Первая Солнечная. Всю власть Совету!

14 г.о.К., * января, 15:39       Кеичи осторожно шагал по ветвям. За четырнадцать лет от Катаклизма он и прочие выжившие научились обращаться со своими фактически новыми телами. Изначально они были обычными беженцами... Точнее, не совсем обычными и не совсем беженцами. Они, собственно, были обитателями экспериментальной биостанции. Формально. На самом же деле они были секретной базой по разработке биооружия, одной из семи, разбросанных по пышным джунглям Южной Америки. Несомненно, весь персонал состоял из доверенных ученых происхождением исключительно из Поднебесной, естественно, бесконечно преданных Императору. Как же могло быть иначе? А вдруг кто-то бы продался извечным врагам? Его бы, конечно же, казнили, но он мог успеть очень по-крупному навредить, например, даже раскрыть местоположение базы.       Ходок вздохнул — теперь все это было уже неважно. Даже если бы кто-то узнал о месторасположении базы, то он бы все равно не смог нанести сколь угодно значимый вред, так как все функционирующее оружие массового поражения уже было активировано, и притом очень давно: почти полтора десятилетия назад. Ну а жалкими остатками ручного оружия, вроде автоматов или гранат, самому убежищу нельзя было нанести много урона, да и то, если каким-то чудом пробраться мимо многочисленных патрулей.       Кеичи вздрогнул от неожиданности, когда его плеча что-то коснулось. Это означало, что он кому-то нужен, причём то ли "телепату", то ли кому-то, имеющего такого в распоряжении. Что же, зачем торопиться? Вряд ли нужен именно он, и на базе есть ещё очень много альф, в том числе и гораздо более опытных.       Сам ходок после Катаклизма стал альфой, то есть не только ничего не потерял, но ещё и приобрёл очень высокое социальное положение. Ему-то повезло, а вот нынешним бетам и омегам... Беты были, по сути, нужны только для увеличения количества рабочих-омег и самих себя. Они были гермафродитами и не помнили ничего о жизни до Катаклизма. Впрочем, оно, наверное, и к лучшему. Кто знает как сложилось бы всё, если бы такого не было? Но меньше всего повезло омегам. Они стали фактически биороботами с очень совершенным интеллектом, естественно, по меркам тогдашней науки, так что он был на уровне примерно примитивной человекообразной обезьяны. Омеги, по сравнению с обычным человеком, неаугментированным и без симбионтов, были запредельно сильными и ловкими, но если они выполнили приказы, и рядом не оказывалось альфы или хотя бы беты, то они просто вставали на месте и включали "ждущий режим". За силу и ловкость была довольно-таки высокая цена: бесполость.       Вообще, у "Новых Людей" с размножением всё было очень сложно. Альфы, как и раньше, делились на два пола, причём женщины могли определять, кого им рожать: альфу или бету. Омег же они не рожали, так как это могло нанести непоправимые повреждения организму. Для этой цели существовали беты, которые, к тому же, могли самооплодотворяться в критической ситуации. Беты рожали всегда пятерню: четыре омеги и/или одна бета, или альфа. Последнее, как выяснили учёные недавно созданной Республики Андэсай, зависело от наличия рядом альфы. Если рядом были феромоны хотя бы одной альфы обеих полов, то рождалась бета. Если же рядом присутствовала альфа только одного пола, то рождалась альфа противоположного пола. Если же альф рядом не было совсем, то тогда тоже рождались они же, причём принадлежность к полу менялась поочерёдно.       Самое интересное, что это всё было результатом шести разных биологических атак, которые бы по одиночке гарантированно убили всех обитателей базы вместе с джунглями вокруг — чего мелочиться? — смогли каким-то образом слиться во что-то одно. Учёные, которыми были 80% альф, смогли выделить три штамма этой бактерии-симбионта, альфе, бета и омега соответственно. Они, казалось бы, не имели ничего общего, но, как ни странно, при попадании в организм, например, омеги альфа-штамм становился тоже омега-штаммом за пару минут.       Вся техника, если её можно так назвать, синхронизировалась с этими бактериями. Естественно, при таком количестве учёных на одном месте прогресс не мог стоять. Например, на основе бактерий и новой, мутировавшей и приспособившейся фауны они разработали бронескафандры, которые, при некоторой доработке, можно было бы использовать даже в космосе.        Эти существа обладали некоторым, притом довольно большим, набором полезных и не очень функций. В том числе, трёхкратное увеличение физической силы, ускорение рефлексов и скорости передвижения тоже примерно во столько же раз, и подвижное покрытие из хитиноподобного вещества, впрочем, оно, по сравнению с хитином, было чрезвычайно прочным: его разрабатывали в расчёте на защиту от современного оружия.        Этот квазихитиновый "бронежилет" был очень лёгким и плотно покрывал всё тело, а жировая прослойка под ним позволяла игнорировать попадания из орудий калибром до 9 миллиметров. Конечно, оставались синяки, но не смертельные, естественно. Хотя, если правильно научиться пользоваться сим-скафом, то тогда и их не появлялось.       А вот огонь автоматических орудий калибра 12,7, при надлежащей точности, были чаще всего смертельны, но пару попаданий можно было пережить. Пули крошили хитин, пробивая его, и застревали уже в жировой прослойке, которая была очень плотной. Если везло, конечно.       Огнестрельное оружие было единственным массовым на тот момент. Естественно, существовали разнообразные прототипы, например, у СССР имелись довольно многочисленные наработки по плазменному оружию, но этого можно было не бояться: на месте величайшего, а главное — потенциально враждебного государства наступило неядерное подобие ядерной зимы. Правда, у американцев было несколько наработок по лазерам, но если они вообще где-то выжили, то на колонизационном корабле, который сами делали вместе с Поднебесной. Конечно, у экипажа был готов план по захвату, но не факт, что его успели воплотить в жизнь.       Даже если федералы и выжили на колонизаторе, то возвращаться на Землю — последняя вещь, которую сделал бы экипаж. В обоих смыслах последняя...        Китай ещё тридцать лет назад совершил крайне важное, уникальное открытие: так называемое "Броун-синхронизирующее поле", которое с огромными затратами энергии разгоняло не только металлические, как рельс-ускоритель, и заряженные, как Гаусс-ускоритель, а вообще совершенно любые. Эта технология держалась в строжайшем секрете, и сотни учёных денно и нощно бились с проблемой потери энергии: они составляли изначально 97,81%, последние же разработки до Катаклизма достигали эффективности в 33%. Это было крайне мало, как можно понять.        А решение-то нашлось совершенно случайно, в марте 4 г.о.К. Именно тогда кончились все запасы техники и материалов для её ремонта и поддержания в адекватном состоянии, и поэтому стали массово внедрять биологические альтернативы механическим устройствам. Тогда-то один молодой учёный и попробовал сделать биологический эмиттер Броун-синхронизирующего поля. К удивлению, и причём очень внезапному и приятному, КПД биологического БСП-эмиттера был в точности равен количеству теряемой энергии в техническом БСП-эмиттере: 97,81%.       Это поле воздействует на уровне нанотехнологий и даже меньше: на уровне атомных ядер. БСП обладает частотой и направлением. Частота указывает на количество "рывков" в секунду, направление — куда он происходит. БСП при появлении заставляло ядра всех атомов внутри некоторой области колебаться только вдоль вектора "направления", задаваемого БСП-эмиттером. Если держать поле постоянно включённым, то предмет будет просто вибрировать вдоль вектора. А вот если поле активировать-дезактивировать с периодичностью частоты поля, но с некоторым сдвигом, то предмет можно ускорить до сверхзвуковой скорости, примерно в 2,5 раза превышающей скорость пули на выходе из ствола той же длины, даже при использовании самого мощного и современного пороха.       Ещё одним важным преимуществом был факт отсутствия отдачи у орудий, основанных на БСП-эмиттере. Для ручного оружия это было некритично, но позволяло глобально пересмотреть концепцию, например, тех же танков. Кеичи снова дёрнулся, когда до его плеча ещё раз дотронулись. Живой бронескафандр слегка вздрогнул, изменяя расцветку уже более требовательно для точного копирования окружающей среды. Эта маскировка, конечно, далека от совершенства, но тем не менее она вполне спасала от изменившихся растений, а зачастую и от животных. Но животных можно было довольно легко заметить издалека, а сами же они к человеку относились осторожно, с опаской. Ведь тот мог легко ранить их, а если не повезёт — то и убить. У самих же было полно другой, более доступной и вкусной добычи.       Нужно было просто вовремя переключить режим маскировки усилием воли с мимикрии на точное копирование. Мимикрия прятала обладателя костюма от тогдашних систем слежения и от мутировавших растений. Если им приходилось сражаться, то тогда граждане Республики уже не проявляли ни добросердечности, ни жалости. Конечно, это было очень нехарактерно для учёных, но некоторым всё же удавалось переступить через себя.       Также одной полезной функцией было разделение сознания на несколько потоков. Изучение этого навыка было очень сложным, а по времени он требовал наибольших затрат среди всех ментально передаваемых навыков. Тем не менее это было бесценное умение, и разделение сознания на максимум шесть потоков стоило двух месяцев, потраченных на это. Республиканцы планировали относительно скоро выйти в космос уже на биологических кораблях, причём так, чтобы сразу получить подавляющее превосходство над всеми людьми, которые там будут, что, впрочем, не факт. Правда, были и скептики, предполагавшие, что изготовление прототипов и выпуск их в серию затянется ну о-о-очень надолго.       Ходок отвлёкся от пространных рассуждений и заторопился на базу: не стоит заставлять верховных альф ждать. Это, наверное, выглядело со стороны очень странно: размытое пятно, сливающееся с окружением, и передвигающееся, кажется, пешком по веткам с совершенно нечеловеческой скоростью: даже если и попадалось хищное растение, то оно всё равно не успевало нормально отреагировать — щупальца, которыми были ветки "охотников" на самом деле, взмахивали в целых десятках сантиметров от андесайцев.       В общем-то, путь был знакомый, и ничего особенного там не предвиделось. База же с начала событий изменилась по большей части снаружи: её сейчас укрывал специально взращённый купол из искусственно выращенных растений-хищников, которые атаковали всех, кто не мог ввести правильный код. Это была чуть доработанная природная аномалия — в Джунглях такие купола встречались довольно часто, и граждане Республики уже научились их избегать. Внутри же изменилось только освещение: специально выращенные растения с придатком, обладающим биолюминисценцией заменили тусклые лампы дневного света.       Спустившись по лестнице на минус пятнадцатый этаж, что было не таким уж и трудным упражнением, Кеичи постучался в тёмно-зелёную, почти чёрную, выращенную из продвинутого трансхитина, который выращивался в десятки раз медленнее, но зато был гораздо меньшего количества примесей и ошибок репликации, а также большей плотности (из-за другого, более упорядоченного расположения молекул). За дверью раздался немного возбуждённый голос президента:       — Входите, входите!       Ходок послушно наклонил голову и дотронулся до датчика рядом с дверью. Через пару секунд тот довольно пискнул, и дверь, разломившись пополам, начала аккуратно и медленно раскрываться. Кеичи всегда поражался: из-за чего эти двери открываются? Откуда берётся энергия, чтобы двигать эти тяжеленные ростовые створки толщиной метра в полтора? И ведь на территории базы были далеко не одни такие ворота!       Датчик снова пискнул, напоминая Кеичи, что ворота уже открыты, а президент ждёт его.       — Прошу меня простить, задумался, — извинился патрульный.       — Да ладно, пару секунд я подождать могу... Пока что, — нейтральным тоном ответил президент. — Итак, к делу. То, что я вам сейчас расскажу, может вас шокировать или даже полностью перевернуть ваше представление о мире после Катаклизма. Мне продолжать или выбрать кого-то другого?       Кеичи ответил, не особо задумываясь:       — Продолжайте, конечно! Я рад служить на благо Республики!       — Если так, то слушайте. Ох, точно, присядьте, пожалуйста. Итак: наши сенсоры засекли группу движущихся целей в Пустыне. Движущихся в нашем направлении.       Ходок лишь отмахнулся:       — Ай, наверное какая-то ненормальная стая из Джунглей прогуляться вышла.       — Вовсе нет. Это люди.       Кеичи поплохело:       — Что, простите? Люди?!       — О нет, не всё так просто. Их отпечатки почти совпадают со стандартными человеческими за исключением нескольких странных, по-видимому, намеренных изменений и они не обладают ни одним из Республиканских симбионтов, нет даже их следов. Это означает, что они — группа выживших из Тундры. Потому что в хлорной Пустыне никто не мог выжить.       Ходоку стало казаться, что это какой-то страшный сон.       — Но если там есть выжившие, то это может быть и боевая развед-группа! К тому же над нами периодически летают непонятные объекты, крайне отдалённо напоминающие наши старые, ещё технические наработки по летающему танку. Возможно, они заметили какие-то наши действия и решили послать отряд на разведку, возможно — боем! — Кеичи уже начал дрожать от смеси страха и ненависти перед и к вторженцам. Ему стало казаться, что президент что-то скрывает.       Тот успокаивающе поднял руки:       — Ох-ох, Кеичи, не стоит так сильно волноваться. Всё в порядке: у них почти нет оружия, меньше, чем одно что-то стреляющее на пять этих как бы людей, так что они всё равно многого нам не смогут сделать.       Парень дрожал от собственного бессилия: он понял, что президент уже давно договорился с выжившими, а главы домов его поддержали! Мион и Сион Рувенор, главы крупнейшего и важнейшего дома, и маленькая Рика Нувелль, милая, но скрытная, и мастерица ловушек Сатоко Вэй, и идеальная переговорщица Рена Этер сговорились с президентом, чтобы продать русским последние остатки Китая Великого! Дозорный знал глав домов с самого их детства, да и с тех пор не так уж и много изменилось: они все встретили Катаклизм на базе, когда им всем было меньше восьми лет. Самой старшей была Мион, сейчас ей шёл уже двадцать первый год, Сион же была её сестрой-близнецом. Но это всё уже было неважно: они предали Республику, а значит и его. Он-то в этом разберётся... Никто и ничто не скроется от него и правосудия!       — Кеичи, ну так вы согласны? — нетерпеливо спросил президент.       — Ах, простите, задумался. Можете повторить, пожалуйста? — изобразил огорчение тот. По-видимому, вышло достаточно правдоподобно, потому что президент ответил:       — Могу. Вы пойдёте и встретите эту группу выживших?       Глаза ходока расширились:       "Он понял, что я догадался, и теперь намерен меня убить!!!"       Облизнув внезапно пересохшие губы, чего президент не заметил из-за пасти, занимавшей половину "шлема" и отправлявшей съедаемое в маленькие пищеварительные отсеки, разбросанные, пожалуй, почти повсеместно в жировой прослойке и способные переварить почти всё, ходок спросил:       — А что, если я откажусь?       Президент понимающе улыбнулся:       — Тогда я буду вынужден вас ликвидировать.       Патрульный задал ещё один вопрос:       — БСП-пистолет?       — Именно, — ответил глава, — так вы согласны?       — Конечно, — ответил патрульный. Что ещё ему оставалось?       — О, ну и славненько. Я так и знал, что вы примете правильное решение. Завтра-послезавтра сможете пойти?       — Да. Завтра смогу.       — И правильно, послезавтра может быть уже поздно.       Кеичи распрощался с президентом и мрачно, тем не менее, не выказывая это внешне, пошёл в свой жилой блок. Там он отсоединился от сим-скафа и переоделся в халат. Ходок серьёзно задумался: нужна была легальная отмазка, которая бы позволила ему выиграть ещё немного времени. Не было ни одной и лёгкой, и правдоподобной... Кроме болезни, возникшей из-за например, старого заражения биооружием. У ходока в распоряжении как раз были нужные материалы, так как он был одной из ключевых фигур в исследовании, целью которого было получить отдельный стабильный штамм бактерии.       До сих пор, правда, получилось свести количество разных видов бактерий к трём более-менее стабильным, которые были уже несмертельны, но, так их дери, совершенно не желали смешиваться в один. Но главным было то, что он мог совершенно незаметно получить к ним доступ. Ещё одним очень важным преимуществом этих бактерий являлась их почти полная незаметность уже через пару часов после их попадания в организм. Ходок, немного посмеиваясь, записал план, и, засунув листок с ним под футон, улёгся на него: нужно было подождать, когда большая часть людей разойдётся. Тот же день, 20:00.       Биоинженер поморщился: "лекарство" начало действовать. Ощущения были довольно неприятные, но терпимые. Его вдруг прервал писк двери — кто-то хотел войти.       — Кеичи, ты там в порядке? — раздался мягкий голос рыжеволосой Рены.       — Да как-то не очень, — несмело ответил тот: скорее всего, они что-то узнали. — Почему-то больным себя чувствую...       — Мы заметили, — ответили ему из-за двери. — Из-за этого мы и пришли: ты нам очень нужен, а ещё и дорог как друг.       — Ладно, входите, — неуверенно проговорил парень, нажимая на кнопку около двери. Парочка вошла, и Кеичи отметил, что они были без сим-скафов.       — Мы тут тебе лекарство принесли, — прошептала Рена, подходя к патрульному сзади и крепко его хватая за руки, так что он не мог пошевелиться. Двери уже были закрыты — никто ничего не мог бы услышать. Мион же достала из кармана шприц, наполненный почти прозрачной жидкостью и стала медленно приближаться к патрульному.       — Чёрт, вот как они это сделают, президент им всё рассказал, — проносились мысли в голове у жертвы. Он было хотел выбить шприц ногой, но не тут-то было: Рена его тут же усадила.       — Не бойся, мы не сделаем тебе ничего плохого, — мягко увещевала его она.       — НЕЕЕЕЕТ!!! — раздался бессмысленный вопль биоинженера... Это было последним, что он видел, вместе с ухмыляющимися Мионом и Реной. 14 г.о.К., 3 января, 4:44       Ходок проснулся с жуткой головной болью.       — Как? Я... Жив? А, ясно... То, что мне вкололи, было отторгнуто тем, что у меня уже было. Теперь же... Настало время смерти.       Мион и Рена спокойно спали на принесённых к нему футонах — это было очень странно, но, может быть, они хотели проконтролировать процесс?.. Кеичи решился: пути назад уже не было. Нужно было идти до конца, каким бы он ни был. Сузившимися глазами он отыскал невесть как оказавшуюся здесь биту, взял её... И с размаху опустил на голову Мион. Кровь, мозги, осколки кости разлетелись и расплескались по полу, стенам и даже потолку...       — Вот... Тебе... За предательство... За почти убийство... — хрипел парень между ударами.       — Что ты творишь?! — взвизгнула Рена, увидев кошмарную, сюрреалистичную, невозможную картину.       С перекошенным лицом убийца обернулся:       — О, а вот и соучастница объявилась!       — За что?! ЗА ЧТО?! Мы хотели тебе помочь!!!       — Вы хотели продать нас русским!!!       — Что ты несёшь?! — испугалась девушка, хотя, казалось, куда уж больше. — Их же больше нет!!! Там Тундра!       — А группа в Пустыне?! Не прикидывайся непонимающей — ты обо всём знала!!!       — Нет!!! Ты что?! Я бы никогда и ни за что бы этого не сделала!       — С чего мне тебе верить?!       — Я тебя... Любила! Ещё со школы! Верь мне, прошу!!!       — ВРЕШЬ!!! — заорал парень, приходя в ещё большую ярость.       — Прости... Прости... Про...       Кеичи не стал ждать больше. Он взмахнул битой и размозжил несчастной голову.       — Чёрт... Почему?... Если бы они не пришли, всё было бы иначе... О нет... — у убийцы зачесалась шея. Вытерев полотенцем себя и биту, он вышел из комнаты, заперев её. Расчёсывая шею докрасна, он медленно спускался к президенту.       — Ты... Будешь... Последним... — пробормотал ходок, уже почти теряя сознание. Он уходил в свой мир, не обращая внимания ни на то, что бита была всё равно грязной, ни на то, что из-под его пальцев уже текла кровь.       — Арргх, не успеть... — прошептал он, дотрагиваясь до сонной артерии.       — Простите, потомки... Я не смог этого предотвратить...       Это были последние слова биоинженера. Он обо что-то споткнулся... Рука дёрнулась, и всё пропало. 14 г.о.К., 3 января, около восьми часов.       Труп Кеичи нашли с окровавленной битой в руке. Все обстоятельства были очень странными, но самым непонятным было не то, почему он убил двух глав домов, а как он смог разорвать своё собственное горло, что привело к почти мгновенной смерти из-за потери крови.