Обмануть Бога

      После мнимой потери сознания Джеймса, слуга, по имени Зак, за шкирку оттащил его в подвал. Уилсон хотел было вывести наглеца из строя за неподобающее обращение с великим и замечательным человеком, но решил, что при таком раскладе своей цели он точно не добьётся. Пришлось повременить. Брюнет сдержался даже тогда, когда его швырнули на пол, и он больно приложился головой.       Затем произошли не особо приятные вещи.       Во-первых, этот самый Зак обыскал парня. Разумеется, ничего интересного он не нашёл ни в карманах, ни в мешке, который был полностью забит грязными тряпками, но брюнета не радовал сам факт того, что в его вещах копались, хоть это действие и было более чем ожидаемым.       Во-вторых, слуга раздел Уилсона до трусов. Если б на месте Зака была симпатичная милая горничная-злодейка, Джеймс был бы только рад, но, увы, нет.       В-третьих, юношу уложили на операционный стол (он был холодным как лёд, у брюнета по коже пошли мурашки) и крепко закрепили конечности шнурами: руки по швам, ноги прямо.       Наконец, Зак ушёл в противоположный конец комнаты и принялся с чем-то там возиться. По правде, когда парня сюда волокли, он успел заметить множество медицинских приборов и препаратов, несколько дверей, какие-то банки, экраны с коридорами и ещё один хирургический стол. Возможно, именно к нему и пошёл слуга.       Джеймс попробовал пошевелить руками. Нет. Без вариантов. Разве что кисти слегка прогибаются, да пальцы свободно шевелятся. А впрочем… Большего и не надо. Парень напрягся и потянулся к вшитому, едва видимому кармашку в трусах. Было непросто, но оно того стоило. Юноша нащупал крохотное лезвие и аккуратно его вытащил. Шансы на благополучный исход заметно повысились. Вот что значит, быть готовым ко всему.       Уилсон приложил лезвие к наиболее незаметному месту, и начал резать шнур. Было неприятно — с одной стороны, парень освобождался от пут, с другой, хоть и изредка, царапал себя. А ещё с каждым движением шнур всё больше впивался в кисть, что тоже не радовало.       Послышался щелчок. Джеймс спрятал острие. Дверь распахнулась, и в помещение вошёл довольный граф. Зак, выказывая уважение, поклонился, и они вдвоем подошли к черноволосому юноше. Джерси придирчиво оглядел парня со всех сторон, а затем, растянувшись в улыбке, сказал: — Какое тело! Какие мышцы! Препарировать такого — одно удовольствие, — с противоположного конца комнаты донёсся тихий мужской стон.       «Так там кто-то лежал», — подумал Уилсон.  — Ох, очнулся, — граф радостно захлопал в ладоши, и подбежал ко второму столу. — Зак, накрой пока нашего уважаемого гостя и приготовь инструменты. — Слушаюсь, господин, — слуга, бросив скользящий взгляд на кисти брюнета, набросил на тело юноши простыню и удалился в дальнюю комнату.       Джеймс порадовался: теперь рук не видно, слуга не в этой комнате, граф отвлекся. Просто прекрасно. Парень вновь принялся резать шнур.       В это время со стороны графа доносились странные звуки похожие на причмокивание и облизывание. Брюнет диву давался: вот же помешанный.       Жертва пришла в себя и, увидев нависшего над собой графа, протянула: — Помогите… — Помочь? — удивленно приподнял брови Джерси, — А-а-а… — понимающе покивал. — Конечно, я тебе помогу. — Спаси… — Помогу освободиться от бренного мира и осчастливить меня, — договорил граф. — Для нищих нет большего счастья, чем радовать нас, успешных людей, — в руке появился скальпель, лицо несчастного исказила гримаса ужаса. Джерси нежно провёл ножом по ключице жертвы, оставляя тонкий кровавый след. Мужчина вскрикнул. — Да брось, не больно ведь, — Граф продолжил. Он с воодушевлением орудовал скальпелем и лёгкими движениями царапал «пациента», заставляя того кричать. Садист ещё говорил что-то про «вскрывать живьём», но Уилсон уже не слушал.       «Неплохое занятие себе придумал граф», — отстранёно думал Джеймс, оперируя лезвием. — «Денег приносит много, удовольствия тоже, затруднений с сырьем нет. Красота, да и только». — Парень не слышал никакого душераздирающего крика. Он слышал лишь ноты сожаления, но не собирался сочувствовать, — «А если подумать, его преступление куда хуже всех тех, что совершали мы. И куда полиция смотрит? Гнилое правительство», — шнур, наконец, начал поддаваться и в скором времени порвался. Уилсон приоткрыл глаза. В его сторону никто не смотрит. Переложил лезвие в другую руку и снова принялся прокладывать путь к свободе, — «Раз уж всё равно решили с ним разобраться, может, стоит прихватить что-нибудь для Гилберта?»       За своими мыслями брюнет не заметил, как вдруг стало очень тихо. Крик оборвался. На секунду, когда до Джеймса дошло осознание, что его собрата по несчастью больше нет, он остановился. А затем вновь продолжил. Невидимка пришёл сюда не за этим.       Граф Джерси был в экстазе. Весь в крови, он слизывал ее с рук, тихо посмеиваясь. Но долго его эйфория не продлилась. Тело жертвы больше не сопротивлялось, не кричало, не молило о пощаде. Скучно. Мужчина помрачнел, но тут же воодушевился. Полученные органы нужно как можно скорее приготовить к транспортировке. — Зак, — слуга материализовался рядом. — Убери мусор.       Парень увез то, что осталось от мужчины, а сам граф с нежностью принялся раскладывать органы по баночкам.       Спустя пару заходов, у Уилсона появилась проблемка. Руки он освободил, а до ног незаметно не добраться. Нужно что-нибудь придумать.       Богач поднял банку вверх и, увидев краем глаза какое-то резкое движение, перевел взгляд с неё на экраны. Ему показалось, будто что-то мелькнуло, однако камеры показывали, что в коридорах пусто. В душе Джерси появились подозрения. Он отставил банку в сторону и, стараясь не поддаваться панике, удалился из комнаты.       Вот и шанс. Джеймс, не забывая, что поблизости всё ещё находится верный слуга графа, тихо присел и принялся так быстро, как только мог, пилить путы на ногах. К счастью, шнур был всего один, но задачу это не облегчало. Кожа на кистях у брюнета стерлась в кровь, и создавалось ощущение, будто он носит два красных браслета, один из которых должен был бы пересечь печать в виде солнца, но этого не произошло: печать словно легла сверху раны и мягко мерцала.       Медленно, но верно, верёвка начала рваться. — Так и думал, что ты уже в сознании, — брюнет замер. — Видел надрезанный шнур.       Юноша повернулся. Напротив, посередине комнаты, стоял Зак с небрежно выставленным вперед ножом. — Здравствуй, здравствуй, — по-ангельски улыбнулся Джеймс. Честно говоря, слуга с идеально уложенными тёмными волосами в его чёрном форменном сюртуке, белоснежной рубашке и чёрных брюках сам по себе не впечатлял. А вот то, что плещется в его глазах, призывало быть максимально осторожным. — Кто ты? — ножик начал покачиваться, но слуга не изменил своё местоположение. В воздухе висело напряжение. — Всего лишь обычный путник, — стоило Джеймсу договорить, как в его сторону полетел нож.       «Кто не рискует — тот не просыпается со всеми органами». — успела промелькнуть мысль.       Раздался грохот. Простыня слетела. Операционный стол оказался опрокинутым набок, нож врезался в препятствие и упал рядом, а Уилсон, благо шнур в последний момент соблаговолил порваться, откатился в безопасное место и был готов к обороне. Парень аккуратно выглянул из-за укрытия. У Зака было перекошенное выражение лица. С одной стороны, он улыбался, а с другой — трясся от злости. Взгляд ожесточился, хотя, казалось бы, куда уж больше.       » Я точно не уверен, но, по-моему, этому парню нужно к психиатру», — подумал юноша. — «Чёрт… Что-то я сомневаюсь, что мое, не побоюсь этого слова, лезвие справится против его ножа». — Я спросил, кто ты, — прорычал Зак. В Уилсона полетели все острые предметы, которые только были в комнате, он едва успел пригнуться. — Если мой ответ тебя не устраивает — извини, другого не будет, — когда близлежащие снаряды закончились, юноша метнул в слугу прилетевший секунду назад скальпель и в момент броска перекатился в сторону, и со всей скорости рванул к Заку. Слуга не успел подобрать ещё какие-либо инструменты и пошёл на Джеймса с ножом в правой руке. Брюнет встал в позу. Идти врукопашную, да еще почти нагим на человека с ножом? Почему бы и нет.       Удар слева. Уклон. Удар справа. Уклон. Парни танцевали танец смерти. Шаг влево. Шаг вправо. Перекат. Уклон. Удар. Зак, постоянно атакуя, пытался пырнуть юношу, а тот, в свою очередь, только и делал, что уклонялся, ища возможность для нападения. Один раз нож слуги прошёл в миллиметре от лица брюнета, и тогда Джеймс схватил парня за запястье, вывернув его так, что слуга вскрикнул и выпустил оружие. Затем Уилсон, как змея, обвился вокруг противника и рукой пережал сонную артерию. Парни упали. Зак царапался, брыкался, бил по лицу врага, пытаясь выбраться из захвата. Постепенно попытки становились все слабее и слабее и, наконец, он вырубился. Брюнет встал, подобрал простыню, обмотал ее вокруг пояса, и вышел в соседнюю комнату, а когда вернулся, в его руках был шприц с прозрачной жидкостью, которую он незамедлительно ввел в вену недруга. — Покойся с миром, — юноша сложил руки в молитве. — Хотел бы я так сказать, но это, считай, простая прививка от бешенства.       Щёлкнула дверь. — Ой, здравствуйте, граф Джерси, — Джеймс повернулся к входной двери, в проёме которой стоял ошарашенный граф, только что вернувшийся из своего тайника, где не обнаружил ничего интересного. — Я тут немного пошумел. Представляете, ваш слуга, как с цепи сорвался, убить меня пытался, вот ужас, да? — брюнет с печальным видом покачал головой. Джерси сощурил глаза и потянулся к карману. — А вот этого делать не стоит, — предупреждающе сказал юноша, в одно мгновение оказавшись рядом и перехватив руку мужчины. — У вас есть право выбора: или мы играем в игру «хороший и плохой полицейский», или же в «плохой полицейский и еще хуже». Выбирайте.       Граф издал смешок: — Какой резон мне тебя слушать? Ты всего лишь ничтожный одинокий путник.       Уилсон, удивленно приподняв бровь, картинно развёл руками и бросил взгляд на Зака. Видимо, это недостаточно весомый аргумент. — Если вы про поговорку «Один в поле не воин» — это не мой случай, раз. А два — плохой полицейский ещё не появился, но это вовсе не значит, что его нет. Для вашего же блага вам лучше сотрудничать со мной, идёт?       Мужчина проанализировал ситуацию и ответил: — Хорошо, идёт.       Джеймс улыбнулся и отпустил графа: — Вот и славно, — парень повернулся и отошёл к Заку, собираясь его обыскать. Джерси, гадко ухмыльнувшись, тут же вскинул пистолет и, не задумываясь, выстрелил. Брюнет чуть отклонил голову, по щеке стекала кровь. Послышался глухой удар и тело рухнуло на пол. — Ой, да признай, ты не оставил выбора в тот момент, когда его предложил, — сказал Адам, выходя из тени в коридоре и перешагивая графа Джерси. Уилсон развернулся. На лице была самодовольная ухмылка. Парень провёл рукой по лицу, стирая кровь. — Ну, стрелять или нет — это был его собственный выбор, — пожал плечами брюнет. — Ты знал, что он выстрелит, — не согласился партнер. — Конечно, — не стал отпираться юноша. — Все люди одинаковые.       Адам тяжело вздохнул. И было непонятно: он таким образом соглашается или, наоборот, опровергает.? — Ладно… — тихо начал напарник. — Ты лучше скажи… — с каждым словом он повышал интонацию и в конце чуть ли не кричал: — Что Это, Твою Мать, Было?! — Не переживай. Все шло согласно плану, — замахал руками брюнет.       Компаньон протяжно выдохнул и уже более спокойно продолжил: — И какой же у тебя был план? — Э-э-э… Импровизация? — невинно поинтересовался Джеймс.       У шатена дернулся глаз. Он провел рукой по волосам и, обратив внимание на прикид товарища, слегка приподнял бровь: -…Проехали. Надеюсь, как только мы со всем покончим, я тебя больше никогда не увижу. Надоели твои авантюры и закидоны, — партнёр оглядел лабораторию, причиненный урон и присвистнул. Он кивнул головой в сторону лежащего слуги. — А с этим что? — Удушающий плюс лошадиная доза успокоительного, — пожал плечами Уилсон. — К своему буйному состоянию он вернётся нескоро, если вообще вернётся, — парень внимательно посмотрел на Адама и, не обнаружив у того сумки с деньгами, резко бросил, меняясь в лице. — Где деньги?       Напарник спохватился: — А-а-а… Не парься, ребята вынесли всё, что у него было. — Ребята? — подозрительно сощурил голубые глаза брюнет. — Да, прислуга, которая страдала от графа, — пояснил шатен. — Это их плата за избавление. — …Это полностью под твою ответственность. Если что-то пойдёт не так — отвечать тебе, — не став дожидаться реакции напарника, парень развернулся и отправился искать свои вещи в соседних комнатах. Приведя себя в порядок, Джеймс замер возле банок с органами. Адам неслышно встал у него за спиной. — Если принесу сердце, Гилберт будет шутить на тему признаний в любви, — произнёс Уилсон, ни к кому не обращаясь.       Перед глазами так и предстала картина: вот брюнет протягивает доктору банку, тот поначалу радуется, а потом, кокетливо подмигнув, говорит что-то вроде: «Сердце? Так это признание в любви? Как ми-и-ило». Затем он огорчённо качает головой и, трагично вскинув руку, произносит какую-нибудь гадость: «Увы, я не могу принять твои чувства… Да и не думал я, что ты, такой брутальный мужик, окажешься по мальчикам». И конечно же, при каждом последующем визите будет припоминать и глумиться. Повезёт, если этим всё и ограничится. — А ты намекни ему, что такие шутки не приветствуются, — пожал плечами партнёр. — Не могу, — плечи юноши едва заметно опустились. — В его руках жизнь моей сестры. Я сделаю всё, что он скажет.       Адам взял в руки две банки и протянул их Джеймсу: — Тогда бери почки. Их много не бывает. — Хмм… — усмехнулся юноша. — Пожалуй, ты прав.       Положив банки с почками в сумку, ребята вернулись к графу. Адам присел рядом с Джерси и потряс того за плечо: — Не так уж и сильно я его ударил, чтобы он долго был в отключке, — парень пару раз ударил графа по щекам. Спустя пару минут, веки мужчины дрогнули, и он медленно пришёл в себя. — Ещё раз здравствуйте, — широко улыбнулся Джеймс, крутя в руке нож. — Или, может, мне стоит сказать доброе утро? Хотя неважно, — парень присел возле графа и по-дружески положил свободную руку ему на плечо. — Объявляю начало игры «плохой полицейский и еще хуже». Итак, объясняю правила: за каждый неверный ответ я отсекаю вам палец. Не против?       Джерси, не в состоянии вымолвить ни слова, дрожа, как малый ребёнок, отрицательно покачал головой.       Улыбка Уилсона стала ещё шире: — Ответ неверный, — он взял жирный мизинец графа и полоснул по нему ножом. Джерси закричал от боли. Вот неженки нынче пошли. — Не бойтесь ошибаться, — потянувшись как кот, проговорил Джеймс, аккуратно кладя мизинец в сторону. Адам, стоящий напротив, скрестив руки на груди, ухмыльнулся. — У вас еще девятнадцать попыток. А если их вдруг станет слишком мало — не переживайте, я найду что еще можно отрезать, и тогда попыток станет больше. Что ж, я повторю вопрос: вас устраивают правила?       Мужчина, заливаясь слезами, быстро закивал головой. Брюнет удовлетворённо кивнул. — Вы ведь не будете врать? — задал вопрос юноша и тут же на него ответил: — Конечно, не будете! В противном случае придётся опять пальцы рубить, — цокнул языком. — Просто имейте в виду, что вот этот парень, — Уилсон ткнул в сторону Адама, — умеет чувствовать истину, понятно?       Граф опять закивал. — Итак, вопрос: как много вы заработали, продавая людей на органы?       Граф немного помедлил и дрожащим голосом ответил: — Около двухсот золотых. — Враньё, — тут же сказал Адам. Мужчина вздрогнул и с испугом уставился на брюнета. Джеймс опечалено покачал головой и укорил богача: — Я думал, мы договорились, — Блеск лезвия. Крик. Рыдания. И безымянный палец слетел с руки Джерси. — Пожалуйста, не врите. Ну, так сколько заработали? — Пятьсот золотых, — сглотнув, граф с отчаянием смотрел на руку, которую крепко держал юноша. Парень приложил лезвие к следующему на очереди пальцу и повернулся к партнёру. — Это правда.       Видя, что отчаявшийся граф уже потерял надежду одурачить парней, Уилсон стал задавать вопросы в виде пулемётной очереди. — Хорошо, далее. Как давно вы занимаетесь этим бизнесом? — Около трёх лет. — Почему вы до сих пор на свободе? — Я плачу полиции, чтобы они закрывали глаза на мои действия. — Продажные копы, — процедил сквозь зубы Адам. Джеймс лишь хмыкнул. — И последний вопрос: кому именно вы продаёте органы?       Повисло молчание. — За промедление вы тоже рискуете пальцами, — решил ускорить процесс брюнет. — У вас есть пять секунд, чтобы ответить. Отчет пошёл. Один. Два. Три… — Хорошо, хорошо, — шмыгая носом, промямлил граф. Между вариантами «быть в дальнейшем наказанным за слив информации» и «лишится всех пальцев, а может и не только их, прямо сейчас» он выбрал наиболее актуальный вариант. В конце концов, он живёт в настоящем, а с тем, что будет в будущем, разберётся потом. — Его зовут Чарльз Хэйстер. Я ни разу его не встречал, мы общаемся через посредников. — Умница, — похвалил Джеймс, отпуская руку мужчины. Джерси тут же принялся баюкать конечность как младенца. — И самое последнее… — Парень встал и склонился над графом. Улыбка сменилась оскалом. — Ты больше не станешь издеваться над людьми и уж тем более вскрывать их, иначе мы найдём тебя и порежем на кусочки, я понятно изъясняюсь? — …Да.       Уилсон с одного удара вырубил мужчину и устало потянулся: — А может всё-таки убить его? — Твоя идея мне по душе, но я думал, что у нас другие планы, — Адам небрежно отодвинул тело графа с прохода и сделал пару шагов к лестнице. — Во всяком случае, на ближайшие пару месяцев. Вот если граф возьмётся за старое к тому моменту, как мы вернёмся — можешь сразу же его убить. — Хорошо, договорились, — брюнет закинул сумку на плечо и пошёл за напарником. — Идём.       Парни вышли на улицу, где их уже ждали Вуд и Соня. Рядом с парочкой стояла набитая мешками телега с упряжкой лошадей. Джеймс тут же повеселел и с радостным воплем запрыгнул в своё счастье. Адам закатил глаза, а Вуд, посмеявшись, поблагодарил ребят за помощь. Соня лишь приподняла уголки губ и поклонилась.       Так они и расстались. — Ну, Адам, куда ехать ты знаешь, так что вези.