Дипломат

      Взгляд. Какой?       Спокойный, внимательный, с едва заметным лукавым блеском.       (Как будто заранее она знает, что выиграет любой спор).       Словно тонкой иглой проникает под кожу. Не игла — нить. По всему телу пройдётся взгляд-нить, изучит каждый сантиметр, пока до души не доберётся.       И если перед ней — оппонент, враг или недруг — нить превратится в змею, что обовьёт рёбра и пронзит кожу клыками, впустит в кровь яд-слова.       И если перед ней — родственник, друг, любовник — нить превратится в ленту, что мягко, любовно окутает плечи.       Глаза. Какие?       Любопытные, живые, приветливые.       Гипнотические.       Невольно ловишь себя на мысли, что хочешь смотреть в них, не отрываясь, лишь когда она медленно опускает ресницы и отворачивается.       Ей не нравится цвет её глаз. Хочется, чтоб они были ярче, выразительнее. Смотрит на них через зеркало, недовольно поджимает губы.       Из-за придирчивости к себе игнорирует их глубину.       Почерк. Какой?       С наклоном в правую сторону, с пухлыми буквами, с завитушками.       Каллиграфический.       Стройными рядами стоят буквы, словно сцепившись за руки.       Иногда, когда рабочий день подходит к концу, а встреч больше не намечается, она выводит извилистые, словно стебли дикого винограда, узоры на руках. Обводит пальцы волнистыми линиями, ставит невпопад точки и закорючки, но в результате из, казалось, совершенно беспорядочных очертаний у неё получается цельный, красивый узор.       Она умеет превращать хаос в порядок.       Весь вечер проходит с изрисованными руками, и мягкие губы будут растягиваться в улыбке, как только взгляд упадёт на свои чернильные труды. Перед сном с грустью смоет их, потому что нельзя перед маркизами да графами появляться в таком виде.       Монтилье. Жозефина?       Ты видела её сильной, ты видела её слабой.       Ты видела её в те моменты, когда она по крупицам собирала себя — раздробленную и в пыль перемолотую от боли и усталости; ты видела её в те моменты, когда она изнутри светилась от счастья, когда весь её облик был воплощением решительности и стальной воли.       Ты знаешь, что она способна на нежность. Знаешь, что руки умеют держать клинок.       Ты можешь говорить о ней очень долго, но слишком хорошо знакома с её любовью к молчанию. Потому все слова ты прячешь в ящик стола, чтобы их звон не нарушил дорогую ей тишину.