***
Эрик только хотел что-то сказать, но внезапный вопрос Мака прервал его порыв: — Чем это так вкусно пахнет? — омега сначала зажмурил глаза от удовольствия, потянув носом воздух, а после начал вертеть головой в поисках источника запаха. Я тоже принюхался и сразу понял, откуда, а вернее от кого исходит этот аромат. — Я ведь говорил, что у меня есть младший братишка, — обратился я к другу, кивая в сторону двери. — Я не сильно опоздал? — на лице парня, появившегося в дверном проёме, возникла широкая улыбка, как и моя, украшенная милыми ямочками. — Привет всем! Мак смотрел на парня широко распахнутыми глазами. И чтобы только что вошедший гость не услышал его, он наклонился ближе ко мне и прошептал заметно удивлённым голосом: — Да, но ты не говорил, что вы так сильно похожи! Это правда, мы не сильно отличались внешностью, разве что он был выше меня на пару сантиментов, не терпел чёрный цвет в одежде и стригся иначе: на его голове всегда красовалась копна взъерошенных каштановых волос. — Хей, Ян! Рад тебя видеть, — братик подошёл ближе, взял меня за руку, потянул на себя, обнял, а после приветственно хлопнул по плечу. — Слышал ты разбил свою тачку. Я всегда говорил, что ты паршивый водитель. Лучше бы отдал её мне, — он игриво боднул меня головой в лоб и подарил кривую усмешку. — И я рад тебя видеть, — я ответно улыбнулся. Всё это время Мак как заворожённый смотрел на него, не смея отвести глаз. — А это что за чудо такое? — брат уставился на Мака, сидящего рядом, с нескрываемым интересом разглядывая его. — Ян, ты где нашёл такую куклу? Она разговаривает? Я тоже такую хочу! — Это Мак, мы учимся вместе, — представил я ему своего друга, а после обратился к Маку: — Мой вредный и заносчивый младший брат Ричард, ну или просто Ричи. — Очень п-приятно, — прошептал с запинкой Мак, краснея как помидор. И когда под осуждающий шёпот наших родителей за недостойное поведение Ричи садился за стол, Мак снова наклонился ко мне и тихо спросил: — А почему у него альфийское имя? * — В смысле, почему? Потому что он — альфа, — ответил я, пожимая плечами. — Альфа? — и без того большие голубые глаза моего друга стали ещё больше. Сначала я не понял, почему он так отреагировал на эту новость, но потом до меня дошло. Ведь только сегодня он признался мне, что ему не нравится, как пахнут альфы, но запах Ричи, похоже, пришёлся ему по вкусу, и это, я думаю, ещё мягко сказано. И пока Эрик и Ричард обменивались приветственными рукопожатиями, мы с Маком продолжили шептаться. — Я очень надеюсь ты не запал на него, — я даже с какой-то жалостью посмотрел на Мака. — Это монстр в овечьей шкуре. Я бы на твоём месте держался от него подальше. — Даже и не думал, — буркнул Мак, пряча глаза за ресницами. — Надеюсь это так, — шепнул я и тут же оглянулся на Эрика, который продолжил говорить. — Я дам ответ на ваш вопрос, — обратился синеглазый альфа к моему отцу, — но прежде, позвольте поговорить с Яном наедине.***
Эрик толкал коляску в сторону моей комнаты, и по его тяжёлому дыханию, я понял, что он взволнован не меньше моего. — Будешь сидеть здесь или помочь пересесть на кровать? — услышал я его голос за спиной. — Всё равно, — тихо ответил я. — Хорошо, — он вышел вперед и, наклонившись надо мной, сказал, — обхвати меня. Я помогу. Но я не смог пошевелиться, его близость жутко смущала. Глядя куда-то в сторону, я выдавил: — И так нормально. — Как хочешь, — Эрик присел на край кровати, устроившись напротив. Какое-то время он молча смотрел в пол. Наконец, он поднял взгляд и взволнованно произнёс: — Слишком рано ты выписался. Как твоё самочувствие? Хоть я и поручил заботу о тебе нашему лучшему врачу, всё же беспокоился… Я крепко стиснул зубы, а после бросил куда-то в сторону: — Ты уже не мой врач. Да и не был ты им никогда, лишь притворялся… — Прости, что сразу не рассказал тебе правду, — начал извиняться он. — Правду о чём? — я смотрел на него ледяным взглядом. — Что ты на самом деле не врач? Или, что ты владелец этой больницы? Или о том, кто такой Лекс? А может о том, что я никогда не был нужен тебе? Лицо Эрика побледнело, и он поторопился ответить: — С чего ты взял, что ты мне не нужен? — Наговорил мне всякого, а потом бросил! Что я ещё должен был думать?! — мой голос дрожал от волнения и скопившейся обиды. — Лучше бы вообще ничего не говорил… — Я тебя не бросал! И что с твоим телефоном?! Я звонил тебе раз сто! — возмутился Эрик. Звонил мне?.. — Выбросил в окно… — тихо сказал я в сторону, чувствуя стыд за свой опрометчивый поступок. — Я возвращался к тебе, когда мы столкнулись в аэропорту, — вдруг признался он. — Быстро завершил все дела и сразу помчался обратно. Я тут же ощутил как мои щёки вспыхнули от смущения: — Зачем? — буркнул я всё ещё изображая обиду. — Я уже говорил, что беспокоился о тебе, — он сделал паузу, а после добавил: — А ещё я очень скучал. — И зачем же тебе такой как я? — спросил я, сглотнув подкативший ком. — Какой «такой»? — Ну кем ты там меня считал? Шлюхой, да? — я нахмурился и плотно сжал губы. — Прости, — в прямом взгляде его синих глаз читалась мольба, — я заблуждался. Сильно заблуждался. Ян, ты не такой, я знаю. Ты очень хороший, просто так сложились обстоятельства. Я ведь тоже полный идиот, знал, что у тебя течка и даже толком о предохранении не позаботился. Просто так всё получилось… — Ясно, — тихо сказал я, — ты пришёл извиниться, да? Поэтому ты здесь? Хотел снять с себя ответственность за ту ночь? — О чём ты?.. — Если тебе так нужно это прощение, то знай, я не злюсь на тебя, — я покачал головой, — можешь спокойно жить дальше. Не нужно меня жалеть… мне совершенно не нужна твоя жалость. Я справлюсь. Всё нормально. — Ян… — Я же сказал — ВСЁ НОРМАЛЬНО! — выкрикнул я ему в лицо. Мои глаза тут же заполнила влага, а губы предательски задрожали. — Ну и дурак же ты, Ян, — Эрик рывком поднялся с кровати, наклонился ко мне и попытался обнять. — Отстань! — стал отталкивать его я, чувствуя, как слёзы, обжигают кожу. — Не прикасайся ко мне! Хотя я уже знал, что не злюсь и не обижаюсь на него, мне не хотелось так легко отпускать свою обиду: не в моей привычке потакать чужим желаниям и показывать свою слабость. — Ян! — злился он, не оставляя свои попытки. — Прекрати! — он схватил меня за запястья и завёл руки за мою шею. Я всегда считал себя сильным, но моя сила была ничем против его: ему ничего не стоило заставить меня сделать то, что он хочет. Сразу было ясно, кто из нас сильный альфа, а кто слабый омега. — Пусти! — процедил я, отвернув от него лицо и плотно зажмурив глаза. — Отпусти меня! Если… если он победит, то я больше никогда не буду прежним. — Нет, не отпущу! — твёрдо произнёс он — после чего я почувствовал тепло его дыхания на своих губах. — Не надо… — я выгнул шею к правому плечу на сколько это было возможно и плотно сжал губы. Но хочу ли я измениться? Кем я хочу быть? Кем? Чего я хочу? Кто же я такой? — Ян, прекрати! Хватит сопротивляться. Пожалуйста. Ты ведь уже знаешь, кто ты… — он ласково провёл кончиком носа по моей щеке, а после нежно поцеловал в уголок губ. От этого скромного, но такого, казалось, интимного поцелуя, моё тело тут же обмякло, предательски покорившись синеглазому альфе. — Кто?.. — пошептал я, по-прежнему не смея раскрыть глаз. — Кто же я такой? — Ты… — он уткнулся носом в мою щёку и снова ласково чмокнул, — мой омега. Мой истинный омега. А я — твой истинный альфа. Я всегда жил под двумя масками, сам не понимая, какая из них является моим истинным воплощением. Но кажется, он единственный, кто смог увидеть во мне меня настоящего. — Как ты это понял? — тихо спросил я. Эрик медленно выпустил мои запястья, а после обхватил меня со словами: — Иди ко мне, не бойся, — он дал мне себя обнять, а после сел на кровать, усадив на свои колени. Обхватив моё лицо рукой, он требовательно произнёс: — Посмотри на меня. Я поднял на него взгляд и осознав, как близко его лицо к моему, тут же спрятал глаза за ресницами. — А ты, оказывается, тот ещё скромник, — заметил с усмешкой он, — а ещё ты так мило краснеешь. Видел бы ты себя сейчас в зеркало: само очарование. Он убрал руку от моего лица и я поспешил отвернуться, поскольку его слова ещё больше смутили меня. — Ты, наверное, думал, что альфам нравится, когда омега ведёт себя распущенно и кажется опытным, но это не так. Вот таким ты мне нравишься куда больше. Скромность очень украшает. А видимая недоступность разжигает желание бороться и добиваться. — Ах! — вдохнул я от неожиданности, когда Эрик запустил пальцы в мои волосы и резким движением отклонил мою голову назад. — Ты хотел знать, как я понял, кто мы друг для друга? — стал шептать он мне в губы, пытаясь поймать мой взгляд. — «Когда истинный альфа встречает своего истинного омегу и они сливаются воедино, уже ничего, никакие обстоятельства в этом мире не способны их разлучить — они словно магниты притягиваются друг другу. Они не могут ни спать, ни есть, ни дышать друг без друга и даже расставаясь на короткий миг…» — «… они начинают тосковать и с нетерпением ждут встречи», — тихо закончил я за него, а потом пояснил: — Папа ещё в детстве читал мне об этом. — Никого не напоминает? — спросил он с усмешкой, отпуская мои волосы и крепко прижимая меня к себе. Он уткнулся подбородком в моё плечо и продолжил: — Когда твоя машина врезалась в ту остановку… ещё тогда я задумался, что ты не просто так появился в моей жизни. Ведь остановка была прямо напротив моих окон. Я выбежал из подъезда, на ходу вызывая скорую, и тут увидел тебя. Я уже тогда почувствовал, что случилось что-то страшное. И когда ты сказал мне, что я отец погибшего ребёнка, на самом деле я сразу тебе поверил… Я просто не хотел верить в то, что нашего малыша больше нет… из-за этого я так злился. И мне так хотелось быть рядом с тобой, что я решил лично заняться твоим лечением… мне нужна была причина, чтобы я мог заботиться о тебе. Не думаю, что ты подпустил бы меня к себе не будь я твоим врачом. — Почему сразу тогда во всём не признался? — обиженно пробормотал я. — Не знал, как ты отреагируешь. Ты никогда не улыбался мне, а когда я уходил, отворачивал лицо. Только в тот вечер, я, наконец, узнал о твоих чувствах. Помнишь, когда слушал твой пульс? Твоё сердце тогда сказало мне намного больше, чем ты сам когда-либо. И я ведь признался тогда. Ты это знаешь. «И когда ты не дерзишь и не огрызаешься, ты очень красивый. Похож на омегу. Такого, которого можно любить», — вспомнил я его слова. — Помню… — согласился я. — Теперь ты понимаешь, зачем я здесь? — с придыханием спросил он, касаясь губами моего уха и лаская спину через ткань футболки. По телу тут же пробежала волна мурашек, концентрируясь в районе паха. Я сделал глубокий вдох, не смея дышать, чтобы с резким выдохом Эрик не услышал насколько сильно я уже возбудился. — Теперь ты всегда будешь моим. Моим омегой, — он снова обхватил моё лицо и заставил смотреть на него: — Расслабься, Ян. Дыши, не бойся, — он наклонился и нежно поцеловал меня в губы. Я шумно выдохнул через нос, и он, победно улыбнувшись, повалил меня на кровать, — твоя неуверенность жутко возбуждает. — Эрик… — я прогнулся под его весом, — не надо… не здесь… Заняться сексом в родительском доме? Когда все сидят за столом и ждут нашего возвращения? Да он с ума сошёл! — Надо. И именно здесь, — твёрдо сказал он. — Тот маленький омега, видимо, тебе нравится больше чем я, раз ему ты не смог отказать. Но ты забыл, что у него нет кое-чего, что есть у меня. — Эрик… нет, — я снова пытался сопротивляться, когда он задрал мою футболку и принялся ласкать языком затвердевшие соски. — Ты — мой, так что я буду делать это с тобой когда захочу и где захочу. В отличие от вас, балбесов, дверь я закрыл, так что никто сюда не войдёт, — он ловко сложил мои руки над головой: запястье к запястью, и крепко зафиксировал их своей широкой ладонью. — Отпусти, — выдавил я, отворачивая от него лицо и пытаясь освободить руки. В этой позе я чувствовал себя совершенно беззащитным перед ним. Не то чтобы я не хотел его, я очень хотел, но всё это было настолько неожиданно — кажется, я ещё не был готов, мне было страшно: тело ещё помнило, через какую боль мне пришлось пройти в первый раз. К тому же меня пугала эта власть, которую он использовал в отношении меня. Я никогда и никому раньше не позволял так обращаться с собой. — Всё хорошо, — прошептал он, целуя меня в шею, параллельно стягивая вниз шорты вместе с трусами, — я осторожно. Обещаю, Ян, тебе понравится. — Нет-нет… — заскулил я. — Я не хочу… Мой внутренний альфа продолжал сопротивляться. Но омега во мне уже сгорал от желания: я почувствовал, как между ног потекла смазка, но я нарочно сдвигал ноги сильнее, чтобы Эрик не заметил то, как сильно я возбуждён. — Будь послушным мальчиком, — не обращая внимания на мои мольбы, он освободил меня и резко перевернул лицом вниз, а после, подсунув руку, обхватил под животом и рывком приподнял мой зад выше. Засунув в меня сразу два пальца, он с усмешкой прокомментировал: — Говоришь, что не хочешь, а сам такой мокрый, что скоро по ногам потечёт. Я тяжело сглотнул, когда почувствовал, что он направил свой большой член в мой вход. Машинально я прижал руки к груди и крепко зажмурился. — Не зажимайся, — он стал толкаться в меня, пытаясь войти. — Не… могу… — выдавил я из себя, жалостливо шмыгая носом. «Не позволяй ему сломать тебя… не позволяй. Сопротивляйся», — шептал мой внутренний голос. — Тогда придётся потерпеть, — сухо сказал Эрик и, обхватив мои бёдра двумя руками, стал насаживать меня на свою плоть. — А-а-ай! Мне больно! — взвыл я, не в силах сдерживать себя. — Тише-тише, — он склонился надо мной, прижавшись грудью к спине. Одной рукой он упирался в кровать, а второй плотно закрыл мне рот: — Расслабься, Ян! Ты напряжён из-за страха, но боль которую ты так боишься, рождается из-за твоего напряжения. Понял меня? — он попытался заглянуть в моё лицо. — Тебе нужно расслабиться. И не кричи, нас могут услышать. Тяжело дыша через нос, я кивнул. — Вот и славно, — он продолжил двигаться во мне. Но ОН не позволил мне расслабиться, заставляя продолжать сопротивляться. «Ты сильный! Не сдавайся, Ян! Ты ведь не хочешь стать слабым омегой?» — снова звучал голос внутреннего альфы в моей голове. Эрик продолжал в буквальном смысле насиловать меня, будто знал, что так он, наконец, сможет «вытащить» из меня мою настоящую природную сущность. Если бы не его широкая ладонь, мои крики было бы слышно всем, кто находился в этом доме. И хотя меня до ужаса терзала эта боль, проникающая в каждую клеточку моего тела, я не хотел чтобы он останавливался. Но почему?.. Наконец, альфа излился в меня с тяжёлым выдохом, а после освободив меня, завалился рядом. — Не получилось? — он ласково погладил меня по голове. — Ничего. Тебе ещё нелегко свыкнуться с тем, кем ты на самом деле являешься. Если ты раньше спал только с омегами, думаю тебе понадобится время, чтобы привыкнуть к новой роли. Но, если ты не будешь пытаться, то так и не сможешь перебороть себя. Сейчас было больно, но со временем всё поменяется. Вот увидишь. Я, молча, стёр с лица влагу и осторожно посмотрел в его лицо. Заметив мой взгляд, он хитро улыбнулся и спросил: — Но тебе ведь всё равно понравилось? — Да… — я с удивлением смотрел на него: откуда он узнал? — Я ведь говорил, что понравится. Ты — омега. А любому омеге нравится, когда им обладают. Особенно, если это делает истинный альфа. — Когда им обладают… — тихо повторил я за ним. Теперь я понял, чем мои отношения с Маком отличались от тех, что были с Эриком. Альфа пытался раскрыть меня как омегу — он вытаскивал наружу моё настоящее: желание быть слабым, желание подчиняться, желание найти того, кто сможет позаботиться и защитить. С Маком же мне приходилось переступать через себя и быть сильным, что совершенно не было заложено в моей природе. Только вот я всё ещё не уверен, смогу ли я измениться и стать таким, каким хочет меня видеть Эрик? Хотя, вопрос правильнее поставить иначе: хочу ли я этого? — А с тобой по-другому и нельзя, — он подсунул ладонь под мой подбородок, приподняв голову, — придётся тебя перевоспитывать, чтобы больше не таскал омежек в свою постель. — Никого я не таскаю, — буркнул недовольно я, мотнув головой. — Ох, кто-то напрашивается, — на его лице возникла кривая усмешка, и я тут же почувствовал, как его ладонь ласкает мои всё ещё обнажённые ягодицы. — Хватит пользоваться моей беззащитностью. Если бы у меня не была сломана нога, хрен был до меня добрался! — парировал я. — Я бы и сам тебя завалил! — Ян! — он строго посмотрел на меня. — Перестань! — Если я твой истинный омега, это не значит, что я буду делать всё, что ты захочешь и когда захочешь! Я в твои сексуальные рабы записываться не собираюсь! — во мне снова заговорило моё второе «я». — Ты меня сейчас нарочно провоцируешь?! — Прикоснёшься ко мне и я за себя не ручаюсь! — оттолкнувшись руками от кровати, я приподнялся и начал быстро натягивать спущенные шорты. Альфа рассмеялся: — Я так и знал, что с тобой мне скучно не будет, — он спустился с кровати и застегнул джинсы. — Ладно, пойдём уже за стол. С родителями твоими поговорить нужно. Они, наверное, рыдать от счастья будут, когда я тебя у них заберу. — Ничего они не будут, — ворчал я, пересаживаясь в кресло. Хотя точно знал, что Эрик был прав: и рыдать будут и ещё на столе лезгинку станцуют. Когда мы дошли до выхода из комнаты, альфа вдруг замер. — Чего стоим? — я оглянулся на него. — Забыл кое-что тебе сказать, — он улыбнулся и смущённо отвел взгляд. — Что? — я растерянно смотрел на него. Чего это он вдруг? Тогда он наклонился к моему уху и тихонько прошептал: — Я люблю тебя. Такого, какой ты есть. Моего опытного омежку-девственника. — Ну всё… прекрати, — буркнул я, жутко смутившись, когда он начал целовать меня в шею. — А ты меня любишь? — он тихонько чмокнул меня в ухо. — Не отстану пока не скажешь. — Да. Люблю! — я отвернулся, избегая его поцелуев, от которых у меня уже между ног всё горело до зуда. — Всё, я сказал! Пойдём уже! — Ой, кто-то получит у меня сегодня! — Это мы ещё посмотрим! — хмыкнул я и, обернувшись, показал ему язык.К о н е ц