русский рэп? ladna (с)

Ники доверяет Антону так, как один человек вообще может доверять другому, и еще немного больше. Но собственная бандана, повязанная на глаза, немного дезориентирует, и ему нужно привыкнуть. Такого они раньше не делали, и взбудораженное предвкушение пенится в крови, как теплая взболтанная кола. — Заведи руки за голову и держи их там, — велит Антон. На этот раз его единственное требование, он даже не просит не двигаться, значит, готовит что-то особенное. Ники перетряхивает. Он уже в полувозбужденном состоянии, а они даже еще не начали. Глубокий вдох позволяет немного успокоиться, но ожидание становится все более томительным — Антон явно к чему-то готовится, но Ники не видит и не знает, чего ждать. Странные звуки не дают никаких подсказок. — Ты всегда можешь попросить меня остановиться, — низко и чувственно произносит Антон в самое ухо. Все правильно. У них нет стоп-слов, они никогда не обсуждали, что между ними происходит, но еще ни разу Ники не сказал Антону «стоп», хотя всегда имел такую возможность. Ники немного холодно — он полностью обнажен, а Антон все еще совсем его не касается. — Не хочу, чтобы в первый раз это было неожиданностью, — голос Антона вдруг звучит немного отдаленно. Чиркает зажигалка — раз, другой, Ники узнает этот звук из тысячи. Зачем, Антон ведь не курит?.. — Просто приготовься. Идет время, ничего не происходит, и Ники нервно ерзает, поводит заведенными и сцепленными в замок ладонями. И вдруг... Наверное, к этому нельзя быть готовым. — Блядь, — срывается с губ прежде, чем он успевает подумать и осознать. Просто груди резко становится так горячо, словно Ники пролил на себя свежезаваренный чай. Какое-то время ничего не происходит — Антон не задает вопросов, но и не делает больше ничего, и Ники выдыхает, успокаивается, /понимает/. Воск. Теперь, когда он знает, что происходит, все совсем по-другому. Остаточное легкое жжение скорее раззадоривает, застывающая субстанция слегка стягивает кожу, и это непривычные, но вовсе не неприятные ощущения. Ники облизывает враз пересохшие губы и еле слышно просит: — Продолжай. Этого оказывается достаточно, чтобы вызвать у Антона длинный облегченный вздох — Ники слышит его только потому, что завязанные глаза обостряют остальные чувства. Когда расплавленный воск в следующий раз касается кожи — где-то в районе левого соска, — Ники не издает ни звука, только слегка вздрагивает. Очень горячо, нежная кожа пылает, посылая волны жара по всему телу. И ему только что было холодно?.. Блядь. Антон молчит, и Ники тоже молчит. В тишине очень отчетливо слышно, как переплетается их дыхание. В следующий раз обжигающий воск касается правого соска, Ники беззвучно втягивает ртом воздух, пытаясь удержаться на грани. Он хотел бы видеть лицо Антона, но темнота накрывает с головой, обостряя остальные ощущения, и остается только сильнее переплетать пальцы и закусывать губы, чтобы не дать сорваться предательскому стону. В следующий раз капельки воска протаптывают дорожку от груди к пупку и ниже, каждая — как укол раскаленного кинжала. Когда последнее пятно расплывается в низу живота, посылая очередную волну дрожи и предвкушения. Ники ждет, что Антон двинется ниже, и готовится к этому. Нежная кожа паха и внутренней поверхности бедер будет намного чувствительнее, и Ники очень хочется закусить уголок подушки или свои пальцы — так будет проще сдержаться. Он в любой момент может остановить Антона, но тот еще ни разу не сделал ему по-настоящему больно. Все и всегда было именно так, чтобы взбудоражить, раззадорить, раздразнить. И Ники читал слишком много соответствующей литературы, чтобы не понимать, что с ним происходит, но всегда наотрез отказывался анализировать себя самого. И Антона. Его мотивы Ники тоже никогда не пытается понять. Ему достаточно того, что их желания совпадают. ...К чему Ники точно не готов, так это к тому, что Антон неожиданно берет в рот его член. Это больше похоже на поддразнивание, потому что губы легко обхватывают головку и скользят ниже, совсем неглубоко, но достаточно, чтобы Ники выгнуло на постели. А потом все исчезает, и Ники чувствует себя потерянным — чего ждать? Обжигающего воска или влажного прикосновения губ? Второй сюрприз обнаруживается, когда Антон снова берет в рот, и Ники окатывает холодом. Это очень странное ощущение — одновременно горячий язык и кубик льда, умело перекатываемый во рту. Ники настолько явно перетряхивает, что Антон кладет руки ему на бедра и вжимает в постель. И продолжает медленно отсасывать, не выпуская льдинку изо рта. Когда она тает, Антон берет новую, и Ники уже вообще не понимает, что происходит, он забывает о завязанных глазах — всех прочих ощущений хватает с лихвой. Ему не хватает только одного... И Антон не подводит — горячий воск капает на бедра, пока уже сточенный кубик льда описывает круги вокруг возбужденного члена. Этого слишком много, чтобы вынести, и Ники даже не пытается удержаться, у него все равно не было такого приказа. Это один из самых ярких, пронзительных, чувственных оргазмов в его жизни — возможно, потому, что все тело сейчас слишком чувствительно. ...Он приходит в себя и видит лицо Антона. И не помнит, когда тот снял с него повязку. Ники смотрит чуть расфокусированно и вопросительно: — А ты?.. — Все нормально. Это же не последний раунд, — Антон усмехается и как-то ненавязчиво и аккуратно снимает застывший воск с кожи. Ники расслабленно смотрит на него и прикрывает глаза. — Тогда обещай, что в следующем я смогу тебя трогать, — звучит ультимативно, и Ники пытается глядеть соответствующе — серьезно и требовательно. Антон мягко усмехается и кивает. И ненавязчиво скользит ладонью по его животу. энд.