***
Погода сменилась. Ликуй. Я больше не хожу по дому в тех старых шортах, что так колебали клетки Твоей нервной системы. Я снова сижу на подоконнике. За окном идет дождь. Знаешь... Я бы хотела присоединиться к нему. Так же стучать по окнам угрюмых незнакомцев, так же падать, не давая земле иссохнуть, так же радовать... хоть кого-то. Я знаю. Я больше не радую Тебя. Я знаю. Ты вновь скажешь, что это не так. Но я вижу. Все меняется с наступлением осени. Всегда. Я всегда лишаюсь дара радовать Тебя осенью. А жаль. Я знаю, Ты сидишь сейчас на пятидесятом этаже какого-то очередного небоскреба, сидишь и думаешь, как не дать мне понять всего, но уже поздно. Я поняла. Все. Прости.Искренне Твоя, мисс М.
***
Я аккуратно сложила письмо в конверт, выводя на нем адрес получателя. Он поймет, от кого оно. Несомненно поймет, но я не хочу его видеть. Именно поэтому игнорирую графу "Место отправки". Слишком сложно. Осенью всегда очень сложно поддерживать хорошие отношения. Столько дел сваливается. Не только на меня, на всех. И на него тоже. На него особенно много, и я не хочу усложнять все еще больше. Я просто пошлю письмо. Этого будет достаточно. Одного письма всегда достаточно, чтобы объясниться. Я это знаю, ведь он знает меня. И, возможно, мы по случайности встретимся следующим летом, но лето - другая жизнь, никак не связанная с осенней, вот почему нельзя все оставлять так как было, точно потому же и нельзя мешать лед с огнем — это две разные стихии. Ветер сегодня особенно зверствует, должно быть, гневается из-за недавней жары. Справедливо. Иногда мне кажется, что я понимаю ветер. Такой властный, пронизывающий, свободный. Порой я ловлю себя на мысли, что хочу стать ветром. Хочу освободиться от тех железных оков, что заточают мою вольность в клетку. Дом—работа—родители—дом — вся моя жизнь в одной цепочке из четырех слов. Как грустно. И вот я снова стою перед полуразвалившимся зданием почты. Облезлый, "поеденный" плесенью белый (хотя сейчас скорее уже серый) кирпич, окна в решетках и полностью исписанная граффити дверь, все это больше напоминает отделение полиции, чем здание, откуда каждый день отправляют сотни писем и посылок, и куда каждый день приходят сотни людей, отчаянно желая узнать что-то от своих близких или друзей. Я не скажу, что мне не нравится, напротив, заброшенные здания притягивают мою жаждущую приключений душу, но смотря на то, что обычные люди делают с культурными местами, я невольно начинаю грустить. Вхожу. Быстрее опускаю письмо в висящий на стене почтовый ящик и ухожу прочь. "Куда дальше?" — спрашивает мой внутренний голос. "Не знаю." — мысленно отвечаю себе же. Поднимаю глаза. Продуктовые, кафе, бутики... Как надоело это однообразие. Мне даже некуда пойти. Смотрю правее — мигающая старая вывеска приглашает посетить волшебную кофейню "Стадат". Некоторые буквы "перегорели", поэтому сейчас название выглядит так, но подойдя на сотню-другую метров ближе, я разглядела серые буквы "р" и "с". Должно быть, кофейня называется "Стардаст", что ж, неплохо, мне как раз сейчас не помешает отведать волшебную звездную пыль. Сняв перчатки, толкнула дверь. Она со скрипом отворилась, и я вошла внутрь. В помещении было тепло и уютно, старенький магнитофон тихо проигрывал одну из песен Фрэнка Синатры, вдали потрескивал мини-камин, такая атмосфера очень напоминала домашнюю. Я прошла вглубь зала и уселась на белый деревянный стул. Стул был обшарпан. И, похоже, самим же дизайнером, такая мебель была в моде пару лет назад. Я помню, я сама гонялась за похожим столиком. Сняв шарф и положив перчатки в карман своего пальто, я взяла в руки меню, и, не успев прочитать название и первого напитка, ко мне прибежал какой-то веснушчатый рыжеволосый мальчуган с блокнотом в руках. — Что будете заказывать? — Быстро и весело проговорил свой вопрос официант. Я вновь посмотрела на меню. — Капучино, пожалуйста. — Капучино нет. — Резво ответил официант — Тогда одно глясе. С корицей, если можно. — Такого тоже нет, мисс! Я нахмурилась. — А что же у Вас есть? Мальчишка повертел ручку и озарился улыбкой. — Я не знаю этого наверняка, мисс, но я схожу и принесу Вам то, что у нас имеется! — Сказал он и исчез. "Лучше бы вообще не приходила", — принялся за свое внутренний голос. "Чшш." — шикнула я в ответ. Примерно через минуту вернулся рыжеволосый официант, держа в руках поднос с маленькой чашечкой. — Вот, мисс. Я принес Вам то, что у нас было. Попробуйте! — Радостно проговорил мальчик. — Но что это? — Насторожилась я. — О-о-о, я не знаю, мисс, но дед сказал, что это должно помочь! — Я не буду это пить. Кто знает, вдруг это отрава! — Но мисс, дедушка очень советовал это выпить. Именно Вам. Дедушка знает толк в напитках, поверьте. "Чудачество", — подумала я и взяла в руки чашку. Надеюсь, я не провалюсь в Кроличью Нору, как Алиса. Выглядит нормально. Обычный кофе с молоком. Или нет?.. Я вновь посмотрела на официанта. — Ну же! — Вскрикнул от нетерпения тот. И вновь на чашку. "Фух, надеюсь, я останусь жива после этого чудо-напитка", — проговорила я про себя и одним глотком осушила крохотную чашку. Я моргнула. Раз. Два. Потом три. И голова закружилась. Моргнула еще раз. Пять. Шесть. В глазах темнеет... Я лечу все выше и выше, солнечный свет слепит глаза... И вдруг! Подо мной луг, я наверху, а там, в траве три фигурки — мама, папа и... я? Я помню этот день. 31 августа. Родители решили, что последний день лета не должен пропадать зря и повезли меня на природу. Было очень весело. Папа катал меня на спине, мама играла со мной в прятки, а я... я просто наслаждалась прекрасным днем рядом с родителями. Давно нам не было так хорошо вместе. Невольная улыбка украсила мое лицо. И вот я лечу дальше. Зима. Вечер. Снег огромными хлопьями валит на землю, я иду с работы, нехотя отвечая на какие-то вопросы по телефону. На улице ни души. Только я. Звонок завершился. Я кладу телефон в карман, погруженная в свои мысли, надеваю перчатку и внезапно теряю равновесие. Проскользив по заснеженному льду нескольку секунд, я уже думаю, как буду рассказывать начальнику о сломанной ноге, но внезапно чувствую твердость, я не упала, что-то спасло меня. Открываю глаза и вижу над собой еще тогда незнакомого мне мужчину — я вижу Ника. Он улыбается мне. А я испуганными глазами смотрю на него. — Вы в порядке? — Озабоченно спрашивает он. — В полном, — отвечаю я сердитым голосом, резко вырываясь из его объятий. Я помню тот вечер... Это было два года назад. Как беспечны мы были, как счастливы и влюблены... Но где это все сейчас? Пройдено и забыто. По щеке течет слеза. Я вновь уплываю в неизвестном мне направлении. Старый дом бордового цвета. В окне на первом этаже горит свет. "Бабушка..." — говорю я в унисон своему внутреннему Я. Мы внутри. Бабушка Грейси лежит в кровати. Это день ее смерти. Тогда она сказала мне что-то, попросила не забывать... о чем-то. Но я была так раздавлена, что не помню ни слова. Видимо, пришло время напомнить. Пока все тихо. Я держу ее за руку, глаза наполняются жгучими сердце слезами. Я больше не могу себя сдерживать. Кажется, она умерла. Я всхлипываю. Бабушка открывает глаза. — Милая, слышишь ли ты меня? — Она кашляет. — Да, бабушка, я тут, я тебя слышу. — Дрожащим голосом отвечаю я. Она вновь замолкает. Я жду. — Милая моя Изабель... — она запинается, — всю жизнь я пыталась убежать от проблем. Всю, кхе-кхе, жизнь. Я вижу, что мы с тобой очень похожи. Твой дед всегда говорит тебе это, и как бы я ни сопротивлялась, это действительно так. Ты очень напоминаешь мне себя в молодости. Напряженная, все время в раздумьях, никогда не можешь ответить на вопрос "а что будет дальше?". Я была такой всю жизнь и боюсь, что ты будешь такой же. Всю жизнь будешь бояться поступить неправильно, постоянно опасаться, что счастье не вечно. Дорогая Изабель, я хочу, чтобы ты пообещала мне помнить о том, что жизнь коротка. Настолько коротка, что ты оглянуться не успеешь, как точно так же, как и я сейчас, будешь лежать в этой постели. Никогда не забывай, что мы люди, а люди не могу поступать правильно всегда, помни, что самое правильное — это поступать не правильно, а так, как хочешь этого ты. Об... — она вновь начала кашлять, — обещай мне никогда не забывать об этом. Обещай. — Новый приступ кашля охватил ее, она закрыла глаза и замолкла. А я так и осталась смотреть на ее бездыханное тело. Голова вновь начала кружиться, перед глазами начали крутиться сотни картин, я зажмурилась. Снова открыла глаза. Передо мной — кофейня, парнишка и... какой-то старичок. — Торопитесь, юная леди. Жизнь коротка, ведь так? — Подмигнул мне старый мужчина. —Сп.. Спасибо, — заикаясь, выдавила из себя я и выскочила из кофейни. Не застегивая пуговиц пальто, забыв шарф на столике "Стардаста", я побежала домой. Скорее к телефону. — Секретарь Ника Коулдвелла на проводе. Чем могу... — Это Изабель Ред, мне нужен Ник. — Боюсь, он сейчас... — Быстро! Послышались какие-то шаги, открывающаяся дверь, шаги. Молчание... — Я Вас слушаю. — Сказал до боли знакомый голос. В животе что-то съежилось. В горле пересохло. Я набрала побольше воздуха. — Ник. — Изабель? Что-то случилось? — Я... Я послала тебе письмо, но, видимо Ты его еще не получил, и это хорошо. Когда ты получишь его, выбрось, не читая, все, что я хочу сказать тебе, я скажу сейчас. Я жутко боюсь. Мне страшно поступать не по алгоритму, но сегодня я кое-что вспомнила, и я хочу попросить тебя... — Я тебя слушаю. — Я больше не хочу забывать о нас осенью. Я не хочу забывать о нас никогда. И даже когда ты будешь говорить или думать, что я странная, я хочу быть рядом, слыша эти слова. Около половины минуты прошло, а я ничего не услышала. Для меня прошла целая вечность, когда он начал говорить. — Мне странно это слышать от Тебя, Изабель. Странно. Но до ужаса приятно. Я никогда не говорил Тебе раньше, но я скучаю по Твоим странностям. Очень. Я скучаю по Тебе. — Тоже... — шепчу я.Конец.