***
Держу конверт в руке и растерянно смотрю на дверь, за которой только что скрылся Эрик. Меня вдруг окутало неприятное предчувствие. Такая тоска вдруг накатила, что даже зубы свело. Накануне вечером, после того, как он пожелал мне спокойной ночи, я долго не мог уснуть: до жути хотелось, чтобы скорей настало утро. Кажется край кровати, где недавно сидел альфа был ещё тёплым, а я уже сгорал от нетерпения скорее снова видеть и слышать его, чувствовать его нежные прикосновения. Когда же всё это началось? Когда я так сильно успел к нему привязаться? Кажется, не так давно я люто ненавидел всю его сущность, не желал видеть и знать его, но теперь… всё перевернулось с ног на голову. А, может быть, вовсе и не было этой ненависти? И я лишь искусственно прикрывался ей, пытаясь сам от себя спрятать свою вину, поскольку именно я спровоцировал альфу: пришёл в клуб, предложил ему себя, а после вёл себя донельзя распущенно. И глупо было бы теперь удивляться, что у него обо мне сложилось столь негативное мнение. На его месте я тоже бы решил, что связался с мальчиком на одну ночь, которому нет дела до высоких чувств. Выходит, всё, что он высказывал мне, было вполне оправданно, и все его обвинения были вовсе не беспочвенны. Но это ещё не всё. Я вдруг осознал, с каким трепетом он говорил о том, что у нас мог родиться малыш. Я думаю, он даже искренне был бы рад, если бы он стал отцом нашего ребёнка. Его негативные эмоции в мой адрес вполне оправданы этой потерей: он имел право злиться на меня и мою глупость. Я и сам себя уже начал ненавидеть за то, что так легкомысленно отнёсся к тому что произошло в тот проклятый вечер, и теперь, когда Эрик вдруг потеплел ко мне, я чувствовал, что снова начинаю видеть луч надежды в моём паршивом мире, где преобладает только чёрный цвет. Может быть, я всё же не ошибся и Эрик, действительно, тот самый, просто наша история началась не с того места? После операции наши отношения перешли на уровень: врач — пациент, мы больше не поднимали тему нашей первой встречи и больше не говорили о потере ребёнка. И это всё изменило. Словно мы никогда до этого не были знакомы и только начали узнавать друг друга. И вчера Эрик вдруг сказал мне столько… приятного. Он впервые относился ко мне иначе: не как к разовому клубному перепихону, а как к омеге, «которого можно любить». Кажется, он, наконец, поверил мне и понял, какую глупую ошибку я совершил. Стыдно… Наверное, теперь считает меня полным придурком и неудачником. Зато у меня создалось впечатление, будто он пытается начать всё с начала, но на этот раз сделать всё правильно. Я так ждал этого утра, как чего-то особенного, а в итоге… Эрик ушёл. Это всё из-за цветов! Так и не распечатав конверт, я приподнялся на локте и сунул записку обратно в букет. Мне всё равно от кого они! Я так и скажу Эрику. Когда он вернётся, я обязательно скажу ему об этом!***
Когда в палату кто-то вошёл, я чуть ли не подскочил в кровати, устремив свой взгляд в сторону двери. Но, к моему разочарованию, это был не Эрик, а всего лишь медбрат — невысокий омега за тридцать, который заходил несколько раз в день, чтобы позаботиться обо мне. Он помог мне провести все утренние гигиенические процедуры, переодел в чистую одежду, а после поставил передо мной поднос с завтраком. Пока я наслаждался приёмом пищи, он сделал небольшую уборку, открыл в палате окна, а после разложил в специальном контейнере мои лекарства, чтобы я не запутался в порядке их приёма. Когда он подошёл ко мне забрать грязную посуду, я спросил: — Лео? Верно? — Да, — он положительно кивнул. — Не знаешь, во сколько Эрик зайдёт меня осмотреть? — Г-господин Эрик? — спросил он с каким-то трепетом. — Не знаю, но я передам ему, когда увижу, что Вы спрашивали. — Хорошо, — я улыбнулся. — Скажи, что я соскучился и жду его. — Д-да… — омега посмотрел на меня с каким-то удивлением и заметно покраснел. — Конечно… — после чего он сразу удалился из палаты, шумно гремя посудой. Как только он вышел, я сразу потянулся к тумбе в поисках того, что оставил для меня Эрик. Оказалось это был небольшой пакет со свежими фруктами и разными сладостями. Я чуть слюной не подавился, когда увидел их: две недели ничего подобного у меня во рту не было. А я, между прочим, всегда был жутким сладкоежкой! И как после этого не влюбиться в него?! Я сидел на кровати, опираясь спиной о стену, причмокивая, смаковал огромное яблоко и покачивал здоровой ногой: в общем, расслаблялся и получал удовольствие, когда дверь вдруг приоткрылась. Но надежда увидеть Эрика вновь сменилась разочарованием: вернулся Лео. Он осторожно заглянул в палату и тихонько спросил: — К вам тут посетители. Вы не против? Посетители? Кто бы это мог быть? — Да, конечно, — несколько напряжённо ответил я, накидывая на себя одеяло. Я чуть яблоком не подавился, когда в палату вошёл… Кира! — Прям, как живой, — широко улыбнулся альфа, проходя в мою палату. — Понравились цветочки? — Так они от тебя… — пробормотал я, глядя на парня, который устраивается на стуле у моей кровати, где обычно садился Эрик. — А ты что, записку не прочёл? — с обидой в голосе спросил он. — Нет, — я мотнул головой и, глядя в его тёмные глаза, откровенно соврал, — не заметил. — Ну ничего, теперь знаешь, — он изучал меня внимательным взглядом. — И как тебя так угораздило? Слышал ты в аварию попал. Долго тебе в гипсе ещё ходить? — Четыре месяца, — быстро выпалил я, а потом сразу задал вопрос, который словно юла крутился в моей голове: — А откуда ты узнал, что я здесь? — Случайно, — он пожал плечами, — папу на плановое лечение положили, и я когда искал номер его палаты в списке пациентов, увидел твоё имя. — Случайно, значит… — задумчиво пробормотал я. — Ну и глазищи у тебя, — он усмехнулся, но не злобно, без сарказма, а напротив с каким-то сожалением, — такой худой стал. Гулять-то тебе можно? Наверное, уже с ума в четырёх стенах сходишь? — Вроде того, — ответил я. — Гулять можно, но недолго. — Пойдём, покатаю тебя, — он поднялся, взял стоявшее в углу кресло-каталку и разложив его, подкатил ближе к кровати. — Я как-то особо не одет, — я смущенно окинул себя взглядом. — Ничего, одеялом накроешься, — Кира наклонился ко мне и, крепко обхватив, поднял словно пушинку и усадил в кресло, — вот так, — поправив одеяло, он покатил меня к выходу. Стоит сказать, что это была моя первая вылазка за пределы палаты. И почти сразу я для себя отметил, что это не обычная больница, то есть не государственная, а сто процентов частная клиника. Об этом, как минимум, говорил ремонт высокого качества и работающий фонтан в просторном холле первого этажа. Да и персонал здесь всегда был донельзя приветливый. Когда по широкому пандусу мы выкатились на улицу, Кира сказал: — Погода сегодня чудесная! — Да, — согласился я, осматриваясь в небольшом парке, утопающем в зелени. А потом, решив проявить вежливость, так как наши родители давно были знакомы и всегда хорошо общались, спросил: — А что с твоим папой случилось? — Да ничего не случилось. Просто на колене операцию делали, оно у него уже давно болело. А здесь ведь лучшая хирургия в городе, а может даже и в стране, так что, нам повезло. Не всем удаётся так просто сюда попасть. — Почему? — Очередь большая. Но тут, как оказалось, мой отец какое-то время работал с отцом Эрика — владельцем этой больницы. Хороший, кстати, парень. Такой молодой, а уже владеет сетью частных клиник. Я с трудом проглотил подкативший ком в горле: — Ты сказал, его зовут Эрик? — Да, а что? Неужели он имеет в виду того самого — моего Эрика? — А как он выглядит? Расскажи всё, что знаешь о нём, — попросил я. Кира удивлённо хмыкнул — мол, зачем тебе это, но после всё же принялся рассказывать: — Альфа, волосы тёмные, глаза, кажется, синие или голубые. Выглядит лет на двадцать с хвостиком, хотя на самом деле ему уже тридцать два, кажется. Раньше практиковал хирургию, а потом ушёл в бизнес, то есть сейчас он оставил врачебную практику и занимается в основном бумажками. Не женат, кстати, — заискивающе добавил в конце альфа. Не было сомнений, что он говорил о том самом Эрике: Эрике, с которым я познакомился в ночном клубе, Эрике, от которого я мог родить ребёнка, Эрике, который дважды спас мою жизнь, Эрике, которого я полюбил всем своим сердцем с первого взгляда… Выходит, всё это время он притворялся моим лечащим врачом. Но почему?.. Теперь моё желание увидеть синеглазого альфу возросло в разы: мне многое хотелось ему сказать и о многом спросить! — Ладно, давай обратно, — попросил я Киру, когда мы нарезали второй круг по парку. Я переживал, что Эрик мог зайти в палату и не застать меня, — врач сказал, что в первый раз достаточно будет двадцати минут. — Хорошо. Мы вернулись в палату, и Кира помог мне лечь обратно в кровать. Заботливо укрывая меня одеялом, он спросил: — Только не говори никому, что я заходил. Ты ведь помнишь наш уговор? — Никто не должен узнать о том, что мы с тобой друзья? Конечно, помню. Дело в том, что раньше мы учились в одной школе, а наши родители жили по соседству. Так вот сложилось, что альфа и омега стали лучшими друзьями. А когда мы повзрослели, такая дружба стала выглядеть странной: будто мы влюблённые пташки. И чтобы нас не дразнили, мы договорились, общаться только без посторонних глаз и скрывать наши истинные дружеские чувства. В итоге вышло так, что мы вместе переехали и поступили в один универ. Кира спелся с альфами своей группы, а я познакомился с Маком и другими ребятами. И как-то так сложилось, что он начал в шутку перед ребятами из своей компании подстрекать меня, а я откровенно посылал его на глазах у всех. Это была лишь игра, о которой знали только мы с ним. Даже Мак не был в курсе. — Ладно, — Кира улыбнулся. — Рад был тебя видеть. Не раскисай тут. Забегу к тебе завтра. Хочешь торт куплю? Твой любимый, шоколадный? — Да, — я широко улыбнулся, — и кофе! — Кофе обязательно! — он махнул мне рукой и скрылся за дверью. После этого я сразу потянулся рукой к огромному букету и выудил записку. Когда я развернул её, то увидел всего пару строк, написанных до боли знакомым немного кривым почерком Киры: «Поправляйся, Янчик. Твой друг Кира».***
Я прождал до вечера, но Эрик так и не объявился. Медбрат Лео лишь растерянно пожимал плечами, а вечером, когда пришло время ежедневного осмотра, он сказал мне: — Господин Эрик звонил, просил передать, что сегодня осмотра не будет. Я ему… эм… сказал о том, что Вы просили, но он ничего не ответил. Вернее сказал: «понятно». Как-то так… Извините, — он стыдливо опустил глаза. — Лео, слушай, а Эрик… он, правда, владелец этой клиники? — я всё-таки решил уточнить: вдруг мы с Кирой всё же говорили о разных Эриках? — Да, — омега кивнул. — Но если он такая важная птица, почему, в таком случае, для меня он сделал исключение? Мм? — Этого никто не знает, — пробормотал Лео, отводя взгляд. «По-любому, он что-то недоговаривает: ишь как сразу напрягся! Даже руки в кулаки сжал», — промелькнула мысль в моей голове. — Я заплачу. Хорошо заплачу. Говори, всё, что знаешь! — Это может Вас расстроить, — он поднял на меня грустные глаза. — Всё равно! Говори! Омега тяжело вздохнул и тихо заговорил: — Ходят слухи, что то, что происходит между Эриком и Вами, это чрезмерное внимание альфы к Вам, очень не нравится Лексу. А если ему что-то не нравится… — Стоп! Кто такой Лекс? — я не дал ему закончить фразу. — Я не берусь утверждать, это не совсем достоверная информация, но говорят, что Лекс и Эрик помолвлены. Их постоянно видят вместе.***
Этой ночью я плохо спал и мне снился какой-то бредовый сон, где я гоняюсь за Эриком по каким-то пустующим барам. Вроде как нахожу его, вижу за барной стойкой и тут он вдруг исчезает и по телефону сообщает, что он в другом месте, и я вновь отправляюсь на его поиски. В конце концов эта погоня по ночному городу меня изматывает и я сдаюсь. Просто остаюсь в каком-то из пустынных заведений и напиваюсь. Вообще, новость о том, кем на самом деле является Эрик и то, что он возможно помолвлен здорово меня подкосила. Утешала лишь мысль, что утром я вновь увижу его и смогу лично расспросить обо всём. И в первую очередь я хотел знать: кто же такой всё-таки этот Лекс, и почему Эрик никогда не упоминал о нём? Но утром Эрик вновь не объявился и моё настроение опустилось на уровень ниже плинтуса. Меня даже не утешил огромный шоколадный торт, который к обеду припёр для меня Кира. А Лео, кажется, уже готов сквозь землю провалиться, лишь бы не отвечать на стопятьсот моих вопросов, о том, когда же объявится Эрик. Он лишь отмазывался стандартными фразами: «Господин просил перед Вами извиниться», «Я сообщу Вам, как только он приедет в больницу» или «Я передам ему, что Вы спрашивали о нём». В общем толку от этого медбрата было как от трёхногой табуретки. Ближе к вечеру я сидел на кровати и запихивал в рот уже, кажется, шестой кусок торта подряд: он никак не хотел съедаться, но я не оставлял попыток. В итоге руки по запястье испачканы в шоколаде, кровать вся в крошках и рожа измазана в липкой темно-коричневой глазури. Да и плевать… Мне всё равно… Ничего не хочу… Только бы Эрик пришёл… Где же он?! Он ведь не бросит меня?.. Я ведь… я не смогу без него… И тут дверь вдруг распахнулась и я увидел… — Ян! Сыночек! … своего папу. Он в какую-то секунду преодолел расстояние от двери до моей кровати, и вот я уже чувствую лёгкое удушение. — Почему не сказал нам, что ты в больнице?! Почему не позвонил? — сдавленно спрашивал он, крепко прижимая меня к себе. — Мы как узнали, сразу с отцом первым рейсом к тебе полетели. — Ян, ты что, разбил машину? — услышал я строгий голос отца, который вошёл вслед за папой. — Да замолчи ты! — шикнул на него папа. — Хрен с ней, с машиной! Главное, что Янчик в порядке. Или не в порядке? — он тут же отстранился и стал рассматривать меня с ног до головы. На-а-ачинается… И как они тут вообще оказались? — У меня только нога сломана. Выпишут уже через несколько дней. Так что переживать не о чем. Зря только приехали, — я нахмурился. — Как это зря? — папа смотрел на меня большими грустными глазами. — Ян… мы же волнуемся за тебя, всё-таки мы твои родители… — Не очень-то часто вы об этом вспоминаете… — буркнул в сторону я. — Хочешь сказать, что нам плевать на тебя? — отец смотрел на меня прямым строгим взглядом тёмно-карих глаз. — А разве нет?! — я с вызовом посмотрел на него. — А разве ты сам не этого хотел? — разозлился альфа. — Ты же хотел жить самостоятельно! Послал своего жениха, которого мы с папой так долго тебе искали… — Да он был засранцем! -…потом поступил в университет за тысячи километров, — продолжал кричать отец, — и поставил нас с папой перед фактом, что свою жизнь хочешь устроить сам и чтобы мы в неё не вмешивались! — Но я же не имел в виду, чтобы вы совсем забили на меня, — ворчал я, пряча глаза за ресницами. — Сам бы хоть раз папе позвонил, он каждый день только и спрашивает: как там наш бедненький Янчик поживает? А когда я или папа тебе звоним, что ты делаешь? — Что? — тихо спросил я, чувствуя, как моё лицо уже горит от стыда. — Говоришь, что перезвонишь, но никогда, — он сделал паузу, а после, повысив громкость, продолжил, — НИКОГДА не перезваниваешь! — Милый, поехали домой, — папа ласково гладил меня по голове, — проведёшь летние каникулы с нами. Тем более, как ты один будешь с ногой-то? В этот момент в палату вошёл Лео и растерянно замер на пороге: видимо он не ожидал увидеть в палате столько новых лиц. Отец же сразу решительно подошёл к парню и прямо сообщил: — Мы забираем мальчика. Подготовьте все документы. Медбрат захлопал глазами и, качая головой, пробормотал: — А я не могу… Нужно разрешение его лечащего врача. — Так пусть он выпишет это разрешение! В чём проблема? — Проблема в том, что на данный момент он отсутствует в больнице. — Пусть выпишет кто-нибудь другой! — Сейчас в больнице только дежурный врач, но у него нет таких полномочий. Кроме того перед выпиской молодому человеку нужно провести осмотр. Так что выписать мы его можем только завтра утром. Отец шумно вздохнул: — Как же тут всё сложно! Мы просто хотим забрать своего ребёнка! — Правила есть правила, дорогой. Заберём Янчика завтра. Да, милый? — папа прильнул к моему плечу. — После обеда заедем за тобой и сразу в аэропорт. — Ладно, — согласился я, а после, улыбнувшись сказал: — Па, у тебя весь нос в шоколадной глазури. — И у тебя, — он улыбнулся в ответ и коснулся пальцем кончика моего носа. — А ты всё такой же сладкоежка. Кира тебе торт притащил? Ну теперь всё ясно! У меня в голове сразу же сложился пазл: конечно же Кира рассказал своему папе о том, что я в больнице, а тот в свою очередь сдал меня предкам. Мир тесен — что тут скажешь! Хотя я не злился ни на Киру, ни на его папу, ни на родителей, я даже был рад тому, что они приехали. Выходит, к моему стыду, я сам оттолкнул их и закрылся в своём мирке, а ведь думал, что им откровенно плевать на моё существование. У меня даже в глазах защипало, когда они желали мне спокойной ночи — даже отец приобнял меня и поцеловал в макушку и это было до жути трогательно. Когда они уехали, время близилось к отбою, я смотрел печальным взглядом на дверь и будто гипнотизируя её, повторял про себя: «Войди, войди, войди, войди…», но Эрик так и не пришёл. То, что было дальше я помню очень смутно, точнее помню я всё, что произошло, только вот будто это всё было не со мной. Скорее всего, я словно пытался «отойти» от этих событий в сторону, стараясь забыть то, что я точно знал никогда не забуду. — Эрик просил передать, что Вашим лечением теперь будет заниматься другой врач, — говорил Лео, — к сожалению, сейчас у него нет времени на Вас. Нового врача зовут Кристиан — он один из лучших специалистов клиники. Да и Эрик просил не волноваться на счёт оплаты лечения — все расходы он берёт на себя. — А когда он зайдёт? — пробормотал я, силясь сдержать эмоции: меня колотило так, будто кожа покрылась коркой льда, а внутри всё горело от пламени. Почему он так решил поступить? — Он не зайдёт, — Лео покачал головой, глядя на меня грустными глазами, — его даже в городе нет и, вероятно, он не скоро вернётся. — А где он? — Я не знаю. Знаю лишь то, что он уехал не один… с ним поехал Лекс, — медбрат стыдливо отвёл взгляд в сторону. — Можешь дать мне его номер? — дрожащим голосом спросил я. — Простите, я не имею право разглашать личную информацию сотрудников больницы. — Пожалуйста… — заскулил я. — Я умоляю! — Нет. Извините, я не могу, — он был непреклонен. — Я тебе заплачу! Ты же знаешь, у меня есть деньги! — Нет, — он тяжело вздохнул, — если я нарушу это правило, меня сразу же уволят. Извините, Ян, я пойду. Приятных снов. И не забудьте выпить таблетки. Когда Лео ушёл, я не находил себе места. Почему Эрик вдруг уехал? Почему оставил меня? Я что, совсем ничего для него не значу? Неужели я всё выдумал? И не было между нами никогда ничего настоящего? Может быть, он лишь из жалости приютил меня в своей больнице, ухаживал, заботился, а потом, когда я пошёл на поправку, сразу же сделал ноги под ручку со своим женихом. Вот я идиот! Снова попался в ловушку своих эмоций, как наивный ребёнок, прыгающий в машину к незнакомцу, стоило его поманить конфеткой. Да и на что я надеялся? Как я только мог поверить в то, что такой, как он может посмотреть в сторону такого, как я? Какой же я дурак! Всё это время он лишь играл со мной, а я разинув рот смотрел на него, веря в то, что он творит чудеса, а на деле, это были лишь нехитрые фокусы для идиотов. Когда же я перестану быть таким наивным?.. Ненавижу себя… ненавижу эту жизнь… Я лежал на кровати, завалившись на бок, и по моим щекам катились слёзы. Из-под подушки я выудил свой мобильник и на память набрал номер лучшего друга. — Мак… Мак, ты слышишь меня? — Да! Я слышу! Ты что, плачешь? Ян, что произошло? — Я обманул тебя, прости… я не смогу приехать на твою свадьбу… я в больнице… — всхлипывал я. — В больнице?! — его голос окрасил ужас. — Да… и я хочу… я прошу тебя… приезжай… пожалуйста, приезжай ко мне. Ты мне так нужен… — Конечно! Я приеду! Сейчас же еду в аэропорт и вылетаю к тебе! Когда разговор был закончен, я взглянул на мобильник и у меня тут же внутри что-то перевернулось: ведь это Эрик мне его подарил. — Иди ты на хуй, Эрик! Катись к чёрту! — я со всей силы швырнул телефон в окно.POV Эрик
— Ян, возьми трубку! Пожалуйста! Возьми чёртову трубку, Ян!