***
Два дня назад. Он не видел папу Лира несколько месяцев. Созванивались они не так уж часто. Порой Калис звонил, а отец перезванивал ему только через сутки и ничего не объяснял. Так бывало. Мальчик знал лишь то, что папа болеет и лежит в больнице, какой и где — его не просветили. Но это не мешало ему чувствовать себя брошенным. Он обижался и раздражался, отстранялся от дум об отце. Ему казалось, что уже всё равно. Папа Нэйт уделял ему не так много внимания, как раньше. Что-то происходило, но никто не удосужился поговорить с Калисом, разъяснить ему. Он стал замыкаться в себе. И даже Дарнелл его раздражал. Да, этот омега был Калису в каком-то смысле другом, но не заменял ему родителей, и его наличие лишь приводило ребёнка к мысли, что его бросили — спихнули на чужого дядю. Обида росла и крепла. Телефонные разговоры с папой Лиром стали напоминать краткий отчёт, ответы мальчика звучали односложно, но отец этого будто не замечал. Калис любил приходить в дом своей покойной бабушки. В нём было уютно. На душе становилось спокойнее. И в этот августовский вечер Калис в очередной раз пришёл. Он сидел на диване, поджав под себя ноги, и старательно рисовал в блокноте орка из полюбившейся игры. Ребёнок находился в доме совершенно один. Спросил у папы Нэйта разрешения, а тот как-то рассеянно сказал: «Да» и махнул рукой. Ещё добавил, что к вечеру в дом Ноэль придёт Артур, присмотреть за ним. Сам же снова взялся за телефон. Калис орудовал маркером ядовито-зелёного цвета, когда услышал скрип половиц, подобие шагов, и тихий свист сквозняка. Он вздохнул и сменил маркер на чёрный. Добавил своему троллю на эскизе бороду в виде чёткой штриховки. В комнате горел яркий свет. Ему снова почудились шаги в прихожей. Подумав, что это может быть Артур, Калис нехотя отложил блокнот и поднялся. — Артур? — не выдержал он, когда заметил тень на полу. Ответа не последовало. Калису стало жутковато, он запустил руку в карман джинсов в поисках телефона… «Стоп. Я же закрывал дверь… Здесь никого не может быть. Должны были постучать. Или… Духи?» Он медленно сел обратно на диван. Представил, как сейчас в дверях появится мёртвая бабушка... Без глаз, с червями по всему телу... И… И что тогда? Опять скрип. Свист ветра. Становилось всё жутче. Воображение разыгрывалось. Он взял подушку и прижал её к лицу, но так стало ещё страшнее, он медленно передвинул её вбок, чтобы видеть хотя бы одним глазком. В поле зрения попали чьи-то ноги в чёрных штанах, и ребёнок задержал дыхание. — Я не хотел тебя напугать, — родной голос. Калис опешил, откинул подушку. Папа Лир стоял, привалившись к дверному проёму, скрестив руки на груди. Его волосы были распущены и явно хорошо расчёсаны, но в целом он выглядел помятым. На лице, особенно в области лба, темнели странные разводы, похожие на ссадины. «А вдруг это происки призраков? Папа ведь в Карсисе… И никто не говорил…», — Калис незаметно ущипнул себя за руку. Лир напряжённо смотрел на него сверху вниз и не шевелился, как будто что-то высчитывал. — Ты не обнимешь меня? Калис растерялся, сглотнул. — А как ты… — Я соскучился, — улыбнулся папа Лир и сделал шаг вперёд. — Ты один здесь? — Да, — мальчик кивнул и поднялся. Только сейчас в него начала проникать запоздалая радость. — Но скоро должен прийти Артур. Он не знал, что сказать. Отчего-то нужные слова никак не шли на ум. Кусая нижнюю губу, просто смотрел на отца, который сильно изменился, но Калис никак не мог сообразить, что именно поменялось. — Калис, — Лир приблизился и опустился на согнутое колено, сжал бока сына, теперь уже ловя его взгляд снизу. — Ты злишься на меня, я знаю. — Нет. — Я знаю тебя лучше, чем ты сам. Ты злишься, обижен, думаешь, что я тебя бросил. Это не так, мой хороший. Я так давно тебя не видел, ты подрос... — тихий вздох. Папа Лир прижался щекой и ухом к его животу, крепко обняв поперёк спины. — Я всё время думаю о тебе, всегда. — Мы пойдём домой? — спросил Калис, положив ладони на плечи родителя. — Почему ты здесь? Ты уже был у папы Нэйта? С ним что-то происходит. Я не знаю, может быть, я ошибаюсь, но… Вроде бы ты пропал... — он хотел добавить ещё одно предположение, но смолчал. Отец взял его ладошку и прижал пальчики к своим губам, несколько раз чмокнул, целуя. — Я пропал, Калис. И это самое главное. Ты не должен никому говорить, что видел меня. Калис впервые за всё время столкнулся взглядом с отцом. Тот был спокоен, но у сына по телу побежали мурашки. Он сдвинул брови. — Даже… — Даже Нэйту, — Лир прислонил пальцы ко рту сына. — Никому, Калис. Никто не должен знать. Я пришёл к тебе… Калис прищурил один глаз, никак не реагируя на прикосновение, а потом удивлённо воскликнул: — Ты прощаешься! — и это не было вопросом. — Калис. — Ты прощаешься, — мальчик отстранился, скрестил руки, уставился на него исподлобья. — Куда ты? Что происходит? Объясни, или я расскажу всем! Лир не ответил. Калис ждал реакцию на свою угрозу, но её не последовало. Отец притянул его к себе за ремень, зарылся рукой в волосы, слабо стянутые в хвост. — Я не мог тебя не увидеть, — прошептал он после долгой паузы. — Мне очень нужна твоя помощь. Она заключается лишь в твоём молчании. Сохрани эту тайну. Калис ударил его по руке. — Папа Нэйт ищет твой труп! — выпалил он. — Но ты здесь. И просишь не говорить!.. Лицо отца вытянулось. Он замер, рука зависла в воздухе, зрачки сузились. — Это папа Нэйт тебе так сказал? — Нет, он так не говорил, — выдохнул Калис и потёр под носом, потупился. — Я подслушивал его разговоры. Это… Это я так подумал… Отец нахмурился, медленно распрямился и прижал сына лицом к своей груди. — Из разговоров. Папа Нэйт не верит… Но… Что-то происходит… Калис не мог с точностью сложить всё подслушанное, но вывод из случайных фраз следовал именно такой. Грудь отца провалилась, а потом поднялась от редкого, но глубокого дыхания. Калис уже не пытался отстраниться и не подставлялся под горячую руку, что ласкала его волосы. Резинка окончательно слетела. Папа Лир накручивал отдельные локоны на пальцы, любуясь их блеском в электрическом свете. Они долго молчали. — Ты давно здесь? — Ты догадливый. Два дня. И мне нужно уходить, малыш. — Почему ты прячешься от папы Нэйта? — Я прячусь не от него, — Лир прижал сына к себе теснее. — Скоро всё разрешится. Значит, Клэптон меня похоронил… — пробормотал он. Калис задрал голову. — Папа, что происходит? — Я… Я не знаю… Калис. — Я люблю тебя, пап… — сдавленно прошептал ребёнок и внезапно устыдился своих слов. — Ты уезжаешь? — И я тебя люблю... Ненадолго. — Куда? Отец в очередной раз промолчал и покачал головой. — У тебя кровь… — Ничего страшного, — папа Лир зажал нос рукой. Эта встреча внесла в душу Калиса смятение. Отец недолго пробыл с ним. Забрал два кожаных чемодана. Он был обут в тяжёлые кожаные сапоги, его чёрная одежда напоминала военную форму, но на ней не было никаких нашивок. Расцеловав сыну всё лицо, Лир покинул дом матери через задний двор, едва в замочной скважине повернулся ключ — пришёл Артур. У Калиса болезненно крутило в груди. Отец точно попрощался. Хотелось плакать, однако он сдержался. Вернулся к рисункам, но в тот вечер ничего не рисовалось.***
Калис нашёл Нэйта в спальне. Тот просто смотрел на балкон через стеклянную дверь, перекидывая смартфон с ладони на ладонь. Альфа ссутулился, глядел перед собой и не замечал сына. Калис забрался на кровать, подполз и навалился на широкую спину, прислонившись к щетинистой щеке. Вдохнул его запах — всегда даривший успокоение и ощущение безопасности, а Нэйт мягко сжал его предплечье. Сын хотел сказать, хотел... Утешить, подбодрить, но что-то мешало. Казалось, скажи он это — и мир взорвётся, папа Лир умрёт, случится что-то страшное. В горле встал комок, Калис просто продолжил обнимать отца-альфу. Он научился молчать.