The Maze Game: Sacrifice

      За день беглецы преодолели довольно большое расстояние, стараясь идти под тенью зданий и иметь возможность, в случае чего, спрятаться от глаз ПОРОКа, чьи берги периодически чернели в голубом небе над головами шанков. Часто им приходилось подниматься по всякому мусору, остаткам стройматериалов и бетонным камням, стараясь не спотыкаться на торчащих арматурах. Уинстону было тяжелее всего — серьезная рана на его животе не давала парню нормально двигаться, дыхание часто сбивалось, сильная боль кружила голову, а слабость одолевала все тело. Юноше помогали взбираться на особо трудные подъемы, но легче от этого особенно не становилось. Пэм то и дело бросала на Уинстона странные взгляды, полные сочувствия и подозрения, но девушка молчала, сжав зубы, и вела беглецов все дальше и дальше от ПОРОКа.       К вечеру шанки остановились около моста, вернее, той его части, что сохранилась после катастрофы. Под бетонной аркой ребята обнаружили неплохую платформу, которая была засыпана горячим песком. Кое-как расчистив ее, шанки уселись, чтобы передохнуть.       Минхо, Томас, Уинстон и Алекс сразу же повалились на спины, закрыв глаза. Каролина принялась помогать Фрайпану потрошить рюкзаки в поисках консервов, а Тереза с Эрисом побрели в поисках каких-нибудь дров: Пэм предупредила, что ночи тут безумно холодные, а ветра с севера продирают до костей.       — Поэтому нам надо развести костер, — добавила она.       — Ага, и считай послать ПОРОКу прекрасный сигнал: эй, чуваки, мы здесь, приезжайте нас забрать и развесить на проводах! — тут же начал пререкаться Минхо.       — Нет, лучше замерзнуть до смерти, — буркнула Памэлла.       — Зато ПОРОКу не достанемся, — заявил парень.       Но большинство шанков проголосовало за костер, потому что им не хотелось мерзнуть, а огонь, в случае чего, было вполне реально скрыть от вертолетов.       Эвита подошла к площадке последней. Вернее, ее практически притащил Ньют, на которого она опиралась. Ноги в кедах сильно болели, и последний километр Эви шла, хромая.       — Битый битого приволок, — приоткрыв один глаз, произнес Минхо и приподнялся на локтях. — Че с тобой? — спросил он у девушки. — С кем поведешься, от того и привычки насобираешь? Осталось только, чтобы твои брови приросли к переносице. Вооо, почти вот так, — хмыкнул азиат, посмотрев на хмурого Ньюта.       — Я натерла ноги, — выдохнула Эвита, присаживаясь на площадку. — Надеюсь, за ночь они отдохнут, и завтра будет легче, — девушка подтянула к себе ступни и с трудом стянула обувь с одной ноги, оставив ее на весу.       — Стебануться и свихнуться, — присвистнул Минхо, посмотрев на ногу Эвиты.       Ньют, сбросив со спины рюкзак, присел на корточки, сохраняя хмурое выражение лица. Эви, тем временем, стянула второй кед, поморщившись от боли. Обе пятки были стерты в кровь, которая сочилась из довольно крупных овальных ранок, по бокам ступни сильно покраснели, косточки рядом с большими пальцами тоже стерлись до крови, как и последние три пальца ног. Ступни, вынутые из тесной обуви, горели огнем, и девушке очень хотелось опустить их в таз с ледяной водой.       — Ты вообще как весь день передвигалась? — поинтересовался Ньют, поймав ноги Эвиты, которые девушка больше не могла держать на весу.       Он придерживал их за щиколотки, не понимая, как можно было так сильно натереть их буквально за день. Скорее всего, дело было в песке, попавшем в обувь.       — Почему ты не сказала ничего? — сердито спросил Ньют, облизнув нижнюю губу, посмотрев на Эвиту, опирающуюся на руки, отставленные назад.       — Я не хотела слыть нытиком, — тихо ответила Эвита. — И не хотела, чтобы из-за меня мы задерживались. Поэтому старалась идти бодро и весело.       — Зачем? Чтобы теперь ты вообще не смогла идти? — Ньют так сильно дернул руками, что Эвита не удержалась на руках и упала на спину.       — Ньют! — Пэм подошла к ним с тряпкой в руках. — Нужна вода, принеси. Пожалуйста, — добавила она, присаживаясь на колени перед Эвитой и расстилая тряпку. — Эви, положи ноги сюда. Она чистая.       Ньют выпустил из рук щиколотки и, поднявшись на ноги, ушел за водой, поджав губы. Пэм осмотрела кровяные мозоли Эви и, покачав головой, произнесла:       — Обработать их нечем, а речи о том, чтобы засунуть их в обувь, не может и быть.       — Правильно, — протянул Минхо. — Лучше пойдешь по остебенно горячему песку босиком. Это как в древние времена — рану прижигали раскаленным железом. Отличное решение, мисс ПОРОК.       — Меня зовут Пэм, — поправила Памэлла. — И я хотела предложить обвязать ноги тряпками, чтобы не занести в раны грязь.       — И чтобы она каждый раз немножечко подыхала, когда прилипшие тряпки нужно будет снимать, — продолжал ерничать Минхо.       — За ночь раны подсохнут, — произнес Ньют, усаживаясь рядом с Пэм и ставя в песок две бутыли с водой. — Иди, Пэм, я сам, — попросил парень. — Спасибо.       Памэлла поднялась, одобряюще коснулась плеча Ньюта и направилась к Уинстону, чтобы осмотреть его рану. Блондин перевел взгляд на Минхо:       — Помоги ей обработать Уинстона.       — Вот еще, — фыркнул азиат. — Я и пальцем не щелкну в помощи мисс ПОРОК.       — Минхо, состебись куда-нибудь, пожалуйста, — прикрыв глаза, со вздохом сказал Ньют напрямую. — Оставь нас наедине.       Поднявшись на ноги, азиат отвесил Ньюту несильный подзатыльник:       — Не дерзи мне. Я и по-нормальному бы понял, — произнес он и направился к Фрайпану и Каролине, чтобы помочь им с ужином.       С виноватым выражением лица Ньют открыл одну бутыль:       — Воды у нас не так много, Уинстону она тоже нужна, поэтому я не могу много использовать, но постараюсь хорошо обработать…       Эвита закусила нижнюю губу, наблюдая за парнем. Она чувствовала стыд за то, что не сказала ничего, наивно храбрясь, желая сделать, как лучше, а в итоге получив горку кланка. Ньют намочил небольшой кусок чистой тряпки и аккуратно провел ей по большой кровяной мозоли на одной из пяток. От боли Эвита машинально дернула ногой, едва не ударив при этом юношу по носу.       — Ой, — Эвита села, опираясь рукой на песок за спиной. — Извини, я… я не…       — Все нормально, — он снова намочил тряпку и аккуратно взял ногу за щиколотку.       — Ньют, — позвала девушка.       — Я буду дуть, чтобы не было больно, — пообещал он, не поднимая глаз.       — Ньют, посмотри на меня.       Парень нехотя перевел взгляд, посмотрев в каре-зеленые глаза девушки.       — Прости, что не сказала, — произнесла Эви. — Я знаю, я должна была…       — Должна была, — кивнул Ньют и снова опустил голову, мягко дотрагиваясь мокрой тряпкой до мозолей, не забывая дуть на ранки.       — Не сердись на меня.       — Я не сержусь.       — Ты сердишься, — Эвита выдернула ногу из руки юноши и поставила ее на тряпку. — Но не на меня. Поговори со мной, — попросила она, — пожалуйста.       Ньют, отбросив тряпку, устало повалился на спину рядом с девушкой, закрыв глаза ладонями.       — Эва, я не знаю, что делать, — произнес он через какое-то время, убрав руки от лица. — Мы идем неизвестно куда, я тяну тебя за собой в чертово чистилище, — он посмотрел на нее, прищурив один глаз. — Томас нервничает, Пэм тоже не очень знает, куда идти. Ориентир — горы. Где эти горы? Мы не видели их.       — Нам мешают эти разрушенные дома, — Эвита кивнула на бетонные постройки. — Выйдем за черту города, тогда увидим горы и поймем, сколько еще идти. Нельзя сдаваться, — она наклонилась к юноше и чмокнула его в губы.       — Я не сдаюсь, — проворчал Ньют, закрыв глаза. — Я беспокоюсь.       Не отвечая, Эви еще раз поцеловала юношу, а затем дотронулась до его забинтованной правой руки, лежавшей на животе.       — Тебе тоже нужно перевязать рану.       — Не нужно, — Ньют поднялся. — Там всего лишь царапина. Сядь-ка ровно, я промою твои мозоли, за ночь они обветрятся, но я все равно прикрою их, чтобы ноги не заледенели.

***

      Весь следующий день Эвита вместе с Уинстоном тормозили отряд, стремящийся выйти за пределы города, который уже казался бесконечным. Девушка шла, постоянно морщась от неприятного ощущения дискомфорта из-за того, что ткань терлась о мозоли. Конечно, это было куда лучше, чем путешествовать в кедах и ощущать, как тысяча игл ежесекундно врезается в ступни. Но по горячему песку идти было не просто не приятно, а создавалось ощущение, что девушка шла по раскаленной лаве, лишь чудом не обжигая ноги до черноты.       Привал решили сделать, уже только когда солнце полностью скрылось, погрузив город в сумерки. Наскоро развели небольшой костерок, а Фрайпан вместе с Пэм организовали теплый ужин из консервов.       — Что-то ты, Эви, совсем обленилась, — улыбнулась Каролина, уплетая тушенку. — Три года на кухне провела.       — У меня отпуск, — произнесла Эвита, опираясь на Ньюта, который обнимал девушку, присев около нагретой за день бетонной стены.       Смотря на шанков, полукругом сидевших у небольшого костерка, Эви вспоминала Глэйд: казалось, что в прошлой жизни, а на самом деле совсем недавно, они так же сидели вечерами на поляне, поедая жаренные зефирки и мечтая найти выход отсюда. Нашли. Вышли, а куда пришли или, вернее, куда идут — не понятно.       Сейчас она бы не отказалась от вечно холодного по утрам душа. Хоть как-то смыть с себя липкий пот, покрывавший кожу из-за дневной жары, хорошенько промыть ранки. Ноги девушки горели от долгого дневного перехода, и сейчас она полусидела, вытянув их вперед и положив на чистую тряпку. Ранки обветрились, покрылись корочкой, но покрасневшая кожа вокруг болела и сильно чесалась. Ночью девушка долго не могла уснуть, ворочаясь и закусывая губы до боли, чтобы мысленно переключиться на что угодно, кроме этой ужасной чесотки. Ньют сначала тоже часто просыпался, чувствуя шевеление под своей рукой, но вскоре усталость сморила и парня, и даже девушку, кое-как уснувшую, свернувшись калачиком в его крепких объятиях.       Ей снились непонятные сны. Сначала это были обрывки пережитого адреналина, когда за ними в торговом центре гнались зараженные. Их перекошенные лица, пугающие движения поломанных тел, кошмарные булькающие звуки из горла — все это преследовало девушку в беспокойных снах, но потом картины сменились. Она оказалась в огромном помещении, от люминесцентных ламп исходило голубоватое свечение, и девушку сопровождал неприятных запах медикаментов. Высокие, во всю стену, прозрачные двери распахнулись, и в помещение вошла доктор Пэйдж.       — Прекрасно, Эвита, прекрасно. Я рада, что ты вернулась, чтобы пожертвовать себя на благо всего человечества.       — Я не вернулась, — прошептала Эви. — Нет, я не…       — Ты сама пришла к нам, уже забыла? — в улыбке женщины читалось откровенное ехидство.       — Нет, — попятилась девушка. — Нет, это не правда, вы украли меня. Вы украли меня у него.       — Он сам тебя бросил, — жестко произнесла Пэйдж, подходя к Эви.       — Не правда! — в отчаянии воскликнула Эвита, пятясь назад. — Он не мог.       — Эва!       — Ньют? — девушка развернулась и побежала вдоль стеллажей, на которых были расставлены стеклянные колбы с расположенными в них…мозгами.       — Бесполезно, ты не сможешь сбежать! — крикнула Пэйдж.       — Эва!       — Не оставляй меня тут, — бормотала Эвита, во сне натыкаясь на стены помещения, а за ее спиной отчетливо слышался смех доктора Пэйдж, от которого по спине разбегались холодные мурашки страха. — Не отдавай меня им, Ньют. Не отдавай, нет…       — Эва, проснись!       Ньют тормошил крепко уснувшую девушку, которая никак не могла проснуться от кошмара, полностью завладевшего ее разумом. Она бормотала просьбу не оставлять ее, звала Ньюта, но не просыпалась. В отчаянии, парень приподнял девушку и с силой встряхнул, после чего она, резко открыв глаза, обмякла у него на руках.       — Ньют…       — Все хорошо, Эва, тебе приснился кошмар… — юноша погладил ее по голове, утерев рукавом испарину на лбу. — Все хорошо…       — Относительно, — буркнул Минхо, который тоже проснулся от восклицаний девушки. — Мы все еще гуляем по жарким аллеям ада…       — Нас найдут, — хрипло отозвалась Эвита, отбрыкиваясь от Ньюта и становясь на четвереньки на остывший песок. — Они найдут нас и заберут, — она всхлипнула, чувствуя, как в глазах периодически темнеет. — Они управляют нами, через мозг, мы как на ладони. Они все знают. Знают, где мы. Знают, куда идем. Все знают. И заберут. Они найдут нас, — лепетание девушки прервалось глухим кашлем, вызывающим у нее тошноту.       — Эва, — Ньют опустился на колени перед девушкой, — успокойся, слышишь? Сделай глубокий вдох, это все из-за кошмара, — он обхватил ее за плечи.       Но Эвита быстро покачала головой, потеряв при этом равновесие и упав на руки парня. Легкие сжимались, мешая сделать вдох, девушка задыхалась, все еще кашляя и ощущая глубоко в груди тугие рвотные рефлексы.       — Посмотри на меня, Эва, — настаивал Ньют, стараясь заглянуть в ее лицо. — Посмотри на меня, слышишь? Эва!       Она сквозь мглу, застилавшую взор, не дыша, подняла взгляд на парня.       — Это. Просто. Сон, — раздельно выговорил он, всматриваясь в ее испуганные глаза. — Эва, никто тебя не заберет. Я не отдам тебя никому, поняла? Ты слышишь меня?       Эвита смотрела ему в глаза и начала погружаться в спокойствие и уют, которые они дарили ей. Она тонула в темно-карем океане, и чувствовала, как кулак, сжимавший легкие, разжался. Она глубоко вздохнула, разум, помутневший от панической атаки, вновь становился светлее.       — Ты веришь мне? — Ньют прижал к себе ослабевшую девушку и ощущал, что ее дрожь проходила, и паника отступала.       — Да, — еле слышно произнесла Эвита, сжимаясь в комок в его объятиях.       Минхо, хмуро наблюдая за этой сценой и испытывая жалость к девушке, всегда отличавшейся впечатлительностью, перевел взгляд на проснувшихся шанков, так же молча наблюдавших за этой картиной. Не проснулся только Уинстон, потерявший много сил на дневной переход.       — Так, шанки стебанутые, перевернулись на другой бочок и засопели в обе дырочки, шоу окончено, — громко произнес Минхо. — С каждым может случиться, — добавил он тише и поднял голову на Ньюта. — Нормально все, хромоногий шанк?       Блондин быстро покивал:       — Да, спасибо, Минхо, засыпай.       Когда азиат, широко зевнув, перекатился на спину, закинул руки за голову и закрыл глаза, Ньют оперся спиной о деревянные доски, когда-то принадлежавшие небольшому кафе, а Эвита прилегла на его плечо.       [- Он сам тебя бросил…]       Эви подняла взгляд:       — Ньют…       — М? — в его открытых глазах отражались редкие звезды.       — Ты ведь не бросишь меня? — тихо спросила Эвита, все еще не до конца уверенная, что сон был всего лишь сном.       Ньют хмуро уставился на девушку, как будто она сказала совершенную глупость.       — Конечно, нет, — ответил он. — Я же обещал тебе, после того как… — окончание фразы юноша проглотил и крепче обнял девушку. — Постарайся уснуть, хорошо? Не бойся снов, я рядом, чтобы разбудить тебя.       Закрывая глаза, Эвита вспомнила, как давным-давно просила Эрни разбудить ее, наивно решив, что Лабиринт был лишь дурным кошмаром.       [Прости, шнурок, но ты не спишь…]       Они варились в адском котле собственных страхов, непонимания и отчаянных мыслей, и так легко было потеряться: определить, где лишь сон, а где реальность. Эвиту вытаскивал из трясины паники теплый взгляд Ньюта — он был светом во тьме, на который Эви, словно мотылек, выбиралась назад, в реальный мир. Что позволяло другим шанкам держаться на плаву, девушка не знала. Но из последних сил каждый из ребят, сбежавших из лап ПОРОКа, будет бороться до конца. Томас не позволит отчаянью просочиться в их головы, а самому Томасу поможет доверие шанков.       Все же неизвестность давила огромным булыжником на душах. Единственное, в чем шанки были уверены: они точно не знают, что ждет их на следующий день. Будущее было словно осенний туман, поднявшийся от болот. Трудно было мириться и с ощущением, что невидимая гигантская рука ПОРОКа занесена над их головами и в любую минуту совершит смертельный удар, когда в небе появятся черные берги и найдут бродивших по открытому пространству шанков. Угнетение от этого порождало депрессивные мысли, и даже вечный сарказм Минхо не спасал от угрюмого молчания в течении суток.       Еще два дня ушли на то, чтобы добраться до крайней черты города. Здесь, на окраине, песок был повсюду: он отсвечивал от солнца, прожигая глаза, ветер то и дело поднимал к небу песчаные тайфуны. Позади шанки оставили разрушенные здания, а впереди перед ними высились горы — горы песка, не имевшие ничего общего с северным плоскогорьем, куда они держали путь.       — Надо подняться туда, — Томас, прикрывая рукой глаза от клонившегося к горизонту солнца, указал на высоченный бархан. — С него мы увидим, куда нужно идти.       — А давай ты туда один сгоняешь, а мы тебя здесь подождем, а? — предложил Минхо, устало снимая с плеч рюкзак и почесав кожу на подбородке, покрывшуюся мелкими волосками.       — Нам в любом случае нужно перевалить за эти пески, — махнула рукой в сторону бархана Пэм. — И лучше сделать это до наступления ночи.       — Можем переночевать тут и не тратить последние силы на остебенно сложный подъем, учитывая, что у нас Уинстону все еще очень хреново, — возразил азиат.       — Днем преодолевать эти горы будет равносильно самоинквизиции, — Памэлла сложила руки на груди. — А сидеть тут целые сутки глупо.       — А вдруг за этими гребанными горами не менее гребанная пустыня? — поинтересовался Минхо.       — Тогда мы укроемся на ночь под этим мостом, — Пэм кивнула в сторону затонувшей в песках постройки. — А потом решим, как быть дальше.       Минхо открыл было рот, чтобы в очередной раз возразить, но Каролина, не выдержав, угрюмо направилась к бархану:       — Хватит уже трепаться, — буркнула она. — Чем быстрее заберемся туда, тем быстрее окажемся на другой стороне.       Подниматься на песчаную гору было невероятно трудно: песок уходил из-под ног и шанки бестолково шагали на одном месте. Когда же кто-то делал смелый рывок вперед, то его попросту затягивало в песчаный водоворот, словно в зыбучую трясину. Солнце, хоть и не было в зените, нещадно жарило, но воду необходимо было экономить. Когда дневное светило уже почти коснулось линии горизонта, шанки кое-как, тяжело дыша и видя, как перед глазами прыгают солнечные зайчики, выбрались на вершину, где перед ними открылась широкая панорама пустыни.       — Вон, — Томас ткнул пальцем на север. — Вон они, горы. Нам надо в ту сторону.       — Далековато топать, — заметил Ньют, вглядываясь в едва видимые каменные изваяния.       — Может, это просто так кажется, — предположила Эвита. — Из-за зноя…       — Да, — кивнул Минхо, — и на самом деле эти гребанные горы еще дальше. Или это вообще мираж.       — Мираж это или нет, но горы где-то на севере точно есть, — раздраженно буркнула Пэм. — Ты, Минхо, можешь вернуться назад, если так устал, а кто хочет избежать смерти на проводах, прошу вперед, — и девушка первая сделала шаг, начав спускаться по другую сторону бархана.       — Избежать смерти на проводах и сдохнуть посреди пустыни, — проворчал Минхо. — Незавидное у нас положение, шанки.       — Но выбора у нас нет, — заметил Томас, выдохнув и уперев руки в боки.       — Лучше умереть, чем вернуться в руки ПОРОКа, — тихо произнесла Эвита.       Ньют обернулся на девушку, чтобы прочесть в ее глазах, что она была действительно серьезна. Она в ответ молча покивала, и Ньют не мог сказать, что не был согласен с ней.       Неожиданно для всех, Уинстон, уронив свой рюкзак, с тихим хрипом накренился и упал прямо на песок, проехав по нему вниз. Ребята тут же кинулись к нему, по колено врываясь в горячий бархан. Алекс, оказавшийся первым около раненного парня, перевернул его на спину. Уинстон тяжело дышал, его веки дергались, а глаза закатились — парень находился в бессознательном состоянии, из его груди вырывались хрипы вперемешку с тихими стонами. Было видно, что парню больно — дрожь шла по всему телу.       — Уинстон, — позвала Каролина, — ты слышишь нас? Что с тобой?       — Что с ним происходит? — спросила Эвита, посмотрев на Пэм, которая единственная осталась в стороне, но не сводила глаз с Уинстона.       — Что нам делать? — послышался взволнованный голос Терезы.       Памэлла, отмерев, сделала шаг к шанкам:       — Давайте спустимся вниз. Ребята, нужно перетащить его в тень, — она указала рукой на что-то, напоминающее судно корабля, лежавшее на боку и наполовину засыпанное песком — палуба создавала крышу, под которой залегла спасительная тень.       До нужного места шанки добрались уже в сумерках. Уинстона, так и не пришедшего в себя, уложили на песок, подложив под голову его же рюкзак и укрыв курткой. Состояние парня оставалось неизменным — он не приходил в себя, хрипел, а его грудь высоко вздымалась от тяжелого дыхания.       Пока Алекс с Эрисом разводили костер, а Фрайпан раскладывал консервы, Пэм тихонько со спины подошла к Минхо, который стоял рядом с судном и всматривался вдаль — туда, где едва заметной стеной возвышались горы.       — Минхо, — осторожно обратилась Памэлла.       — Черт, — азиат от неожиданности подскочил на месте. — Надевай колокольчик на шею.       Поджав губы, Пэм нервно сунула руки в карманы куртки и задала вопрос:       — Скажи честно: я могу на тебя положиться?       С мгновение азиат молча смотрел на девушку, а затем отвел взгляд.       — Даже облокачиваться не советую пробовать, — произнес он, сплюнув в песок.       — Прекрасно, — буркнула Пэм и, развернувшись, поискала глазами Ньюта.       Он вместе с Эвитой и Алексом находился возле Уинстона: девушка смачивала лицо бывшего Мясника водой.       — Ньют, — позвала Пэм, — можно тебя на два слова?       Парень выпрямился и обернулся на Памэллу:       — Что-то случилось?       — Это насчет Уинстона, — тихо произнесла Пэм.       Алекс кинул быстрый взгляд на разговаривающих, но неожиданно Уинстон сел, придя в себя, и принялся кашлять.       Наблюдая, как Алекс помогает бывшему Мяснику справиться с приступом, Ньют спросил у Пэм:       — Что ты хотела сказать?       — Он не протянет долго, — тихо сказала Памэлла. — С каждым днем ему все хуже… и легче не станет.       — Странно, ведь ему всего лишь поранили живот, — протянул Ньют, переведя взгляд на Памэллу и сунув руки в карманы штанов. — Не так ли? — спросил он с тонким подозрением в голосе.       Пэм ответила на его взгляд, и ее синие глаза подернулись влагой, которую она тут же сморгнула, сделав глубокий вдох.       — Что ты хочешь этим сказать? — поинтересовался парень. — Что нам нужно бросить его здесь?       — Пойми, он не дотянет до гор, это слишком далеко.       — Мы не станем лишать его шанса, — поджал губы юноша. — Он будет с нами столько, сколько сможет идти.       — Он больше не сможет идти, — подал голос Алекс, и Пэм с Ньютом резко обернулись на бывшего Чистильщика. — Он снова потерял сознание, а организм сильно ослабел, — Алекс махнул рукой на раненного парня. — Если не оставим его, придется тащить на себе…       — Значит, потащим, — произнес Томас, который слышал Алекса. — Из этих досок, — он указал на разбитое днище судна, — мы сможем сделать что-то вроде носилок. Будем тянуть по очереди, а девчонки возьмут наши рюкзаки. Мы одна команда, — брюнет сверкнул карими глазами. — И мы не оставим никого в беде. Будь это любой из нас.