Short stories short

За прошедшие месяцы слух успел привыкнуть к гулу самолетов и грохоту рельс, проникающему в жилище через огромные витражи в потолке и стенах. Практически тоже самое, что и в Саутсайде, только без воя сирен и стрельбы. Поэтому сон Йена не такой чуткий и о том, что что-то не так до него доходит только когда он слышит голос Калеба и раздраженные нотки в нем. В отгороженной зоне кухни слышно шаги босых ног и второй голос, тон которого вызывает мурашки по коже и смутно знакомое ощущение в горле. Ком не сглатывается, как ни старается Йен. В глотку давит и давит, вынуждая выбраться из одеял и пройти на шум голосов, начавший нарастать с каждой минутой. - Ты не можешь просто брать и заявляться сюда, отец. Мне не пятнадцать, я не обязан терпеливо выслушивать твои отповеди о моем образе жизни. - Если бы ты соблаговолил навестить нас с матерью, осчастливил нас своим визитом хотя бы раз в месяц, мне не пришлось бы вторгаться в эту халупу. Ты не можешь продолжать игнорировать приглашения, мы готовы стерпеть твоего мальчика-игрушку, Калеб, даже несмотря на то, что он белый и годится тебе в племянники. - И вам доброе утро. В повисшей в воздухе неловкой паузе Йен слышит, как неистово колотится в груди сердце и накатывает дрожь, цепляясь за кончики пальцев поднимается по кистям рук, закручивается змеей где-то внизу живота и взбирается выше к легким, перехватывая дыхание. Гул поезда за стенами застывает на одной ноте, терзая слух. Йен медленно отходит назад к кровати, не замечая коротких фраз, которыми обмениваются Калеб с отцом, прежде чем хлопает входная дверь. - Эй, ты в порядке? Йен? Йен? - Да, да. Просто, не могу, - Йен показывает пальцами на горло и пытается сглотнуть, но ком давит на гортань, словно пытается вырваться наружу, прорывая плоть и кожу. - Дышать. Вместо кровати Йен прижимается спиной к стеклу и сползает вниз на пол, часто вдыхая и смаргивая непрошеные слезы. - Черт, у тебя паническая атака. Слушай мой голос, вдыхай на четыре счета и выдыхай на три. Слышишь меня? - лицо Калеба расплывается перед глазами, и боясь потерять контакт с реальностью, Йен протягивает руки и хватается за его одежду, сжимая в тесных объятиях. Футболка пахнет одеколоном и свежим кофе, а под этими запахами едва едва различим теплый аромат самого Калеба. Хочется окунуться в него с головой, огородиться им от шума извне. Вдыхать и выдыхать Калеба вместо воздуха. Медленно, но верно белый шум забивавший все вокруг гаснет - сначала Йен слышит голос своего партнера, что-то негромко нашептывающего ему на ухо. - Прости. - Тебе не за что извиняться. Это не твоя вина, что твой отец мудак. Йен молчит, носом глубже зарываясь в футболку Калеба. Необходимость выговориться накатывает со страшной силой - впервые за столько лет. - В прошлый раз, когда... когда нас с бывшим застал его отец все закончилось побоями и шлюхой, которая изнасиловала под дулом пистолета бывшего и залетела и.... и... они поженились. - Ты не шутил. - Об этом не то что шутить, говорить сложно. - Мне жаль, что тебе пришлось это пережить. Мне так жаль... - голос Калеба срывается и подняв голову, Йен видит слезы.