Открой мне дверь

— Ну что же ты такая грустная? — в который раз спросила женщина, пододвигая к гостье кружку с горячим отваром. — Вот, выпей.  — Спасибо, — тихо ответила ей Реджина. — Простите, я ещё не совсем пришла в себя.  — Я понимаю, — мать Робина, Хельга, поставила рядом с ней тарелку со свежим белым хлебом. — Моему сыну стоило забрать тебя к нам сразу по возвращении. Ты, наверное, испугалась, что он тебя забыл, так?  — Совсем немного. Девушка опустила голову, будто хотела спрятаться от внимательного взгляда женщины. Они сидели в кухне — куда большей и просторной, чем в доме родителей Реджины, — и Хельга всё пыталась разговорить невесту сына. Две младшие сестры Робина были с ними: та, что постарше, Сабина, сидела на краю скамьи с противоположной стороны стола и игралась с пушистой кошкой, то и дело поглядывая на неожиданную гостью. Самая младшая, до этого тихонько нянчившая тряпичную куклу, вдруг взяла игрушку с собой и села рядом с девушкой.  — Ты моя новая сестрёнка? — спросила она, глядя на неё своими огромными голубыми глазами. — Можно звать тебя Джиной?  — Если хочешь, — слабо улыбнулась девушка.  — А я Катерина, — девчушка старательно выговорила имя. — Но дома меня зовут Кэти.  — Я запомню, — кивнула Реджина. — А твоя кукла?  — Я ещё не придумала, — Кэти взглянула на игрушку в своих руках. — Робин подарил мне её сегодня.  — Может, Лили? Девочка на несколько секунд задумалась, а потом, радостно улыбнувшись, согласно закивала.  — Замечательное имя, — Хельга подошла к дочери и погладила её по русым волосам. — Идите, поиграйте на дворе. Сабина выпустила довольно муркнувшую кошку, взяла младшую сестру за руку, и обе девочки выбежали на улицу. Хельга же присела рядом с Реджиной.  — Мы с тобой ещё осенью хотели познакомиться, — рассказала она, касаясь ладони девушки. — Матушка твоя сказала, что ты с ними не живешь больше.  — Мы крепко повздорили.  — И где же ты была? — не поняла Хельга.  — Дэвид Свон, он… — У Реджины перехватило дыхание от нахлынувших воспоминаний. — Кров мне дал, а я за это у него в таверне подавальщицей работала.  — Хороший он человек, — закивала женщина. — Правда, дочка его… Хоть и красивая, да надо было ей парнем родиться. Прошлым летом всем нос утёрла, честное слово! Хоть бы у неё там со службой всё сложилось, а то что-то нет и нет её. Реджина закусила губу, не позволяя себе плакать. И впрямь, где же её Эмма, куда пропала с этой чёртовой службой? Почему не заберёт её из этого дома, почему позволяет Гуду украсть её невесту?  — Она писала отцу, — вздохнула девушка, быстрым движением заправляя за ухо прядку волос. — Всё у неё хорошо.  — И то к добру, — усмехнулась Хельга и тут же нахмурилась, вглядевшись в лицо сыновьей невесты. — Ты что, плачешь?  — Нет, — торопливо замотала головой та.  — Не надо, деточка. — Женщина поспешила приобнять её за плечи. — Робин вечером придёт и все твои печали прогонит! Реджина всхлипнула. Вот так вот, ещё с утра мечтала об Эмме, а теперь до конца жизни быть ей женой нелюбимого.  — Надеюсь, так оно и будет, — пробормотала она, понимая, что Хельга ждёт её слов. Несколько минут они просидели в тишине: Реджина, украдкой смахивавшая слёзы, и Хельга, обнимавшая её.  — Не любишь ты сына моего, — вдруг заметила женщина. Испуганная девушка подняла голову, встречаясь с ней взглядом.  — Что вы, — поспешила возразить она, но Хельга покачала головой.  — Не любишь, вижу ведь. Материнское сердце не обманешь.  — Не люблю, — не выдержав, Реджина разрыдалась, уткнувшись лбом ей в плечо. — Не хочу я за него замуж, не хочу!  — Ох, деточка, — у Хельги в глазах тоже стояли слёзы. — Меня ведь тоже без любви отдали, зато сейчас вон и хозяйство крепкое есть, и детишек трое. Со временем оно всё как-то пообжилось да притёрлось. Полюбишь его ещё, вот увидишь. Не всё так плохо, не надо плакать. Реджину эти слова ничуть не утешили. К полуночи собралась гроза. Белые всполохи то и дело раскалывали небо, и всё чаще вдалеке ворчал гром. Реджина лежала в новой постели и не могла уснуть. Ей хотелось бежать из этого дома, но куда там: дверь комнаты была заперта, а прямо под окном Робин привязал злобного пса, который настороженно рычал, стоило девушке только подойти к подоконнику. Миллс казалось, что её жизнь закончена — осталось лишь лечь и умереть. И сделать ничего нельзя: убеги она — пострадают и Дэвид, и братья Джонсы, и её родители.  — Эмма, где же ты, — тихо всхлипнула Реджина, сжимая в руке колечко. Словно сочувствуя девушке, совсем рядом вдруг прокатился жуткий грохот да застучали дождевые капли, рыдая вместе с ней. И тут в замочной скважине послышался скрежет. Дверь в комнату тихо скрипнула, открываясь. Девушка испуганно приподнялась на локте — мало ли, Робин задумал недоброе, — но это оказалась его маленькая сестра.  — Джина? — тихонько позвала она дрожащим голоском. — Ты не спишь?  — Кэти? Что случилось? — с облегчением выдохнула девушка.  — Джина, мне страшно, — девочка явно плакала. — Можно побыть с тобой?  — Ну конечно, — Миллс подвинулась на кровати, и Кэти, закрыв двери, со всех ног бросилась к ней, едва не выронив свою куклу. Комнату осветил всполох молнии. Девочка, едва удержавшись от визга, прижалась к Реджине.  — Боги, ты же вся дрожишь! — Девушка поспешила укутать ночную гостью одеялом.  — Мама с папой не разрешают мне приходить к ним, — пожаловалась девочка. — Сабина спит крепко и не слышит ничего. А в твоей двери ключ торчал, вот я про тебя и подумала.  — А как же Робин? — с замиранием сердца поинтересовалась Реджина.  — Он не пришёл домой, — доверчиво рассказала Кэти. — Наверное, он празднует в таверне со своими друзьями. «Празднует», — повторила про себя девушка. И впрямь, принудил к женитьбе ту, о которой мечтал, — чем не повод.  — Джина, почему ты плачешь? — От звука детского голоса Реджина вздрогнула и поспешила заверить:  — Тебе показалось.  — У тебя щеки мокрые, — только сейчас девушка почувствовала прикосновение детской ладошки.  — Я плакала, но совсем чуть-чуть.  — Ты тоже боишься грозы? — тихо-тихо прошептала девочка.  — Только когда одна, — улыбнулась Реджина. — Но теперь ко мне пришла Кэти, и мне ничего не страшно.  — А мне страшно, — шмыгнула носом девочка.  — А как же Лили? — Девушка взяла в руки куклу и пригладила ей волосы. — Посмотри, она тоже боится.  — Это ведь кукла, — рассмеялась девочка.  — Но без тебя она не сможет, — возразила ей Реджина. — У Лили больше никого нет, так что береги её.  — Никого? — Кэти взяла из рук девушки игрушку и прижала к груди. — Тогда я буду её защищать!  — Вот и умница, — усмехнулась Реджина. — А теперь давай спать, хорошо? Кэти послушно улеглась у стенки, а девушка с краю. Укрывая девочку одеялом, Реджина услышала её сонный голос:  — Ты такая хорошая, Джина.  — Спи, — девушка не удержалась и легко поцеловала девочку в лоб. — Пусть никакая гроза не тревожит твой сон. Малышка вскоре заснула, а вот Реджине всё не спалось. Из головы не шёл разговор о кукле, которую Кэти сейчас прижимала к себе. «У Лили больше никого нет, так что береги её», — Реджина сама себе казалась этой куклой. И где же нерадивая хозяйка, что бросила её совсем одну? Где же её Эмма? Гроза вскоре закончилась. Кругом воцарилась блаженная тишина и спокойствие. Кэти тихонько сопела рядом, и Реджина и сама потихоньку начала дремать. Сквозь дрёму она почувствовала, как девочка, повернувшись, обняла её. Все дурные мысли мигом пропали, словно испугавшись, и девушка, наконец, уснула. …Робин Гуд вернулся домой ранним утром, когда только-только разгорелся яркий августовский рассвет. Ему хотелось увидеть невесту, и он, тихо приоткрыв двери комнаты и с недовольством отметив, что кто-то её отпер, подошёл к кровати. Девушка ещё спала, и спала не одна — к ней доверчиво прильнула его младшая сестра. Реджина выглядела такой нежной и хрупкой, что Робину казалось преступлением разбудить её. Но Миллс словно почувствовала его присутствие и обернулась, сонно моргая. Узнав вошедшего, она помрачнела.  — Ещё рано, — начал Робин, в глубине души надеясь, что Реджина скажет ему хоть слово, но девушка вновь улеглась, повернувшись к нему спиной и обнимая одной рукой Кэти. Утро у Реджины не задалось с самого начала.