Radiance - Сияние истины

Шивон, похоже, не слишком обеспокоилась моим ответом и пожала плечами. — Тогда я могу предположить, что ты, по крайней мере, не против целей твоего волка? — Наверное, — сказала я. — То есть, я хочу сказать, его слова звучат неплохо. — Его слова включают в себя твое счастье, — указала Мэгги. — Если ты не знаешь, чего ты хочешь, как он это организует? — Не знаю, — сказала я. — То есть, есть явные вещи. Я не буду счастлива, если умру. Или если Джейк умрет. Но я все еще не разобралась, что чувствую насчет всех тех людей, которых встретила до Челси, и... Шивон махнула рукой. — Верно. В основном мне надо знать твои возможные действия, а не что к ним побуждает или детали твоей психологии. Просто дай мне знать, если что-то существенно изменится, кроме очевидных вещей, хорошо? — она ускорила шаг. — Джейн и Алек преданы лично Аро, или есть значимый шанс, что они уйдут за Маркусом, когда тот узнает про Дидим? — Дайте подумать, — сказала я, снова закрывая глаза. * * * ...мое горло горит. Хотя только горло, это... лучше... но мне так хочется пить... — Воды, — говорю я, ожидая сухого хрипа, однако голос звучит словно колокольчик. Я хочу встать и тут же оказываюсь на ногах, мгновенно. — Тебе нужна не вода, моя дорогая, — говорит мужчина. Я узнаю его. Он обычно следил за нами с братом из тени. Это странно. Что он делает здесь? — Это не?.. Что произошло? — все еще колокольчик, все еще жажда, но что значит, что вода не поможет? — Не волнуйся, милая, — говорит он. Такой бледный. Я бы решила, что он умирает, если бы он не держался так уверенно. — То, что тебе нужно, прямо здесь. Бери. Он показывает куда-то позади меня. Там находятся... люди, связанные и с кляпами. Попытки их узнать были похожи на поиски чего-то маленького, упавшего в мутное озеро. С моей памятью что-то не так, но я знаю... Мне не нравятся эти люди. Они из моего города. Я им не нравилась, как и мой брат, и они... Я вдыхаю, ощущая сырость в воздухе, и бросаюсь на них, словно какой-то демон, как они меня называли раньше. Они говорили, что я и Алек прокляты, что мы заключили сделку с Дьяволом, что я могу причинять людям боль, а он может их усыплять, но я никогда не заключала никаких сделок с Дьяволом, как и мой брат... наверное. Так трудно вспоминать. Так вкусно. Жжение по большей части уходит. Так вкусно и прекращает боль. Вода бы так не сделала. Через несколько секунд все заканчивается. Всего несколько секунд. Не знаю, как я смогла определить время, но смогла. И я была быстрой. Я быстрая. Я никогда не была такой раньше, никогда не могла убежать, когда они хотели навредить мне... теперь могу. Я могу убежать от кого угодно. Я смотрю на свои руки. На них кровь. И они очень, очень белые, там, где крови нет. Как у того мужчины. Что со мной произошло? Я разворачиваюсь и снова смотрю на него. Я сделала это в мгновение ока, быстрее, чем сердце пропустило удар. У меня... сердце больше не бьется. Что со мной произошло? — Дорогая, — говорит мужчина. У него такая приятная улыбка. Я ему нравлюсь, насколько вижу, в отличие от... них. — Как ты себя чувствуешь? — Лучше, — я слизываю кровь с губ. Так вкусно. Я пробовала кровь раньше, когда меня ранили, и тогда так не было. Что произошло?.. Я слышу чей-то крик и поворачиваю голову в ту сторону. Звучит знакомо, но вспоминать трудно. — Это твой брат, — говорит мужчина. — Не волнуйся, дорогая, с ним все будет хорошо. С ним начали чуть позже тебя. Его раны были не так серьезны, как твои, и я подумал, что, возможно, ему можно позволить немного вырасти. Однако ему стало хуже и пришлось вмешаться. — Я... не понимаю, — я касаюсь своей шеи, прямо под щекой, где снова разгорается пламя. Хочется пить. Как я могу так хотеть пить? Моя кожа такая гладкая. Я двигаю головой, но нет волос, что обычно щекотали шею. Я одета, но это не моя одежда, она слишком большая. Что со мной произошло? — Что ты помнишь последнее? — спрашивает мужчина. — Они кричали, что мы... ведьмы... — прошептала я. — Они ослепили меня, и я не могла остановить их, а Алек не успевал... а потом был огонь... — Ведьмы, — повторяет он. — Интересно. Дорогая... — мне нравится, как он зовет меня, никто так хорошо не обращался ко мне, кроме Алека, который звал меня сестрой. — Мне ужасно жаль, что я не смог спасти тебя от случившегося. Я хотел подождать, пока тебе и твоему близнецу будет по крайней мере восемнадцать, прежде чем обратить вас. К сожалению, даже мое присутствие здесь, чтобы спасти ваши жизни, было случайным совпадением, и пришлось сделать вас бессмертными, чтобы вообще не потерять. — Вы спасли меня? — спрашиваю я. Он кивает. — Ты особенная, знаешь ли. Как и твой брат. У тебя есть уникальная сила. — Я могу причинять людям такую же боль, как испытала сама, — говорю я, но он должен знать это, и он кивает. — Это бесполезно. Он улыбается. — Ты упоминала, что они ослепили тебя. Тебе надо видеть того, кому ты хочешь причинить боль, так? — Да, — Иногда мне даже казалось, что я вижу наносимую боль. Словно молния. Обычно это был лучший способ остановить людей от причинения боли мне. Я могла заставить их ощущать такую же боль. Я была той, кто выплевывала зубы, хромала, не могла видеть из-за заплывших глаз — но я могла заставить их ощущать то же самое. Сейчас мне не больно, есть только жажда. Но я могу вспомнить пламя. — Дорогая, — говорит мужчина. — Некоторые люди с особыми силами обнаруживают, что после обращения они стали куда сильнее. Мне интересно, есть ли некто, на ком бы ты хотела попробовать свою? Тот, кто причинял тебе боль? Он все еще улыбается. — Я не помню, кто... Он наклоняется ко мне. — У меня тоже есть сила, — говорит он. — Одним касанием я могу узнать все о человеке. Когда я спас тебя из огня, я узнал все о тебе, дорогая. И я помню, кто вытащил тебя из дома, чтобы сжечь. — Помнишь? — я не думаю, что хочу вспоминать все, что случалось со мной раньше. Не думаю, что мне это понравится. Но если он помнит их, то все в порядке. Он может сказать мне, кому я хочу причинить боль. — Да, — он улыбается. — Дорогая, я приглядывал за тобой и твоим братом несколько лет. Я был очень, очень зол, когда узнал, что кто-то попытался убить тебя. На деле я почти убил его. Но потом подумал, что, возможно, ты бы хотела сделать это сама? Возможно, это ты должна свершить месть? Ты бы хотела этого, дорогая? — Где он? — я смотрю на мужчину, он улыбается и гладит меня по голове — у меня нет волос, огонь сжег их полностью? Они отрастут обратно? — и ведет меня через деревню. Мой брат снова кричит, но мы идем не к нему, мы собираемся причинить боль тому, кто сделал это с нами. Никто не должен причинять мне боль, а если причинит, то должен страдать. Он лежит связанным, с кляпом во рту, как те люди, которых я выпила. Он смотрит на меня и испытывает сильный страх; я вижу, как он дрожит, как бегают его глаза. Я могу убить его. Но не думаю, что это должно быть так быстро. Я смотрю ему в глаза и делюсь своей болью… * * * — Джейн явно сильно предана Аро лично, — говорю я. — Алек… * * * ...Первое, что я вижу, открыв глаза — Джейн. Я узнаю ее сразу. Она выглядит по-другому — ее волосы почти полностью сожжены, глаза ярко-красные, загар ушел, она выглядит словно сделанной из фарфора, но это все равно она. — Сестра. — Брат, — счастливо говорит она. — Тебя должна мучить жажда. Смотри, мастер оставил тебе немного... Я не дожидаюсь, пока она закончит говорить; я уже вдохнул и развернулся, чтобы увидеть, куда она указывает, и поглотить это. Ох... Она радостно улыбается, когда я останавливаюсь и оборачиваюсь обратно к ней. Она выглядит более счастливой, нежели за последние несколько лет. — Сестра, что... — О, это самое великолепное, — говорит она, и что бы ни случилось, что бы это ни был за мастер, по какой причине бы она ни улыбалась — все в порядке, если она счастлива… * * * — Тоже лоялен Аро, но только из-за Джейн; если она по какой-то причине уйдет, то он последует за ней, — сказала я. — Они оба принадлежали ему с самого начала, и с тех пор ничего не изменилось. Челси ничего с ними не делала. Она получает приказы от Аро, а он не видел причин создавать искусственную преданность, если они и так преданы ему. Близнецам в ковене нравятся и все остальные, однако отвечают они только перед ним. Самое близкий момент к тому, чтобы кто-то из них ушел, был когда Джейн поняла, что ее обратил Аро, со всеми вытекающими, и он справился с этим довольно быстро, выбрав момент для просьбы использовать ее силу на нем чисто из "любопытства". Это удовлетворило ее... чувство справедливости. — Если его можно так назвать, — прошептал Джейк. — Ну, "ее чувство, что любой, кто не считает ее неприкасаемой принцессой, должен гореть" произносить куда дольше, — сказала я. — Только мне, — сказала Мэгги, — кажется так, или было бы и правда очень и очень полезно иметь Беллу под рукой? У меня нет совершенно никаких идей, кто еще, кроме нее, сможет разобраться с близнецами и Ренатой. — Не только тебе, — сказала Шивон. — Но мы не знаем, как ее найти. Элспет, у тебя не было способа связаться с твоей матерью в случае вашего расставания? — Нет. У нее нет телефона или постоянной почты, поскольку она не хотела, чтобы кто-то мог хоть как-то отследить ее. Для ее работы требовался почтовый адрес, однако это обычно была внутренняя почта, которая не принимала письма с внешних источников... — Шивон посмотрела на меня, как на полную дуру. — Что? Шивон хлопнула себя по лбу с громким звуком. — Скажи мне, на кого она работала, — прорычала она. — И я организую отправку нужного письма, Элспет, если это все, что мешает нам написать ей гребаное письмо. Мэгги сказала: — Хорошо, мы можем написать ей, и об этом надо было продумать вечность назад, однако насколько вероятно, что она проверит свою рабочую почту? — Не слишком, однако это все равно куда лучше, нежели наобум лететь в Сан-Франциско и бродить по окрестностям в надежде, что она там, — ответила Шивон. — Элспет... — Да, да, — прошептала я, после чего оттарабанила название компании и мамин адрес почты. — С другой стороны, хорошо, что твой отец не узнал, как связаться с твоей матерью, поскольку рядом с ним ты могла думать только "ой, я не могу ей написать", — подбадривающе сказал Джейк. — Так что Вольтури не могут с ней связаться. — У них есть Элис, — сказала Шивон. — Им не нужен почтовый адрес Беллы. — Элис была у них и две недели назад, — сказала я. — Если они по какой-то причине не скрывали это от Адди, моей мамы у них не было... секунду… * * * — ...Я уже сказала, Аро, — говорит Элис. — Я не могу увидеть ее. С ней это всегда нестабильно. — Но, моя дорогая, я думал, что это только из-за ее связи с волками, а не ее собственное свойство, — говорит Аро. — Адди, у тебя те же трудности? Боль, появляющаяся каждый раз, когда я использую предвиденье Элис на чем-то трудном, привычно возникает позади глаз; я стараюсь игнорировать это и концентрируюсь сильнее на той, которая ускользает. Во всех смыслах слова. Я не могу вынести, что Белла все еще жива, что мы не сумели убить ее, когда казалось, что у нас получилось. Я никогда не ощущала себя такой разочарованной чем в тот момент, когда я почти ощущала вкус ее силы — и обнаружила, что мое зеркало полностью блокировано грудой осколков. Практически никто не может использовать свои способности в таком состоянии, без ощущения пространства и боли, которые возникают, когда вампир так тщательно разломан на части. Иначе бы мы никогда не смогли сдержать того парня, который умеет телепортироваться. Но некоторые могут использовать свои силы и в виде груды отдельных кусков. Похоже, Белла одна из таких. Может использовать это против меня — и это все равно что пытаться разгрызть нечто, не поддающееся моим зубам. Я почти ощутила боль в челюсти, когда коснулась ее. Хотелось бы мне, чтобы она умерла еще тогда. Хотелось бы. Вот бы найти ее сейчас, мне или Элис, чтобы выследить ее и убить на этот раз наверняка, чтобы не существовало этой живой насмешки над моим жизненным предназначением. Но я не получаю ничего, кроме головной боли. — Я тоже ничего не вижу, — отвечаю я. — Ее... щит мог стать лучше в последнее время, или же изначально просто совпало, что она регулярно общалась с волками, когда этот аспект ее силы начал развиваться. — Она могла найти других полувампиров, кроме Элспет, — сказала Элис. — Волки же все в деревне, верно? — Да, полагаю, мы бы узнали, будь она там, — сухо говорит Аро. — Хорошо, я свяжусь с Джохэмом и узнаю, где его дочери. Хотя нет никакого очевидного способа противостоять той возможности, что она нашла каких-то еще гибридов, о которых мы не знаем, — он хмурится. — Продолжай проверять твою бывшую сестру примерно каждый час, Элис, дорогая. Она может не всегда находится рядом с теми, кто блокирует тебя, если это так. Выглядит неправдоподобным, что она противостоит тебе осознанно, поскольку она не может знать, что ты жива. — Она почему-то передумала идти к Денали, — отмечает Элис. — Да, — признает Аро. — Однако на это могло быть множество разных причин. Если твоя голова будет болеть слишком сильно, дай Алеку знать, чтобы он послужил тебе обезболивающим, пока ты будешь пророчествовать. Он гладит Элис по щеке, выглядя великодушным, и она оживляется при упоминании возможности избежать дискомфорта. У меня есть менее сложный способ избежать головной боли; я понимаю его распоряжение как разрешение прекратить и иду в подземелье. Оно выглядит таким пустым, когда там только Эдвард. Я касаюсь кучи обломков ногой; головная боль и проблески будущего уходят из моей головы, и на их место приходит звук. Тут же, поняв, что его сила заменила силу Элис, он "говорит" со мной: “Пожалуйста, пожалуйста, не причиняй вред Белле, пожалуйста, все, что тебе надо — это правдоподобно угрожать причинить вред или убить Элспет, и даже если Белла не поверит, что ты убьешь меня, она может сделать все, что угодно, если ты попробуешь это, я знаю, Аро хотел добавить ее в стражу, он передумал только когда ты не смогла... Пожалуйста, пожалуйста, только не моя Белла…” “Я не питаю никаких добрых чувств к твоей Белле”, — напоминаю я ему. “Она нашла способ опустить свой щит для Джаспера, когда ей было нужно! — отчаянно пытается он. — Используй Элспет, заставь ее сделать это и для тебя, ты сможешь получить чертов вкус ее щита, который так хочешь заполучить. Господи, она будет очень зла на меня за предложение угрожать ее дочери, но Белла должна жить, я провел пять с половиной лет, считая, что ее нет, моя Белла должна жить. Адди, ты никогда не сможешь жить спокойно, если дашь Белле умереть, не приложив всех усилий, чтобы получить шанс скопировать ее... единственная сила, которую ты не смогла получить, когда попробовала…” Он пытается искушать меня, однако он готов сказать всё, что угодно, лишь бы его слова добавили шансов на выживание его жене. И все же... какой была бы эта сила на вкус?... * * * Я вырываюсь из воспоминаний, не желая больше слушать, как мой отец пытается причинить мне боль, чтобы Вольтури могли контролировать мою мать. Это было странно... с одной стороны, я не любила его сейчас, и не уверена, любила ли когда-либо, но все равно ощущала себя преданной. Хотя это должно было быть предсказуемо. Он являлся вампиром, чья половинка в опасности. Даже без Челси он мог бы захотеть обменять меня на нее, хотя я и не была уверена. Но с другой стороны, я никогда мысленно не относила его к "плохим парням". — Элспет, — спросил Джейк, взволнованно глядя на меня. — Что-то не так? Я помотала головой — чтобы привести себя в порядок, а не в качестве ответа. — Элис не может видеть мою маму, — прошептала я. — По крайней мере, Адди в этом уверена. Либо это нечто новое в ее щите, либо моя мама находится постоянно рядом с полувампиром или волком, про которых Вольтури не в курсе. Они связывались с Джохэмом, его дочери были с ним и ничего не знали о ней, а Нагуэль был дома, когда ему звонили, и он тоже ничего не знал. Все волки и Коди в деревне. И я знаю, что это не я с ней. — Что-то не так, Элспет? — мягко надавил Джейк. Я не хотела формулировать словами, так что толкнула память к нему. Пока он просматривал ее, Мэгги сказала: — Итак, ты знаешь, где бы она могла найти полувампира или оборотня? Я задумалась. — Полагаю, это мог бы быть некто вроде Эмбри, чья мама не переехала в резервацию Квилетов, — предположила я. Вампиры непонимающе смотрели на меня, так что я объяснила: — Эмбри оказался волком, однако его мать была из Мака, и все думали, что отец тоже был из них и что она оставила его. Если бы она не переехала, Эмбри прямо сейчас был бы неактивным волком в резервации Мака, и его мама тоже была бы там, и до сих пор жива. Где-то может быть некто вроде нее, кто остался со своим ребенком-волком; моя мама могла бы направиться в их резервацию и побродить по округе. — Интересно, — сказала Шивон. — Однако все равно остается вопрос, почему она изменила свой маршрут, когда Элис видела ее идущей к Денали, хотя... — Так напиши уже ей письмо, — сказала Мэгги. — Все еще светло, — сказала Шивон. — Дай час, а потом мы доберемся до компьютера и посмотрим, что я могу сделать... — Этот ублюдок! — внезапно заорал Джейк. — Кто? — спросила Мэгги. — Эдвард! — кипел он. — Он... — Джейк, — прошептала я. — Если бы кто-то хотел убить меня и ты бы считал, что можешь спасти меня, предложив угрожать, скажем, одной из твоих сестер, или... — Ты оправдываешь его? — воскликнул Джейк. — Ты его дочь! Это его работа — присматривать за тобой, а не твоя — быть жертвенным ягненком, чтобы не дать ему погрязнуть в еще большей ненависти к себе, чем обычно. Ты заметила, как он ныл своим "голосом"? Он это всерьез? Это... Я хотела, чтобы он прекратил, и, не думая, послала другую часть памяти. Память моего отца, когда он решил, что мама мертва. Это была всего лишь секунда, так что Джейк отреагировал тут же. — Ай! — сказал он, вздрогнув; слезы показались у него на глазах. — Элспет, зачем ты это сделала? Это были самые депрессивные мысли, что у меня когда-либо были... — Вот зачем, — сказала я. — Мне не нравится, что он сделал. Мне это не нравится вообще, и я не оправдываю его. Но я не могу просто сказать "мой папа должен быть ужасным человеком из-за этого" и позволить тебе ругать его, поскольку у меня есть все его воспоминания вплоть до... ммм, двадцать второго мая, и он просто любит мою маму так сильно, как и… и... ну, хотя бы я любила ее тоже. Ей пришлось создать правило для меня, что я должна сотрудничать с Вольтури и дать им нанести ей вред, если это позволит мне остаться в безопасности. Я должна была любить ее достаточно, чтобы потребовалось такое правило, я должна была любить ее достаточно, чтобы однажды оказаться готовой пожертвовать собой ради нее , должна была любить достаточно, чтобы идея моего папы выглядела для меня хорошей... — Это ужасная идея, — сказал Джейк. — Мне не нравится это, я сказала, что мне это не нравится, но я передала тебе всего секунду того, как ощущал себя папа, когда решил, что мама мертва, а у меня в голове годы такой памяти. Может он был слабым или плохим отцом, но он просто не хотел снова это ощущать, и можешь ли ты винить его за это? Хочешь снова такое ощутить? У меня есть много такого. Очень, — быстро сказала я. — Это как после того, как Джейн использовала на мне свою силу — я была готова делать все, что она скажет, лишь бы она не сделала этого со мной снова — он просто не хочет снова думать, что мама мертва. Я не могу сказать точно, о чем он думал, когда говорил это, кроме поверхностных мыслей, которые Адди считала через его силу, поскольку последний раз Адди касалась Аро днем ранее, но это вполне очевидно... Где-то в середине этого потока слов выражение лица Джейка сменилось со злости на чистое "выражение запечатлившегося". Он потянулся и обнял меня, и я наклонилась к нему. — Все сложно, — прошептала я ему. — Похоже на то, — тихо ответил он. Повисло молчание, прерванное чиханием Джейка. — Плесень, — прошептал он. Мэгги неловко засмеялась. — Итак, — сказала Шивон, спустя еще одну секунду тишины. — Что еще? Элспет, есть ли еще какие-то подходящие способы связи, которые ты не потрудилась упомянуть? — У нее нет телефона, нет адреса, нет никаких аккаунтов в мессенджерах... мне жаль, что я не упоминала ее рабочую почту ранее, но я правда не думаю, что есть что-то еще, — сказала я. Шивон кивнула и посмотрела в окно. Солнце еще не село, однако на небе сгущались тучи. — Лиам, — сказала она. — Иди доберись до компьютера и найди способ написать Белле. Как справишься, возвращайся с чем-то, на чем можно будет получить от нее ответ. И потом будем ждать.