Amseln singen

— Так, стоп. Девочка послушно замолчала с открытым ртом, готовая продолжить краткий экскурс в история человечества. Захлопнула его. И продолжила шагать как ни в чем не бывало, глядя прямо перед собой. Посторонний наблюдатель, если был способен, то очень удивился бы, внешнему виду столь колоритной пары. Мужчина был мрачен и черн. Его волосы, его глаза, его пиджак, рубашка, штаны, туфли — все было непроницаемо черным. Единственным светлым пятном была светлая кожа, бледная, словно этот человек очень долго не видел солнца. Она была словно чернильные кляксы на белой бумаге — что-то ненужное, чужеродное. Девочка же наоборот, была воплощением невинности. В своем белом хлопковом сарафане, высоких черных кедах и соломенной федоре была похожа на фею. Слишком ненастоящей, неземной, слишком не отсюда она была чтобы быть человеком. Ее волосы стелились перьями черного дрозда, бездной ночного неба. В ее глазах плавилась магма. Мужчина и девочка были слишком разными, как черный и белый, как небо и земля. Они были как параллельные прямые, которые никогда не должны были пересечься. Они были словно антиподы, и, возможно только потому что сочетались они как Инь и Янь, им было позволено существовать в одной вселенной. — То есть из-за какой-то мифической особенности рода твоей матери, который ты не называешь по политическим соображениям, ты родилась чем-то вроде дракона? — Ага. — И ребенок Джеймса Поттера в любом случае был бы сильным пиромантом? — В точку. — И ты одна из тех, по чьей вине произошел Второй удар, и треть мира утонула, и океан покраснел, что это было намеренно, потому что люди — идиоты? —…ненавижу идиотов. — И поэтому ты сейчас в виде одиннадцатилетней девочки идешь за покупками к школе с почти незнакомым человеком? — Эй! Ты не незнакомый! Ты мой будущий декан, ответственный представитель Хогвартса, отправленный просветить магглловоспитанного волшебника о волшебном мире! К тому же, дядя Люц тебя очень агитировал! Да и Драко от тебя в восторге. Мужчина почти споткнулся и вопросительно выгнул бровь. — Почему ты думаешь, что я буду твоим деканом? Они уже почти дошли до Дырявого котла, над головами прохожих была видна обшарпанная вывеска. Девочка все продолжала молчать, и мужчина посмотрел в ее сторону, ожидая наконец получить ответ на свой вопрос. — Потому что, — она посмотрела на него в ответ. Ее нечеловеческие глаза блестели в тени шляпы, улыбка была немного грустной и напоминала, что девочка перед ним — не человек. — драконы убивают лжецов. Мы их ненавидим, презираем. Ложь делает нам больно. Она убивает нас. Поэтому Слизерин — единственное место, где все останутся живы. Это почти приморозило Снейпа к месту. Но бар был прямо напротив них, поэтому он запретил себе об этом думать в ближайшее время, и просто толкнул дверь, пропуская ребенка вперед. Сколько бы не проходило времени, Дырявый котел не менялся ни на йоту. Здесь было все так же мрачно, пыльно и царила антисанитария. Подозрительные личности ютились по углам, Том протирал бокалы. Он приветственно махнул им рукой, и они прошли к заднему выходу. Профессор постучал палочкой по кирпичной стене, и они оказались в толпе. В тот же миг ребенок вцепился ему в руку мертвой хваткой, какую и не заподозришь в таком меленьком теле. — Держи меня. Их слишком много. Не хочу навредить. Снейп посмотоел на девочку и с неожиданной ясностью понял: несмотря на всю свою браваду, ей было только одиннадцать. Она наверняка уже убивала, совершенно преспокойно к этому относясь. Судя по той легкости, с которой она ступала по земле, почти подпрыгивая на каждый шаг, было понятно, что она еле удерживается от того чтобы сорватся на бег и, мало ли, залезть на крышу, где не будет людей. Насекомых под ее ногами. Которых легче прихлопнуть всех сразу и быстро, чем обходить осторожно каждого. В Косом переулке было слишком много людей на единицу площади. Снейп решительно протащил ее в какой-то тупик между магазинами. Сел перед девочкой на корточки, сжал плечи, покрытые только белыми хлопковыми бретельками сарафана. Ее глаза были широко распахнуты, из-за расширенного зрачка почти не было видно радужки, она слишком часто дышала, почти до вентиляции легких. Послышался звук пощечины — Тебе лучше пойти по крышам? Она ошарашенно кивнула. — Иди к Гринготтсу. Знаешь что это? Она еще раз кивнула и отталкиваясь от стен начала карабкаттся вверх. Профессор только устало вздохнул и пошел к белой громаде гоблинского банка. День обещал быть очень долгим.