Чугунная Тревога

Амальгам не мог пропустить мимо ушей такой мощный демарш, как появление меня и Берси в ООН, фактически, неподконтрольных им сил. Я старательно выдавила всех агентов амальгам из России – вернее, сожгла напалмом и расстреляла из пулемёта. Кого лично, а кого штурмовики… В любом случае, контрразведка получила наводки и Арес провёл тщательные учения по вычислению и ликвидации угрозы со стороны этой организации… Семья для меня была проблематичной, потому что отец поступил в своё время не очень красиво. Взял и отвёз в Японию двенадцатилетнюю девочку, выбросив на произвол судьбы – в школу устроил, деньги присылал, и всё. После появления меня в ООН и объявления о создании государства, которое уже по устоявшейся традиции назвали Фулгур – в переводе с латинского – молния. Государство, расположенное на трёх островах – Итуруп, Кунашир и Шикотан. Презентовали флаг, герб, гимн, конституцию, законодательство, весьма лояльное для экономического сотрудничества… И всё. Теперь я официально – князь, вернее, княжна княжества Фулгур. Формой правления, без лишних заморочек, стала конституционная монархия. Утром следующего дня, когда прошла тревожная для всех ночь, пришло время разбегаться по своим делам, я проснулась в обнимку с Терезой. Девушка и без того милая, сонная выглядела так, что сердце ёкало. Она протёрла глазки кулачками и села на кровати: – Ух… уже утро? – Семь часов, – я кое-как вылезла из под одеяла. С Терри было легче, вместе пошли в душ, потом вместе накрасились, и весело перекидываясь подколками, начали завтрак. Я за завтраком мысленно разговаривала с Аресом: – Арри, как продвигается реформа? – Какая из них? – Все. Реформация армии? – Штатно. Проблемы решаются по мере поступления. – Ок. Тогда всё в порядке… Берси? Что можно сказать по финансам? – Труба, шеф. Мы много зарабатываем, но всё до копейки спускаем на развитие и политические нужды, однако, в минус пока не ушли. – Вот и хорошо, вот и замечательно… Я доела свой завтрак – подали фруктовый салат. Терри скушала свой и запила молочным коктейлем, а потом мило улыбнувшись, спросила: – Так куда мы сейчас? – Здесь все дела порешали. В России мне пока что делать нечего, я планировала заняться одним Очень важным делом… – Каким? – Космос. Космическая программа, освоение ближнего и дальнего космоса, и главное – колонизация марса. – Что? – у неё глаза на лоб полезли, – марса? Чидори, это уже слишком фантастично. – Нет, это вполне реально. Однако, точно не в ближайшие годы, у нас слишком много проблем… – Демис начал действовать, – Тереза вздохнула, – он похоже решил, что переворот в России – повод усилить влияние. Республики под угрозой. Украина, Латвия, Узбекистан, Чечня, Грузия, прежде всего. Это было весьма нехорошо… Демис создавал много проблем. – Плохо, что мы не имеем достаточного влияния на эти ныне независимые страны, – я вздохнула, – придётся действовать тайно. Республики возглавили в основном бывшие коммунистические лидеры, неудивительно, что влияния на них мы почти не имеем. – Это уже политика, – Тереза тяжело вздохнула, ковыряясь вилкой в салате, – единственный выход – ликвидировать Демиса и его банду, целиком и полностью. Мы уже готовы начинать военную операцию. Найти его не так то легко, этот грек перемещается, кажется, постоянно… – Найдём, – уверенно сказала я, – никуда не сбежит. Что он пытается предпринять? – Внедрил своих людей в правительство, оказывает определённое влияние. Мы потратили много сил, выкрадывая и уничтожая ядерное оружие, оставшееся в республиках, похоже, амальгаму удалось завладеть несколькими. – Это не страшно, – я хмыкнула, – они и без того достаточно развиты, чтобы создать своё собственное ОМП. К сожалению, они не всегда действуют тайно и вполне могут использовать это оружие для терактов или продать его террористам… Нужно быть на чеку. – Да, – Тереза задумалась, – кстати, об оружии, в результате госпереворота в частные руки попало несколько тысяч стволов, сейчас они представляют угрозу… Это было так. Как бы мы не старались, в результате переворота и недостаточного контроля над оружием, во время волнений было похищено пять с половиной тысяч стволов, которые регулярно ищут, находят, уничтожают, но тем не менее, они иногда всплывают в криминальном мире. Автоматы, пистолеты, и даже пулемёты. Система безопасности государства достаточно эффективна, но они сталкиваются с теми проблемами, с которыми ранее бороться не приходилось. Рэкет, вымогательство, похищения людей для выкупа… Конечно, в большинстве случаев «большой брат» Арес, что смотрит с небес, и может различить даже мелкие детали, находит преступников – им достаточно хоть раз поднять лицо, что бы быть узнанными. Отслеживание их и задержание по горячим – дело времени. – Терри, у меня конечно много дел, но основное дело я сделала, механизм запущен и он не требует моего вмешательства для своего функционирования. Мы можем немного расслабиться и сконцентрироваться на более приятных и небольших хлопотах. Однако, не суждено. Берси связался со мной и сообщил пренеприятнейшее известие – к нам едут мои родственники. Более того, они уже вошли в гостиницу. Я напряглась. – Чи? – Терри подскочила, – что-то случилось? – Мои родственники. Внизу, в холле. Блин, они идиоты. Тупейшие идиоты, которых я знала! – Я конечно не знаю, какие у вас отношения, – Тереза смутилась, – но Чидори, твои родственники… – Это просто горстка уродов. Отец с детства твердил всем, что Аяме у него в фаворе, а потом тупо от меня избавился. Он хуже злого отчима. Дедушка не лучше, для этих людей их положение в обществе важнее семейных уз… Я думала, им хватит ума забраться под шконку и не отсвечивать, чтобы меня не злить, но похоже, зря я надеялась. Они ещё тупее, чем я думала! – я разозлённо встала, – чёрт, надо что-то делать… Тереза тоже встала из-за стола и начала меня успокаивать. Помогло, я начала думать логически. Видеть родственников я не желала ни капли, поэтому злилась на них за то, что вынуждают меня с ними видеться. Тереза спешно одевалась понаряднее, а я – думала, может, сбежать? Не, не солидно. Официально обо мне уже все узнали – как о монархе нового государства, и как о сказочно богатой девочке, добившейся славы с помощью науки… Естественно, кто надо – сопоставил информацию и пришёл к выводу, что я из этих, как их… менталистов-неудачников. Мы с Терри жили в одном из лучших нумеров отеля – как и полагается, место, чтобы принять гостей, было. Желания нет, а места – хоть отбавляй. И почему либо одно, либо другое? * * * Отец… Отец пришёл вместе с дедом, оба нервничали. Я пригласила их внутрь, сейчас сидели за столом. Тереза решила не влипать в эту семейную встречу и была поодаль… Отец – японец средних лет, сестра – сидела и молчала, всем своим видом показывая, что её притащили сюда через её волю. Дед начал говорить: – Чидори, в последнее время ты что-то нечасто выходила на связь со своей семьёй… – Да ладно? – я выразительно подняла бровь, в этот момент почувствовав почти полную синхронизацию с душой Чидори, – дайте угадаю, вы двое пересрались после того, как заметили меня в ООН, и решили, что я, затаив на вас злобу лютую за ваше скотское отношение, турну вас с насиженных мест? Оба мужчины напряглись. Отец уставился в стол. – Чидори, не стоит так оценивать… – хотел было сказать дед, но я его прервала: – У нас нет ничего общего. Не судите по себе, я не держу на вас зла. Как люди вы трое, уж извините, полностью оправдываете поговорку о яблоне и яблоке. Ты, дед, бросил отца, когда он влюбился в мою маму, карьера для тебя важнее семьи. Ты, отец, решил бросить меня одну, в Японии, после смерти мамы, предпочтя баловать единственную, как тебе бы хотелось, дочь, а ты, Аяме, вряд ли могла бы сдать экзамен за среднюю школу, без помощи учителя и вряд ли вспомнишь всех парней, которые тебя трахали только в этом году… – Как ты смеешь! – отец вскочил, пылая гневом, – немедленно извинись! Аяме не такая… – Сядь, – властно сказала я, – ты забываешь, что у тебя есть лишь иллюзии, а у меня за плечами крупнейшая в мире разведывательная сеть, которая следит за каждым чихом интересующих меня людей… – Это правда? – отец гневно посмотрел на Аяме, – говори! – Молчать! – вот в чём мне, Хьярти, главе крупнейшей в мире корпорации и человеку номер один по влиянию, нельзя отказать, так это во властности, которая, если я захочу, заставляет людей рядом со мной чувствовать себя, как враг народа под осуждающим взглядом Иосифа Виссарионовича, – ты у меня в гостях, будь добр не требовать ничего от других гостей. Аяме ребёнок. Её успехи, её слабости – по большей части твоя заслуга и вина. Не перекладывай её на других! Аяме была красная как рак. Я обратилась к ней, надеясь образумить девочку: – Хватит краснеть! Твоя вина не в том, что ты трахалась с кем-то, а в том, что ты предпочла лёгкий путь – путь удовольствия, не требующего думать и учиться. Я тоже сплю с… – я задумалась, – девочками. Вернее девушкой… но моя личная жизнь не мешает моей работе или научным изысканиям, тогда как ты, пока что – можешь обманчиво чувствовать, что будешь нужной и полезной, что в твоей жизни всё нормально… Судьба таких девочек – к восемнадцати годам предстать перед выбором, либо рожать, либо остаться бездетной после очередного аборта, одной воспитывать ребёнка, найти себе какого-нибудь второсортного мужика, потому что для самостоятельной жизни ты не готова, а хорошим мужчинам нужно не только влагалище, но и хороший человек, к нему прилагающийся. И в итоге закончить свою жизнь в доме престарелых, куда тебя отдаст либо пьяница-муж, либо такая же безответственная дочь или сын-балбес. Основа семейного и личного счастья – это учёба, учёба, и ещё раз учёба. И цель в жизни, а не бессмысленное существование, держащееся на чувстве, что ты кому-то нужна! Аяме расплакалась. Отец не знал, что говорить, а я перевела взгляд на деда. – Зачем ты так? – спросил он, – можно же помягче… – Помягче можно было до первого выкуренного косяка и первой пьяной оргии с тремя мужиками. Сейчас ей нужно либо брать себя за ум, либо расстаться с надеждой на нормальную судьбу. Дед проглотил это, стиснув руки в кулаки, но тем не менее, он был в равной мере зол на меня, отца и Аяме. Аяме выбежала из-за стола, но её оперативно перехватила Терри и повела в ванную комнату. Зная умение Терри успокаивать, за сестру я спокойна… Отец вернулся и сел, недовольно посмотрев на меня: – Что ты хочешь? – Я? Это вы ко мне припёрлись, а не я к вам. Я вообще прилетела сюда только чтобы посмотреть на первое выступление моего друга… – Это ты о Соколове? – спросил отец. – О нём самом, – я усмехнулась, – хотя со следующего года я сама буду в числе лидеров государств, как монах Фулгурских островов и княжества Фулгур. Можете не трястись, не собираюсь рушить ваши карьеры, если они вам настолько дороги – наслаждайтесь. Ваши опасения о том, что я вас лишу должностей – слишком мелко и мелочно для меня. Отец проглотил оскорбление. Ещё бы – он и дед чувствовали себя прекрасно, для них, истинных японских клерков, карьера была всем, а я вытерла о неё ноги, сочтя недостойной касаться руками. Дедушка перехватил инициативу у отца и спросил: – Прежде всего, мы просто хотели извиниться… Сунья не уделял должное внимание своей семье, поэтому вышло… не очень красиво. – Вам нужно бояться не меня, а того, как к вашим поступкам отнесётся общественность. Всё-таки вы мои родственники, а моя персона за шесть месяцев трансформировалась из никому не известной школьницы в… одну из самых обсуждаемых в мире. Я не могу приказать людям молчать, а про ваше поведение знают многие. В Японии это может сойти с рук. Но для европейца или американца выбросить двенадцатилетнюю девочку на произвол судьбы, да ещё и в исполнении чиновников организации, которая тратит огромные средства и силы на поддержание прав человека, гуманное отношение к детям и нормальные семейные отношения… История это не учитель, как твердили нам в школе, а палач, жестоко наказывающий за ошибки. Отец эмоционально воскликнул: – Прости меня! Я ошибался, когда отвёз тебя в Японию! – Я так не думаю, – огорошила я его, – именно благодаря одиночеству и отсутствию негативного влияния, я увлеклась наукой, смогла не только извлечь из своей головы все «чёрные технологии», но и многократно превзойти их, создать мегакорпорацию и с помощью своих разработок поработить многие глобальные рынки – электроника, энергетика, транспорт… Поэтому твоё поведение не ошибка. Это скотство, свинство, дикость, но для тебя это нормально. Дедушка удивился: – То есть ты совсем не держишь на нас зла? – Дед, меня хотят убить не меньше миллиарда человек, мне почти поклоняются, как гению ещё больше, и столько же – возлагают надежду на будущее всего человечества на мою скромную персону, мои технологии. За мной охотятся и пытаются украсть мои технологии почти все спецслужбы планеты… Конечно же, вам нужно переосмыслить своё поведение, но я не злюсь ни на кого и никогда, иначе просто сойду с ума. Злиться на вас за ваше поведение – всё равно, что злиться на свинью за то, что она хрюкает. Таковы вы, это реальность и надо уметь принимать её как есть. Вы себя показали, я это увидела и учла. Сестра ещё может стать кем-то… хотя второй мной нет. – Почему? – спросил дед, – я понимаю, у вас с Суньей и Аямой были плохие отношения, но я всё же надеюсь, что мы не будем конфликтовать… Мы приносим свои извинения… от чистого сердца, потому что Сунья действительно поступил некрасиво при моём попустительстве… – Дед, ты это говоришь только потому, что так тебе посоветовал психолог, и только потому, что сейчас вся ваша карьера и жизнь зависят только от того, заступлюсь я за вас перед прессой, или нет, – я посмотрела, как вздрогнул дед, – как ты думаешь, почему я стала тем, кем стала. Главой корпорации, гением, монархом, влиятельным человеком… а? Он поднял взгляд: – Потому что не жила с Суньей? – он выглядел настороженно, – Чидори, твои успехи были отрезвляющими для всех нас и заставили пересмотреть своё поведение… но не из-за того, что ты можешь нас уволить, а потому, что мы верили в то, во что хотели верить… я судил лишь со слов Суньи, а Сунья – был в плену своих чувств… – И это тоже. Но нет. С самого начала я ставила перед собой цель, намного выше, чем личное благополучие. Я хотела помочь человечеству, имела своё вИдение будущего и гуманную цель – сделать жизнь людей лучше. Сытнее. Безопаснее. Ничего не изменилось – я до сих пор не держала в руках денег, которые заработала, а этот номер – самое шикарное помещение, в котором я вообще жила. Обычно я работаю по восемнадцать часов в сутки, решаю сложные технические и политические проблемы, часто приходилось ночевать в машине или в цехах строящихся заводов, и уделять себе внимание только когда моя девушка меня одёргивает… Потому что у меня – есть цель. Без неё я была бы никем. Человек без цели – что потерявшийся корабль, ему ни один ветер не будет попутным. Зачем ты работаешь в ООН? Ты действительно истинно желаешь соблюдения прав человека, мира и безопасности, гуманности, или лишь кресла в личном кабинете в Нью-Йорке? – я начала свою нарутотерапию, – без высшей цели нельзя добиться ничего. Человеку с пелёнок внушают, что он должен быть успешным – жениться или выйти замуж, иметь свой дом, достигнуть высокого поста и конечно же, много зарабатывать… Миллиарды людей так и живут, страдая от отсутствия всего этого, и гонясь за этими жалкими подобиями настоящего смысла жизни. Они не хотят быть учёными и изучать тайны мироздания, врачами, помогающими людям, не хотят быть военными, защищающими мирных граждан или конструкторами космических кораблей, изучающих далёкие планеты… Скажи, если я попрошу министра назначить тебя на высшую из возможных должностей, тебе станет лучше? Или может быть деньги? Миллиард долларов для меня, конечно, серьёзные деньги, но я только с энергии ежемесячно получаю полтора миллиарда прибыли… Это сделает тебя счастливей? Лучше? Наполнит твою жизнь смыслом? – К чему это? – он посмотрел на меня. – К тому, что ты гонишься за иллюзией. Ты наплевал на семью – отца, внучек, только потому, что рвался к цели, которую считал для себя важнее семьи. Положение в обществе, деньги, признание… всё это жалкий тлен, заменитель счастья, позволяющий на мгновение обмануть себя и уверить себя в том, что ты и твоё дело важны, будто бы есть некая цель… ООН была создана с высшей целью – не допустить третьей мировой, решать вопросы мирно, продвигать общие для всех нас ценности и строить наше будущее, будущее всего человечества. Но ты не имеешь такой цели, ты поверил тем, кто говорил тебе быть успешным, занять высокий пост, и что нет ничего важнее карьеры. Хуже того, ты относился к семье как к факторам карьеры, а не семье. Хотел женить сына на нужной девушке… Образумься, пока не стало слишком поздно. Для тебя. Для Суньи. Аяме такая же, как ты. Она спит с множеством парней, чувствуя при этом себя нужной, важной для них, ей льстит, что она нужна им, ей с экрана телевизора и из интернета твердят про то, что секс – это по взрослому, что девушка должна быть хороша в постели, и она отказалась от Высшей цели – получить образование, развить себя… Тебе тоже твердили и ты предпочёл поверить в внушаемую цель. Человеку нужно и девок трахать, и иногда нужна медицинская помощь квалифицированного врача. Вот только это две разные потребности, и их удовлетворение с точки зрения дающего человеку желаемое – это АБСОЛЮТНО разные вещи… врач служит законам всеобщего, а баба – только своему желанию. Я служу законам всеобщего, ты – своему желанию забраться повыше на карьерную лестницу. Служи ты той же высшей цели, для которой создавался ООН – ты бы не воспринимал семью как факторы карьеры… и тебя бы любили, за тобой бы шли миллионы людей, видя, что ты имеешь цель. Те, кто не имеют высшей цели часто идут за теми, кто её имеет, ты бы уже возглавил ООН, я уверена, и стал бы любим и почитаем людьми… за свои высказывания, за свою жёсткую позицию, за свою харизму и благородную цель. Эрнесто Че Гевара, к примеру, стал великим и почитаемым человеком, не потому, что он занял высокий пост – совсем нет. Потому, что он даже перед смертью не закричал и не стал просить пощады, до последнего вздоха веря в свою цель, в то, что его народ должен жить лучше и быть независимым, сам решать свою судьбу. Дай бог тебе прозреть и понять, что двигало когда-то им, что движет мной, и какая между нами пропасть… и как эту пропасть преодолеть… Под конец я уже говорила тихо, грустно, дед и отец уставились в стол. Я встала и пошла к бару – промочить горло. Достала оттуда белое вино и налила в пару бокалов гостям. И себе. Подала к столу вместе с шоколадкой. Отказываться от угощения они не стали. Аяме стояла в коридорчике, около входа в комнату, и слушала мою проникновенную речь. Да, полоскать мозги я умею так, что люди потом меняются кардинально – найти нужные слова легко, обладая моей гиперинтуицией. Дед, к примеру, очень низкого мнения об Аяме, я же проложила естественные параллели между его и её поведением. Секс или карьера – какая разница, ради какой ложной цели ты отказываешься от истинной? Дед спросил: – А тебе не рано пить? – Рано, вообще-то… но алкоголь на меня не действует. Как и все известные мне яды и наркотики, иначе давно бы траванули, – я выпила бокал вина залпом, – для меня это очень хороший виноградный сок… – Я понял тебя, – он был пристыжен до глубины души, – мы все заблуждались, спасибо за то, что рассказала нам о своих мыслях… думаю, мне и правда пора задуматься о чём-то большем, чем место на ассамблее… – удивительно, но он говорил искренне. Я лишь улыбнулась – нарутотерапия – страшная сила! – Аяме-чан, Тереза, может, войдёте? – в сторону двери. Аяме вздрогнула и несмело зашла… Для неё, если я не ошибаюсь, её распутство было тщательно скрываемой тайной, пострашнее, чем шликать ночью под одеялом. Поэтому огласить такое во всеуслышанье – всё равно что голышом на улицу выйти… По крайней мере, для нормального человека без сексуальных девиаций… Естественно, она была в шоковом состоянии… Терри обняла Аяме за талию и очень уж… кхм… прижималась. Сунья оглянулся на дочь и махнул ей рукой: – Проходи, мы не будем тебя ругать… по крайней мере, Чидори права, в этом моя вина, я позволил тебе стать такой… – Отец… – она вздрогнула, но Терри погладила её по спине, – ты… я виновата… – она потупила взгляд, – я не хотела, но… Я вмешалась: – Но потом учёба стала казаться всё сложнее и сложнее, а лечь в постель с парнем – всё проще и проще, пока ты не решила, что ты уже взрослая и должна вести взрослую жизнь… – я криво усмехнулась, – садись, Аяме, тебя никто не винит… Тереза, любовь моя, ты так нежно обнимаешь Аяме, что я уже заревновала! – хохотнула я. – А? – Тереза посмотрела на руку и спешно её одёрнула, – я не специально! – В том то и дело, дорогая, – я махнула рукой, – иди ко мне, солнышко. Аяме села рядом с отцом, уперев взгляд в стол. Нда… вот и поговорили. С другой стороны – чего они ожидали? Я их видеть не хотела, но раз уж пришли – оторвалась на них по полной программе, прополоскав мозги и высказав им всё, что Я-Хьярти думаю по их поводу и Я-Чидори чувствую по поводу их нынешнего мировоззрения. Тереза села рядом со мной, мило улыбнувшись… Я под столом погладила её по коленке, вызвав приступ смущения. Ну правильно, что это за заигрывания с моей сестрёнкой? Хотя… я представила нас втроём в постели – картинка милая и пошлейшая. Может, не препятствовать Терри и дать ей шанс самой охмурить Аяме? Ведь хотя она сдалась под моим натиском, она не только жертва, но и охотница, желающая сама добиться девушки… Аяме в половых отношениях может дать фору многим взрослым бабам, нет, не стоит совращать сестрёнку… Или, может быть, именно это и может прекратить её длительный загул и прочистить мозги? Не знаю, не знаю…