***
-Ненавижу тебя! Слова Ньюта эхом отзывались в голове Томаса. -Ненавижу! Ненавижу! После всего, что я для тебя сделал, ты отказываешься выполнить мою последнюю, единственную просьбу. Зачем ты привел ее в дом шизов?! Я просил тебя уберечь ее от… от меня, Томми! Она не должна была видеть меня таким! Томас обернулся и посмотрел на Эвиту, смотрящую в окно фургона, несущегося по неровной дороге. — Знаешь, откуда у меня хромота, Томми? Она не рассказала тебе? Я пытался покончить с собой в гребанном Лабиринте. Томас внезапно вспомнил свой разговор с Ньютом в первую ночь, проведенную в Глэйде. [- Ты выглядишь как будто счастливым, находясь здесь… — Всякое было, Томми…] Томас отвел глаза от сестры. — Это ты запер нас в Лабиринте! Ты, Томми! Во всем виноват только ты! Ты запер собственную сестру в гребанном лабиринте. Но я не могу тебя ненавидеть. Должен! Но не могу! Тогда взгляд Ньюта впервые стал осознанным. — Не могу, потому что ты, гребанный кусок кланка, стал мне другом. Не могу, потому что если бы ты не работал на них, я бы никогда не встретил ее. И в душе Томаса зажглась надежда, что Ньют не перешел черту… но эта надежда быстро погасла. — Останься мне другом, трус! Сделай это! Выполни мою просьбу! — Я не могу, Ньют. — Убей меня, пока я не стал одним из них. Искупи свои грехи моей кровью, будь мужиком, сделай это! Подари мне достойную смерть, сделай это, пока она не видит! — Я не смогу. — Сможешь! — Ньют… — УБЕЙ МЕНЯ! Прошу, Томми, пожалуйста. Томас сделал глубокий вдох. Фургон резко рванул вправо, и парень схватился за ручку двери, чтобы не упасть. Он снова обернулся через плечо. Эвита сидела, опустив голову. По щекам девушки продолжали сбегать слезы, и она периодически смахивала их тыльной стороной ладони. Все ее лицо, как и руки, было покрыто грязевыми подтеками. Парень выпрямился и посмотрел в лобовое стекло — Лоренц гнал машину по шоссе, впереди открывалась длинная прямая дорога. Мужчина давил на педаль газа изо всех сил. Томас поклялся себе: никогда, никогда в жизни он не убьет друга. Ни при каких обстоятельствах. Просто не сможет. Не смог. Хорхе подоспел, как всегда, вовремя. Он выехал на Берте вслед за фургоном, для страховки: не справится Лоренц, Хорхе доведет дело до конца. Отправить Томаса или Эвиту в ПОРОК с ретранслятором был единственным шансом для «Правых» уничтожить ненавистную организацию. Мужчина за рулем легкового автомобиля прорвался сквозь толпу шизов, чудом не столкнувшись с уезжающими оттуда машинами. Он увидел Ньюта, сидевшего верхом на Томасе. Хорхе знал — шансов у парня, ставшего шизом, нет. Но увидел руку Ньюта, прижавшего пистолет к своему лбу. Этот шиз пока не перешел черту. А уж мексиканец был хорошо знаком с повадками этих тварей: долго жил среди них. Хорхе боковым зрением увидел рванувшую из фургона Эвиту. Мужчина выбежал из машины, встретился взглядом с Томасом. И все понял. Выстрелив в воздух, Хорхе отвлек Ньюта, нервно дернувшегося от внезапного звука, дав тем самым драгоценную секунду Томасу. Парень вырвал свою руку из ослабшей хватки Ньюта и со всех сил ударил его пистолетом по голове, лишив чувств. Юношу, почти потерявшего разум, связали, отнесли в фургон. И теперь четверо здоровых людей и один зараженный летели по шоссе в сторону ангара. — Том, — позвала Эви. Он тут же обернулся. Связанный друг лежал без чувств, его раненная голова расположилась на коленях Эвиты. Девушка бережно обвязала ее светлой тряпкой, которая уже впитала в себя много крови и сейчас приобрела красный цвет. Волосы на голове Ньюта были грязные, растрепанные, вымазанные в крови, тщетные попытки Эви их пригладить провалились. Лицо друга покрывали порезы и синие вены, но струпья и язвы еще не появились, что снова вселило в Томаса надежду на то, что друга еще можно спасти. Одежду Ньюта местами покрывали пятна крови, судя по всему, чужой. — Что же делать, Том? — снова подала голос Эви. — О чем ты? — как можно более непринужденно спросил Томас. — Лекарства нет… Томас посмотрел на Хорхе. Тот молча смотрел в окно, но, казалось, чувствовал на себе взгляд парня. — Я заберу его, — подал голос мексиканец. — На время я буду держать его при себе, а когда «Правые» захватят ПОРОК, я уверен, мы найдем там врача, способного сделать сыворотку. Это его единственная надежда, как и Бренды, — грустно добавил мужчина. Лоренц резко затормозил, когда фургон влетел в охраняемый ангар. Хорхе пересел за руль и, попрощавшись с ребятами, уехал прочь, увозя Ньюта. С двумя подростками не разговаривали, чему те были бесконечно рады. Эвита с Томасом поднялись на берг и скрылись в комнатушке с диванчиком. Эвита, кинув рюкзак за пол, тут же свернулась в клубок в уголке мягкого дивана, уткнувшись опухшим лицом в колени. Томас присел рядом и, обняв девушку, притянул к себе. Она не сопротивлялась. Ей нужно было его тепло и забота. Сейчас это нужно было ей как никогда. Брат с сестрой так и задремали на этом маленьком диванчике, никем не потревоженные. Но через несколько часов Лоренц без стука зашел и разбудил подростков. — Пора, ребята, — сказал он. — Минут через пять мы вас скинем и сматываем. Эвита потирала глаза, которые разболелись из-за яркого света. Ей казалось, что она выплакала их настолько, что сейчас в глазницах не глазные яблоки, а железные шарики. Стараясь не думать ни о чем, кроме предстоящей миссии, девушка поднялась с дивана и закинула на плечи рюкзак. — Значит, спрыгните и попадете в дикое место, — инструктировал Лоренц по пути к грузовому отсеку. — Абсолютно никого вокруг, ну, может, пару волков, да злобные олени. Словом, Би-Би-Си в прямом эфире. Холод собачий, снега по колено. — Сколько нам идти до ПОРОКа? — поинтересовался Томас. — Несколько миль, — ответил мужчина. — Сейчас ночь, к утру доберетесь. Берг завис и начал снижаться. Когда до земли осталось метра два, грузовой люк открылся, призывая подростков прыгать. — Удачи, ребята, — пожелал Лоренс. — Серьезно. Вы молодцы. Смельчаки. Приземлитесь, топайте в сторону гор. «Вечно нам в горы нужно», — мысленно пробурчала Эвита, все еще отчаянно стараясь не погрузиться в темную пропасть грусти с мыслями о Ньюте. Берг висел над небольшой опушкой среди заснеженных сосен. Понятно, почему их заставляют прыгать — в таком густом лесу пилот не смогла бы посадить воздушное судно. Ребята приземлились в мягкий сугроб, провалившись в него по колено. Мягонькая вышла посадочка. Прикрыв лица от поднявшегося ветра, ребята проводили взглядом берг, взревевший соплами и быстро скрывшийся в черноте ночи. — Идем? — Томас протянул Эвите руку. Девушка обхватила ладонью его пальцы. Вздохнув, ребята молча вышли на более менее утоптанную тропинку и направились к возвышавшимся на западе горам. Морозный воздух, смешанный с хвойным ароматом, приятно освежал легкие. В эту заповедную зону не проникла Вспышка, девственно чистая природа наслаждалась свободой. Подростки старались сосредоточиться на дороге, они молча шли, держась за руки, понимая, что если заговорят, то тема обязательно затронет друзей. Живых и мертвых. И зараженных. Эвита старалась не думать о том, удалось ли Хорхе добраться до «Правых» и привезти Ньюта в целости и сохранности. Спустя пару часов они вышли из леса и практически сразу же ступили на тротуар. Впереди возвышался огромный комплекс, состоящий из железных стен, с множеством пристроек и балкончиков. Казалось, будто целую вечность назад, они сумбурно выбегали из подобных гигантских ворот, стараясь навсегда скрыться от ПОРОКа. А теперь добровольно возвращаются в этот ад. Едва они подошли к воротам, раздался скрежет и громкий лязг. Ворота открылись, и перед ребятами предстал их старый знакомый. Дженсен. Улыбаясь во все свои тридцать два зуба, Крысун жестом пригласил ребят войти. — Рад, безумно рад, — слащаво произнес мужчина. — Еще бы, — буркнула Эвита. — И что теперь? — Всему свое время, — невозмутимо ответил Дженсен. — Для начала нам нужно пройти в мой кабинет и обсудить детали. — Какие еще детали? — нахмурилась Эвита, стараясь выкинуть из головы Ньюта, чей образ заставлял ее испытывать титанический гнев ко всему, что касалось ПОРОКа. — Нашим ведущим специалистам понадобились именно вы, — Крысун вел их по светлому коридору, до боли знакомому ребятам. — Неужели вам не интересно почему? Эвита хотела было выплюнуть еще какую-то колкость, но Томас мягко сжал пальцы руки, из которой до сих пор не выпускал ладонь Эви. — Мне бы в уборную, — попросил парень Дженсена. — Она по пути, — не оборачиваясь, произнес тот. Эвита посмотрела на Томаса, без слов поняв, что юноша хочет установить там «глушилку». — Закончил? — мерзко, но вежливо поинтересовался Дженсен у юноши, когда тот вышел из туалета. Томас молча кивнул. — Прекрасно, — Крысун повел их дальше, пока, наконец, не достиг небольшой железной двери в конце очередного коридора. — Заходите, — он приложил ключ-карту к замку. — Давайте уже скорее решим все вопросы, — попросил Томас, усаживаясь на стул рядом с сестрой. — Итак, — Дженсен ухмыльнулся. — Теперь насчет вас двоих. Вы наш последний пункт эксперимента. — Что за пункт? — поинтересовался Томас. — Нам нужен ваш мозг. — Чего? — протянул парень. — Мозг? — Да, — кивнул Крысун. — Изучив ткань мозга Последнего Кандидата, на роль которого подошли вы двое, мы завершим матрицу. К сожалению, по реакциям мы не смогли четко распознать, кто именно из вас двоих нужен нам, поэтому операцию придется провести обоим. — Хрен те… — начал Томас, но Эвита перебила брата. — Ладно, допустим, вы проведете операцию, получите информацию. Дальше что? Будете делать Лекарство? — Да, — односложно ответил Крысун. Эвита откинулась на стуле: — А можно хоть поесть перед смертью-то? Дженсен приторно улыбнулся: — Конечно. Я провожу вас в комнату, где вы можете отдохнуть и покушать.***
Едва дверь за Крысуном закрылась, и Эвита с Томасом остались наедине в небольшой комнатушке с медицинской койкой, парой кресел и металлическим столом, на котором лежал поднос с несколькими бутербродами и бутылка воды, парень поинтересовался: — Зачем ты согласилась? — Ты установил «глушилку»? — вопросом на вопрос ответила девушка. — Да, в туалете. — Отлично, — Эвита скинула с себя куртку. — Теперь будем долго есть и отдыхать, пока «Правые» не приедут за нами. — Думаешь, успеют? — Должны успеть. Эвита села на койку, свободно болтая ногами в воздухе. — Том… — она осторожно взглянула на парня. — Что? — А вдруг, они все-таки, правда, смогут? Томас перевел взгляд, в котором читалось одновременно негодование и удивление, на девушку. — Может, у них готовы эти… матрицы, и им правда нужен последний компонент? — добавила она. — Ты сама-то понимаешь, что говоришь? — неожиданно рассердился Томас. Ответить Эви не успела. В одно и то же мгновение где-то вдалеке раздался взрыв, за ним, сразу же, — еще один, и неожиданно, с грохотом, дверь комнатки распахнулась. В помещение буквально влетела Ава Пейдж собственной персоной. Брюнет мгновенно вскочил на ноги, сжав кулаки, и шагнул в сторону Советника. — Томас, — властным голосом, несмотря на то, что она запыхалась, остановила парня женщина. — У нас мало времени. Юноша удивленно застыл на месте. Пейдж, крепко стискивая в руке черный железный кейс, достала из кармана белого халата какую-то бумажку и сунула ее в руки парню. — Здесь карта. Карта комплекса, — быстро заговорила она. — На ней отмечено три маршрута. По первому, через подвал, можно добраться до «Правых», сейчас они, должно быть, в другой части, у пролома. Второй маршрут выведет к тем детям, что остались в Лабиринтах, когда вы нашли выход. Я спрятала их от ПОРОКа, а третий выведет к черному ходу, к бергу. Лоренц увезет вас в безопасное место. Там вы сможете начать новую жизнь. В комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь только невнятными криками и частыми взрывами. — Томас! — вывела парня из ступора Пейдж. — Я не понимаю, — протянул тот, подозревая ПОРОК в очередной кланковской подставе. — Когда я стала Советником, то предвидела такой исход. Предвидела, что нам, возможно, не удастся собрать матрицу целиком. Тогда я создала «Правую Руку». Сейчас сопротивление напало на базу, Лоренц за штурвалом крейсерского берга ждет всех. Я не монстр, Томас. Я врач. Мы практически потеряли возможность создать лекарство, поэтому единственный шанс для человечества: вывести всех иммунных в отдаленную зону, в безопасное место. И там вы должны будете начать… — Что значит практически? — перебила Эвита, спрыгивая с койки. — Еще есть шанс? — Эви, — предостерегающе произнес Томас. — Есть шанс у Бренды и…других зараженных? — девушка не обратила никакого внимания на брата. Советник грустно посмотрела на Томаса, а затем перевела взгляд на Эвиту: — Этой девочке, естественно, не повезло. Без лекарства она в конечном итоге погибнет, Вспышка сожрет ее. Но да, шанс на создание лекарства еще есть. — Для этого нужен мозг? — уточнила Эви. — Тома или мой? Без разницы? Пейдж кивнула: — Я успею провести операцию и собрать матрицу до того, как правые уничтожат тут все. Если начнем немедленно. — Хорошо, — голос девушки дрогнул, но она твердо посмотрела на брата. — Том, торопись, выводи всех. Времени мало. — Нет, — Томас резко схватил девушку за локоть и отвел в сторону. — Ты с ума сошла? Я не оставлю тебя тут. И не дам тебе умереть. ПОРОК больше не заберет ни капли нашей крови, Эви. — Это шанс! — воскликнула девушка. — Шанс для Ньюта и Бренды. Они могут выжить! — Да как ты не понимаешь?! — Томас сорвался на крик, и ему было все равно, что Советник была тут. — Ньют все равно не захочет жить в мире, где тебя нет. — Но он будет жить! — Он будет проклинать эту жизнь! Эви медленно моргнула. Зеленые глаза девушки заполнились холодными слезами. Томас просто не понимает ее, и никогда не сможет понять. — Я… Том, прости, но без него я не хочу жить, — тихо произнесла она. — Это эгоистично и глупо, но я никогда не смогу наслаждаться жизнью в райском местечке, зная, что я могла сделать и не сделала. Он просил меня спасти его. Тогда, — голос девушки сильно дрожал от подступавших к горлу слез, — когда еще не перешел черту. Он просил меня спасти его, — соленая слеза медленно скатилась по ее щеке. — Это было отчаянье, — голос Томаса смягчился. — Он не хотел этого всерьез. И уж тем более такой ценой. Эви, он жизнь готов был отдать за твою! — парень слегка потряс сестру за плечи. — Как ты думаешь, в какой восторг он придет, когда узнает, что ты сделала? Да он прикончит меня, узнав, что я позволил тебе сделать это. Эвита молчала, глотая слезы, но от своего решения отступать не собиралась. — Чертовы романтики! — не выдержал Томас. — Я умру за тебя! Нет, я умру! — передразнил он. — Я смирился с тем, что Бренда умрет… Я смирился со смертью Ньюта, но с твоей… — Том! — Эви шумно втянула носом воздух. — Я могу спасти не только их. Еще многих зараженных. Моя смерть даст много новых жизней, новых надежд. Томас сжал руку, держащую карту, в кулак. — Нет, — Томас твердо произнес это слово. Он дал обещание Ньюту, что убережет Эвиту. К черту обещание, он просто не позволит никому навредить его сестре. — Ты не останешься и точка. В этот момент дверь снова распахнулась, и вместе с запахом горелого метала в помещение влетела Тереза. — Ты! — возмутился Томас. — Она помогает мне, — тут же пояснила Пейдж. — Не ПОРОКу, не Дженсену, а мне. — Прости, Том… я свято верила в лекарство, — произнесла Тереза. — Верила в то, что они смогут спасти всех, кто превращается в монстра, в которого когда-то превратилась моя мама… Мне жаль, я наделала много глупостей, совершила кучу ошибок, но я все исправлю. Все. — Вы уже не успеете и забрать оставшихся детей, и поспеть к бергу, — заметила Пейдж через мгновение после очередного мощного взрыва. — Разделитесь. Один из вас побежит с Терезой, а другой — с картой. А я остановлю Дженсена, — с этими словами Пейдж посмотрела на Эвиту, а затем кивнула в сторону двери. — Ты быстрее нас, ты спасешь оставшихся, — тут же произнесла Эви. — Я пойду с Терезой, — девушка отобрала у брюнетки пистолет. — Если что, я пристрелю ее. Томас сомневался всего несколько мгновений. Он посмотрел Терезе в глаза, которые светились отчаяньем, страхом и… искренним сожалением за все, что она натворила. — Я тебя убью, если с ней что-нибудь случится, — процедил Томас и перевел взгляд на сестру. — Я люблю тебя, Эв. Лицо Эвиты впервые за долгое время озарила слабая, но искренняя мягкая улыбка. — Я люблю тебя, Том. Едва Томас вышел, Пейдж тут же подошла к девушке и мягко положила руку ей на плечо: — Ты поступаешь очень смело, Эвита. Девушка раздраженно дернула плечом, скидывая руку Советника: — Ведите уже туда, где будете вскрывать мне череп. Мы успеем? Тут вроде все взрывается… — Тут есть цокольный этаж, он низко под землей, до него взрывная волна не дойдет, — заверила Пейдж. Тереза вдруг кинулась к Эвите и крепко обняла ее. — Ты делаешь великое дело. Если бы я была кандидатом, я бы поступила точно так же… Эвита скомкано улыбнулась. Кивнув Аве Пейдж, Тереза выбежала из другой двери помещения, направляясь к бергу. Пейдж, поманив Эви за собой кивком головы, направилась к противоположной от входа стене. В приглушенном освещении не было заметно, что там находилась третья дверь. Открыв ее с помощью ключ-карты, женщина сделала шаг за порог, и ее поглотила тьма перехода. Эви, не так решительно, как Советник, последовала за ней. Оказавшись во тьме коридора, она слегка потеряла ориентацию, но Пейдж зажгла фонарь и вежливо попросила следовать за ней. Они шли преимущественно вниз: коридор либо плавно опускался, либо приходилось преодолевать лестничные пролеты. Взрывов или каких-то иных звуков сражения сверху в этом коридоре не было слышно: тишину нарушали лишь стук каблуков Советника да вялое шарканье кроссовок Эвиты. Девушка проклинала этот долгий переход и молчание Пейдж. Решиться на добровольную смерть оказалось легко по сравнению с безотказным принятием этого решения для самой себя. Ноги становились ватными, кровь прилила к голове и сильно стучала в висках. «Я. Сейчас. Умру». «Это мои последние минуты жизни». «Дальше — ничего. Пустота». От этих мыслей, на удивление, не было страшно. Наверное, потому что она знала — больно не будет. Всегда при мысли о смерти девушка больше всего боялась именно возможной боли. Адской боли, агонии, физического страдания. «Слабачка». Почему-то вспомнился Эрни. Он всегда так легко отзывался о смерти. Верил, что она — лишь начало нового. [Умоляю, нет, я не хочу умирать, я поправлюсь.] Потому что он испытывал адские боли, когда его ужалили. А потом был заживо съеден гриверами. Какая ужасная смерть. Дженсен сказал, что больно не будет. Они вколют снотворное, и девушка просто уснет. [- Эва, какая же ты соня… — пробурчал Ньют, посмотрев на поднявшееся в небо солнце. — Кто бы говорил, — девушка обернулась на только что проснувшегося парня.] Она так любила этот его «утренний вид». Ньют был похож на маленького совенка: растрепанные волосы, сонные глаза под хмурыми бровями… И как бы ее душу не облегчало осознание того, что она может подарить Ньюту жизнь, спасти его от адских перевоплощений и смерти, Эви все равно было горько. Потому что больше уже никогда. И ничего. Советник, не без труда, отворила железную дверь и зажгла свет в помещении. Флуоресцентные лампы на потолке, издавая слабое жужжание, замигали, а затем загорелись ровным светом. — Кормак! — крикнула Пейдж. Из прилегающей комнатки выбежал невысокий толстый мужчина, чья лысина блестела так сильно, словно он каждый день натирал ее до скрипа. — Глазам не верю, — ахнул он, увидев Эвиту. — Ава… — Готовь стол, — приказала Пейдж, укладывая на стол кейс. — Как мальчик? — Без инцидентов, — отрапортовал Кормак и скрылся в комнатке. «Мальчик? Какой еще мальчик?» Девушка робко стояла на пороге, не зная, что ей делать, куда идти, а в голове, благодаря идиотскому любопытству, уже начинали появляться множество вопросов. Во всяком случае, они хорошо отвлекали от мысли о смерти. — Проходи, Эвита, — кивнула Пейдж в сторону комнатки, открывая кейс. — Кормак тебя подготовит. Шагнув мимо Советника, девушка замерла, увидев в открытом кейсе множество стеклянных пробирок, наполненных разноцветными жидкостями, а на крышке уютно расположился голографический миникомпьютер. — Это и есть матрицы? — спросила Эви, смотря на какие-то таблички, графики и изображения мозга в разрезе на голограмме. — Да, — коротко ответила Пейдж. — Не хватает только одного, — она ткнула пальцем в график, на котором в абсолютном беспорядке были нанесены точки, и лишь в одном месте была пустота. Пожав плечами, Эви ушла к Кормаку. Она все равно не понимала ни капельки из того, что было на голограмме. Зайдя в комнату, девушка прищурилась от слишком яркого света. Когда глаза привыкли к освещению, она огляделась: небольшое помещение с белыми медицинскими шкафчиками, несколько компьютеров и приборов у двух больничных коек. Сердце девушки забилось сильнее: на одной из них лежал Ньют. Одежды на нем не было, парень был укрыт плотной белоснежной простыней, которая отражала мертвецкую бледность его кожи. Искалеченная нога наполовину вылезла из-под одеяла, руки были уложены поверх простыни. Эвита подошла ближе. Можно было подумать, что Ньют просто спит. Небывало спокойное лицо, мерное дыхание. Но вздувшиеся синие вены на руках и лице не давали забыть о том, что вспышка продолжала разъедать его мозг. — Он еще не перешел черту, — раздался над ухом Эви тихий голос Советника. — Но как же… он же был… таким, — девушка никак не могла подобрать правильного слова. — Он был безумен. — Перешедшие черту назад не возвращаются, — Пейдж обошла девушку и подошла к койке, на которой лежал парень. — А его сознание еще проясняется. Лекарство может помочь ему. Если мы все сделаем правильно. Если мы успеем, — добавила она совсем тихо. — Как он здесь оказался? — спросила Эви. — Его принес Галли, — ответила Советник. — Галли? Но ведь он за «Правых»… — В «Правых» были мои люди, Эвита. И Галли один из них. Кормак помог девушке лечь на соседнюю койку, попросив снять лишь обувь. Он так же укрыл ее белой простыней, оставив руки сверху, и начал крутиться вокруг, присоединяя к руке и голове Эви различные провода. — У тебя есть пятнадцать секунд, прежде чем мы начнем, — произнесла Пейдж, надевая на руки резиновые полупрозрачные перчатки. Она не знала: намекала ли женщина на что-то или просто предупредила. Но девушка была благодарна ее словам. Эви повернула голову и посмотрела на Ньюта: тот все так же спал, размерено дыша. Она протянула руку и обхватила пальцами его ледяную ладонь. Из уголка глаза по виску стекла слезинка и утонула в ее волосах. — Пора, — Советник подошла к девушке. — Это снотворное, — пояснила она, показав длинный шприц. — Знаете что, — тихо произнесла Эвита и посмотрела прямо в синие глаза Пейдж, — ПОРОК это все равно кланк. — Время покажет, — произнесла женщина и вколола препарат. Едва голубая жидкость смешалась с ее кровью, Эви начала чувствовать, что засыпает. Внезапно койка стала уютной и мягкой, по телу разлилось тепло, и захотелось как можно скорее провалиться в темноту, которая уже начала поглощать ее. Навсегда.***
— Эвита. — Эвита! Девушка поморщилась. «Господи, и после смерти никакого покоя». — Эвита, проснись. Она неохотно открыла глаза, заранее злясь на того, кто выдернул ее из сладкой неги сна. Сначала перед глазами плавали четыре белых и два бежевых пятна, после чего девушка проморгалась и взгляд смог поймать фокус. Над ней склонились две головы: Советника и Кормака. — Очнулась! — радостно возвестил мужчина. — Эвита, как ты себя чувствуешь? Что-нибудь болит? Тебя тошнит? «Да, от ваших рож. Когда вы меня уже убьете, наконец?!» — раздраженно подумала девушка, но вслух все же сказала другое: — Нормально, слабость небольшая. — Отлично, — бросила Пейдж и отстранилась. Кормак тоже ушел. Эви еще полежала, пытаясь сосредоточиться на происходящем. Она повернула голову: Ньют лежал рядом, все было без изменений. А позади него, сидя за железным столом, на котором были расставлены пробирки, микроскопы и другие приборы, назначение которых не было известно девушке, что-то делала Пейдж. Коротко простонав, Эви подтянулась на руках и попыталась сесть, отметив мимоходом, что от всяких проводов ее освободили. — Подожди, не вставай, полежи, пока не восстановится моторная функция, — залепетал Кормак. Он что-то нажал на ручке койки, и спинка начала подниматься. — Эй, — позвала девушка, пристроившись к спинке полусидя. — Почему вы прервали операцию? Зачем разбудили меня? «Что пошло не так?!» — Девочка моя, — до дрожи мягким и сладким голосом произнесла Пейдж, мы и не думали проводить никакую операцию. Нам совершенно ни к чему был твой мозг, — женщина прильнула к микроскопу. — Я не понимаю, — Эви облизнула ссохшиеся губы. Советник молча доделала свои дела с микроскопом, потом совершила еще какие-то манипуляции и, наконец, взяв в руки пробирку с красной жидкостью, поднялась из-за стола. — Эвита, я создавала лекарство на основе матрицы, полученной путем выявления различного рода реакций головного мозга иммуна. Нужные реакции провоцировались, тем самым мы получали то, что нужно было для анализа этих реакций и добавления в матрицу. — То есть, — девушка начала догадываться, — вам просто нужно было, чтобы я поверила в необходимость операции? — И добровольно согласилась на нее, — кивнула Пейдж, подходя к койке, на которой лежал Ньют. Жертва. Татуировка на шее Эвиты. — Я пошла на жертву… этой реакции вам не хватало, да? Советник снова кивнула: — Прости, я знаю, наши методы не столь гуманны, но в конечном итоге, цель оправдывает средства. — Вы знали? Как? Значит, вы специально его заразили? Но откуда вы знали, что я и Ньют… — Этого мы не знали. Мы думали, жертва будет за Томаса. Но когда вы с субъектом А5 стали так близки, мы переиграли сценарий. Девушка не без труда подавила в себе приступ злости. А5. Для Пейдж все так и остались лишь субъектами. — Вы специально его заразили, да? — дрожащим от гнева голосом переспросила Эви. Пейдж грустно кивнула. — Но мы сбежали из ПОРОКА… И, что, если бы Ньют не оказался тогда на дороге… вы бы заперли нас с Томом в той комнатке и сказали выбирать — кто из нас добровольно отдаст жизнь за другого? — Нет. Вы с Томасом удивительно упрямые. И скорее убили бы меня, нежели согласились пойти на такие условия. Эви хмыкнула. Что ж, честь и хвала — они изучили своих подопечных очень хорошо. — К тому же, пойти на жертву должна была только ты, не Томас, — добавила Пейдж, беря в руки шприц. — Почему? — Эвита дернула бровью, хотя сейчас ей было не очень важно узнать ответ. — Твой мозг отличается от других, — пояснила женщина. — Ты левша, а значит, рабочее полушарие мозга — правое. Это дало нам именно то, что нужно для матрицы. Правое полушарие работает чуть-чуть иначе. «Надо бы сказать Минхо, что я нашла способ проверить, какое полушарие у меня работает, — промелькнула шальная мысль в голове девушки. — Надо просто добровольно дать себя разок убить ПОРОКу». Советник подошла к Ньюту, внимательно вгляделась в его лицо, и уголок ее губ дрогнул. — Этот мальчик и ваша с ним связь сыграли на руку, — произнесла Пейдж, вставляя иголку шприца с набранной красной жидкостью, во вздувшуюся вену на руке парня. — Я действительно продумала план отступления и сокрытия иммунов на случае, если матрицу не удастся собрать до конца. ПОРОК бы потерпел крах, но вместе с тем и победил бы, укрыв несколько сотен человек в защищенном месте. Надеюсь, Томасу удалось вывести их без существенных потерь, — добавила она, прикладывая к месту укола ватку. «Существенных. Значит, потери априори должны были быть…» — Если я все сделала верно, — не умолкала Пейдж, пристально наблюдая за реакцией тела Ньюта, — то вспышка погаснет в его мозгу, и он станет одним из вас, одним из иммунов. — И каков процент повреждений мозга? — плотно сжав губы, спросила Эви. — Если и будет, то не должен быть значительным, — задумчиво ответила женщина. Подавив нервную дрожь, девушка повернула голову и стала смотреть на Ньюта. Буквально на глазах синюшные вены сдулись, приняли свой обычный вид, лишь едва выделяясь мутным синеватым оттенком на светлой коже. Бледные губы вновь налились темным цветом, а вокруг глаз спала розовая отечность. Кормак в этот момент шелестел вокруг юноши с проводами, присоединяя их к его голове и рукам, как делал до этого Эвите. Пейдж отошла к своему компьютеру и начала пристально изучать меняющиеся там голограммы. Периодически она удовлетворенно хмыкала, а, в конце концов, обернулась и, что стало полной неожиданностью для девушки, улыбнулась. Улыбнулась по настоящему: искренне, тепло, открыто. — Лекарство действует, Эвита, — произнесла Пейдж. — Все реакции положены на матрицу верно и химическое вещество, служащее антигеном для Вспышки, получено идеально. Советник подошла к койкам. — Теперь слушай внимательно. Мы с Кормаком сейчас соберем все необходимое и уедем отсюда на другую базу ПОРОКа, где займемся производством лекарства. Отсюда вас перенесет плоспер в тоже место, куда Томас должен был увести иммунов. Дождись, когда Ньют, — она впервые назвала юношу по имени, — очнется, и немедленно уходите. Вас встретит Галли, — женщина отдала девушке пульт от телепорта. — Новых исцелившихся мы тоже будем отправлять в это место. Этот прибор, — Советник передала железную коробку с кнопками, напоминающую калькулятор, — поможет определить иммун ли человек или нет. Зеленый индикатор — положительный анализ. Раз в месяц от нас будет пребывать один сотрудник, и брать у иммунов кровь — это добровольная инициатива, но, к сожалению, необходимая. — И много крови? — выгнула бровь Эви. — Всю? — Пробирку, — позволила себе быструю ухмылку женщина. Помедлив, девушка кивнула, после чего Советник Пейдж и Кормак начали спешно собираться. — Советник, — Эви внезапно поняла, что у нее остался последний шанс задать вопрос, который давно мучал ее. — В чью честь мне дали имя? Это ведь не Эвита Перрон, не так ли? Пейдж на мгновение замерла, а затем сунула в руки девушки свой бейдж. Имя: Авита Роза Пейдж. Должность: Советник. — Ты правильно поняла. Я эгоистично дала тебе свое имя, надеясь, что именно ты поможешь его прославить. Но я ошибалась. Мои заслуги не достойны славы. Я делала ужасные вещи, добиваясь благих целей. И все же, — Пейдж посмотрела в глаза девушке, — я горжусь тобой, Эвита. Ты все делала правильно. Как и твой брат. Девушка слегка улыбнулась и вернула женщине бейдж. — До того, как Вспышка забрала его, моего мужа звали Том, — грустно добавила Советник и отвернулась, продолжив собирать необходимые вещи. — А дочь Памэллой. Наконец, ученые с чемоданчиками в руках встали перед плоспером у стены. — Спасибо тебе, Эвита, — произнесла Ава за секунду до того, как шагнуть в серый туман.***
Ньют очнулся примерно через час. Девушка, практически задремала, но вдруг почувствовала шевеление ладони юноши, которую сжимала пальцами. Его руки стремительно теплели, и вот, наконец, парень подал признаки жизни. Поморщившись, он резко распахнул глаза и быстро заморгал от слишком яркого света. Когда глаза привыкли, он прищурился, фокусируясь на потолке, а затем повернул голову в сторону девушки, почувствовав ее руку. — Привет, — ласково произнесла она, улыбнувшись. — Привет, — хрипло отозвался Ньют и облизал губы. Он замолчал, непонимающе смотря на Эвиту и хлопая глазами. — Как ты себя чувствуешь? — поинтересовалась та. — Нормально, — парень высвободил руку и попытался присесть. Эви помогла ему поднять подушку и опереться на нее спиной, с трудом сдерживая себя, чтобы не кинутся к нему на шею. — У тебя что-нибудь болит? — снова спросила она. — Голова? Чувствуешь зуд? — Нет, — нахмурился он. — Ничего, только есть охота. Девушка издала радостный смешок. Как она соскучилась по этому хмурому взгляду, по этому акценту. По тому, как Ньют любит покушать. Особенно сладкое. Сработало! Она присела на край койки парня и хотела обрадовать его новостями, но юноша опередил ее: — Слушай, эммм… я немного не понимаю, что происходит… Она открыла рот, чтобы объяснить, но снова не успела произнести ни звука. — Кто ты? — спросил юноша, всматриваясь в лицо девушки. — И кто я? Я… ничего не помню… Только свое имя. Ньют, меня так зовут. А что… это больница? Воздушный шарик радости, который весело поднимался в груди девушки, лопнул, и вниз полетели унылые остатки резинки. Сердце пропустило пару ударов, а легким стало очень не хватать воздуха. «Если и будут, то незначительные». Лекарство против болезни, поражающей мозг, сжирающей воспоминания и жизненные процессы, не могло действовать без побочных эффектов. И этим эффектом стала полная потеря памяти. Словно Ньют снова оказался в лифте. Девушка тяжело вздохнула и натянула на себя улыбку, стараясь не демонстрировать слез, хотя хотелось разреветься. А затем добродушно сказала: — Меня зовут Эвита. Но все зовут меня Эви.Epilogue
Первой, после Ньюта, кто получил лекарство и прибыл в новое безопасное место, стала Бренда, которая осталась у агентов «Правой руки», тесно контактирующих с Советником. — К нам будут прибывать еще. Те, кому будет введено лекарство, — пояснила Бренда, едва Минхо с Томасом собрали небольшой совет в их новом месте. — Что ж, у нас тут, кажется, новый гребанный Глэйд, — заметил азиат, не выпуская из своих объятий Пэм. — Это же не так, — улыбнулась та, опуская голову на плечо парня. — Ладно, тут условия получше, — согласился Минхо. — Нет стебанутых жуков-стукачей и идиотского Лабиринта. — И ПОРОКа, — добавил Томас. Иммуны и те, кому за пределами безопасного места помогало лекарство, начали обживаться на новой территории. Им пришлось заново учиться выживать в мире без технологий, строить деревни, выращивать еду. Советник позаботилась о нескольких головах скота, поэтому животноводство тоже стало практиковаться иммунами. Раз в месяц, как и говорила Пейдж, прибывали агенты и забирали иммунную кровь у добровольцев. И примерно человек пять в месяц вылечивались от Вспышки. Когда народу в безопасном месте, которое с легкой руки Минхо неофициально называлось Шанколэндом, стало достаточно много, бывшие глэйдеры отдали право первенства мужчинам и женщинам постарше. Ребята хотели хоть немного побыть обычными подростками: насладиться жизнью, весельем, беззаботностью и, конечно же, любовью. Минхо с Пэм сразу же отстроили себе избушку, в которой проводили много свободного времени, наслаждаясь друг другом и той свободой, которую наконец-то обрели. Юноша никогда не думал, что чувство влюбленности могло накрыть его с головой и не отпускать ни на секунду. И ему это чертовски нравилось. Томас дарил все свое внимание Бренде, которая постепенно заполнила собой все его сердце. Они начали заново строить свои отношения в Шанколэнде, решив больше никогда не оглядываться в прошлое, не думать о будущем, а просто получать удовольствие от настоящего. Эвита, как и прежде, свое рабочее время проводила на общей кухне в качестве повара — готовка, вдруг, стала единственным делом, которым бы хотела заниматься Эви. Ньют помогал Томасу и Минхо облагораживать местность. Память не спешила возвращаться к парню, а Эвита не хотела давить на него, заставляя идти на поводу того, что было. Он должен прийти ко всему сам. Сам заново влюбиться в девушку, и только тогда она бы все ему рассказала. Ньют, к великой радости девушки, сразу начал называть ее «Эва», приятно лаская этим ее слух. Она долгое время плохо спала и плакала в подушку, но заставляла себя сдерживаться и не надоедать своим постоянным присутствием. Но каждый вечер бывшие глэйдеры, вместе с Брендой и Пэм, сидели у костра, продолжая традиции давно минувших лет. И Ньют с Эвитой сидели около большого поваленного дерева, разговаривая обо всем. Ньют заново узнавал девушку и себя, а она тонула в ощущении дежа-вю, но радовалась, как с каждым днем Ньют все больше доверялся ей. Бывшие Глэйдеры, посовещавшись, решили рассказать потерявшему память шанку о том, какие приключения пережили лишь в общих словах. Эвита настаивала, что Ньют должен сам пытаться вспоминать, поэтому со слов бывших глэйдеров он был участником чудовищных экспериментов гребанной организации, отправлен, как и все шанки, в Глэйд, окруженный Лабиринтом, из которого им помог выбраться Томас. Потом они попали в лапы ПОРОКа, с помощью Пэм сбежали, но Ньюта заразили Вспышкой, а потом ПОРОК все-таки сделал лекарство, и его вылечили. А хромота из-за несчастного случая. Какого — не уточняли. Сидя вечерами у бревна, Эви рассказывала Ньюту некоторые вещи более подробно, такие, как вечеринки в Глэйде по поводу годовщины или то, как они брели по пустыне. Но об их отношениях девушка не распространялась. Юноша во время ее рассказов иногда что-то вспоминал. Например, когда Эви в красках описывала побег от шизов из Торгового Центра, Ньют вспомнил, как на него напал один из мерзких зараженных. А когда Минхо рассказывал, как они сбежали с базы, блондин вдруг осознал, что Эвиты и Пэм не было с ними, а об этом Минхо к тому времени еще не упоминал. Однажды, когда в Шанколэнд прибыл очередной агент ПОРОКа, он передал Эвите маленькую записку от Пейдж. Удивившись, Эвита тут же раскрыла ее и прочла всего несколько фраз:«Эвита, мои труды по поиску лекарства от Вспышки подтверждают тот факт, что тактильные прикосновения не стираются лекарством. И они помогают вернуть память».
Ничего не понимая, зачем вообще нужно было писать это ей, ведь девушка все равно не понимала, как-то, что она дотронется до Ньюта, поможет ему все вспомнить, Эви скомкала листочек и выкинула его в огонь вечернего костра. — Что там было? — поинтересовался Ньют. — Какая-то фигня, — пожала плечами девушка, обняв ноги, которые подтянула к груди. Парень придвинулся поближе и, положив руку на бревно позади спины Эви, спросил: — Ты не замерзла? Эвита хотела было ответить правду, что ей довольно тепло, но, увидев, что Ньют сидит в непосредственной близости от нее, соврала: — Немножко. Ньют ждал именно этого ответа. Он тут же приобнял Эви за плечи и прижал к себе. Он впервые обнял ее. В мозгу парня что-то зашевелилось, и захотелось привычно положить свободную руку на талию к девушке. Привычно. Но парень, почувствовав учащенное сердцебиение, отстранился, испугавшись, что может сделать что-то не то. Он привязался к девушке, с ее слов знал, что они дружили. Дружили. Он боялся, что у них могли быть односторонние чувства, и не хотел портить то, что было между ними сейчас. И ему такое поведение казалось очень знакомым. Когда Ньют отстранился, Эвита не выдержала. Она, буркнув всем что-то напоминающее «Спокойной ночи», направилась в свою избенку, которую пару недель назад делила с Соней, пока та не переехала к Фрайпану, с которым у девушки возникли романтические отношения. Скинув обувь, девушка пересекла небольшую гостиную, совмещенную с кухней, и, сняв по дороге одежду, направилась прямиком в душ. Совсем недавно жители Шанколэнда провели водопровод и были близки к проводке электричества. Сделав воду потеплее, Эвита подставила лицо под разлетавшиеся из душевой насадки струи воды. Душ успокаивал. Вода согревала девушку, грела душу, уносила прочь мысли о том, что Ньют не вспомнит того, что было между ними, и, возможно, не влюбится в нее заново. В конце концов, это в Глэйде девочек было так мало, что для пересчета хватало пальцев одной руки, а в новом месте девушек много, есть где разгуляться. То, что Ньют не спешил заводить новые знакомства среди противоположного пола, радовало Эвиту. Она облегченно вздыхала каждый вечер, когда Ньют приходил к костру и садился рядом с ней. И ее сердце счастливо трепетало, когда она видела, что парень охотно принимает участие в разговорах с бывшими глэйдерами, чувствует себя в своей тарелке. Может, еще не все потеряно. Душ, определенно, был наделен волшебной успокоительной силой. Мысленно дав себе установку не отчаиваться, Эвита нажала рукой на рычажок, выключая воду, а затем обернулась полотенцем и толкнула рукой дверь ванны. Она вскрикнула от неожиданности, тут же прижав ладонь ко рту — перед ней стоял Ньют, который, судя по всему, подошел сюда мгновением раньше. — Ты что тут делаешь? — поправив полотенце, поинтересовалась Эвита, возмущаясь, скорее, для приличия, нежели от желания. Ньют молча всматривался ей в глаза, заставляя девушку, как пломбир на солнце, медленно таять от его проникновенного взгляда, утопать в шоколадных очах. Парень, облизнув нижнюю губу, спросил: — Скажи, мы были влюблены друг в друга? Вопрос, заданный в лоб, обездвижил девушку. Она, чувствуя, как оголенные плечи покрываются холодными мурашками, не знала, что сказать, ведь пообещала себе, что предоставит юноше разобраться в своих чувствах самому. — С чего ты взял? — нервно дернув край полотенца, поинтересовалась она, дабы убедиться: сам вспомнил или Минхо не сдержался. — Я устал строить догадки, Эва, — ответил Ньют, еще на шаг приблизившись к девушке, тем самым оказавшись рядом с ней почти вплотную. — Ты не говоришь, остальные тоже молчат, Минхо сказал, что это все для того, чтобы я сам вспомнил. Эви коротко кивнула, подтверждая слова азиата. — Но я не вспоминаю, — Ньют поднял руку и откинул назад светлую челку. — Вместо этого, каждый раз смотря на тебя, я испытываю какие-то другие эмоции. Легкие заполняются теплом, сердце стучит, мне хочется обнять тебя, и… — он пожал губы, перед тем как продолжить, — и я знаю, я чувствую, что я мог себе это позволить раньше. И меня раздражает, когда ты улыбаешься другим парням, злюсь, если они обращаются к тебе с особым вниманием. Это ревность, Эва. Я знаю, что это. А еще, я думаю, это называется любовью, — юноша вздохнул, все еще смотря в глаза девушке. — Когда засыпаешь и просыпаешься с мыслями о человеке, когда за день успеваешь соскучиться до безумия. Я точно знаю, я люблю тебя… а ты? Эва? Это было взаимно? Ответь, прошу, — Ньют нервничал, что, в принципе, случалось с ним довольно редко. Он почесал затылок и снова беспокойно облизал губы. — Ты любила меня? Эвита стояла, чувствуя, как ей становится легко и свободно, как камень, тяжеленым грузом, лежавший на душе, растворяется, как тиски, сжимающие ее сердце все эти недели, ослабевают. Она мягко улыбнулась и покачала головой из стороны в сторону. Юноша почувствовал, как сердце ушло в пятки. — До сих пор люблю, — тихо произнесла Эви. — Всегда. Ньют облегченно вздохнул, прикрыв глаза. А затем, когда вновь открыл их, без лишних слов обхватил одной рукой Эвиту за талию, притянул к себе и, положив руку на ее затылок, поцеловал. Девушка блаженно закрыла глаза, чувствуя, как горячо он целовал ее, глубоко исследуя рот языком и посасывая губы. Как давно она не ощущала сладковатого вкуса его тонких губ, как давно мечтала вновь зарыться пальцами в его волосы, пока он целовал ее шею, оставляя на коже красноватые отметины. Она обвила его руками, не обратив никакого внимания на упавшее с ее груди полотенце, которым обернулась, выходя из душа. Ньют, почувствовав на своей руке повисшую ткань, оторвался от девушки, посмотрев ей в глаза. В них отражался тусклый желтый свет комнаты, но самое главное — они горели от желания и жажды его прикосновений. Увидев все, что было нужно, юноша снова накрыл ее рот поцелуем, так сильно впиваясь в ее губы, словно никак не мог напиться ею. Он отстранил руку от талии девушки, позволив полотенцу упасть в ноги, и тут же мягко провел пальцами по ее обнаженному телу, начав с груди и опустившись по талии к ягодицам, которые тут же сжал в ладони, заставив девушку встать на мысочки и податься вперед. Она, срываясь в тихие стоны, с закрытыми глазами провела руками по спине парня, а затем потянула наверх его футболку, стягивая ее с тела юноши. Он тут же сбросил с себя майку, растрепав непослушные пшеничные волосы, подхватил девушку на руки и, сделав вместе с ней шаг вперед, перешагнул порог душевой. Из-за того, что Эвита задела локтем рычаг крана, из насадки шланга начала литься вода. Но ни девушка, ни парень не заметили этого. Они продолжали наслаждаться поцелуями друг друга под прохладными струями, не останавливая нежных прикосновений. Ньют спустился к шее Эви, начав дорожку из поцелуев всех ее родинок, разбросанных по ключицам и груди. Он ласкал кончиком языка ее соски, пока Эвита с трудом справлялась с дыханием, перебирая пальцами мокрые волосы юноши. Она чувствовала, как между ног уже не просто сводит сладкая истома, там уже начинало тянуть от продолжительного и давно не удовлетворяемого желания твердой плоти внутри. Когда Ньют опустился к ее животу, плотно втянутому от нетерпения, и проник двумя пальцами внутрь мокрого влагалища, у девушки закружилась голова от резко взлетевшего количества эндорфинов. Она, слегка сжав ноги, ухватилась за его плечи и прошептала: — Ньют, пожалуйста… Юноша, поняв, что так необходимо Эви сию же секунду, выпрямился и как можно скорее начал стягивать с себя мокрые джинсы, которые словно приклеились к его ногам. К тому же то, что Эвита не переставала водить руками по его торсу и водить языком по венам на шее, ни сколечко не придавало ему скорости. Наконец, откинув мокрые штаны вместе с бельем куда-то в комнату, Ньют прижал девушку к стенке душевой и рукой завел ее ногу себе за спину, сжимая ладонь на бедре. Стремительный вход во всю длину, громкий стон Эвиты, и юноша накрыл ее рот поцелуем, горячо сминая губы и увеличивая темп проникновения. Он крепко сжимал пальцами ее бедро, каждый раз входя до самого основания, отчего она испытывала безумное наслаждение. Оставляя на его спине белые следы от ногтей, Эви шептала ему на ухо, как ей хорошо, а он тихо постанывал ей в шею, находясь на вершине блаженства от ощущения ее горячих влажных стенок, плотно обхватывающих его достоинство. Тугой узел внизу живота затянулся до предела и мощным потоком излился по всему ее телу до самых кончиков ног, подрагивающих от резкого сокращения мышц. Эвита, простонав имя любимого человека, обмякла на его руках. Поцеловав девушку в висок, Ньют осторожно вышел из нее. Эвита, уткнувшаяся лицом в его шею, почувствовала, как юношеская плоть все еще упирается в ее бедро. Отдышавшись, она выпрямилась, посмотрела Ньюту, чья грудь все еще тяжело вздымалась, в глаза и поцеловала, крепко впиваясь в его губы. А после этого, девушка прислонила парня спиной к стенке душевой и присела, обхватив пальцами его орган. Она пару раз провела ладонью от основания до головки, ощутив каждую венку, потом обхватила его губами, стараясь заглотить как можно глубже, а затем провела кончиком языка по уздечке, не забывая массировать пальцами. Ньют запрокинул голову, кусая губы и чувствуя прохладные струи воды, попадавшие на его лицо. Он дотронулся рукой до головы девушки, помогая ей выбрать нужный темп, а через несколько секунд парень почувствовал, как оргазм накрывает его тело и хотел отстраниться, но Эвита не дала ему это сделать, после чего смахнула с губы рукой белую каплю и, улыбнувшись, присела на пол, облокотившись о стенку. Ньют сполз вниз, расположившись рядом с девушкой и обняв ее за плечи. Он притянул Эвиту к себе и поцеловал в лоб, глубоко вдыхая и не убирая с губ довольной улыбки. Память возвращалась к Ньюту день за днем, то по капельке, то вдруг парень вспоминал целое событие. Однажды ночью, юноша сидел на ступеньках, оперевшись на деревянные перила. Он обнимал Эвиту, прислонившуюся к его груди спиной. — Как я мог забыть, как сильно я люблю тебя? — покачал головой Ньют. — То, что мы снова сблизились с тобой, и ты захотел поцеловать меня, еще не вспомнив прошлое, говорит о том, что мы созданы друг для друга, — улыбнулась Эви. — Говорит о том, что ты подсознательно никогда не забывал об этом. — Ты все-таки спасла меня, — Ньют прижался щекой к ее голове. — Поверить не могу, что ты хотела отдать свою жизнь и оставить меня в этом новом мире… одного. — Все обошлось, — Эвита провела ладонью по руке Ньюта. — Это моя маленькая месть за твой прыжок в Лабиринте. — Ничего себе маленькая, — юноша крепче обнял девушку. — Чтоб больше никакой мести. Мы друг без друга не сможем. — Теперь все будет иначе, — уверено заявила Эвита. — Все будет хорошо. Девушка поправила юбку-колокольчик ее красного платья и пошевелила пальчиками ног, одетых в босоножки на высоком тонком каблуке. Юноша согнул ногу, обутую в белый кроссовок. На парне красовался приталенный пиджак, надетый поверх футболки, с рукавами, подвернутыми до локтя. — Эва, — Ньют повернул голову и посмотрел на светлеющее небо, — а ПОРОК это все-таки хорошо? — Нет, — резко ответила Эвита. — ПОРОК это все равно кланк.THE END