Секреты нашей мамы

Я сидела на диване в зале Двух Стихий, пребывая не в самом лучшем расположении духа. Тетя Аня, как оказалось, почти ничего и не знала о моем отце и все, что она знала, можно было выразить одной фразой: - Если откатить на девять месяцев назад с вашего дня рождения, будет последний день Гроттерши в школе. Значит, солнышко, вас сделали в выпускной. Плюс-минус неделя. Что ж, быть ребенком девушки, которая врет всем вокруг, оказывается, не так уж и плохо. Хуже быть ребенком, которого зачали в пьяном угаре. Я нервно покусывала губы. Похоже, список претендентов сузился. Моим отцом был мужчина с её курса или кто-то, кто был в Тибидохсе в этот день. Осталось выяснить, который из тех парней мог бы обрюхатить мою маму. Конечно же, нельзя выпускать преподавателей. Хотя, говоря по правде, не думаю, что моя мамаша опустилась бы до такого, но кто знает, какими красавчиками были учителя в её время. Мое отношение к матери испортилось еще сильнее, хотя куда уж там. Я до последнего думала, что я и Егор дети, зачатые любовью. Пусть несчастной, пусть недолгой, но любовью. А сейчас, узнав пикантные подробности, я поняла, как сильно ошибалась. Мы не были плодами любви, мы были ошибкой. Конечно, данный факт не повысил мою самооценку, но он разозлил меня. Казалось, что теперь я ничем не была обязана маме. Моя голова разламывалась от мыслей, и я собиралась уже уходить, когда с лестницы спустился Егор. В выглаженной рубашке и явно только что из душа, о, как же я ненавидела его за это. Ему не приходилось исполнять дурацкие задания ради чистой одежды, лгуны и так получают все, чего желают. Он шел с серьезным лицом, а глаза выражали вселенское горе. Наверное, стоило всерьез поговорить обо всем, что произошло, ведь и Егору нелегко давалась наша ссора. В детстве, когда мы ругались, мы мирились в следующую же минуту, но сейчас их общий секрет разрушил доверительные отношения между мной и братом. Я не двигалась и даже не смотрела в его сторону. Я надеялась, что он подойдет ко мне сам, ведь Егор всегда остывал первым. Он сжал кулаки, разжал, вздохнул и сделал шаг ко мне. Мы немного помолчали. Каждый из нас, наверняка, обдумывал план дальнейших действий. Лично мне хотелось поскорее заговорить, потому что в тот момент молчание угнетало нас обоих. - Привет, – робко сказал Егор и присел на краешек дивана рядом со мной. Его белая рубашка почти светилась, такой чистой она была. - Привет. - Ты перестала дуться на меня? – в тишине его голос прозвучал особенно звонко и, как мне показалось, даже псевдооптимистично. А вот это было ошибкой, я пока что не переставала обижаться на него. - Нет, – ответила я, но улыбка так и не сошла с его лица. - Но ты говоришь. – возразил он и, похоже было, что он вот-вот захлопает в ладоши от радости. - Могу перестать! – я резко встала и собиралась уйти, когда Егор схватил меня за руку и потянул обратно. Не грубо, тихонько, будто держал в руках фарфоровую куклу и боялся разбить её. Я не вырвалась, более того, я попыталась успокоиться и мягко присела обратно на излюбленный краешек дивана. Егор же сидел уверенно, занимая большую часть маленького диванчика, прислонившись к спинке софы. Он до сих пор держал меня за руку, возможно, думая, что если он отпустит, я убегу и больше никогда не заговорю с ним. Но я бы так не поступила. Когда Егор коснулся меня, я внезапно поняла его чувства. Тогда, сидя на продавленном диванчике, я чувствовала себя с братом единым целым. Хоть я и продолжала обижаться, но вдруг ощутила, каково было ему знать о магии, но никому не говорить. Знать все, но скрывать, пока не пришло время. Он не был свободен. Мама заковала его в цепи секретности. И с каждым днем они были все тяжелее и тяжелее, ведь секреты нарастали будто снежный ком. Я робко улыбнулась и провела большим пальцем по внутренней стороне его ладони. Таким был универсальный знак прощения в нашей сумасшедшей семейке, выдуманный давным-давно. Этого легкого жеста Егору было более чем достаточно. Брат притянул меня к себе и крепко обнял, бормоча что-то о счастье, семье и том, что больше не будет ничего скрывать от меня. Я не могла увидеть, но была уверена, что в тот момент на его лице снова играла улыбка. Он любит казаться счастливее, чем на самом деле. Но такие моменты всегда длятся недолго, мы разорвали объятия и заерзали на диване. Нам не было уютно в тот момент. Несмотря на всю эту близнецовую связь, я и брат нечасто обнимались за свою жизнь. Разве что в раннем детстве, которого и не помним вовсе. Но все же, о том времени у меня было одно самое сильное воспоминание. Мне было семь или около того, я встала ночью, чтобы попить воды, а на кухне сидела мама. Голова её был наклонена прямо к рукам. Она плакала. Сильно, но при этом бесшумно. Это был единственный раз, когда я видела её слезы. С тех пор я пыталась быть лучше всех, чтобы больше не увидеть её слез. Видимо, зря. - Как ты узнал о маме? О... магии? – спросила я брата. Этот вопрос всё-таки не давал мне покоя. - Мне было десять. Не знаю точно, что случилось в тот день, но я начал понимать маму, будто стал её частью на секунду. Я знал все, о чем она думает, что чувствует. Это и сейчас иногда случается. Сколько всего я понимаю в такие моменты, как будто мир переворачивается, но лишь в моей голове. Так я и узнал, – он закончил свой рассказ, и я в который раз ему позавидовала. Понимать людей – лучший дар на свете. - Ну, так, что ты еще знаешь? – спросила я Егора. Оставалась капелька надежды на то, что он скрывает еще что-то и о нашем отце. - Не хотелось бы расстраивать, но не больше твоего. Если мы сейчас не о математике, конечно, которая абсолютно бесполезна в этом мире – он улыбнулся во все тридцать два зуба. Интересно, не свело ли у него челюсть от многочисленных гримас? - О, брось, ты знаешь, о чем я! – я перевела взгляд с его зубов и посмотрела прямо в глаза. Они не умеют лгать. - Ты уверен, что не знаешь хотя бы что-то? Малюсенькую подсказку! – сама того не замечая, я начала тихонько колотить Егора по коленям. - Подсказку на что? – он поморщился, но я-то знала, что брат прекрасно понимает меня. Он всегда понимал мои намеки, но тогда продолжал притворяться дурачком. - Кто наш папа? – вот я и сказала о том, что заботило меня уже долгое время. Сказала напрямик, без увиливаний, чтобы он не смог отвертеться от ответа. Только что он обещал никогда больше не лгать мне, так пусть выполняет свои обещания. Улыбка медленно сползла с его лица, а в глазах перестали мелькать искорки веселья. Эта тема всегда расстраивала его. Непонятно, почему, возможно, мама и правда рассказывала ему больше, чем мне. А возможно, он считал его предателем. В редкие моменты, что мы говорили об отце, он злился, потому что считал, что нас бросили, что мы не были нужны тому мужчине. Он никогда в своей жизни не называл его отцом, так как не считал его таковым. - Я не знаю, кто он, и не намерен выяснять, – тихим, четким голосом ответил он мне. – Мы не обязаны искать его! Забыла? он не хотел нас. Думаешь, захочет через шестнадцать лет? - Он мог даже не знать о... – начала я, но брат прервал мою речь. - Но он все равно бросил маму, Лера. Я не хочу разочароваться в нем еще сильнее, чем сейчас, – он отвел глаза от меня и посмотрел куда-то за мою спину. Он все же перестал изображать улыбку, и показал то, что действительно чувствовал. - Почему ты думаешь лишь о плохом? Он может оказаться прекрасным человеком! – воскликнула я и схватила Егора за запястье. Кажется, потом он еще неделю упрекал меня за синяки на руке. - Который бросил нашу маму с двумя детьми, – он высвободился и отодвинулся от меня. - Но… – я снова хотела возразить, но передумала, услышав чьи-то торопливые шаги позади меня. Этот разговор не должны были слышать посторонние, которые и так слишком сильно интересовались нашей жизнью. Но мы не закончили, и Егор будет обязан найти на меня время. Тем временем, «незнакомец» приближался, и меньше чем через минуту умостился на диван между мной и братом. Точнее, это была тетя Аня, за которой, с небольшим опозданием, летели десять огромных пакетов, ведь маги не утруждают себя физическими нагрузками. - Вот! – развела руками женщина, как всегда не поздоровавшись. – Это все тебе, золотце! – я ужаснулась, представив, сколько денег она на меня потратила. Но казалось, это её ни капли не волновало. Её личность становилась все интереснее и интереснее. Кто же такая Гробыня Скрепова-Гломова, которая спускает деньги на ветер и вводит подростков в экстаз одним своим видом? Тетя Аня заерзала, откинулась на спинку дивана, затем сняла свои кислотно-зеленые туфли и внимательно осмотрела ноги. - Опять мозоль, чтоб её! Эти ботинки такие неудобные... Но такие красивые... - А где мои обновки? – возмущенно спросил Егор. Конечно, он не нуждался в них. У него всегда было больше одежды, чем у нас с мамой вместе взятых. А все потому, что он умел обращаться с вещами и редко рвал что-либо. Его вещи всегда были в идеальном состоянии, не то что мои. - В следующий раз. – Аня устало откинулась на спинку дивана. Мы снова замолчали. Гробыня закрыла глаза и пребывала в полнейшей прострации, а Егор, похоже, мучительно пытался нащупать тему для разговора. - Как дети? Юля наверняка уже совсем выросла! – задал свой вопрос Егор. Он всегда интересовался детьми и проводил с ними довольно много времени. Личная нянечка по вызову, так сказать. Когда Витя заговорил, Егор был таким радостным, будто бы это был его ребенок. А когда у Юли вылез первый зуб, он взял её на руки и не отпускал от себя целый день. Я всегда считала, что из него получится отличный отец и муж, когда в его организме перестанут бушевать гормоны. - Великолепно, вчера дочурка перепутала заклинание и разнесла крышу в щепки. Это же надо так! – Гробыня усмехнулась. Видеть такую улыбку мне удавалась нечасто, она появлялась только тогда, когда она говорила о своей семье, о детях, о Гуне или о нас. Это была улыбка самого счастливого человека на Земле. Долгое время я не понимала, как тетя Аня может любить своих детей и нас с Егором в равной степени. А потом до меня дошло, что мы и есть её дети. Она заботилась о нас и помогала, где нужно и где не нужно было этого делать, она уважала наши желания и заботилась о нас все время. Даже когда мы стали реже видеться, я знала: стоит мне позвонить и спросить совета, она всегда поможет мне, и я любила её именно за это. – Знаете, детки, этот диван столько всего повидал, - пробормотала тетя Аня, когда тема о детях была исчерпана. - Во время моего обучения, местный Дон Жуан всегда назначал все свидания именно здесь, а потом записывал их в свой ежедневник, как расписание, помечая каждую особым знаком. Он и вашу мамашу хотел пригласить, да только вот она всегда давала ему от ворот поворот. Оно и понятно, ухажеров у неё и так было много. Зачем уж размениваться на второсортную шлюшку мужского пола. - Так значит за ней и правда много кто ухаживал? – переспросила я, на что Егор закатил глаза. Он сразу понял, куда я клоню. Хотя и история про так называемого «Дон Жуана» была интересной, возможно, ему все-таки удалось убедить маму встретиться с ним, как раз на выпускной? - За Гроттершей? Скажешь тоже, да об этом все знают! – Гробыня часто заморгала и уже, кажется, была готова все нам рассказать, когда сзади послышалось нарочитое покашливание. Я резко обернулась назад, и угадайте, кто стоял там, нахмурив лоб? Конечно же, всеми любимая Таня Гроттер, собственной персоной. Она была одета очень странно, по моим меркам. Сколько я себя помню, она всегда носила пиджаки и узкие юбки. Даже на нечастые семейные пикники мама надевала строгие брюки и кардиган, за редким исключением. Но в тот момент она выглядела так же непривычно, как и нелепо. Растянутый свитер и джинсы непонятного голубого цвета отлично скрыли любой намек на её фигуру. Но, казалось, она была вполне довольна своим внешним видом. Мама долго смотрела на тетю Аню возмущенно-оскорбленным взглядом. Эх, похоже, связного рассказа от Гробыни мы так и не дождемся. Придется искать другие источники информации, а жаль, ведь все могло так просто закончиться. - Ну что, родные, готовы окунуться в воспоминания? Я расскажу вам все! – мама улыбалась, наверное, считая, что я спокойно забуду её ложь. Она, возможно, думала, что я остыла, это, конечно же, не было правдой. - И кто же наш отец? – «все» понятие растяжимое. - Кроме этого, – мама досадливо сморщилась, поняв, что я настроена серьезно и не отступлю. - Я пожалуй, пойду переоденусь, - сказала я Егору, чуть улыбнувшись, давая понять, что мы окончательно помирились. - Спасибо за уважение! – эти слова уже были направлены в мамину сторону, затем я схватила ближние ко мне пакеты и умчалась в свою комнату. Гробыня пожала плечами и последовала за мной, захватив остальные сумки. Конечно, она не стала утруждать свои руки и просто велела пакетам лететь за ней по воздуху. Забежав за дверь, я тут же наткнулась на Арину. Она была одета в утепленные штаны и куртку, девушка явно собиралась куда-то. Это было мне только на руку, Арина безумно раздражала меня. Как и все вокруг в те моменты моей жизни. Гробыня переступила порог, только когда убедилась, что внутри нет моей сумасшедшей соседки. - А то, знаешь ли, Сарди не одобрит, если я во второй раз усыплю его ученицу, – оправдывалась она. - Да, конечно, не одобрит, – я отозвалась почти на автомате, все мое внимание, как и любую бы девушку на моём месте, занимала одежда в пакетах. Надо сказать, это не то, что я привыкла носить. Никаких тебе длинных юбок и шифоновых блузок, футболок или джинс. Все десять пакетов были заполнены короткими платьями, юбками и шортами, преимущественно ярких цветов. Это было что-то необычное, и мне это даже нравилось. Новая школа предполагает некоторые изменения во всем. И если меняться, то до кончиков ногтей. Я примерила первое платье, которое попалось мне под руку. Оно было темно-бордовое, с открытой спиной и боками. Посмотрев на себя в зеркало, я не была особо довольна им. Платье выставляло мои косточки на всеобщее обозрение. Я всегда пыталась надеть что-то более мешковатое, чтобы никто не заметил мою излишнюю худобу. Но теперь я посчитала: «будь, что будет». - Ну, как? Я подумала, что оно будет великолепно сидеть на тебе! Знаешь, в свое время я пыталась переодеть и твою мамашу тоже, но она никогда не слушала меня. – Гробыня подошла ко мне сзади, критически осматривая мой наряд, не переставая болтать при этом. - Да, платье великолепное, - хотя и не подходило мне абсолютно, - Спасибо, Аня. Но оно слишком открытое для школы, - я обернулась к ней. - В том и соль! Все здесь уже соскучились по экстравагантности и стилю. - Хочешь сказать, по тебе? – я улыбнулась, если говорить о стильных взрослых, то тетя Аня всегда занимала первое место моего рейтинга. - Очень может быть, - она улыбнулась мне в ответ и подошла к зеркалу подкрасить губы. - Но вещи-невидимки - не мое! – Гробыню так возмутили мои слова, что она промазала и оставила след от помады на подбородке. - Если это пуританское платье слишком откровенное для тебя, нам не о чем разговаривать! – она выпустила искру из кольца, и красный след исчез, будто его и не было. Мы немного помолчали, мне не хотелось расстраивать Аню и оспаривать её выбор нарядов. Я посмотрела в зеркало и увидела тощую серую мышь в красивом платье. Тогда мне в голову пришла отличная идея, которая бы определенно не понравилась маме. - Я хочу попросить тебя еще кое о чем, – сказала я, собравшись с силами. - Заинтриговала, киса, - она сощурила глаза и приготовилась слушать. - Ты не могла бы подстричь меня? – свое удивление она показала лишь бровями, которые взметнулись вверх. - Серьезно? Подстричь? – её голос стал немного выше, кажется, я и правда удивила её, потому что до этого ни разу в своей жизни не стригла волосы. Сначала - я просто боялась ножниц рядом с собой, а потом думала, что с длинными волосами мне будет лучше. Да и мама всегда говорила, что в волосах моя сила, запрещая их стричь. Единственное, что я могла сделать с волосами – это густая челка. - Ну да, я же не смогу взять ножницы и обкорнать себя сама! – я чуть поморщилась, казалось, меня никто не хотел понимать. - Ты теперь в мире магии, дорогуша. Все это решается одной искрой, – и правда, о магии я совсем забыла. Все ещё не могла привыкнуть, что нахожусь в школе волшебства. Даже несмотря на то, что я толком и не начала обучение, я много уже успела увидеть, прогуливаясь по школе. Каждый ученик уже умел что-то, и видеть это было безумно интересно. Однажды, гуляя по коридору, я наткнулась на мальчика лет десяти, который парил под потолком. Было весело наблюдать за тем, как Поклеп прыгал, чтобы поймать его. А парень смеялся, и каждый раз улетал все дальше и дальше. Не знаю, почему завуч не воспользовался магией, но думаю, там своя длинная история. Моя прическа была готова меньше, чем за пять минут, четыре из которых тетя Аня пыталась вспомнить нужные заклинания. Посмотрев на себя в зеркало потом, я увидела совсем другого человека. Девушку, без дурацкой челки, с зелеными блестящими глазами и темными волосами, едва доходящими до плечей. Мой наряд сразу приобрел другой вид. Платье не выглядело жалко, а скорее интересно. Да и сама я как-то изменилась. Я перестала горбиться и встала во весь рост. Не верьте, что человека нельзя изменить. Иногда даже самая маленькая деталь перевернет все с ног на голову. Затем Аня распрощалась и упорхнула по, без сомнения, важным делам. А я осталась в комнате одна-одинешенька. Мерить наряды мне быстро наскучило, и я пошла прогуляться, решив осмотреть замок. Честно говоря, стены нашей с Ариной комнаты уже порядком наскучили мне. Я вышла за дверь и направилась в сторону комнаты Егора, желая показать ему свои изменения. Конечно, то платье я не надела, оно было бы слишком большим шоком для брата, я была одета в синие брюки, возможно, чуть более узкие, чем нужно, и белый свитер с разрезами по бокам. Эта одежда была самой приличной из того, что было в пакетах. Я пообещала себе, что подкоплю денег и куплю одежду, опираясь лишь на собственные предпочтения, но тогда приходилось ходить в том, что было. После недолгих поисков, я достигла комнаты Егора. А поняла я, что это именно его комната, когда он вышел, насвистывая какую-то приставучую мелодию. Он прошел мимо меня и не узнал, лишь слегка улыбнулся, как и любой незнакомой девушке. - Егор, ты совсем сбрендил? – спросила я, когда догнала его. Он буквально вздрогнул от неожиданности. Повернувшись, он открыл рот как рыба, и некоторое время осматривал меня с ног до головы. - Лера?! Что ты сделала с собой? – это были не те слова, что я ожидала услышать. - Тебе не нравится? – я опустила голову и посмотрела вниз, на свои балетки. Из десяти пакетов, что подарила тетя Аня, два были с обувью. - Нет! – воскликнул брат, и я расстроилась чуть больше, пока не услышала продолжение фразы, - мне нравится, правда! Просто непривычно видеть тебя такой… - Симпатичной? – я улыбнулась, настроение повышалось и мне хотелось петь и танцевать, даже не смотря на то, что я не умела ни того, ни другого. – Куда идешь? - Ищу, где бы можно перекусить. Я не ел с тех пор, как мы приехали, - мой живот согласился с Егором, заурчав. - Я бы тоже не отказалась от чего-нибудь горячего и жирного, - мы с братом, сами того не замечая, пошли за спешащими десятилетками. - Да ты же недавно умяла целый торт! - Это было так давно, - я увильнула, не стоило говорить ему, что я даже и кусочка от «Наполеона» не съела. Дети привели нас в большой зал, полностью заполненный учениками и преподавателями Тибидохса, которые сидели за пустыми столами. Зал был хорошо освещен, что было странно для стиля замка, а столики стояли практически в хаотичном порядке. Дети садились, куда и с кем хотели, предпочитая при этом ровесников. Мы остановились у входа, раздумывая, что это за ритуал такой - сидение за пустыми столами. Но потом Сарданапал взмахнул руками и по мановению ока на столах появились скатерти, которые вкоре заполнились разной едой. Отовсюду раздавались радостные и расстроенные крики. Радовались те, кому достались сладости, а расстраивались все остальные. Мы так и переминались с ноги на ногу, не зная, что делать, пока я не заметила Василису. За её столом никто не сидел, несмотря на пять пустующих мест и на то, что скатерть-самобранка угощала её блинчиками всех форм и размеров. Похоже, не только мне не нравилось общение. Я стукнула Егора по плечу, привлекая внимание, и молча показала на Василисин стол. - Ты хоть знаешь её? – спросил брат, пока я тащила его к вожделенным блинчикам. Я не успела ответить ему, мы уже стояли рядом с Василисой. - Можно, мы присядем? – спросила я, останавливаясь, в то время как Егор плюхнулся на стул напротив девушки. Василиса промолчала и внимательно посмотрела на меня. Её взгляд говорил: «Можешь сесть, если осмелишься». Я осмелилась. - Мы не знакомы, - сказал мой брат с одной из своих самых очаровательных улыбок, - Я Егор Гроттер, Леру ты знаешь, мы новенькие. - Василиса, - ответ брюнетки был лаконичен, как я поняла, она не разменивается на ненужные слова. - Значит, ласковое - Вася? Забавно, - снова заговорил Егор, молчание его не устраивало. - Василиса, никаких Вась, - девушка продолжила разрезать блин на мелкие кусочки. - Почему нет? – Егор прикусил губу. По языку его жестов, который был освоен мною много лет назад, я поняла, что он хотел поиграть с Василисой. Я закатила глаза, но промолчала, пододвинув тарелку с очаровательно-притягательным блинчиком. - Я, что, похожа на рабочего стройки Васю? – девушка положила ножик, видимо, увлекаясь разговором. И хотя на её лице не было интереса, в желтых глазах мерцали игривые искорки. - Вовсе нет, ты похожа на красивую девушку, - явная лесть! Так и хотелось заявить мне во всеуслышание, но мой рот был занят едой. Кажется, Василиса и так это поняла. - Твои глаза тебя определенно обманывают, - она отодвинула от себя тарелку, кивнула мне и исчезла, не сказав больше ни слова. Егор открыл рот от удивления, но лишь на секунду. Затем его позвал какой-то парень, как я поняла - сосед по комнате, и мой брат испарился почти так же быстро, как и Василиса, оставив меня одну-одинешеньку. Но я не стала печалиться, наполнила пузо блинами и ушла из столовой. Я точно знала, куда направлюсь далее. Еще в первый день на острове Буян я заметила стадион неподалеку от замка. Он поражал меня своими масштабами, и я решила посетить его в тот день, раз уж на примете не было ничего другого. Я вышла из замка и вдохнула свежий осенний воздух. Ветер пробирал до костей, и я похвалила себя за то, что не надела то платье, иначе бы я превратилась в ледышку. Мои ноги медленно вели меня по направлению к стадиону. Оттуда раздавались разноголосые крики, но один из них явно выделялся. Ворчливый, скрипучий, глубокий. Это был голос преподавателя. Но то, чем занимались на стадионе, для меня тогда оставалось загадкой. Я подобралась ближе и замерла от восхищения. Они летали, да так красиво. Восьмерки, бочки и все это в воздухе! Когда в лицо бьет холодный ветер, и так легко сорваться вниз. На долю секунды я перестала дышать. Но потом меня заметили, мужской голос попросил меня подойти. Я поторопилась к нему. - Так это ты новенькая? Что ж, посмотрим, что ты умеешь. Но запомни, набор в команду давно прошел, завалишь один раз, и второго шанса у тебя не будет. Где твой летающий инструмент? – сказал он, осмотрев меня с головы до пят. - У меня... Я... Нет, – я абсолютно не понимала куда он клонит. - Хорошо, возьмешь пока тумбочку с пропеллером. Я должен увидеть тебя в полете, – он тяжело вздохнул и указал на деревянную тумбу. – Начни с Тикалус плетутс, а там разберемся, – продолжил он, когда я уже оседлала тумбочку. Он принял меня не за ту девушку, но разбираться с этим было уже поздно. Я направила все силы на то, чтобы выпустить искру. Она получилось довольно слабой, но этого хватило. Тумбочка нехотя поднялась, закрутился пропеллер. И я обмерла от страха. Руки затряслись и тумбочка вместе с ними. Тогда я сделала фатальную ошибку: вцепилась в тумбочку, что было мочи, забыв, что она действует по велению моего кольца. Я упала, слетела с тумбочки, пару раз кувыркнувшись в воздухе. Как ни странно, в тот момент мой мозг был особенно чист. Я слышала все, что происходило на земле и в воздухе. Внизу, прямо подо мной, тренер ругался всеми возможными словами, и просил кого-то подстраховать меня. В воздухе же, я видела это четко, ко мне устремились четверо. Мое тело неумолимо приближалось к земле, когда кто-то грубо схватил меня за обе ноги, что не остановило полет, а лишь немного замедлило его. Через пару секунд я упала на подозрительно мягкий песок. Я бы так и думала, если бы песок не зашевелился подо мной. Я быстро вскочила на ноги и в тот самый миг почувствовала жуткую боль в правом запястье. Моему песку, видимо, тоже пришлось несладко. Парень лежал на земле лицом вниз. Но когда он перевернулся, я заметила, что его нос кровоточил, а толстовка была разодрана в клочья. Потом я увидела тренера, быстро хромавшего к нам. Он был и зол, и обеспокоен одновременно. - Мигом в магпункт! – приказал он нам, мгновенно осмотрев наши раны. А затем голосом, не терпящим возражений, сказал, – и больше не вздумай пробоваться в команду! Никогда! Не очень-то мне и хотелось. Пока мы шли залечивать раны, я успела получше рассмотреть парня, что спас меня. Высокий, темноволосый и очень серьезный. Он шел, немного сгорбившись, и каждый шаг давался ему с трудом. Но при этом он не сказал ни слова. Мне действительно было жаль его, ведь это все случилось по моей вине. - Прости, я просто никогда даже не летала раньше. - Да я уже понял, – он сказал это и замолчал, тогда пришлось продолжить мне. Почему-то все, с кем я знакомилась в этой школе, не отличались особой болтливостью. Хотя Арина была одним большим исключением. - Я Лера, – я представилась и постаралась улыбнуться, не смотря на ужасно болевшую руку. - Джон, – он даже не посмотрел на меня, просто сказал вежливым, но отстраненным тоном. - Это как Ватсон? – переспросила я. В детстве я читала очень много книг о Шерлоке Холмсе, поэтому имя Джон Ватсон навсегда сохранилось в моей памяти. - Нет, это как Бейбарсов, – он недовольно поморщился. Первое проявление хоть каких-то эмоций – это уже прогресс. Далее последовало молчание, я не намеревалась продолжать разговор с человеком, который вовсе и не хотел этого. Так мы и дошли до магпункта. Когда Джон открыл дверь, на меня сразу же нахлынули запахи. Самые разные: цветочные, с горьковатым привкусом, лимонные, травяные и десятки других. Различить все было невозможно, но смешиваясь, они давали особый запах. Запах истиной магии. Пока я пыталась привыкнуть к такому многообразию, к нам подбежала сухонькая старушка в цветастой шали. Она горько вздохнула и тут же отвела Джона на кушетку, велев ему не двигаться. - Как же ты так, милок? Небось, с пылесоса упал? Ну да немудрено, так гонять. Ох, доберусь я до Одихмантьеча, ох, доберусь! – причитала она, накладывая бинты. Я решила не подслушивать и села на скамейку у шкафа с зельями. Рука все еще ныла, и казалось, что боль только увеличивалась. Но я молчала. В конце концов, Бейбарсов пострадал только из-за меня и моей неопытности. Я посидела пару минут в одиночестве, пока в магпункте не появился мужчина. Он вбежал будто подросток, забавно размахивая руками. - Бабуся! – воскликнул он и в мгновение ока он уже сидел рядом со мной. - Да тише ты, олух, больных разбудишь! – отозвалась старушка издалека, но подходить не спешила. Видимо, все еще оказывала помощь Джону, а возможно, и другим обитателям Магпункта. - Привет, – сказал он, когда заметил меня. - Здрасте! – прощебетала я в ответ. - Ты, должно быть, новенькая? – он сощурился и посмотрел на меня, будто пытаясь вспомнить, встречались ли мы раньше. - А вы знаете всех учеников? – спросила я его. Какой же феноменальной памятью нужно обладать, чтобы помнить всех в этом огромном замке? - Стараюсь, – он улыбнулся, словно мог прочесть мои мысли, и продолжил, - так как же тебе зовут, лохматое чудо? - Я Лера Г-Гроттер, – заикнулась я, на что увидела его огромные глаза. - Дочь Тани Гроттер? Мамочка моя бабуся! Гроттеры в Тибидохсе, спасайся, кто может! – воскликнул он слишком удивленно для обычного знакомого моей мамы. Тогда я впервые и встретила Баб-Ягуна, который подарил нашей семье кучу незабываемых воспоминаний.