Открой мне дверь

Шёл четвёртый день, как Реджина появилась в доме Гудов. Ей никто не причинял вреда, но и сама девушка не давала повода: помогала Хельге, проводя дни напролёт за хлопотами по дому, присматривала за девочками и всячески старалась привлекать к себе как можно меньше внимания. Всё дело было в Робине и, в особенности, его отце, человеке внешне спокойном и невозмутимом. Реджина собственными ушами слышала, как горько плакала Кэти, которую он заставил стоять коленями на горохе за мелкую шалость. Сабина при виде отца мрачнела, замолкала и становилась куда более угрюмой, чем обычно. Да и хозяйка, казалось, опасалась своего супруга и старалась всячески ему услужить. Эта семья совсем не была похожа на семью Миллс и, разумеется, семейство Свон - и каждую ночь Реджина плакала в подушку, молясь лишь о возвращении Эммы. Но была у неё и союзница в этом чужом доме. Кэти в новой сестре души не чаяла и не отходила от неё ни на шаг: помогала девушке и убирать, и чистить яблоки для пирога, и прибирать на дворе. А уж как девочка радовалась, когда Реджина позволила ей расчесать её длинные чёрные волосы, словами не передать. Сама того не зная, Кэти стала защитой девушки от её старшего брата. При ней Робин не мог ничего сделать, разве что попытаться в который раз заговорить с невестой, которая только и делала, что хмурилась и отмалчивалась. Пару раз, выходя во двор, Реджина видела Киллиана и Лиама, которые стояли неподалёку от забора и наблюдали, чтобы удостовериться, что девушка в порядке. Всякий раз Миллс, проверив, что за ней не смотрит Хельга или Робин, махала им рукой и тут же возвращалась к Кэти, которая нетерпеливо дёргала её за подол. Однако в этот день за оградой никого не было, сколько бы Реджина не вглядывалась в дорогу и соседние дворы. Она сидела вместе с Кэти на скамеечке у раскидистой яблони и помогала той сшить новое платье для куклы из найденного лоскутка белой ткани.  — И сделай последний стежок вот здесь, — показала она. Девочка ойкнула, уколов палец, и Реджина усмехнулась: — Осторожнее.  — Вот так? — показала ей Кэти кукольное платьишко.  — Да, — кивнула девушка. — Лили точно понравится.  — Я пойду, покажу ей, — Кэти тут же подскочила со скамьи и ринулась в дом, где осталась кукла. Реджина тихонько рассмеялась — девочка и её заразила своей искренней радостью. Поднявшись на ноги, девушка воткнула брошенную иголку в моток ниток, чтобы не потерялась, и хотела уже и сама вернуться в дом, но её остановил громкий голос:  — Реджина! Девушка нехотя повернулась — Робин появился словно из ниоткуда и теперь стоял в паре шагов от неё.  — Ты моей сестрице за мать уже стала, — улыбнулся он. Миллс отвела взгляд и едва заметно пожала плечами.  — Реджина, прекрати это, — в голосе Робина послышалось недовольство. — Я не враг тебе.  — А кто? — Девушка подняла на него тяжёлый взгляд. — Кто, если не враг?  — Я твой жених, и я прошу от тебя соответствующего отношения.  — Ты мне мучитель, — процедила Миллс. — Что хочешь делай, а я в жизни тебя не полюблю! Робин без обиняков шагнул вперед и, притянув упирающуюся девушку к себе, обнял со спины, развернув её лицом к дому.  — Смотри, упрямая, — заговорил он невесте на ухо. — В этом доме мы будем жить после свадьбы, здесь ты родишь мне детей и будешь помогать их растить, здесь отныне будет твоя жизнь.  — Я себя убью раньше, чем ты ко мне притронешься, — голос девушки был больше похож на змеиное шипение. — Или тебе горло перережу, пока спать будешь! В следующую секунду Робин с такой силой приложил её о ствол яблони, что у Реджины на несколько секунд перехватило дыхание.  — Ещё скажешь такое и пожалеешь, — он снова тряхнул её, судорожно хватающую воздух. — Я не хочу быть с тобой жестоким, но ты вынуждаешь меня! От боли и безысходности девушка, не сдержавшись, разрыдалась. Робин тут же прижал её к себе, гладя по растрепавшимся волосам.  — Не нужно, Реджина, — быстро заговорил он. — Мне больно видеть твои слёзы.  — Мне больно быть здесь!  — Нет, так у нас дело не пойдёт, — парень покачал головой и усадил плачущую девушку на скамью. — Слушай меня внимательно, Реджина Миллс. Видишь, в том конце двора есть вход в погреб? Так вот, в этом погребе очень холодно, темно и сыро. Вдобавок водятся всякие многоножки и гусеницы. Реджина побледнела и, скомкав ладонями подол платья, замерла.  — За каждый твой выкрик, за каждое неверное слово, за любую дерзость я буду запирать тебя в этом подвале на целый день. Поняла? Не на шутку испуганная девушка поспешно кивнула.  — Вот и умница, — Робин сел рядом с ней и обнял мертвенно-бледную невесту за плечи. — Неужели я так много от тебя прошу?  — Нет, — торопливо замотала головой Миллс. — Прости. Робин довольно улыбнулся, и на мгновение Реджина вдруг вспомнила его ещё восьмилетним мальчишкой, который постоянно дрался с Эммой Свон.  — Я встретил твою матушку, — произнёс Гуд, вглядываясь в лицо своей невесты. — Она передала тебе кое-что.  — Мама? — неподдельно изумилась Реджина, стирая со щек слёзы.  — Видно, благословение тебе своё шлёт, — предположил Робин, доставая из кармана потрёпанной рабочей рубахи сложенную вчетверо записку.  — Да, наверное, — понуро кивнула девушка. Ну, а что же ещё могла написать ей Кора Миллс? Реджина протянула руку, надеясь, что Робин отдаст ей послание, но парень покачал головой.  — Я в почтовые голуби не нанимался, — заметил он. Реджина вздохнула. Глупой девушкой она не была, а потому сразу поняла, на что намекает ненавистный жених.  — Робин, пожалуйста, — начала она, поднимая на парня просящий взгляд, — не заставляй меня… Дослушивать её Гуд не стал — сжал ладонь в кулак, сминая записку. Реджина торопливо подалась вперёд и, зажмурившись, поцеловала его в щеку.  — Не очень-то тебе она и нужна, — со смешком заметил Робин. Записка всё ещё была в его руке.  — Отдай! — Реджина попыталась вытащить бумагу из его пальцев. Гуд завёл руку за спину. Теперь, чтобы забрать у него записку, девушке пришлось бы обнять его, но она этого делать, разумеется, не стала: села, насупившись и глядя на юбку платья. В следующую секунду Робин мягко погладил её по волосам. Реджина вздрогнула и бросила на него быстрый настороженный взгляд. Впрочем, Гуда это не остановило: убрав непослушную прядку её волос за ухо, он прикоснулся к щеке невесты. На этот раз Миллс дернулась в сторону. Парень взял её за плечо и потянул, заставляя сесть лицом к себе. Реджина смотрела на дом, яблоню, пушистые облака, розоватые от закатного солнца, — на что угодно, кроме Робина. Про себя она молила, чтобы на двор вышел хоть кто-нибудь, кто может спасти её, — Кэти со своей куклой, Хельга или хотя бы Сабина, которой девушка, кажется, не нравилась, — но весь мир был глух к просьбам. Он всё-таки поцеловал её. Реджине хотелось провалиться сквозь землю от осознания того, что её касаются чужие губы. Горький и от этого бесконечно долгий, этот поцелуй был словно клеймо — моя, моя, отныне моя.  — Реджи-и-ина! — раздался звонкий детский голос. Кэти выбежала на крылечко, прижимая к груди куклу в новом белом платье. Увидев девушку в объятиях брата, девочка радостно взвизгнула и ринулась к Робину, которому волей-неволей пришлось отпустить Реджину, которая, наконец, получила заветную записку. Миллс торопливо отодвинулась и провела по губам ладонью, словно хотела стереть его прикосновения.  — Робин, посмотри! — воскликнула девочка, усаживаясь на скамейку между Реджиной и братом и протягивая Гуду свою куклу. — Джина помогла мне сшить платье для Лили! Правда, оно красивое?  — Правда, правда, — усмехнулся парень. — А Джине такое пойдёт? Девочка перевела взгляд на Миллс, потом на брата и молча закивала. В её детских глазах читалось неподдельное восхищение.  — Она будет совсем как принцесса, — доверчиво прошептала она Робину.  — Значит, я не зря купил отрез белой ткани Джине на платье, да?  — Можно я буду помогать тебе шить? — повернулась девочка к Реджине.  — Разумеется, — мягко улыбнулась та, искренне надеясь, что Кэти не заметит того, что новая сестра недавно плакала.  — Свадебное платье, — эти слова Робина предназначались Реджине. — Начнёшь шить завтра же, с самого утра. Девушка кивнула.  — Мне понадобится пара дней.  — До свадьбы неделя, уж постарайся управиться.  — Джина, пойдём, нужно помочь маме с ужином, — заскучавшая девочка не вытерпела и, подскочив на ноги, потянула девушку за собой. …Послание от матери Реджина смогла прочитать только когда вновь оказалась в комнате, запертая на ночь. Наскоро причесавшись и отложив гребень в сторону, она надела на палец дорогое колечко, которое приходилось прятать днём, развернула записку и вчиталась в короткие строки, написанные рукой матери: «Эмма Свон вернулась». Реджине показалось, что среди темноты, окружавшей её, промелькнул солнечный луч.