Unconditionally

Акаши проснулся от того, что привычное ощущение тепла куда-то пропало: соседнее место на кровати встретило холодной и неуютной пустотой, и тот невольно поёрзал, ещё не до конца отойдя от сна, пытаясь отыскать на нём чужое тело. Как ни странно, никого рядом не было. Нехотя приподнявшись на локтях, красноволосый потёр глаза, пытаясь привыкнуть к темноте и обнаружить в спальне Коки, но того и не наблюдалось поблизости. Это было неожиданно, потому что обычно парень всегда был рядом и крепко спал, тихо посапывая в надёжных объятьях Сейджуро. Сейчас же, в их комнате не было ни единого намёка на его присутствие. Что-то случилось? Почему он не в постели посреди ночи? Будильник на прикроватной тумбочке показывал ровно 3:00. Беспокойство за любимого взяло верх над желанием продолжить сон и Акаши скользнул босыми ногами на пол, затянув пояс шёлкового чёрного халата потуже. Особняк семейства Акаши был огромен, но он приблизительно знал несколько мест, где мог находиться Фурихата в это позднее время суток. Ванная, гостиная, сад и библиотека были пусты и безлюдны, поэтому к последнему месту уже почти проснувшийся и бодрый юноша шагал с уверенностью. Тем не менее, всхлипы, доносившиеся с кухни, всё же его озадачили. Силуэт в темноте вздрогнул, когда обнаружил чужое присутствие рядом с собой, и разом опустился на пол, словно бы пытаясь уйти или спрятаться от сосредоточенного взгляда в свою сторону. — Что случилось? — Окончательно согнав остатки сна, Акаши силился понять, почему звуки плача доносились именно от Фурихаты. Что могло его так расстроить? — Прости, я-я...— заикаясь и всхлипывая, Фурихата пытался что-то собрать в полумраке на полу, лихорадочно рыская по нему своими руками. — Я всего лишь хотел съесть с-сэндвич, а оно...оно... Акаши протянул ладонь к выключателю, просторную кухню озарил свет и красноволосый застал очень странную картину: Коки в своей любимой пижаме с динозаврами ковырялся в осколках банки с вареньем и, вероятно, пытался собрать их, но рыдания не позволяли ему действовать более-менее осмысленно и результативно. Полупрозрачные куски стекла то и дело выскальзывали из его дрожащих пальцев, падая с характерным бульканьем обратно, в образовавшуюся лужу из сладкого клубничного варенья. Но это вовсе не объясняло то, почему слёзы так стремительно текли по его побледневшему лицу. — Почему ты плачешь? — Не понимал Акаши. Разбилась и разбилась. Что с того? — Н-но, она же т-твоя и с-стоит д-денег...мне так жаль...— Коки всё ещё продолжал реветь, так и не поднимая, наверняка, полных вины и искреннего сожаления пары карих глаз, отчего Акаши не сдержал кроткой улыбки. Наивность и патологическая боязнь за всё ценное, что окружало парня с необыкновенно сильной предрасположенностью к неуклюжести и разрушению, заставляли Сейджуро улыбаться, находя всё это очень милым и забавным. Он неисправим. — Я бы мог купить тебе целый склад варенья, если бы ты попросил, Коки, — не утаивая нотки искреннего веселья, парень подошёл чуть ближе и протянул руку своему возлюбленному. — Ты не с-сердишься? — Фурихата смотрел на ладонь Сейджуро с подозрением и некоторой боязливостью, но спустя несколько секунд неуверенно принял её и поднялся со своего места. Взгляд, впрочем, он всё ещё не поднимал, опустив голову, как провинившийся ребёнок, переминаясь с ноги на ногу. — Я з-завтра куплю н-новую...ч-честно... — Не говори глупостей, — фыркнул красноволосый и скользнул рукой ему на талию, притягивая ближе. — Иди ко мне. Коки обнял его за шею, уткнувшись носом куда-то в область ключицы, и тихо подрагивал в ответ на аккуратные прикосновения. Длинными пальцами Сейджуро массировал мягкую шевелюру на голове Фурихаты, пытаясь того расслабить и успокоить. Как же глупо плакать из-за банки варенья...но почему он находит эту вещь такой трогательной? Почему в груди плещется такое, ставшее ему родным, тепло и безграничная нежность, только потому, что его парень готов потратить деньги, которых у него и так мало, лишь бы Акаши не сердился на него из-за обычной банки? Такого искреннего и открытого человека ему было трудно встретить, но он рад, что им стал именно Коки. Потому что он любил его больше всего на свете. — Пойдём, — Сейджуро ласково потрепал того по волосам, переплетая их пальцы вместе, и шагнул вперёд, к открытому древесному шкафчику. — Сделаем твои сэндвичи вместе.