***
На следующее утро Томас и Пэм, позавтракав, собрались вернуться к бергу. Хорхе сопровождал их, чтобы пилотировать транспортное средство. А Бренда решила пойти с ним за компанию, потому что, как выразилась девушка, «какое-то стремное тут местечко». На пороге их остановил Галли. — Томас. Если еще кое-что, что ты должен знать. — Что? — подозревая самое худшее, спросил тот. — Наверное, вчера ты не придал значение… Последних кандидатов двое. Это те иммуны, в чьих жилах течет одна кровь. Во всех семьях, где больше одного ребенка, всегда рождалось по одному иммуну. А в вашей семье оба иммуны. Последние кандидаты это вы с Эвитой. Томас застыл на месте. Дженсон, естественно, знал об этом, но почему разослал сообщение только про Тома? Ответ тут же пришел в его голову — Крысун знает, что Эвита всегда с Томасом. Как и Ньют, Фрайпан или Пэм. И Дженсон был уверен — тот, кто приведет Томаса, приведет и Эвиту. И получается, что Эвиту приведет сам Томас. — Я не могу рисковать ей, — покачал головой брюнет. — Дженсону нужны оба, ты же понимаешь… Но Томас перебил Галли: — Для отвлекающего маневра ему хватит и меня одного. Все, идем, — позвал он Пэм, Хорхе и Бренду. Когда крышка пандуса коснулась бетонного покрытия, Пэм на секунду задержала дыхание, ожидая, что к ним выбежит Эвита, а за ней хмуро прихромает Ньют. Но грузовой отсек оставался пустым. — Что-то не так, — произнес Томас, озвучив мысли каждого. Он рванул вперед, забыв о любой предосторожности. — Его нужно прикрыть, — произнесла Бренда. — Вдруг Ньют совсем слетел с катушек. — Hermana бы его остановила, — покачал головой Хорхе. — Если только он не убил ее, — буркнула Бренда, все-таки достав пистолет. Пэм гневно сверкнула синими глазами в сторону брюнетки и широким шагом отправилась за Томасом. — Эвита! — звал парень, бегая где-то в недрах берга. — Ньют! Пэм настигла его недалеко от общей комнаты. — Их нигде нет, — взволнованно произнес Томас. — Не отзываются… Что-то случилось. Девушка тяжело вздохнула и положила руку на плечо Томасу: — Мы найдем их. В этот момент где-то сбоку послышался монотонный глухой стук, как будто кто-то бил кулаком по пластмассовому настилу. Ребята переглянулись и, не сговариваясь, прошли по коридору за общую комнату. Там, за пуленепробиваемым стеклом в камере сидела Эвита и била кулаками, создавая шум. Пэм нажала на большую кнопку, выпуская девушку на свободу. — Эв, — Томас удивленно кивнул в сторону камеры, — ты что там делала? — Медитировала, — раздраженно буркнула в ответ Эви. — Безнадежные глухари, я стучу с того самого момента, как вы пришли! — Камера звукоизоляционная, — пояснила Пэм. — Мы с трудом твои удары-то услышали. — Вы нашли правых? — резко спросила Эви. Томас кивнул. — У них есть врач? Или готовая сыворотка? Секунда молчания, благодаря которой ответ уже не был нужен. — Ты тут все знаешь, — резко обратилась к Пэм Эвита. — Куда люди в красном уводят… тех, кто заражен Вспышкой? — Что?! — выдохнул Томас. — Куда?! — повторила вопрос Эви, повысив голос. Пэм от неожиданности, словно рыба, открыла и закрыла рот, а затем сглотнула и ответила: — В Дом Шизов, скорее всего. Эвита поморщилась: — Ты знаешь, где это? — Мы пролетали над ним, в области каждого крупного города есть такой Дом. — Что это за дом такой? — не понимал Томас. — Там держат шизов, — пояснила Пэм. — Присматривают за ними, пока те не перешли черту… Томас, округлив глаза, посмотрел на Эвиту, нервно теребящую себя за джинсовую куртку: — Ньюта забрали туда? Эвита дернула плечом. — Они заперли тебя, а его забрали? — продолжал спрашивать Томас. — Туда, в этот Дом? — он перевел глаза на Пэм. — Очень похоже на правду, — девушка поморщилась. — В таких заведениях всем приходится несладко. Боюсь даже представить, какие ужасы там творятся… — Они проверили нас на наличие иммунитета, — Эвита разговаривала с друзьями не своим голосом. — Нам нечем было вооружиться, а у них были пистолеты. Ты знаешь точно, где этот Дом? — Эвита посмотрела на Пэм. — Я знаю, hermana, — ответил Хорхе, неожиданно оказавшись в этом же коридоре. — Только это безумие — лететь туда, — тут же вставила Бренда. — Боеприпасы у нас кончились, придется идти безоружными. А это равносильно… — Мне плевать, — рявкнула Эвита. — Можете выкинуть меня с берга и улетать. Я все равно заберу его оттуда. — Бренда, нам надо попытаться, — вставил Томас, положив руку на плечо сестры. — Мы не можем бросить Ньюта, он наш друг. — Он ваш шиз, — буркнула Бренда. Томас задержал Эвиту, чтобы та не кинулась с кулаками на брюнетку. — Хорхе, тебе ведь Лоренц отдал карточку? Там еще много денег? — уточнила Пэм, сложив руки на груди. — В Домах работают иммуны, получают за это большие деньги. Получали, — поправилась она. — Те, у кого нет иммунитета, не рискуют здоровьем там. Но даже иммунам стали платить меньше, все средства государства уходят в ПОРОК… можно попытаться дать взятку и забрать Ньюта оттуда. — Хватит лясы точить, — шикнула Эвита. Хорхе, кивнув, ушел в кабину пилота, чтобы поднять берг в воздух. Бренда, ничего не сказав, лишь раздраженно фыркнув, удалилась в общую комнату. Томас, одобряюще сжав плечо Эви, последовал за брюнеткой. — Эй, Бренда, — позвал он ее, едва вошел в общую комнату. — В чем дело? Откуда такой негатив? — Томас, твоя сестра, — Бренда кивнула в сторону коридора, — чиканулась. Я прожила кучу времени по соседству с шизами, множество своих друзей я лично посадила на цепь. Это невероятно больно, смотреть, как они сходят с ума. Поверь мне, ей повезло, что его упекли в этот дом. Ей повезло, что она не увидит всего, что с ним произойдет, что она не увидит, как Ньют перейдет черту. — Бренда, мы не можем оставить его там, — покачал головой Томас. — Ты не понимаешь, мне он друг, а для Эвиты он больше… — Его больше нет, — перебила Бренда. — Вот, что должна осознать Эвита. Осознать и принять это. Она не вернет себе парня, потому что прежним он уже никогда не будет. С каждым днем Вспышка будет сжирать его мозг, он будет сходить с ума, будет гнить снаружи и изнутри, — Бренда сложила руки на груди, увидев, как в общую комнату вошли Эвита и Пэм. — Полиция города, люди в красном, не имеет привычки запирать иммунов, нет нужды, — произнесла она, не сводя глаз с Эви. — Тебя запер он? Эвита сверкнула глазами, но все же кивнула. — Не догадываешься, почему? — дернула бровью Бренда. — Чтобы они не причинили мне вред… — не очень уверенно ответила Эви. — Дура, — бросила брюнетка. — Он запер тебя, чтобы ты не помешала забрать его. Нахрен полиции не сдались иммунные, они отлавливают только шизов. Эвиту пробрала крупная дрожь. В словах Бренды, а девушка слышала каждое слово брюнетки из коридора, была логика. — Я никого не заставляю идти туда со мной, — упрямо повторила Эви. — Но я заберу его оттуда, пусть даже мне самой потом придется посадить его на цепь, — с этими словами девушка вышла из комнаты. Чувствуя, как пол под ногами дрожит, что означало взлет берга, Пэм вздохнула, осмотрев недовольное лицо Бренды и наткнувшись на потерянный взгляд Томаса. Если Ньют сам запер Эвиту, одной лишь взятки может не хватить для его вызволения…***
Спустя двадцать минут, во время которых Томас рассказал Эвите, как прошла встреча с Правыми и что главный у них — Галли. Он упустил из своего рассказа лишь то, что Дженсону нужны они оба. Наконец, берг опустился на просторную опушку леса у ярко зеленного склона холма. Лес вокруг стоял какой-то безжизненный. Редкие листья на высохших деревьях трепыхались от сильного ветра, и не было не видно, не слышно ни одной птички, зверя или, хотя бы, насекомого. Группа, все, кроме Бренды, которая не захотела идти в этот Дом, спустилась по пандусу и прошла несколько десятков шагов до деревянного высокого забора. Едва они подошли, как створки ворот тут же распахнулись и вперед вышли два человека в красной форме, держа в руках по большой пушке. — Чего надо? — грубо поинтересовался один из них, мужчина с густым кустом седых усов под носом. — Мы работаем на ПОРОК, muchacho, — ответил за всех Хорхе. — Тут ошибочка вышла, одного из наших по ошибке забрали… — Мне плевать на ПОРОК, ясно? — отозвался надзиратель. — Прилетают тут ваши периодически, не знаю зачем, тоже любители выпендриваться. Нам-то пофигу, захотелось погулять в обществе шизов — добро пожаловать в Шизолэнд. За оторванные конечности администрация ответственности не несет, — он сплюнул на землю. — Так мы можем пройти? — осторожно поинтересовался Томас. — Кого ищете? — к ним подошел второй надзиратель, пониже ростом, толстенький. — Парня или девку? — Парня, — ответила Эвита. — Зовут Ньют, ростом чуть выше него, — она кивнула в сторону брата. — Волосы светлые, хмуриться постоянно и прихрамывает. — Вроде видел, — отозвался толстяк. — Но раз уж вы из ПОРОКА, значит золота у вас много, а я тоже люблю золото. Хорхе показал карточку: — Получите свое, когда мы парня нашего найдем. — Договорились. Предупредив обо всех опасностях, что могу произойти, и посоветовав, в случае чего, уноситься со всех ног, надзиратели повели группу к Центральной зоне. За воротами их ждали грязь, запах гнилья и прочий ужас. Всюду валялся мусор, разбитые стекла. Они шли по неширокой улочке, по бокам которой располагались убогие деревянные строения. Судя по всему, они были заброшены — часть стояли в копоти и саже, часть была развалена, а часть, хоть и сохранила неплохой внешний вид, все же не производила положительных впечатлений. — Что это за чертово место? — поинтересовался Томас. — Это Адские палаты шизов, парень, — отозвался надзиратель. — Тут все как у Данте; в центре — столовая, лазарет, рекреация, там обитают самые «юные» шизы, которые еще сохранили разум. А вокруг Центральной зоны кругами располагаются жилища. В основном для тех, кто уже совсем шизанулся. Дом Шизов — это прощальный подарочек милосердия от государства обреченным на смерть. Тут хотели предоставить больным шанс провести остаток жизни по-человечески. Но все это провальная затея — Дом Шизов стал рассадником беспредела и анархии. Обреченные на смерть, без надежды и лишенные разума шизы творят ужасные вещи — и совершенно не волнуются за наказания, им похрену. Терять-то нечего. При этих словах из-за высокой травы послышалось какое-то шипения. Эвита схватила Тома за руку и испуганно сжала ее. — Они боятся нападать днем, — увидев реакцию девушки, произнес надзиратель. — Животные инстинкты под конец берут верх. Пэм поежилась. Ощущение, что за ними наблюдают, не покидало девушку — в тени домов, за разбитыми стеклами нет-нет, да мелькали темные одежды, горящие от жажды голода глаза и спутанные волосы. — А… до какого моменты шизы живут… здесь? — неуверенная в том, хочет ли она услышать ответ, задала вопрос Эви. — Пока окончательно не слетят с катушек, — равнодушно ответил надзиратель. — И тогда в ход идет оружие. Они к этому времени уже совсем ничего не понимают, не чувствуют. — Боль все равно чувствуют, — буркнула Пэм. — Деточка, а как бы ты поступала? — обратился к ней надзиратель. Пэм не ответила. Потому что ответа на этот вопрос не было — что делать с обреченным на смерть сошедшим с ума… человеком? Томас молчал, слушая разговоры. И он единственный кто знал ответ на последний вопрос. «Убей меня». «Если ты когда-нибудь был моим другом… убей меня». — Так, ждите здесь, — произнес надзиратель, когда вся группа подошла ко второму от Центра кольцу. Здесь, вблизи к самой населенной зоне, было гораздо шумнее. Если на всем пути от входа им на глаза не попалось ни одного больного, и тишина практически давила на уши, то тут до ушей прибывших в Дом Шизов долетали не только разговоры и возня, но и периодические крики, похожие на те, что издают душевнобольные в психологических клиниках. Пэм поежилась. Неожиданно из ближайшей к ним хижины на улицу вышла юная девушка. Она испуганно осмотрелась. — Лари? — тихонько позвала она кого-то. В тот момент, когда Памэлла решила, что, скорее всего, у девушки очередная стадия болезни, когда мерещатся воображаемые друзья, мимо нее пробежал паренек. На вид ему было не больше десяти лет. — Я тебе сколько раз говорила, не убегай без меня! — отчитала девушка паренька. Она легким хлопком по спине заставила мальчика нырнуть внутрь хижины, а затем обернулась на ожидавших надзирателей. И в этот момент у Пэм на секунду потемнело в глазах. Это была Гвен. — Памэлла? — удивленно произнесла бывшая сотрудница ПОРОКа. — Что ты тут делаешь? Ты же… ты же иммунная? И…Томас? Эвита? А ты кто? — тыкнула она пальцем в Хорхе. — Гвен, я…мы… ты больна? — Пэм не верила своим глазам. — Иначе меня бы здесь не было, — зябко укутавшись в вязанный пуловер, ответила Гвен. — Вирус обнаружили два дня назад. Проверили у всей моей семьи. Сестра иммун, ее тут же забрали в ПОРОК, а Лари… нам тут сняли апартаменты, — грустно закончила она. — Мне так жаль, — искренне отозвалась Памэлла. — Вы то здесь что забыли? — кивнув на сочувствие, поинтересовалась Гвен. — Не самое лучшее место для экскурсии. — Мы пришли за Ньютом, — ответила бывшая коллега зараженной. — Его забрали сюда. — Зачем его забирать? — не поняла Гвен. — Он обречен. Как и все тут… Если бы в этот момент не открылась дверь Центральной зоны, из которой раздался гомон голосов, Эвита, скорее всего, весьма грубо ответила на вопрос Гвен. Но, едва появилась шум, ту как ветром сдуло в предоставленную им хижину. — Мир невероятно жесток, — подвела очевидный итог Пэм и перевела взгляд на дверь Центральной зоны, из которой вышли надзиратели. — Нашли? — тут же спросила Эви усатого. — Ага, — кивнул тот. — Вот только парень ваш не горит желанием увидеться. — В смысле? — не понял Томас. — В прямом, — буркнул толстяк. — Он нам так и сказал: «Я не хочу их видеть, пусть катятся к чертям». Эвита задохнулась. В прямом смысле, она вдруг не смогла сделать ни вздоха. Легкие словно сковал камень. Ловя ртом воздух, она вцепилась пальцами в руку Томаса. — Успокойся, — брат прижал девушку к себе, помогая восстановить дыхание. — С такими приступами туда не советую идти, — заботливо отозвался усатый. — Там столько потрясений, что сдохнешь рядом с шизами. — Не твоя забота, — прохрипела Эвита. — Ведите нас к нему, все равно. — Ты не слышала, девочка? — возразил толстяк. — Он ясно выразился, что не желает вас видеть. Эвита посмотрела на надзирателя с таким гневом, что тот сделал шаг назад. — Вы обещали провести нас к Ньюту, — напомнила Пэм. — Ведите. — Вы обещали заплатить, когда мы его найдем. Мы нашли, — начал спорить толстяк. — Гоните бабки. — Когда мы его найдем, — поправил Хорхе. — Лично я пока никого не нашел. А ты? — обратился он к Памэлле. Та покачала головой, не скрывая выражения отвращения на лице. — Ладно, — выдохнул надзиратель. — Идемте. Центральная зона оказалась каким-то заброшенным торговым центром — бутики играли роли нор для шизанутых: когда-то стеклянные двери были расколоты, некоторые норки шизы занавесили тряпками, но большинство оставалось открытыми. Вдоль улицы, по которой шли гости Дома по обеим сторонами прямо на полу лежали люди, с подложенной под голову одеждой. Некоторые лежали с закрытыми глазами, некоторые отчужденно смотрели в потолок. Некоторые смеялись, некоторые ревели. Гомон стоял жуткий. С ужасом Томас увидел, как к одному балдеющему от наркотиков шизу подошла женщина в грязной оборванной одежде и ножом перерезала ему горло, а затем спокойно обшарила карманы и удалилась. — Вы просто пройдете мимо? — стараясь не обращать внимания на булькающие звуки умирающей жертвы, спросила надзирателей Пэм. — Такое тут происходит каждый час. Какой смысл влезать в разборки тех, кто все равно сдохнет? — грубо отозвался усатый наемник. — Себе дороже, — он сплюнул на землю. Эвита едва передвигала ноги, стараясь не сойти с ума в подобном окружении. Вонь стояла невероятная, глаза хотелось закрыть, чтобы не видеть ни очередного кайфовавшего голого шиза, ни женщину, по-пластунски подбирающуюся к черствому куску заплесневевшего хлеба, ни блюющего черной кровью человека, пол которого даже было невозможно определить. И Ньют находился среди всего этого. И представить себе невозможно, что он чувствовал, каждую секунду наблюдая за тем, кем он сам вскоре станет… Наконец, они приблизились к огромной вывеске «Центральная зона». Судя по всему, когда-то это была развлекательная зона торгового центра. За вывеской всюду были шизы. Их было так много, что сразу возникал вопрос, как они тут вообще все помещаются. В воздухе витал дух безумия. Тут не было совсем сошедших с ума зараженных, но все они были через-чур эмоциональны и громки. Они не стеснялись махать руками, драться и плеваться. Кто-то даже кусался, после чего слышался смех и нарочито громкое возмущение. Тут и там попадались группировки: на покореженном диване сидели с блаженными лицами наркоманы, где-то в углу рыдали в голос собравшиеся несчастные. С разных сторон раздавались песни, кто-то танцевал под собственные мелодии из головы. Одним словом — психушка. Ньюта Эви узнала сразу: несмотря на плохое освещение, она безошибочно заметила его сгорбленную фигуру в куртке. Парень сидел к ним спиной, по старой привычке оперев локти на колени. Эвита ускорила шаг, несмотря на шиканье Томаса и руку Пэм, пытавшуюся задержать девушку. Она старательно обходила лежавших прямо на полу шизов, завернутых в простыню и дремавших. Девушка нервно переставляла ноги, опасаясь, что кто-нибудь укусит ее. Когда до Ньюта оставалось всего несколько шагов, парень вдруг громко произнес: — Ты, что, не поняла, что я был против вашего сюда приезда? Идите отсюда! Эвита застыла на месте, как вкопанная. Это говорил не Ньют. Вернее, голос, конечно, его, и ужасные слова произносит его рот, но ее Ньют никогда не сказал бы этого. — Ньют, — Эвита аккуратно сделала еще шаг по направлению к парню. — Я. Сказал. Уходи, — громко процедил юноша сквозь зубы и, поднявшись на ноги, обернулся. Эви вздрогнула. Ньют изменился. Всего за несколько часов, которые она не видела парня, в его глазах появились искры безумия. Он, еще сильнее взъерошенный, с раной на переносице, в местами порванной одежде, смотрел на девушку с гневом. — Ньют… Это же я, Эва. Ты помнишь меня? — Не приближайся, — предупредил он, заметив, что девушка дернула ногой. — Я не зря здесь оказался. Я не зря запер тебя, чтобы ты не помешала им забрать меня. Мое место здесь, Эвита. Эвита? Он никогда не называл ее так. — Ньют, — она кашлянула, прочищая горло. — Позволь мне забрать тебя отсюда, пожалуйста. Твое место не здесь, ты ошибаешься. — Это, — Ньют взмахнул рукой, вторую продолжая держать за спиной, — Дом Шизов. А я шиз! Я шиз, и это не исправить! Томас сглотнул и виновато потупил голову, вспомнив сообщение Дженсона насчет Последних кандидатов. Ньют, увидевший его жест, расценил это по-своему и поинтересовался: — Нет у них сыворотки, ведь так? — он перевел шальной взгляд на Эви. Эвита молча покачала головой, едва сдерживая слезы. — Я так и думал. Слушай, это теперь мое место, — продолжал блондин. — И я останусь здесь. А ты уйдешь. — Ньют, — подал голос Томас, делая шаг навстречу. — Не подходи! — Ньют вынул спрятанную на спину руку, в которой оказался пистолет. Эвита невольно ахнула, а Томас резко сделал шаг назад. Хорхе и Пэм замерли в нескольких шагах от брюнета. — Тихо, тихо, — Томас поднял руки. — Мы же хотим просто поговорить, зачем ты целишься в нас из пушки? Где ты вообще ее взял? — Одолжил, — Ньют дернул головой. — Стащил, у охранника. Он меня немного… огорчил. Эвита проглотила ком, давно вставший в горле. Внезапно она почувствовала прилив сил на разговор: — Ньют, пожалуйста, опусти оружие, это же я, ты можешь мне доверять. Ты можешь доверять нам всем. Неожиданно, юноша, опустив пистолет, резко подался вперед, в секунду преодолев расстояние между собой и девушкой, несмотря на хромоту. Томас кинулся вперед, опасаясь за безумные действия друга. Эвита же, превозмогая страх, осталась стоять на месте. — Доверять? — прошипел Ньют близко от лица девушки. — Всем? Неужели? — он поверх головы Эви посмотрел на Томаса. — Я просил тебя, Томми. Это была чуть ли не единственная моя просьба, а ты все равно пришел. И хуже всего, приволок ее с собой! — Это я! — отчаянно воскликнула Эвита. — Это я приволокла всех, Ньют. Это я захотела забрать тебя отсюда, — она опустила дрожащие ладони на лицо парня и повернула его к себе. — Мне фигово, — вдруг тихо признался Ньют, опуская глаза и уходя от зрительного контакта. — И с каждым часом становится все хуже. Я уже не могу себя контролировать, — парень, повинуясь внутреннему желанию, провел большим пальцем руки по скуле девушки, не отрывая взгляда от ее губ. Он потянулся было к ней, но остановил сам себя. Тяжело дыша, Ньют опустил голову и, поморщившись, убрал рукой ладони девушки. — Вы, шанки стебанутые, молодцы, что приперлись за мной, — громко произнес он. — Дружба, преданность, дележка жвачкой, все это похвально, спасибо, — он поднял глаза на Эвиту, и та впервые увидела, что они смотрят на нее с прежней теплотой. — Но для меня все кончено, сейчас ты заберешь их, вы вернетесь в берг и улетите к чертям подальше от этого гребанного места, понятно? Эвита покачала головой, закусив губу. Она, словно слепой котенок, пыталась пальцами найти руки Ньюта, которые он упорно отводил от нее. — Я без тебя не уйду. — Да чтоб, — Ньют, не выпуская пистолета, провел ладонями по лицу, размазав запекшуюся на переносице кровь. — До чего же ты упрямая! — Эй, куколка, — к Эви подошел какой-то шиз, одежда на котором висела клочьями, открывая не самые презентабельные части его тела. — Не хочет тебя новенький шиз, ясно? Забери лучше меня, милашка, — он потянул к ней свои руки, испачканные в чем-то смердящем. Ньют молча крепко ухватил шиза за запястье и резким движением выкрутил его. Послышался хруст костей, оглушительный визг упавшего на колени зараженного. Скуля и чертыхаясь, он уполз в сторону. Эвита с ужасом перевела взгляд на Ньюта: только что парень хладнокровно и до кошмара легко сломал шизу руку. — Выбесил, — рявкнул блондин. Эви, наконец, обхватила ладонью пальцы юноши. Они были горячими, парня одолевал жар. — Кланк подери, Эва! — Ньют выдернул руку из хватки девушки. — Как же ты не понимаешь?! Я не хочу, чтобы ты видела меня таким! Не хочу, чтобы видела, как загибаюсь, сгнивая снаружи, и становлюсь безумным! Он отошел на пару шагов, при этом поврежденная нога как-то особенно сильно подогнулась, что парень чуть не упал, но сумел сохранить равновесие. Юноша снова вытянул руку с пистолетом: — Убирайтесь! Сейчас же! Иначе я буду стрелять, мать вашу, я не шучу! — ствол дрожал, Ньют сам дрожал с головы до ног. — Извините, но вам пора. Прижав ладони ко рту, не справляясь со слезами, текущими из глаз, Эвита стояла, не в силах пошевелится. Одна ее часть твердила: «Ньют хочет, чтобы ты ушла. Оставь его. Отпусти его, ты причинишь ему боль, видя, как он умирает». Но вторая часть упрямо стояла на месте и не собиралась уходить, и Эвита была поглощена именно этой частью себя. Томас бесшумно подошел к Эви и взял ее за руку. Он последний раз посмотрел в глаза друга: сейчас они сверкали злостью, но сохраняли ясность ума. Томас прочел в них одобрение и потянул девушку за собой: — Идем. Эвита молчала и, пока брат тянул ее за собой, не сводила взгляд с Ньюта. Дрожа, парень ежесекундно перехватывал пистолет. Облизав губы, он сглотнул. В глазах блеснули слезы. — Мне жаль, — прошептал он. Томас сильнее дернул Эви за руку, заставляя отвернуться. Но Эвита, не отдавая отчета ни себе, ни своему разуму, вырвалась, оттолкнув брата, и через мгновение оказалась рядом с Ньютом. От удивления, парень отвел пистолет, а через секунду его рука опустилась на плечи крепко стискивающей его в своих объятиях девушки. Юноша прижал Эвиту к себе, чувствуя, как она уткнулась в его шею холодным носом. Он опустил голову и вдохнул родной запах ее волос. — Эва, что ты делаешь… зачем ты… — Я не знаю. Она сжимала его так крепко, словно боялась, что если хотя бы немножечко ослабит хватку, Ньют попросту исчезнет. Отпустить его было выше ее сил. Каждую секундочку, что неумолимо быстро сменяли друг друга, она уговаривала себя уйти. Но не могла. И то, что Ньют продолжал обнимать ее, так же не находя в себе сил оттолкнуть, ни капли не помогало ей решиться. Она бы хотела вечно стоять вот так, чувствуя частое биение его сердца и пытаясь унять крупную дрожь в его теле, мягко гладя по спине. Он придерживался того же желания, прижавшись к ее голове щекой и зажмурив глаза, мечтая, открыв их, не увидеть ни этого проклятого Дома, ни шизов, ничего, что напоминало бы о том, что он был смертельно болен и счет его жизни шел на дни. — Я люблю тебя, — прошептал он так, чтобы слышала только Эви. — Сколько я себя помню, я всегда любил тебя. С самого первого дня, когда оказался в гребанном Глэйде. Не мог понять, почему, ведь я тебя видел впервые. Оказалось, не впервые. Не знаю, когда я полюбил тебя… Но для меня это было всегда. Не помню себя без любви к тебе, Эва… — Я бы все отдала, чтобы вернуть те дни, — так же тихо ответила девушка, слегка отстраняясь от юноши, чтобы посмотреть ему в глаза. — Чтобы вернуть Глэйд. Мы там были счастливы, несмотря на то, что сидели в клетке… В последний раз увидеть горячо любимые ею темно-карие глаза, которые сводили ее с ума каждую секунду, и в пылающем жаре которых она сгорала многими ночами, проведенными наедине. Ньют наклонил голову и жадно впился в ее губы. Он крепко стискивал Эвиту в объятиях, придерживая затылок, и заставлял утонуть в ощущении близости с ним, в последний раз. В последний раз он сплел их языки в пламенном танце и ненасытно целовал ее, глубоко, чувственно, страстно. В последний раз. Не позволяя себе сорваться на отчаянный стон, Эви отстранилась от парня, глубоко вздохнув, и содрогнулась от позыва всхлипнуть. Это послужило для Ньюта импульсом к действию. Он мягко отвел от себя девушку и, быстро смахнув со своих щек мокрые дорожки, проведя ладонью по лицу, хрипло произнес лишь одно имя: — Томми, — и он дернул рукой, держащей пистолет, словно намекая на свои дальнейшие действия, если друг сейчас же не заберет свою сестру. Эвита, закрыв ладонями лицо, отвернулась и сама сделала несколько шагов навстречу Томасу, который мягко обнял ее за плечи и повел на выход. Перешагивая шизов, она покорно последовала за парнем, не смея больше оглядываться. Она оставила Ньюта в Доме Шизов. Оставила одного. — Мы примкнем к «Правым», уничтожим ПОРОК, и я вернусь за ним, — решительно произнесла Эвита, смахивая слезы с лица, когда группа выходила из Центральной зоны. — Боюсь, как бы не было слишком поздно, — произнес Хорхе, машинально вспоминая Бренду. Сколько у нее было времени? Полгода? Год? — Плевать, — сердито рявкнула Эви. — Послушай, hermana, — не выдержал латинос. — Тот, кто становится зверем, освобождается от человеческой боли. Он станет шизом, и все, что его будет интересовать — инстинкты. Он не будет ничего понимать, не будет чувствовать. Он забудет, что такое друзья, любовь. Он и тебя забудет. И лучше он встретит свой конец среди таких же, как и он. — Да! — Эвита так сильно рассердилась, что уже не могла сдерживать себя. Она давно перешла границы, когда могла контролировать себя. — Он обречен! Он шиз! Пути назад у него нет, потому что лекарства нет! Но почему-то ты не хочешь сдать сюда Бренду, а ведь она одной ногой в том же аду, что и Ньют! Хорхе быстро закрыл рот, резко передумав отвечать, и не сводя взгляда с глаз Эвиты, в которых читала отнюдь не злость, хотя эта эмоция была самой логичной. Хорхе видел в каре-зеленых глазах смерть. Надежда только что умерла в душе Эвиты. Надежда на будущее с Ньютом. Надежда на его спасение. И силы, которые эта девушка черпала в неизведанном источнике, поражали Хорхе. — Хватит, — не выдержала Пэм. — Нам нужно собраться и следовать плану. Если все получится, мы захватим ПОРОК… найдем врача и сделаем сыворотки и для Бренды… и для Ньюта, — она обернулась на Томаса. — Мы не бросим его, — кивнул брюнет. — Мы не бросим никого из наших друзей. — Эй, muchacho, — подал голос Хорхе. — У нас, кажется, проблемы. — Что еще? — устало обернулась на мексиканца Памэлла. — Ох, вот черт! К ним приближались несколько десятков шизов, скалясь и облизываясь. А надзирателей, обещавших вызволить их отсюда, и след простыл.