Чугунная Тревога

* * * * Арес сообщил тревожную новость: – У нас проблемы. – Что такое? – я поднялась с кровати и начала одеваться, – что-то серьёзное? – Весьма. Серия терактов, взрывы в Москве, предотвращено шесть терактов на маглеве, террористы преимущественно чеченцы, захват заложников в краснодарском крае. – Сколько заложников? – я уже быстро впрыгнула в одежду и вышла из своей каюты. – Двести пятьдесят пять человек, захватили один из кинотеатров в краснодаре. Терроризм – был большой проблемой. Алахбабахи были в глубоком кризисе, после начала работы катушечной системы, они потеряли огромные средства – с продажи нелегально добытой нефти, это почти всё их финансирование. Неудивительно, что группировки террористов начали действия, тут их было существенно больше, чем в моём родном мире. – Требования террористов? – Пока не выдвигали. Я мельком взглянула на себя в зеркало – скромная девочка в джинсах и кожаной куртке. Моя каюта была обычной офицерской – скромная комнатка, без лишних понтов, с большой кроватью и собственным санузлом, и даже мини-кухней. Я решала, что делать? Террористическая угроза с юга существовала постоянно. – Значит так, начнём с информационного обеспечения. Насколько мне известно, инфообеспечение в борьбе с терроризмом сводилось к раздуванию до небес одних терактов и замалчиванию других. – Я уже обеспечил. Прямая трансляция, во всех СМИ появились новости, информация об этом на главных страницах всех геонет-порталов. Во всём мире. Ну да. Что приходит человеку из моего мира на ум при слове «Терроризм»? Башни-близнецы. Хотя Америка – одна из наиболее безопасных стран, по количеству терактов она уступает практически всем странам, а основная масса терроизма концентрируется на ближнем востоке – в Ираке. Ирак – лидер номер один по количеству терактов. Израиль, прочие арабские страны, а так же страны Европы – чуть отстают, и США – далеко позади Европы… Терроризм – это искусственно созданная и используемая в своих целях проблема, которую очень однобоко освещают в СМИ, фактически, используя как предлог. Все помнят башни-близнецы, но никто уже и не вспомнит про Норд-Ост, или взрывы на Бали… Я бегом отправилась на капитанский мостик: – Боевая тревога, офицерский состав – в БИЦ, Сириус, просвети всех относительно происходящего, мы должны этим заняться… В БИЦ я прибежала, когда Тереза уже о чём-то спорила с майором Калининым. – Шалом, православные, – я подбежала к столу-проектору, – в общих чертах вы в курсе происходящего. – Да, – майор посмотрел на Терезу и повернулся ко мне, – Тереза настаивает на переговорах, я уверен, что с террористами нельзя разговаривать, их нужно уничтожать. – Обе стороны правы. Извини, любовь моя, но Майор немного более прав, с террористами бесполезно вести переговоры. Они могут подумать, что мы их боимся и идём на уступки, начнут наглеть. Нужно уничтожить террористов. Какова ситуация? – я обратилась к Сириусу. На столе появилась модель места – несколько зданий, дороги, парки: – На данный момент восемнадцать вооружённых террористов захватили двести пятьдесят пять человек. Захват произошёл во время регионального чемпионата, во дворце спорта. Выходы из ДС забаррикадированы, в окнах – пулемётчики, террористы никого не впускают и не выпускают, с ними ведут переговоры местные органы правопорядка. – Хорошо, – я посмотрела на Терезу, – есть предложения? Тереза была в растерянности: – Пока что нет. Они ведь ничего не потребовали… все входы в здание контролируются, мы не можем проникнуть через двери и окна, даже в режиме невидимости. К тому же зал с заложниками заминирован и там террористки-смертницы. – Походу в их странах бабы только этим и промышляют, – хмыкнула я, – выдвигаемся на место, всем бойцам – одеть броню, Сириус? Курс на Краснодар. – Принято, главнокомандующий, – ответил корабль, – прибудем через два часа. – А мы пока будем готовиться, – я посмотрела на майора, который просто таки жаждал действий, – выходим на тропу войны? – В чём наша задача? * * * * Задача для не знающих русский язык была одна – охранять периметр. Я собрала всех в ангаре, и представила им: – Ребят, вот ваши новые АС. Это самая последняя русская разработка, модернизированная специально для нас. Он может поддерживать постоянную полную невидимость и шумоподавляющее поле. – Так в чём наша задача? – перебил меня вебер. – Курц, у тебя я гляжу язык длинный? – я на него строго посмотрела, – молчать в тряпочку, боец. Ваша задача – взять в кольцо район захвата заложников, наши системы разведки взяли ДНК-сигнатуры террористов, в ваши АС я встроила сканер ДНК, который позволит вам отслеживать их, предположительно – они могут попытаться скрыться. Стойте в оцеплении, невидимость можно не включать. Ваша задача – не выпустить террористов в случае, если они попытаются бежать, переодевшись заложниками. Жертвы среди гражданских строжайше исключены, если вы не сможете остановить врага, не подвергая риску мирное население – оставьте его, за ним будет установлена слежка через спутники. Вопросы есть? – Нет, – Курц опять нарывался. – Сагара, за мной. * * * Сагара и майор одели свою стелс-броню. Рядом стояла Тереза, и я в киберброне. Тереза просто молча наблюдала, как мы готовимся к бою – я взяла в руки длинный меч, предпочитаю холодное оружие… Майор пристегнул к наручу пулемёт, вогнав в него патронный конвейер и передёрнул затвор, в другую руку он взял нож, который вставил в слот на поясе. Соске вооружился бесшумным автоматом и ждал от меня дальнейших указаний. Я подошла к краю ангара, за силовым полем был большой город. Я посмотрела на него сверху – опускалась ночь. – Командир, что нам делать? – спросил майор. – Значит так. Я пойду первая и обезврежу все бомбы, которые найду. Вы – спускайтесь вниз, в город, на челноке, после чего ждите – я обеспечу вам возможность войти в здание. А дальше – начинаем гасить террористов. Броня ваша выдержит крупнокалиберные бронебойные пули, так что можете не волноваться, оружие повредить пули могут, если такое случится – берите вражий автомат и стреляйте уже громко, или в ножи… Я спрыгнула вниз, с обрыва высотой в километр. Преодолев поле невидимости, включила собственную стелс-систему и двигатели брони. Полёт, вернее, падение на ночной город, было недолгим. Краснодар в ноябре – то ещё местечко. Дворец спорта в краснодаре – большое и по-советски пафосное строение, дом, похожий скорее на шайбу. Ледовое поле тут тоже было, как и бассейн. Но сейчас вместо льда – поле, занятое террористами, согнали заложников, многих повязали, посадили… Вокруг дворца был большой парк – пространство почти на двести метров пустое – можно понять затруднения милиции – ведь простреливаемость – великолепная. Пойти на штурм, не подняв тревоги, фактически, нереально – со всех сторон наблюдатели, везде – террористы. Крыша – и та контролировалась, я спустилась на крышу – здесь устроили наблюдательный пункт несколько террористов. Вход на крышу – маленький такой выступ со стальной дверкой. Можно было проскользнуть незаметно. Я постучалась в дверь. Один из террористов преодолел двадцать метров и открыл дверь, но никого не увидел. Выругался и закрыл дверку, но я уже прошла… Мило. Даме нужно открывать дверь, молодец мужчына. Пройдя по лестнице, вышел в большой корридор. Арес дал наводку на бомбы, замеченные дронами-разведчиками… Итак, заложников держали в спортивном зале, на арене, всех согнали в одну большую кучу, над их головами были подвешены фугасы, ходили несколько смертниц в поясах. Стояли пулемёты. С этим вот дерьмом мне нужно разбираться? Итак, первое – это подлететь наверх, к бомбе, и перебить Силой провода, идущие к детонатору. Сверху я спустилась вниз и неслышно подобравшись к одной из террористок, вмешалась в её пояс – тоже испортила детонаторы. Дальше – вторая, третья, четвёртая террористка. Закончив с бабами, поднялась наверх, на верхних рядах установили пулемёт ПКМ, за которым сидел террорист. Механизм его пистолета я испортила – баёк сплавила, дальше – механизм пулемёта. Его тоже немного подкорректировать… – Майор, Сагара, вы где? – Рядом со зданием. – Бомбы я обезвредила, можно начинать штурм. Поскольку опасности нет, используйте парализаторы, постарайтесь не убить террористов. – Есть. Сагара рванулся вперёд, он выстрелил в первого террора, стоящего за стеклянной дверью. Раздались панические вопли, радиоэфир взорвался переговорами террористов, кажется, приказали взорвать бомбы. Вот тут-то и случился нежданчик. Я достала из кармана парализатор и приставив к затылку пулемётчика, выстрелила. А потом – в четырёх террористок, одна за другой они пытались активировать пояса, но ничего не происходило. Когда бабы повалились оземь, пришла пора поиграть в паралич… я вышла через один из входов в зал и выстрелила в бегущего мимо террора. Эк неудачно вышло, свалился и башку себе раскроил о выступ лестницы. Ладно, с них не убудет, плодятся как крысы… Штурм здания спецназом прошёл быстро и решительно – мудрые спецназовцы влетели в здание на бронетранспортёре, к зданию подлетели вертолёты МИ-24, которые расстреляли террористов на крыше, про которых мы почти забыли. Вертолёты имели неприлично маленький боезапас, но этого хватило на четыре очереди, уничтожившие четырёх засранцев, после чего машины, от одного вида которых вопит инстинкт самосохранения, улетели прочь. Сагара и Майор тоже стреляли оглушаторами, выполняя приказ. Я стояла на втором этаже комплекса, над входом, и смотрела, как перед зданием разворачивается драма – выводят заложников, вытаскивают террористов… Майор спросил: – И зачем их было оставлять? Для их товарищей они теперь будут герои. – Мёртвым героям поклоняются, живых никто не любит, – хмыкнула я, глядя на вытаскиваемые туши террористов, – теперь они во-первых – расскажут всё, что знают, а во-вторых – перейдут на нашу сторону и будут публично раскаиваться и даже давать интервью различным порталам… – Проще говоря, ты собираешься использовать их в информационной войне, – майор нахмурился, – об этом варианте я не подумал. – Ничего страшного, Майор, ты же не пропагандист, чтобы думать о таком, – я вздохнула, – подконтрольные мне СМИ начали настощую драму по поводу этого теракта, его старательно раздувают до уровня международной трагедии… – Зачем? – В пику прошлым событиям. Большая часть населения планеты старательно плачет по поводу каждого убитого террористами в Европе, США, Японии, но никто и не знает про ближний восток, про теракты в других странах… эту информацию просто пропускают мимо ушей. СМИ работают. Информационная истерика по поводу теракта в Краснодаре была серьёзной. Минус – никого не убили, даже террористов, однако, Берси развернул такую истерию! Он использовал геонет и свои полномочия, чтобы объявить этот день днём борьбы с терроризмом, чтобы во всех новостных порталах появились видеозаписи… Я вернулась на Сириус, но Сагара и Майор выбрались из челнока, а я – отправилась обратно. Террористов передали милиции, милиция передала их армии, а армия – по указу Самого министра обороны, передала их на Сириус. Конечно же, в обстановке глубокой тайны. Никто так их и не увидел – бойцы Мифрила завели связанных как куколки Террористов. Я пошла за ними – в тюремные камеры, и была готова обеспечить Берси первоклассную сенсацию. Кинокамеры – есть, тюремная камера – есть, террористы – есть. Тюремный блок Сириуса был большим, и надёжным, мог удержать кого угодно и заодно давал прекрасную возможность по удержанию тут даже самых опасных преступников. Маленькие камеры – где места хватало только на койку и унитаз, вот и все удобства для ублюдков. Тереза встретила меня в тюремном блоке. Она была взволнована. Увидев меня, она подбежала и обняла меня: – Я так за тебя волновалась! – Тесса… – на душе потеплело, – не стоило, – я обняла её в ответ. Тереза – девочка открытая и честная. Я поцеловала её в щёчку и сказала: – Сейчас будем снимать ролики специально для нужд информационной войны. Хочешь присутствовать? – Ну… – Тереза смутилась, – если можно, то да. – Ладно, любовь моя, – я поцеловала её в губы, – пошли, дадим нашему любимому президенту козырь в рукаве! Штурмовик вытащил первого террориста. Его затащили в допросную, бородатый мужик в военной форме, сопротивлялся до последнего. Попав в допросную, он попал под моё ментальное давление – сразу же стал нежным и шелковистым, как попка младенца. Бороды в тюрьме иметь было запрещено, но его не брили и не переодевали – так надо! – Садись, – я включила две камеры, стоящие по углам, проверила, как велась съёмка, Тереза стояла позади. Мужчина обошёл стол и сел в кресло. Освещение в комнате было направлено в его сторону. – Рассказывай, имя, фамилия, отчество, звание… * * * * Рассказывал он много и красиво. По сути, весь этот допрос нужен был для обнажения сути, чтобы докопаться до их мотивов, мировоззрения, до их действий… Сопротивляться своему порыву всё разболтать он и не мог, поэтому на ломаном русском рассказывал всё, материал был – жесть. Террорист грозил убивать русских, террорист проповедовал свою веру в аллаха, террорист рассказывал абсолютно всё, как на исповеди, только тут он хвастался своими достижениями. Я выслушала его – двадцать минут бредятины о том, какие они воины джихада, и какие мы, кафиры, уроды и генетический мусор, который нужно убивать. Дальше завели следующего… главарь рассказал куда больше полезной информации – всё, что я хотела бы знать. Допрос всех четырнадцати террористов занял два часа. Наиболее смачные и неадекватные были бабы, которые поминали своего бога через слово и сокрушались, что не могли убить всех. Отснятый материал тут же попадал Берси, на монтаж, а уж он, используя своё огромное влияние, сделал озвучку, прикрутил субтитры, и выложил компиляцию в геонет. Скрывать что-то мы не были намерены, допрос террористов был выложен на официальном сайте МВД, никаких оперативных данных уже почти мёртвые террористы, всё равно сообщить не могли. Я могла бы развернуть компанию обратно – они начали бы плакаться, сотрудничать со следствием, пытаясь выторговать себе жизнь, но вместо этого решила наоборот, радикализировать их до крайности и использовать для возбуждения народного гнева, чтобы поднять бучу, вернее, усилить и без того страшную бучу, поднятую моими друзьями, и довести дело до ситуации, за которой уже кончится советская наивная Вера в дружбу народов и начнётся откровенная паранойя по отношению к арабам и чеченцам. Я их не понимаю – советский союз их оставил в покое, своя независимая маленькая страна у них есть – что им ещё нужно было? Не буду вдаваться в промежуточные цели, этим алахбабахам нужно было только показать удаль молодецкую и устроить теракт погромче, чтобы все видели, как ужасные коммунисты обошлись с чечнёй… А обошлись они конечно не очень то… В восемьдесят девятом году, когда начались волнения, в Чечне тоже начались серьёзные проблемы – фактически – геноцид русских. Русских, с которыми раньше, ещё вчера, жили по соседству, убивали, разыскивали, били, не жалея ни женщин, ни детей. Горбачёв был убит, и его место заняла праворадикальная клика, которая ответила таким страшным геноцидом, что население Чечни сократилось втрое. Всех боеспособных мужчин, фактически, убивали, женщин – частично, детишек только пожалели. Геноцид, конечно, был, с обоих сторон. Виновников чеченско-русского убили русские солдаты, виновников русско-чеченского убили мы, так что дело можно считать закрытым, все умерли. Однако, вот чеченцам неймётся, теперь ещё обвинить Россию в геноциде задним числом. Конечно, могут обвинить легально – через ООН, президент может вполне открыто сказать, что всё руководство и практически вся политическая власть советского союза, уже уничтожена… Кстати об этом… регулярно заводились дела. Регулярно. Фактически, мы использовали для усиления собственной власти законную лазейку – чиновники СССР, виновные в нарушениях, привлекались к ответственности. Нарушений было море, моря и океаны, поэтому вся коммунистическая элита превратилась в одночасье из номенклатуры в преступников. Принадлежать к номенклатуре стало даже позорно, их презрительно называли барчуками. Их травили и ежедневно выносили десятки приговоров – таким образом мы не только обеспечивали справедливость народу – обидчики наказаны, но и гарантировали, что коммунисты больше никогда не придут к власти, разрушится вся построенная ими машина, от самого верха и до самого низа. Половина сажаемых – работники торговли, которых сажали по действовавшим на момент совершения преступления законам о хищениях соцсобственности. Так что – народ радовался, а бывшие цари жили как Изя Циммерман в Берлине тридцать пятого года… Радикальные течения схлестнулись и вылилось это в наши проблемы. Мои проблемы, и Берси проблемы. – Берси, – я позвала своего друга, – как идёт информационная компания? – Отлично. Со всего мира поступают слова поддержки, видеозаписи уже набирают просмотры, их ещё досмотреть не успели, а уже больше десяти тысяч комментариев. В основном гневных. – Не переусердствуй, объявлять войну арабским странам я не собираюсь… Нужно показать нашу силу перед сессией ООН… – Остался всего месяц, Чидори, за месяц что мы успеем сделать? – Вот давай подумаем вместе. Какие военные проблемы стоят перед Россией сейчас? – Коммунистический Китай грозит войной, неспокойно и в двух Кореях, которые вроде как придаток к соответствующим Китаям. Падение авторитета США привело к их усилению и теперь вероятность войны повысилась значительно. Война двух китаев – это дело почти решённое. – Решено, – я кивнула сама себе, – я отправляюсь в КНДР. Мы заключим военный союз и выступим на стороне КНДР, так же распорядись разместить передовые базы на границе с китаем и оснасти их самым лучшим оборудованием, из доступного нам. Угроза с запада исчезла, ныне угроза на востоке. – А корабли? Летающие корабли могли бы быть серьёзным аргументом в пользу нашей военной силы… – Да, перебазируй корабль «Андромеда» в КНДР. Предварительно, конечно же, я заключу с ними договор для подобного пользования их небом… И подними в СМИ волну по поводу появления нового вида оружия – летающих кораблей. И Чидори-Милитари, как высокопрофессиональной частной армии… * * * * 25.12.2004 * * * * Малая делегация России состояла всего из троих человек. Я, Берси, Тереза. Все мы были не совсем теми, кем себя называли, но всё же. В зале ООН было шумно, до начала большого совещания было ещё довольно много времени. Тереза всё-таки полетела вместе со мной, но она осталась снаружи, вместе с большой делегацией, а внутрь попали только я и Берси, от России больше никого не было. Обычно на такие тусовки президенты берут самых доверенных лиц, места для размещения огромной толпы народа со всех стран мира нет. Во время открытия ПА, как правило, выступают различные лица, говорят всякую чушь. Вот и сейчас, новая сессия ООН началась с выступлений. Я и не предполагала, какую херню могут нести люди. Выступил какой-то мужик с ближнего востока – он минут двадцать говорил какой-то план по пунктам, абсолютно абсурдный, больше похоже на прожектёрство йуных политиков, которые отнять и поделить, декреты, планы, и так далее… короче, фантазии. Выступил представитель США – традиционно, много пафоса о защите мира, США решили убедить всех, что ослабление терроризма – именно их заслуга, и вообще, они самая мирная и добрая нация, которая все остальные нации любит. Демократия, бла-бла-бла… Во время выступления президента США, а им был, кто бы мог подумать, Джордж Буш младший, я ждала какого-нибудь каламбура… но нет, не дождалась. Когда он явно вышел за регламент – положила голову на скрещенные руки и задремала. Буш, конечно же, это увидел, как и великое множество телекамер. Берси шикнул на потянувшегося меня разбудить Альфреда, канцлера Германии, который сидел по соседству. Толкнул он меня только когда выходил для выступления сам. Я разлепила глаза. Берси вышел к трибуне, сходу взяв быка за рога: – Господа, прежде всего, хотел бы заметить, что я здесь, как и в политике, человек новый, и надеюсь, что мне удастся найти общий язык со всеми вами. Многие задавались различными вопросами, в связи с приходом к власти нашей политической партии, начну с того, что отвечу на ряд вопросов, которые, как я понял, волнуют международную общественность. В августе в Советском Союзе произошли народные волнения, вызванные обнародованием информации о преступлениях советского правительства против народа, в результате вокруг белого дома собрался большой митинг. Мы требовали от правительства уйти в отставку, но они не выходили, и попытались скрыться на вертолёте. Наверное, не нужно много доказывать, что вертолёт, рассчитанный на в полтора раза меньшую нагрузку, едва смог оторваться от крыши здания, а когда попытался повернуть, у него отломился хвост. В результате мы получили Советский Союз в котором погибли все члены правительства. Возможно, это даже и к лучшему – судя по имеющейся у ФСБ и прокуратуре информации, им грозила смертная казнь за те преступления, в которых они были замешаны. Мы оказались перед огромной проблемой – гигантская страна, в которой народ устал жить в коммунистическом режиме и отсутствие сколь нибудь внятной власти, пришлось брать ситуацию в свои руки, чтобы предотвратить гуманитарную катастрофу и негативные последствия для всего человечества. Так уж получилось, что именно нас, людей, которые не желали мириться, народ захотел видеть в виде государства – доверия к старым лидерам у народа нет, а новых не было, в советском союзе оппозиции не существовало. Хотел бы сразу опровергнуть один слух – многие говорили, что мы будем придерживаться старого курса. В отношении старого курса нас можно назвать реакционерами – отныне Россия, а не советский союз, это демократическая президентская республика, с избираемым президентом. Республики, а ныне независимые государства… что ж, каждому была возможность на самоопределение, и они ею воспользовались. За прошедшие месяцы в России прошёл ряд крупнейших реформ – мы полностью перевели всё управление государством в электронную систему, сократив штат чиновников в пять раз. Кстати, всем на заметку. В России была предотвращена гуманитарная катастрофа переходного периода, институты власти не только сохранились, но и стали значительно эффективнее, недавние события в Краснодаре так же подтвердили, что реформы силовых ведомств не прошли зря. Все мы, здесь собравшиеся, задаёмся вопросом – куда мир будет двигаться дальше. У каждого есть свои интересы, у каждого – свои цели. И от нахождения компромиссов зависит общий путь. Наши интересы просты – это построение законного и экономически благополучного государства, в котором граждане могут чувствовать себя в безопасности и не беспокоиться за своё будущее. В отличии от советского союза мы не собираемся милитаризовать свой народ и вести агрессивную военную политику. Но горе тому, кто решит, будто наше миролюбие – признак слабости, мы будем защищать своих граждан и бороться с терроризмом, откуда бы эта угроза не поступала. В ближайших же планах нашего правительства – всесторонняя реформация общественной жизни в Российской Федерации и значительное улучшение экономических связей с нашими иностранными партнёрами. Как вы знаете, большая часть построенного совсем недавно маглева проходит по территории России, соединяя воедино Европу и Азию. В этом пути Россия – это огромная территория, близкая к обеим сторонам, в политике мы и далее намерены ориентироваться на партнёрство с Европой и Азией. Россия – богатая страна. Да, у нас производится практически всё, нам есть что предложить вам всем – на любой вкус и кошелёк, от товаров эконом-класса, до технологий, опережающих своё время и стоящих соответственно. Мы не стремимся завалить чужие рынки своими продуктами, и не просим, и не будем просить о беспошлинной торговле – это уже будет экономическая агрессия, но мы стремимся к получению максимальной взаимной выгоды. Я твёрдо убеждён, что именно технологии – путь к решению многих проблем. У нас была проблема бюрократии – мы решили её с помощью цифровых технологий. Недавно появились катушки беспроводной передачи энергии – для всего человечества отныне и навеки закрылась проблема загрязнения окружающей среды выхлопными газами, разрушения озонового слоя и зависимости от природных энергоносителей. Хотя ещё год назад учёные предрекали начало новой мировой войны за энергоресурсы… Я верю, что мы сможем построить в рамках России прогрессивное, процветающее, и главное – мирное общество, которое будет примером всем остальным государствам. В то же время я с особой осторожностью отношусь к заявлениям многих политических лидеров, которые не хотят смириться с тем, что их страны в результате естественной эволюции общества теряют былое влияние и статус, не следует нагнетать обстановку и создавать проблемы всему человечеству. Мы смогли отказаться от гипертрофированных амбиций советского союза и обратить свой взор на свою страну. Считаю что единственное, как независимое государство должно влиять на другие независимые государства – это своим примером. Бурные овации – дань традиции. Берси тщательно проанализировал настрой публики – он не давал собравшимся расслабиться, строя свою речь ярко, экспрессивно, по сравнению с остальными… В последние годы всё более заметны попытки фальсификации истории, передёргивание фактов, замалчивание одних событий и старательное акцентирование внимания на других… я прошу всех вас, и особенно тех, кто подобным занимается, трезво смотреть на историю и извлекать из неё полезные для себя уроки, а не махать кулаками после того, как драка уже закончилась. Не пытайтесь переписать историю, это не предмет для политических и пропагандистских спекуляций. Переждав жиденькие аплодисменты, Берси зачитал эпилог: – Перейду к делу. Кратко, по сути. Россия не отказывается от своих амбиций, от своих обязательств, от своего места в мире. Мы не настроены ни на военную экспансию, ни на политическую или экономическую агрессию, но готовы в любую секунду защищаться от угрозы, в каком бы уголке планеты она не возникла, защищать права наших граждан и если понадобится – остудить любые горячие головы и вынудить их сесть за стол переговоров. Мы готовы отстаивать наши политические интересы и цели, защищать и укреплять международное экономическое сотрудничество – конечно же, сделав всё, чтобы оно не переросло в экономическую агрессию и все стороны остались довольны. Благодарю за внимание. Овации были – дай боже. Это первое выступление первого президента России на ассамблее ООН… думаю, внимание многих людей на планете было приковано к экранам телевизоров и всех интересовало, куда вильнёт Россия на этот раз. Берси сумел понравиться всем – предпринимателям, политикам – он не стал ёрничать и назвал вещи своими именами, так же подтвердив, что Россия слабее не стала и заглядывать в рот другим государствам не намерена. Под апплодисменты он вернулся на своё место, потрогав за хвостик отросших волос своего шефа.