We Do What We Must To Survive

Мэнди тотчас же ответила, спрашивая был ли ее брат сейчас здесь, и когда Йен сообщил ей об этом, она пообещала, что, первым делом, как настанет утро, придет в Галлагерский дом. Йен рано проснулся, чтобы подготовиться к приходу Мэнди и принять быстрый душ. Хотя, прежде чем спуститься вниз по лестнице, он заглянул в мальчишескую комнату проверить Микки, он нашел его все еще спящим с повернутым лицом на дверь, его хмурый взгляд стал расслабленным, что снова заставляло его выглядеть как молодой парень. Микки действительно выглядел на девятнадцать лет, когда спал, в бодрствующем виде его лицо всегда потерянное, полностью скрывавшее все те трудности через которые он прошел. В спящем состоянии он выглядел почти спокойным. Не имея времени на пробежку, он захватил миску хлопьев и доел ее содержимое, когда зазвонил дверной звонок. Положив пустую чашку в раковину, поскольку проходил мимо, он открыл дверь и был рад видеть другого Милковича. Йен наказал себя, Микки не был его, и он вероятнее всего ударил бы его, если бы он знал, что подумал об этом. Слегка вздохнул, он заставил себя улыбнуться и поприветствовал Мэнди теплыми объятиями. ― Привет, Мэндс, ― поприветствовал он. Он выпустил ее из объятий и прошел в гостиную, в то время как она говорила. ― Привет, ты хорошо выглядишь. Все в порядке? Йен закатил глаза, его это больше не раздражало, когда люди спрашивали как он, особенно, когда это делала Мэнди, потому что она, как казалось, никогда не давила, лишь проверяла, как он себя чувствует, но на одинаковые вопросы было утомительно отвечать раз за разом. ― Все хорошо, Мэнди. Принимаю таблетки, живу обычной жизнью. Не лажаю, ― Йен не намеревался быть таким саркастическим, но он действительно не мог остановить себя. ― Эй, уебок, я только спросила как ты. Но так как мы говорим о том, как ты лажаешь, где мой брат? ― она не хотела быть грубой, Йен знал это, но напоминание прошлых событий с Микки, вернуло ему чувство вины. Мэнди заметила мрачность лица Йена, и она схватила его за руку, потянув вниз, чтобы он сел рядом с ней на диване. ― Не угрюмься на меня. Я не пыталась тебя обидеть. Я знаю, ты винишь себя за все это, ― успокоила она. Все, что Йен смог сделать, было кивком. Йен повернул голову, чтобы посмотреть на лестницу, когда услышал доносящийся оттуда звук в душе, и догадался, что это скорее всего Микки, и что он скоро спустится. Вернув свой взгляд обратно на Мэнди, которая выжидающе смотрела на него, он сделал глубокий вдох. Ему нужно было рассказать ей, что произошло. И, блять, ей это точно не понравится. ― Так Мик там? ― спросила она, ее глаза метнулись на верхний этаж. ― Эм, да, должен быть. Слушай, нам нужно поговорить о нем, ― начал Йен. ― О Микки? С ним все нормально? Он объяснил, куда он, блять, исчез, никому не сказав и слова? Козел, ― Йен не сомневался, что Мэнди была в доску пьяной, но небольшая улыбка не ее лице также говорила ему, что она была очень счастлива его возвращению. Он испортит это счастье, если продолжит, но что ему еще оставалось делать. ― Нет… то есть, да, я знаю, где он был, и Мэнди, это… не самое приятное, ― как же, блять, Йен хорошо подобрал слова для этого. ― Тогда где он был? Переехал во Флориду? Жил в трущобах в Индиане как я, ― когда она пошутила об этом, Йен вспомнил, что ее проживание в Индиане было не лучшим. Через несколько месяцев после ее отъезда, ей удалось сбежать от Кеньятты, и она заверила его, что она на самом деле наслаждается совместным проживанием в маленькой, но милой квартире с еще двумя девушками, которые работали в том же самом баре, что и она, но те месяцы были настоящим адом. Дерьмово, что Йен все еще не был хорошо осведомлен всеми деталями. ― Он был здесь. ― Здесь. Так ты его держишь в заложниках или что-то типо того? ― пошутила она в свою путаницу. Йен слегка расстроился, но из-за чего, он не знал. ― Нет. Я имею в виду он был здесь, в Чикаго. Ну, в Городе парней, если быть точным. ― Городе парней? ― тон Мэнди был очевидно не верящем. ― Я возвращался от своих некоторых старых друзей несколько дней назад, и я… нашел его, ― действительно ли прошло несколько дней с тех пор, как он видел Микки в том переулке? ― Что, он получил место в гребанном Городе парней? Он на самом деле был полным геем или что? ― Мэнди засмеялась. ― Нет. Я имею в виду, может быть, у него есть место здесь. Я… не знаю на самом деле, ― Йен действительно не останавливался на мысли, где жил Микки. Если оно у него, конечно, вообще было. Он даже не предполагал, что Микки спал на улице, рассматривая то, что в переулке у него при себе ничего не было, поэтому Йен просто предположил, что у него было какое-то место, где он перекантовывался. Йен снова глубоко вздохнул и взяв Мэнди за руку, успокаивающе ее сжал. ― Был еще кое-какой парень, который напал на него в переулке, возле Феюшки. Его штаны были приспущены по колени, голова ударилась о стену. Я даже не думал, я просто пытался помочь. Я прогнал извращенца, и неожиданно он оказался на моих руках, ― Йен удерживал открытые руки, поскольку это могло помочь Мэнди понять его больше. ― Кто, Микки?! ― Мэнди встала со своего места. Йен смог только кивнуть, но он должен был сказать больше. ― За исключением того, что парень не был насильником. Ну, он был чертовски похож на него, но это не так. Мэнди ничего не сказала, а просто уставилась на Йена, пока он не продолжил. ― Он был Джоном, Мэнди, ― закончил Йен, почти что выкрикивая. ― Что ты имеешь в виду под гребанным Джоном? Йен открыл рот, чтобы ответить, но кое-что опередил его. ― Джон, клиент, гребанный уличный наниматель проституток. Что тебе еще нужно услышать? Головы Йена и Мэнди резко обернулись, чтобы увидеть Микки, стоящего на нижней ступеньке, волосы были все еще мокрыми после душа, а одет он был в спортивные штаны Йена и чистую футболку. Йен был так сосредоточен на попытке заставить Мэнди понять, что он не расслышал шаги Микки на лестнице. Мэнди неуверенно встала и глаза Микки уставились на нее, твердость, что увидел Йен в них, с тех пор как они встретились, сейчас была полностью направлена на его младшую сестру, и Йен, честно сказать, был немного удивлен этому. Почему бы Микки быть таким сердитым на его сестру?

***

Микки проснулся рано, и все, что он почувствовал, это то, что он был грязным. Несмотря на то, что Йен смыл кровь и прочую грязь, это ощущение все еще присутствовало, Микки принимал душ каждый день, поэтому два дня без него заставили его себя так чувствовать. Поднявшись, он был рад не обнаружить головокружение, после чего он направился в ванную. Услышав голоса, доносящиеся с низу, он тотчас же признал Йена, разговаривающего с девушкой. Предполагая, что это Фиона, он закрыл за собой дверь, разделся и встал под душ, включая воду максимально теплую, насколько это возможно. Блять, он уже не мог вспомнить, когда последний раз принимал горячий душ. После того, как он помылся и вышел, схватил полотенце, что было немного влажным от поручня, и вытер себя. Микки неожиданно осознал, что у него нет чистой одежды, чтобы переодеться, а сложенная в кучу грязная одежда его не привлекала. Вздохнув, он решил взять какие-нибудь вещи Йена из комода, и надеясь, что он не возмутится по этому поводу. Спускаясь вниз по лестнице, с намерением найти какой-нибудь еды, он услышал более знакомый голос и понял, что хотя голос девушки был знакомым, он безусловно не принадлежал Фионе. Поскольку знакомые волосы вошли ему в обзор, он уловил последнее предложение его младшей сестры. ― Что ты имеешь в виду под гребанным Джоном? Микки сначала не знал, что сделать. По той причине, что Йен уже все разболтал Мэнди или то, что она была здесь, в гребанном Чикаго. Вместо этого он решил появиться. ― Джон, клиент, гребанный уличный наниматель проституток. Что тебе еще нужно услышать? ― если бы Микки не был так зол, он бы рассмеялся на их раскрытые рты, поскольку Мэнди встала и уставилась на него, сознательно или бессознательно приближаясь к нему. ― Какого черта, Мик, ты занимался… проституцией? ― начала она говорить. Микки рассмеялся, но в его голосе не было юмора. ― Такое случается, Мэндс, когда ты отчаян, делаешь такие вещи, о которых никогда бы не подумал. Либо это, либо голодать. Лучше так, чем без ничего, ― Микки не мог не подчеркнуть знакомое прозвище. ― Без ничего? ― Мэнди смотрела на ее брата и Йена, ожидая ответа. Повернувшись, Микки холодно уставился на Йена, и он увидел, как тот сжимается внутри себя в резком ярком свете. ― Ну давай же. Ты, кажется, уже ей все рассказал, ― пока он злился на все и каждого, этого было не достаточно, чтобы скрыть стыд того, в чем Микки не мог измениться. Что придется признаться, как низко он пал. Одна его часть надеялась, что это сделает за него Йен, поскольку он не может. Он почувствовал небольшое побуждение рассмеяться, когда Йен на самом деле начал осторожно рассказывать, раз за разом бросая неловкие взгляды на Микки, чтобы измерить его реакцию. ― У него ломка на данный момент. Кокаин. Вот почему он здесь, Мэндс, это то, где ему безопасно оставаться, пока он завязывает, ― впервые Йен был действительно честен с тем, что он сказал. Не ходил вокруг да около, не заикался. Просто объяснил печальное о Микки, хреновую ситуацию. Мэнди смотрела на Йена пока она говорил, затем она перевела взгляд обратно на Микки, ее глаза подозрительно влажные. На этот раз она подошла к нему более осознанно, все еще медленно, но это не заняло много времени, чтобы встать перед ним. Микки обхватил себя руками, создавая некий барьер, между собой и любым физическим контактом, который она может попытаться сделать. Она пронаблюдала за его движениями, но ничего не сказала на это. ― Ох, Мик. Все на самом деле так плохо? Почему ты не обратился за помощью? На этот раз Микки не мог не выпустить не избалованный смех, сильно удивив этим обоих Йена и Мэнди, поскольку его злость росла и он выплюнул. ― Помощью? Обратиться за помощью к кому, Мэнди? Я был просто вышвырнут и практически оставался мертвым для моего парня, Игги был непонятно где, а ты была в гребанной Индиане. Поэтому, к кому я по-твоему должен был пойти? Мэнди отклонилась назад из-за его тирады, но оставалась на месте. Однако Йен начал говорить, ему было трудно это делать, но он успешно сдерживал слезы. ― Я искал тебя, но ты сбежал. Это заняло у меня два месяца, чтобы привести свою голову в порядок, но затем дом стал пустым, а от тебя не было и следу, ― голос Йена звучал отчаянным, но он стабилизировал себя дыханием, прежде чем продолжить. ― Игги не знал, где ты был. Я говорил с Мэнди, она сказал, что ты даже не пытался звонить все эти месяцы. Микки вздрогнул на это, и кинул обвиняющий взгляд обратно на сестру. ― Я звонил тебе, разве нет? ― просто сказал он. Брови Йена наморщились, поскольку осознание на лице Микки возросло. ― Когда они взяли дом вдали, я все проебал, но я звонил тебе. Я практически умолял тебя помочь, а ты сказала мне нет. Ты сказала «не возвращайся, чтобы увидеть меня, Мик», поэтому я, блять, не собирался возвращаться туда, где меня не ждали. И затем я стал выживать без тебя, черт возьми. Я делал то, что мог, что должен был. Сам. По. Себе, ― Микки подчеркнул каждое из тех последних трех слов с суровым ударом по своей груди. Микки почувствовал, как одинокая слеза стекает вниз по его щеке, но он проигнорировал это и продолжил, его голос уже больше не дрожал так, как было до этого. ― Ты думаешь, что мне нравилось это? Думаешь, я не чувствовал унижение каждую ночь, как низко я пал? Но я нашел наркотики, которые помогли затушить боль в сердце, но было не достаточно, чтобы затушить боль, когда я продавал себя каждую гребанную ночь. Мэнди прикрыла рот рукой, поскольку она пыталась держать все свои эмоции на месте. Йен сжал кулаки, затем кожа вокруг побелела с усилением захвата. ― Все чувства такие ахуительные, когда ты под кайфом. Ты знаешь, не так ли, Мэндс? Ты опускаешься вниз, когда появляются настоящие проблемы. Поэтому это просто, я никогда, блять, не собирался так опускаться. ― Я не… я не понимаю. Я думаю, если бы ты пришел, чтобы увидеть меня, ты бы просто попытался и утащил меня обратно домой. Но Кеньятта ушел, а мне нравилось там. Я наконец-то была счастлива. Раз Йен сошел со сцены, я полагаю, тебе было просто одиноко, ― Микки вероятнее всего почувствовал бы благодарность за ее честность, но все, что он чувствовал, была боль, и он печально рассмеялся, сделав следующий шаг, как будто растущая дистанция между его телом и его сестры может чем-то помочь. ― Я на самом деле был плохим братом… ― прошептал он грустно. ― Я всегда присматривал за тобой, я пытался прекратить все это с Кеньяттой, но ты не позволила мне. Ты знала, что Йен порвет со мной и когда я пытался связаться с тобой, ты ничего не хотела иметь общего со мной, сейчас твоя жизнь чертовски улучшилась. Показываешь, как сильно я дорог тебе, ― Мэнди помотала головой. ― Но знаешь что, Мэнди. Я так чертовски рад, что тебе было хорошо. Одному из нас должно было быть, ― искренне сказал Микки. ― Нет. Нет, это было не так… ― пыталась Мэнди оспорить. ― Как это может быть не так, когда это так, Мэнди? ― выкрикнул он, позволяя его злости вскипеть. Йен произнес его имя, очевидно готовясь повернуться к его лучшему другу, но Микки не позволил ему это сделать. ― Ты, ― прорычал он, указывая на рыжего. ― Ты ничего не можешь мне сказать. Не после того, что ты сделал. Рот Йена тотчас же закрылся, и он лишь слегка кивнул, вместо того, чтобы сказать, он выслушал команду Микки. Не давая им возможности на какой-либо комментарий, Микки повернулся, и обратно побежал вверх по лестнице. Резко растерев глаза, пока его видение не стало помутненным. Мальчишеская комната быстро стала безопасным убежищем, но он знал, что было опасным рассматривать то, что все это было временным. Скоро он уйдет от сюда с ничем. С наркотической зависимостью или без наркотической зависимости. Как и все остальное, это лишь вопрос времени. Впервые с тех пор как он прибыл в Галлагерский дом, он вспомнил про притон, переполненный другими говнюками как он, про его маленькую дерьмовую комнату и Ричи, который должно быть ожидает своей доли. Интересно, почему он не подумал об этом вчера, что было бы вполне естественно. Решив, что у него достаточно проблем, с которыми он имеет дело, он просто очистил мысли из головы, и попытался сделать то, как ему казалось, в чем нуждался в практике в последнее время. Сон избавит его от проблем. Этот вариант, к счастью, не включал в себя второго участника.

***

Йен не мог поверить, что он во второй раз стоит и смотрит, как Микки убегает вверх по лестнице, в то время как он чувствовал, что его тело крошилось. Он не идиот, он знал, что все эти эмоции были сильными из-за того, что Микки был здесь, наконец-то это прояснилось. Он точно слышал, как было больно парню. Ничто не могло подготовить его к этому. Он чувствовал себя эгоистичным и невежественным, но не мог подавить возрастающее чувство обиды к его лучшему другу. Конечно, он знал, что далек от невинного человека во всем, но сейчас он был зол из-за случившегося положения Микки, в частности в этом была вина Мэнди. Из-за ее ошибок и проблем с братом. Рассудок Йена помог ему все разъебать. Мэнди позволила своим предпочтениям одержать победу над мыслями о ком-нибудь еще. Йен не останавливался на том, что было бы много людей, которые обвинили бы его в точно таком же поведении. В его теле не было достаточно тонкости, чтобы подойти и утешить явно огорченного Милковича, которая все еще стояла, застыв на нижней ступеньке лестницы, но ни раздраженности или злости не было достаточно, чтобы причинить ей больше страданий, как его голос в котором чувствовалась правда, вместо этого Йен позволил себе шлепнуться на кресло в эмоциональном истощении. В итоге Мэнди пошла и села на диван, ее дыхание все еще было затрудненным. Между ними повисла тишина, которую Йен не собирался разрушать. В конце концов это сделала Мэнди. ― Я… я облажалась, ― прошептала она. ― Да, ― согласился Йен. Этого было достаточно, чтобы лицо Мэнди перешло от печали к злобе, поскольку она взглянула на Йена. ― Ты не должен вести себя как невинный в этом, Йен Галлагер. Может быть я все и испортила, но я думала, что оставила своего брата в надежный руках, ― надсмехнулась она. Йен опустил взгляд и кивнул, мягко соглашаясь. ― Я думал, ты была чересчур. Хмурый взгляд Мэнди не спал полностью с ее лица, но она кажется немного отступила. ― Нам нужно исправить это, Мэнди. Я пытаюсь убедить его, что прошлые несколько дней я был здесь ради него, ― признался Йен. Мэнди сузила глаза на него. ― Ты уверен в том, чего хочешь от него? Йен грустно улыбнулся, конечно, она видела его насквозь. ― Нет, вообще то нет. Я все еще люблю его, и хочу вернуть. И я обещаю тебе, что не собираюсь пользоваться им. Если он позволит мне, я попытаюсь что-то придумать, чтобы вернуть его. Но если нет, тогда я помогу ему, несмотря на то, захочет он или нет, и затем я на этом закончу. Я причинил ему уже достаточно боли. Я не хочу сделать это снова. Мэнди уставилась на него не надолго, оценивая, насколько правдивым был Йен, и когда увидела, что здесь не было лжи, кивнула. ― Тогда ладно. Но, Йен, Я говорю это не для того, чтобы ты почувствовал себя лучше, потому что ты определенно не заслуживаешь этого, но у него были чувства к тебе. Он должен почувствовать любовь, что за ним присматривают, после того, как вы пережили все это дерьмо. Это не так уж легко забыть. Он может быть злым на тебя, но я не могу постоянно видеть его ненавидящим тебя. Йен закрыл глаза, и позволил словам Мэнди омыть его. Блять, у Микки было все, чего он хотел, и даже больше, и Йен не понимал этого, а если бы он понял, то точно бы не оценил, как много его парень жертвовал для него. Он пытался пропустить то, что она сказала чтобы утешить его, но он боролся поверить в то, что он заслуживает чтобы его приняли назад. И если он понимал, что не сможет заполучить его прощение, то как он может ожидать, что Микки допустит это?