***
Единственным безопасным местом отныне считались Руины. Только там ещё не побывала Чара. Монстры со всех уголков подземелья сбежались к закрытой тайной двери, моля меня открыть её. Но я не мог... Их голоса, что слышатся за дверью, могут оказаться не тем, чем кажется. Одной из способностей души Чары является возможность вселять ужас в монстров, что манипулирует ими через их же страхи. Поэтому я не мог открыть им. На кану жизни тех друзей, которых я смог спасти в Руинах. - Простите меня, - шептал я о сожалении через дверь, - Но я вам не открою. И неспокойной совестью шёл обратно по коридорам к дому Ториель, передавал черед быть сторожем Андайн. Но я не уверен, что, сжав сердце, она сможет сделать то же. От усталости я не смог даже дойти до своей комнаты, лёг в кресло, развалившись у камина. Ко мне подошла Ториель, положила руку на плечо и с печалью произнесла: - Санс, боюсь, Фриск слишком часто теряла душу. Её тело холодное, как лёд, оно больше не будет излучать тепло. Если не вернуть душу сейчас, наш друг больше никогда не скажет ни слова. Душа Фриска останется без тела навсегда. Она быстро ушла на кухню, пытаясь скрыть свои слёзы. Мне было жаль её, как и всех остальных. Помимо меня и Ториель с нами жили Андайн, Папирус, Меттатон и Альфис, чудом спасшиеся благодаря тому, что Альфис могла наблюдать за человеком и предупредить Андайн об опасности. Та, конечно, пыталась спасти Сноудин и Папируса, но сила Чары была ею недооценена. Израненная в бою, чуть не погибнув, она вырвала и спасла Папируса из лап тьмы. За что я ей безгранично благодарен. Вместе они спаслись у Ториэль, как и я. - Все бегом на кухню, - скрывая горе и теряя голос, кричала Ториэль. - Боюсь, нам не до пирога, - с испуганным лицом промолвила Альфис, - Около входа в Руины замечена подозрительная активность. Все вместе мы собрались у лестницы в подвал, готовясь отразить любое нападение. Но никто не знал, чего нам ожидать. Силы человека, что убил почти всё подземелье возросли как никогда. Мелкий стук, а за ним было слышно, как разрывается на части дверь в подвале и громко падает на пол. Страх охватил моих друзей, тишина настала в доме. Не было не слышно ни шагов, ни единого живого звука, а только тихое дыханье ветра, от которого огонь в руках Ториель разлетался во все стороны. Свет погас. Настала тьма. За ней мы услышали железные шаги, которые всё ближе были к нам. Чёрный туман пробирался в дом. Она здесь... И все мы понимали, что рано или поздно это должно было случиться. Среди тёмного тумана пред нами возникла всем знакомая фигура: Андайн в своих доспехах, разорванных словно ткань на части. В местах разрезов текла ручьями кровь. Мы хотели ей помочь, но она, взглянув на нас залитыми чёрным светом глазами, откинула своим копьём назад, ранив при этом Ториель. А потом, оставшись без сил, великий воин пала на пол, не сказав и слова. За ней возникла Чара, точнее то, что от неё осталось. Ни капли человечности и её образа, а только тень и алый нож в руке. Этот монстр не молвил и слова. Чёрный туман, что преследовал Её, окружал меня и друзей, окутывал наши души в тьму при виде чёрного снега, что падал теперь словно с неба. Но то, что монстр сказал после того, как захватил меня, удивило меня больше: - Помоги мне, - шептала тень, продолжая одного за другим убивать моих друзей. Увидев, как монстр приближается к ослабевшей Ториель, я закрыл ее собой. И был убит с первого удара: - Вот так просто... Довольно жалко для меня, не правда ли? Но я пытался... Пытался поверить тебе, Чара... Сжав своей рукою рану, упал я без сознания. И последнее, что было увидено мной, это то, как Чара, держа красный нож, направляется к комнате Фриск. POV Чара. Тьма всё больше окутывала меня. Перед глазами возникала только пропасть. Не было ни звука, ни лучика света - ничего, и было так темно и холодно от этого. Злость, ненависть, решимость - всё это словно стало больше не моё. Я не хотела убивать... Не хотела! Но слишком поздно: моя душа темна, как тень. И то, что видят там мои друзья, (если я смогу их так назвать) уже совсем не я. Какое же я чудовище! - в слезах я думала об этой мысли, пока созданный мной монстр одну за другой забирал чужие жизни в подземелье. Но вдруг среди отчаяния возник знакомый голос: - Чара, не сдавайся! - Фриск! Фриск! - бежала я в сторону возникшего света. Впереди меня среди золотых цветов и листьев стояла она с цветочным венком на голове. Я подошла к ней, а она захватила меня в крепкие объятия и всё не отпускала. Я посмотрела на медальон, висевший у неё на шее. Он блестел то синим, то оранжевым, то красным светом. Все цвета радуги переливались в нём, заполняя красками всё пространство. - Что это такое, Фриск? - изумившись этим чудом, произнесла я. - Прости меня, - шептала она в ответ. - За что, Фриск? Мне не за что тебя прощать. Ты всё же единственная, кто верил в меня до последнего, - со слезами счастья я протянула ей её мерцающую в цвете решимости душу. - Нет, Чара. Прости меня за это... Выхватив свою душу из моих рук, она сжала меня ещё больше, заполняя комнату силой своего света. Я была ослеплена и могла разглядеть лишь какие-то тёмные пятна, покидающие мою душу, уходившие к ракам Фриск. Её решимость была на пределе. Её радужное сердце заполнялось тьмой. И только теперь я поняла, за что она извинялась. Всю злость, всю ненависть, нашу решимость убивать она забрала себе, оставив в моей душе лишь чистый свет. Она рассеяла мой сон и вернула весь мир в привычное состояние. Жизнь вернулась в Подземелье. Смех, крики радости заполняли округу. Где-то там, за деревьями Снежграда, за водопадами Ватерфола и стенами Столицы - везде все беззаботно позабыли обо всём, что было до начала её пути. Позабыли о ней... Собрав последние силы, Фриск ценой своей души обрушила барьер и стала пропадать. - Чара! - кричала Фриск, рассеиваясь на мелкие частицы, - Береги их! Береги весь этот мир, что я оставлю тебе. И не напоминай, прошу, им обо мне... Её глаза заполнились слезами, непривычная боль резала душу на части. Она сжалась, но терпела и старалась изо всех не показывать своей боли передо мной. Сердце манило Её во тьму, но она противилась его силе. Ненависть, слитая с её решимостью, поглощала её душу. Чёрный туман, окутывающий тело, оставлял от её фигуры одну лишь тень. Её руки дрожали и тянулись к солнцу, моля о помощи, но бесполезно. Тьма, словно пропасть, заглатывала её целиком, оставляя от её воспоминаний лишь тёмно-мутные обрывки. Прошло уже не мало времени. И больше никто и никогда не называл её имя... Фриск, я ни за что не забуду тебя! Пусть другое молвят Ториель, Азгор, Андайн, Папирус и даже Санс, я буду помнить... весь тот путь, что был тобою пройден...Save Chara