When you can’t sleep at night

Покрытые потом, мы уходили со сцены, тяжело дыша. Концерт закончился, и мы собирались в бар, чтобы хорошо напиться. И вроде бы в этом нет ничего особенного. Но все равно преследовало ощущение, что что-то не так. У меня и Бена фальшивые отношения. И с каждым днем это слово приобретает все более глубокий смысл и дает более четкое определение нашим отношениям. Мы, как два идиота, играем геев на публике, хотя это далеко не так. Например, сегодня между песнями я поцеловал его в губы, как делал это всегда. После поцелуя он улыбнулся и продолжил играть. А вот меня как током шибануло. Мои губы как будто горели. Да, я бегал по сцене, работал до седьмого пота, но после поцелуя появилось ощущение, что на меня просто посыпались искры. Я не был пьян в этот раз, и мы не просто дурачились. Я почувствовал, что весь мир перевернулся с ног на голову, понимая, что даже не могу вспомнить ситуацию, на которую мой организм реагировал бы так, как когда мои губы коснулись его. «Да нет, это не может быть. Я же не гей. Я не гей, тем более, дело же касается Бена. Он мой друг». Но все это было вполне себе реально. И я даже представить не мог, что есть такое чувство. В баре мы сразу уселись на наше место, взяв выпивку. Я общался с Беном, стараясь быть сдержаннее настолько, насколько это возможно. Мои мысли были спутаны, а смешанные эмоции просто вихрем бились во мне. «Боже, какой он красивый. Как бы мне хотелось его поцеловать. Хотя бы раз. Я уверен, ему это понравилось бы, и тогда у нас была бы целая ночь. Нет, Дэнни, заткнись нахуй. О чем ты вообще думаешь? Черт, его татуировки так заводят меня… ДЭННИ, ОСТАНОВИСЬ! ОСТАНОВИСЬ СЕЙЧАС — ПОТОМ БУДЕТ ПОЗДНО», — это всего лишь парочка из всех моих ненормальных мыслей. После того, как я выпил пять напитков (не помню даже, каких), у меня начало рвать днище, и я спустился вниз. Через некоторое время нас вышвырнули из бара по какой-то непонятной причине, и мы пошли к автобусу, чтобы допить ликер. Я был уже поддатый, когда Бен нашел меня. Я был один, уже в своей койке, и тут он заваливается на сиденье рядом. Когда он немного поднялся, я думал он хочет подсесть поближе, чтобы поболтать, ну или чего он там еще хотел, но нет… я был неправ. Я начал что-то говорить, не помню даже что, когда он врезался своими губами в мои. Он меня тупо клевал, на поцелуй это было мало похоже. Хотя… Это было требовательное я-хочу-тебя-поцеловать-сейчас. И отказы не принимались. Все вокруг казалось таким мягким и удобным, (хотя, будь я трезвым, я бы даже сидеть не смог по-человечески) так что мы остались там на всю ночь. Его поцелуи были сладкие и нежные. Ему просто было хорошо. После нашей маленькой прелюдии, он повернулся на бок, обнимая меня. Я лежал рядом и рассказывал ему же о его татуировках, пока не погрузился в самый лучший сон в моей жизни. Позже я проснулся. Резко открыл глаза, таращась в потолок, как придурок. Я потер лицо, повторяя снова и снова: «Это был всего лишь сон. Просто мечта». Повернув голову налево, чтобы посмотреть на Бена, увидеть которого даже не надеялся, я ахерел. Брюс крепко спал. И тогда я понял: это был не сон.