Открой мне дверь

Свадьбу решено было играть в начале осени. Работы в поле закончились, по хозяйству хлопот стало меньше - самое время сыграть веселую свадьбу, тем более что и сами невесты не хотели больше ждать. В тот тёплый, солнечный день время тянулось бесконечно медленно. Реджина уже успела несколько раз поправить и своё белое платье, и до блеска расчёсанные волосы, и цветочный венок на голове, и теперь не знала, чем себя занять. На улицу, как назло, выходить было нельзя: невесту до выкупа решили спрятать в родительском доме, и девушка начинала откровенно скучать. — Идут, идут! — послышалось вдруг со двора, и Реджина почувствовала, что её сердце встрепенулось. В кухню, распахнув двери, вбежала Эшли, дочка местного кузнеца, и тут же шикнула на выглядывавшую в окошко невесту: — Ты что, увидят же! — Я осторожно, одним глазком, — пообещала девушка. — Никто и не заметит. — Там народу тьма тьмущая, — взбудоражено рассказала Эшли, закрывая двери на засов. — Руби боялась, что Свон ото всех не откупится на дороге. — Так она уже идет сюда? — в голосе Реджины послышалось нетерпение. Впрочем, вопрос был глупым: через открытые ворота на двор забежали дети всех возрастов, а это значило только одно — вот-вот процессия придет к дому невесты. Это был свадебный обычай, выкупать будущую супругу сперва на дороге, у соседей и односельчан, потом на дворе, у местной детворы, и, в конце концов, в самом доме, у родителей невесты. А ведь ещё нужно было уговорить саму невесту открыть двери комнаты — как будто бы она может передумать у самого алтаря! — Реджина, прячься, — вновь повторила Эшли. — Матушка твоя ругаться будет! Через каких-то пару секунд в распахнутых настежь воротах сперва появились две тощие собаки, тотчас же подбежавшие к детям, а затем высокий и крепкий жеребец, на котором восседала разгоряченная и уже взлохмаченная Эмма Свон. Детвора радостно завизжала, предвкушая угощение, а невеста во все глаза смотрела на всадницу, которую не видела целых пять дней — ровно столько им нельзя было видеться из-за глупой традиции. — Всё, иди, иди! — Эшли всё-таки отогнала Реджину от окна, но в комнату идти не спешила. В дверь тихо постучали, и Эшли, торопливо приоткрыв её, впустила в кухню мать Реджины. — Почему ты ещё здесь? — с негодованием поинтересовалась Кора, заметив дочь, которая всё ещё пыталась высмотреть Эмму Свон через белые занавески. — Сейчас же иди к себе и запри дверь!  — Ещё чуть-чуть, матушка!  — Реджина Миллс! Девушка тяжело вздохнула и, скрепя сердце, ушла в свою комнату, не желая гневить мать хотя бы в этот радостный день. В этот самый момент у крыльца дети не давали Эмме никакого спуску. В ход пошли конфеты, пряники и даже мелкие монетки, и под конец казалось, что у Свон уже совсем ничего не осталось. Только она думала, что вот-вот детвора подпустит её к порогу, как тут же откуда ни возьмись выскакивала очередная бойкая девчушка или мальчик, требуя свою долю. Реджина же, оставшись одна в комнате, вдруг начала волноваться. Она подошла к окошку и, нервно постукивая пальцами по шершавому подоконнику, закусила губу. Вдруг что-то пойдет не так, вдруг в самый последний момент всё сорвётся? А может Эмме надоест вся эта кутерьма, и она всё бросит? А вдруг…вдруг там, в столице, была... О, нет, только не это! Что ещё могло случиться, Миллс не успела придумать: в коридоре послышались уверенные шаги. Через пару секунд в дверь постучали. Реджина застыла на месте. Затем стук раздался ещё раз, громче и немного решительней. - Реджина? - услышала она такой знакомый голос Эммы Свон. - Ты точно здесь, или Руби снова меня обманула? - Нет, - еле слышно прошептала девушка, едва слыша сама себя. Но Эмма, видимо, услышала - или догадалась каким-то седьмым чувством, что невеста всё-таки в комнате, и постучала ещё раз, коротко и уверенно. Реджина, едва дыша, подошла ближе и одним движением сдвинула щеколду. Дверь отворилась с тихим скрипом. Девушка, сделав шаг назад, зажмурилась, чувствуя, как её сердце замирает — и только ощутив, как тёплые ладони охватили её щеки, осмелилась взглянуть перед собой. Несколько секунд они не могли сказать друг другу ни слова. Во взгляде Эммы читалось неподдельное восхищение, в то время как Реджина просто не верила своим глазам. Заговорили они одновременно. — Ты прекрасна! — Ты в платье! — Меня заставили, — Эмма присела в шутливом реверансе. — Это была целая война. — Я пропустила такое представление, — рассмеялась Реджина. Свон вдруг стёрла улыбку со своего лица и, шагнув в комнату, закрыла за собой двери, оставаясь наедине с девушкой. — Ты сейчас будешь говорить что-то серьёзное? — невольно отступила назад Миллс. — Нет, только не это. — Ты издеваешься надо мной? — Если ты начнешь сейчас объясняться мне в любви, я разрыдаюсь, — честно предупредила девушка. — Просто выведи меня отсюда. — То есть ты согласна сейчас пойти со мной к алтарю? — Боги, Свон! — Реджина ринулась вперёд и едва ли не повисла у невесты на шее. — Я этого год ждала! Эмма рассмеялась и, обхватив лицо девушки ладонями, расцеловала её. Реджина отвечала со всей пылкостью, на которую была способна. — Я так скучала, любимая моя, — пробормотала Эмма между поцелуями, не без удовольствия прижимая к себе невесту. — Надо идти. На это у нас будет время ночью. — Ты всегда так всё будешь портить? — не удержалась Реджина, у которой зарозовели щеки. — Только сегодня, — клятвенно пообещала девушка, отстраняясь и беря её за руку. Реджине ещё никогда так не волновалась, выходя из собственной комнаты. Реджина в жизни не думала, что на её свадьбу придёт такое количество народа. После того случая с Робином Гудом, которого девушка невольно уберегла от казни, известие о всём случившемся облетело округу, и многие решили прийти и посмотреть на вызволенную невесту. Многих из них она знала лишь потому что они заходили в таверну, а некоторых даже никогда не видела. Но сейчас это было не самым главным: у крыльца стояла Кора и Генри Миллс и смотрели на дочь, мать с легким недовольством, отец с нескрываемой радостью. — Матушка, — тихо произнесла Реджина, склоняя голову, — отец. Она не знала, что нужно говорить дальше. Когда девушка думала об этом до свадьбы, всё казалось таким лёгким, логичным, а теперь все слова были неправильными и неуместными. Воцарилась тишина. — Спасибо вам, — наконец, произнесла Реджина, поднимая на родителей взгляд. — Спасибо, что позволили мне увидеть этот мир, спасибо, что приняли и вырастили меня. Я всегда старалась быть вам хорошей дочерью и останусь ею впредь. Двое стоявших рядом соседок зашморгали носами, утирая слёзы.  — Я и Эмма, — девушка глянула на стоявшую рядом Свон, которая тоже склонила голову перед родителями невесты, — просим вашего благословения на наш союз. Все кругом замерли, ожидая, что же скажет Кора Миллс, которая в своё время так не хотела отдавать свою дочь за трактирщицу. Женщина подошла к Реджине и, помедлив, кивнула: — Будьте счастливы. — Пусть в вашей жизни все сложится хорошо, — добавил Генри Миллс, с улыбкой глядя на обеих девушек. На несколько секунд между ними воцарилась тишина, а затем мужчина обнял сперва приемную дочь, а затем и её невесту. Толпа растроганно вздохнула, а Реджина почувствовала, как предательски защипало глаза. А когда и мать поочерёдно обняла их, девушка всё-таки не смогла сдержать собственных слёз. — Я ног не чувствую, — простонала Реджина, устало садясь на кровать и жалобно глядя на улыбающуюся Эмму. Та подошла ближе и опустилась перед девушкой на пол. — Тебе помочь? — поинтересовалась она, снимая ей туфли. — Подари мне новые ноги, — пробормотала Реджина, смущенно отводя взгляд. Эмма рассмеялась, и свеча, стоявшая на столе, отчего-то взволнованно затрепетала.  — Мне и эти очень нравятся. — Хитро улыбнувшись, она оставила по быстрому поцелую на белой ткани, которая скрывала колени девушки.  — Чем же? В мягком голосе Реджины послышалась непривычная игривость, и Эмма с удивлением глянула на неё. Впрочем, её удивление тут же сменилось довольной ухмылкой.  — Это ведь изящные ножки моей жены, — заметила Свон, пробираясь руками под юбку девушки. — Других мне не надо.  — Какой кошмар, — притворно расстроилась Реджина. — Неужели только это тебе во мне и нравится?  — О чём ты говоришь, — Эмма тут же поняла намёк и, сопровождая каждое слово невесомым поцелуем, стала подниматься на ноги. — А как же эти чудесные руки? Осанка, словно у королевы, точёные плечи. Шея лебединая, а губы…  — Что с ними? — прошептала девушка, глядя ей прямо в глаза.  — Такие алые и мягкие, всякий раз поцеловать хочется. Реджина рассмеялась, откидываясь на кровать. Эмма тут же нависла над ней и намеревалась завладеть её губами, но вдруг замерла и прислушалась.  — Что не так? Эмма?  — Тшшш, — девушка коснулась её губ пальцем. — Они слушают.  — Кто?  — Ну кто ещё может набраться наглости подслушивать у нас под дверью? — прошептала Эмма. Она поднялась с кровати и, двигаясь совершенно бесшумно, медленно достала из ножен, лежавших в углу со всей амуницией, свой меч. Тот тускло блеснул от пламени свечи. Всё так же тихо девушка подошла к двери и, опустив ладонь на ручку, обернулась на жену. Та села на кровати, поджав под себя ноги, и с неподдельным интересом следила, что же будет дальше. Эмма приложила палец к губам, и Реджина понятливо кивнула. В следующий момент девушка распахнула дверь настежь, и к её ногам упал незадачливый мистер Сми. Братья Джонсы отпрянули от дверного косяка.  — Помощь нужна? — пьяно поинтересовался Киллиан, невозмутимо глядя на Свон. Лиам наклонил голову в сторону, пытаясь заглянуть в комнату. — Девки вы неопытные…  — Смотри, чтобы самому не понадобилась, — Эмма с восхитительной небрежностью закинула меч на плечо. — Знахарки, например. Мистер Сми что-то испуганно забормотал и поспешил отползти от суровой воительницы. Джонсы, переглянувшись, усмехнулись и нетвёрдой походкой направились к лестнице.  — Не разочаруй женушку, Свон! — крикнул Киллиан, уже спускаясь по ступеням. Эмма очень пожалела, что взяла меч, а не кинжал, который было бы так удобно метнуть вслед довольно гогочущим дружкам.  — Наглецы, — недовольно пробормотала она, закрывая дверь и запирая её на щеколду от незваных гостей. Меч девушка придирчиво оглядела и вернула в ножны.  — Оружие тебе интереснее меня, Свон? — услышала она за своей спиной мягкий вкрадчивый голос. — Позови Киллиана назад, ты меня разочаровываешь.  — Никаких Джонсов, пока я здесь, — обернулась Эмма и привлекла подошедшую девушку к себе. Реджина тихо рассмеялась, обнимая её за шею.  — Что я должна делать? — промурлыкала она ей на ухо. — Научи меня.  — Я сделаю лучше, — Свон опустила ладони на её поясницу. — Я покажу. Реджина невольно облизнула губы и, выскользнув из объятий, потянула девушку к кровати. …— Повезло же этой Миллс, — заключил Киллиан, прислушиваясь к звукам, доносящимся из-за запертой двери. — Будь наша Эмма свободна, баб от неё пришлось бы отгонять. Если бы в этот момент Реджина могла трезво мыслить, она согласилась бы с ним безо всяких промедлений.