочем, сейчас всё даётся куда легче. Не так давно я повредила руку. Ничего серьёзного, но пока что хожу с перевязью. Лекари хлопочут надо мной и не допускают к тренировкам, хотя, как по мне, куда полезнее было бы пойти и как следует позаниматься. Единственное, о чём я жалею, это о том, что вы слишком далеко. Наверное, самое сложное испытание здесь — перетерпеть эту разлуку. Ты снилась мне несколько раз. Была со мной, совсем рядом, я целовала твои мягкие губы, чувствовала шёлк твоих волос и тепло твоего тела. Клянусь, если бы можно было отдать душу и оказаться с тобой в этот самый миг, я бы не раздумывала. Все кругом говорят, что я на тебе помешалась. Видишь, Реджина Миллс, ты свела меня с ума. Как твоя мать отреагировала на нашу помолвку? Надеюсь, ты пережила ту выволочку, что она устроила. Я должна была пойти с тобой, прости. Прошу тебя, напиши мне ответ. У меня нет ничего, что напоминало бы о тебе, так пусть будет хотя бы несколько строк. Люблю тебя, твоя Эмма». Реджина невольно облизнула губы, вспомнив строки о снах Эммы. Кажется, Миллс придётся прятаться от любвеобильной невесты по её возвращении. Девушка улыбнулась. Внезапно в её дверь громко постучали, а затем раздался знакомый бас:  — Девка, ты здесь?  — Что вам нужно? — хмуро поинтересовалась Реджина, открывая.  — Уезжать мне скоро, — Лерой оценивающе взглянул на девушку. — Свон ответ просила привезти.  — Нет, я ведь ещё не написала!  — Так шевелись, девка. Через пару минут Реджина уже была внизу. Посетителей было немного: не считая устроившегося за угловым столом Лероя, ещё один постоялец да местный пьяница, уже забывший даже своё имя.  — Что у Эммы с рукой? — Реджина поставила перед Лероем нехитрый завтрак и присела на скамью рядом с Дэвидом. — Она написала…  — Да уж наверняка написала, — хмыкнул гость. — Выслужилась Свон, будет что рассказывать детям.  — Да чем выслужилась-то? — нетерпеливо поторопила его девушка. — Расскажите уже!  — Значится, было всё так... ...На службе скучно не было. Попросту говоря, скучать было некогда: с раннего утра на построение, нехитрый завтрак, тренировки, обед, а там снова тренировки. Эмма никогда не жаловалась. Её всё устраивало — она была готова к такому, и девушка не без удовольствия совершенствовала свои умения, порой получая краткую похвалу от учителей. Из остальных она сильно не выделялась, разве что тем, что не была парнем, но и не отставала. Вскоре новобранцы сдружились, и Эмма не стала исключением. Так прошло три месяца. Все привыкли к службе, и тут как снег на голову — сам король желает увидеть силы своей армии. С того момента началось что-то невероятное: за неделю до смотра всех гоняли так, будто намеревались заморить. Эмма валилась как подкошенная, стоило только коснуться одеяла. Девушка утешала себя мыслями о том, что после этого ей ничего уже не страшно, да и воспоминания о Реджине придавали сил. День смотра выдался погожим. Быть может, Эмма и смогла бы полюбоваться на осенние красоты, но явно не в этот день: её отряд уже показал свои умения, и девушке на пару с Лероем было приказано смотреть за лошадьми. Стоять под осенним солнцем было не жарко, вот только от яркого света слепило глаза.  — Свон! Эмма резко обернулась и увидела своего командира, высокого подтянутого мужчину лет сорока. Следом за ним шли две девушки: одна в лёгких доспехах и при мече, а вторая в меховой накидке и нежно-голубом платье, воздушный подол которого то и дело подлетал от малейшего дуновения ветерка.  — Её Высочество желает прокатиться. Свон на секунду застыла, понимая, что светловолосая красавица, на которую она так беззастенчиво пялилась, — дочь самого короля. Девушка поспешно отвела взгляд и посторонилась, позволяя высокой гостье пройти вдоль коновязи.  — Этот, — указала принцесса на крепкого вороного жеребца. Лерой тут же отвязал его и подвёл к девушке. Сопровождавшая её охранница проверила подпругу и седло, и только после этого позволила принцессе сесть на коня верхом.  — Ваше Высочество, — неуверенно произнесла Эмма, но капитан заставил её замолчать движением руки. Девушка закусила губу, но всё же не выдержала: — Этот конь очень своенравный, вы уверены, что…  — Молчать, Свон! Эмме больше ничего не оставалось. Впрочем, волновалась она не зря: почувствовав слабую руку принцессы, конь послушно сделал пару шагов, а потом вдруг сорвался с места и ринулся в сторону леса. Никто не понял, что произошло, — решили, что принцесса сама подогнала жеребца. Вот только Эмма сразу догадалась, что своенравный конь, с которым порой не было сладу и крепким парням, решил показать неопытной всаднице свой норов. Нужно было что-то делать. Не теряя времени, Эмма спешно отвязала коня и, вскочив в седло, помчалась следом. За ними тотчас же ринулись несколько стражников, но это было уже лишним: через каких-то десять минут вполне живая и здоровая, хотя и потрёпанная принцесса обнимала взбешённого отца.  — Я прошу тебя, отец, всё обошлось, — уговаривала она разгневанного мужчину. — Я сама виновата!  — Тебя хотели убить, Эбигейл!  — Конь? Это смешно!  — Как Мулан позволила тебе на него сесть?!  — Отец, прошу, хватит, — принцесса снова обняла отца, стараясь его успокоить. — Мне посмела возразить только какая-то девица, но когда и кого я слушала? Даже Мулан не спорит со мной.  — Приведите храбреца, который спас мою дочь! Через минуту перед королём и его дочерью предстала Эмма Свон. Девушка крепко сжимала зубы, стараясь не выдать того, что ей больно: когда она пыталась пересадить принцессу на своего коня, Эбигейл неудачно потянула за руку. Конечно, девушку Эмма спасла, но дорогой ценой: левая рука опухла, а малейшее движение причиняло боль. Лекарь только и успел сказать, что это вывих, и тут за Свон пришли стражники… ...— Потом, конечно, всё вправили да перевязали. Следующим утром смотрим, а у её кровати сундук стоит. Свон как открыла, я думал, помрёт на месте. Уж не знаю, сколько там было золотых, но точно больше сотни, — подытожил Лерой и отправил в рот кусок яичницы. — На колечко немало ушло, но домой она ещё много привезёт, это уж точно.  — Эмма спасла принцессу Эбигейл? — Реджина всё ещё не верила в услышанное. — Поверить не могу, наша Эмма!  — Я слышал, как руку подлечит, так уйдёт служить в королевскую гвардию. По интонации Лероя было слышно, что он ждёт бурной реакции на эти слова, но Дэвид и Реджина лишь недоуменно переглянулись.  — Она разве не там? — осмелилась спросить Миллс.  — Гвардейцы охраняют королевский дворец, — явно недовольный тем, что пришлось разъяснять, пробурчал мужчина. — Наверняка приставят к принцессе, вот увидите. Реджина ахнула и тут же, смутившись, поспешила встать из-за стола.  — Принесу бумагу и чернила, надо ведь ответ написать, — пробормотала она и заторопилась к стойке, провожаемая внимательным взглядом Лероя. — Это что такое? — поинтересовалась скучающая принцесса, переводя взгляд с окна, за которым кружился снег, и указывая на запястье новой охранницы.  — Невеста прислала, — неуверенно ответила Эмма Свон, бросая быстрый взгляд на алую ленту, повязанную вокруг запястья. — На память.  — Покажи, — нетерпеливо потребовала Эбигейл, и девушка подошла ближе к диванчику, на котором сидела принцесса, протянув руку. — Это так странно. Наверное, только простолюдины могут вместо браслета носить ленту. Эмма подняла на девушку настороженный взгляд. Это был лишь третий день службы в замке, и Свон боялась всё испортить.  — Я могу снять, если вам не нравится.  — О, нет, я люблю все эти простецкие обычаи, — отмахнулась Эбигейл.  — Реджина вплетала эту ленту в волосы, — невольно улыбнулась Эмма.  — Её зовут Реджина? — рассмеялась принцесса. — Какое вычурное имя для простолюдинки. Ты это слышала, Мулан? Темноволосая охранница молча кивнула. Эмма поймала на себе её сочувственный взгляд. Они быстро поладили между собой, вдобавок Мулан оказалась той самой девушкой, которую рыцари сочли достойной службы пару лет назад. Болтать она особо не любила, в отличие от на редкость любопытной принцессы.  — Ну же, Эмма, — Эбигейл подвинулась и приглашающе похлопала по сидению рядом с собой: — Садись и рассказывай, я хочу знать всё!..