Морок в наших сердцах

      За окном сгущались тучи. Снежинки пока ещё обманчиво весело кружили над сонными деревьями, но каждый знал, что это ненадолго. Их движение всё ускорялось, ветер поднимал целые вихри снега, словно пески в пустыне. Начиналась метель. Завтра они точно без помощи магии на улицу не выберутся, снегопады в этой части острова довольно сильные. Гарри забрался на подоконник коленями и прижался носом и лбом к холодному стеклу. Обычно дети радуются снегопаду, ведь это значит, что можно будет поиграть в снежки, слепить снеговика, повеселиться. И Гарри тоже радовался раньше. Он очень любил зиму, любил зимние праздники и развлечения, и, как маленький, всегда радовался снегу. Но не в этот день. Этот день был кануном Рождества. Гарри был рад, что приехал домой, в прошлом году ему пришлось остаться на Рождество в Хогвартсе, но в то же время дома оказалось как-то тоскливо и одиноко. Даже мать не могла помочь ему побороть эту тоску, хотя знала причину.       До того, как Гарри поступил в Хогвартс, каждое Рождество они с матерью и Малфоями отправлялись на ярмарку в Лондон и порой даже проводили там всю ночь. Гарри обожал ярмарки, там всегда было очень красиво и по-настоящему волшебно. Из торговых палаток вкусно пахло домашней выпечкой, на улицах самые ловкие трюкачи показывали свои замысловатые фокусы, отовсюду раздавались детские восторженные голоса, а кое-где можно было встретить церковный хор, поющий рождественские песни. Даже в самые сильные морозы там было тепло. Гарри каждый год с нетерпением снова ждал ярмарки, чтобы пойти туда, а в этот раз Драко сказал, что не хочет никуда идти. Он решил остаться дома с семьёй, и с Гарри даже отказался разговаривать.       — Гарри… — Лили постаралась ободряюще улыбнуться, присев рядом. Гарри, погружённый в свои мысли, даже не заметил, как она вошла в комнату, внеся с собой запах запечённой индейки и жареного картофеля. — Может быть, погуляем, пока ещё не темно? Сделаем снежных ангелочков? — она похлопала принесёнными с собой мягкими шерстяными варежками перед носом сына, когда тот повернулся к ней, но вскоре убрала, поняв, что у того нет настроения играть. — Что случилось, малыш?       — Ничего. Не надо, — он тяжело вздохнул и прикрыл глаза, давая понять, что не хочет сейчас разговаривать даже с матерью.       — Может, всё-таки сходим на ярмарку? А потом посмотрим на салют. Знаешь, там на Темзе в полночь такие красивые фейерверки устраивают!       — Я не хочу. Прости, мам, — Гарри сполз с подоконника и свалился на рядом стоящую кровать. — Можно мне поспать?       Лили тяжело вздохнула. Ей ничего не оставалось, кроме как потрепать сына по волосам и уйти, тревожно раздумывая над тем, как же взбодрить своего сына. Гарри несколько минут полежал на кровати, а затем снова подобрался ближе к окну.       Может быть, стоит написать письмо? И вместе с ним выслать подарок. Гарри надеялся, что это может обрадовать Драко. Он вытащил из стола немного примятый в одном месте листок пергамента и перо с чернильницей и замер, не решаясь коснуться пергамента. Он набрался смелости лишь через несколько минут, нацарапав корявым почерком «Драко». Мысль появилась неожиданно и сразу же легла на бумагу. «Я очень по тебе скучаю». Гарри начал писать, окрылённый странным вдохновением и желанием излить на этом маленьком кусочке пергамента все свои мысли, но ему бы и полотна не хватило. Жаль, что пергамент закончился так быстро. Гарри едва сумел в уголке приписать «С Рождеством!» Он свернул пергамент трубочкой и перевязал красной лентой. Вышло довольно хорошо, правда, ленту пришлось заменить: Гарри вспомнил, что Драко не любит красный.       В коридоре послышались шаги, и он поспешил вернуться в кровать, но мать прошла мимо его комнаты, решив не беспокоить своего сына. Но вылезать Гарри всё равно не спешил. Так и лежал под одеялом, сжимая в руке письмо, и думал, думал… Пока его, наконец, не сморил сон.       Последнее время Гарри всё реже и реже снились сны, но этот день был каким-то особенным, возможно поэтому он сразу же очутился на корабле в окружении верной команды и нескольких юнг, которые только-только начали учиться матросской жизни. В роли одного из юнг почему-то выступал его однокурсник Джимми, а вот Драко, который, как оказалось, тоже присутствовал во сне, неожиданно стал квартирмейстером и отдавал всем приказы, строго глядя на каждого. На них напало какое-то пиратское судно, и Гарри растерялся, но Драко даже не дрогнул, всё так же холодно давая указания.       К сожалению, Гарри так и не узнал, чем всё закончилось, потому что мать разбудила его, потрепав по плечу.       — Просыпайся, соня, иначе всё пропустишь, — загадочно улыбнулась она.       Гарри сонно протёр глаза и сел, не понимая, что же такое интересное он может пропустить. Санту, что ли? Но Лили уже знает, что её сыну уже двенадцать и он не верит в Санта Клауса, и сама кладёт подарки под ёлку, не прибегая к помощи магии. Так в чём же дело? Он поднялся с кровати, взъерошивая свои непослушные волосы, нацепил очки и вышел следом за матерью на кухню, тут же недоверчиво замерев на пороге. Может, это тоже сон? Потому что Малфои не могли попасть к ним домой – на него всё ещё были наложены сильные охранные чары.       Люциус положил ладонь на макушку Драко, кажется, придавая тому смелости, и тот шагнул вперёд, чтобы протянуть Гарри небольшую коробочку, перетянутую атласной зелёной лентой.       — С Рождеством. Это от нашей семьи, — скупо пробормотал он, явно чувствуя себя неловко.       — Драко сам выбирал, — сказала Нарцисса, сдавая своего сына с потрохами и давая Гарри понять, что Драко не так равнодушен к нему, как кажется.       Гарри хотел было открыть подарок, но мать забрала его из рук, сказав, что открывать можно будет только завтра, поэтому Гарри покосился на Драко, не знающего, чем занять руки, и резко его обнял. Крепко-крепко, как обнимаются старые друзья, которые долго не виделись. Тот даже растерялся и сперва безвольно повис на нем, словно кукла, а затем сделал попытку отстраниться, но было уже поздно, потому что Гарри отстранился сам.       — Спасибо большое. Пойдём со мной, — Гарри потянул Драко в свою комнату, чтобы тоже вручить ему свой подарок. Всё равно родителям сейчас будет не до них, они будут праздновать по-своему, как всегда.       Он вручил Драко свиток с недавно написанным письмом и полез под кровать, выуживая большую коробку со своим подарком.       — Вот. Завтра откроешь. Надеюсь, тебе понравится.       Драко кивнул и, забрав коробку, хотел было покинуть комнату Гарри, но тот потянул его на себя, не пуская.       — Хотя знаешь… можешь и сейчас померить. Хочу увидеть, как она смотрится на тебе. Давай, открывай, — Гарри кивнул на коробку, и Драко с недоверием покосился на неё, но всё-таки открыл. Внутри обнаружилось то, чего Драко, судя по его взгляду, ожидал увидеть меньше всего. Там лежала мантия.       Это была не просто мантия. Это была самая дорогая мантия в магазине, но Гарри, едва её увидел, понял, что хочет подарить Малфою именно её. Цена того стоила, это была самая лучшая и самая красивая шёлковая мантия с зеленоватыми оборками, сделанными из чешуи дракона. Она была серебристая и отливала зелёным, как раз то, что так любил Драко. А в комплекте с ней шли тонкие такие же серебристые перчатки, украшенные маленькими драгоценными камушками вокруг запястья. Правда, перчатки были для Драко слишком велики. Этот комплект продавался лишь для подростков, и мантию пришлось сильно ушивать, но оно того стоило.       Драко в замешательстве уставился в зеркало, а Гарри, стоящий позади него, восхищённо вздохнул.       — Ты теперь как самый настоящий принц, — прошептал он, глядя на отражение Драко. Тот, казалось, смутился и повернулся к Гарри.       — Спасибо тебе большое. Это именно то, чего я хотел, — искренне ответил мальчик. Гарри не ожидал, что Драко обнимет его, прижимаясь так крепко, словно от этого зависела его жизнь. Гарри засмеялся и погладил друга по спине.       — С Рождеством!