We Do What We Must To Survive

Прошел час или два, прежде чем Микки услышал какие-то звуки вне комнаты. Он задремал за несколько минут, он плакал, пока не заснул, но знал, что это никого не касается, кроме его самого, но вскоре после этого проснулся. Слишком беспокойный и взволнованный, чтобы все еще врать. Страстное желание принять новую дозу, и Микки почувствовал, что он готов из кожи вон лезть ради нее. Он мог попытаться сделать вид, что это просто неподходящее время, но, очевидно, что это было из-за дерьмового шоу его сестры, которое и стало причиной такого желания. Сильная необходимость заглушить его проблемы в быстрой дозе, которую он мог найти. Он вернулся и стал расхаживать, а после сел сгорбившись у изголовья кровати. В тишине он поджал ноги и, уткнувшись в них лицом, стал покачиваться, он отчаянно пытался не думать о том, что произошло на первом этаже. Сколько же много боли он показал своей сестре и Йену; в каком отчаянии он был. Насколько отчаянным он был. Жалость на их лицах была больше, чем он мог принять, но он также знал, что-то, что он сказал, причинило им боль. И он по-настоящему был рад этому. Может быть настало время для кого-то еще, чтобы разделить с ним боль и страдания, которые были с ним всю его теперешнюю жизнь. Даже те счастливые моменты, о которых он вспоминал, проживание Йена с ним, до биполярного расстройства и всего прочего дерьма, что произошло. Даже если это значило все для Микки. Он растер свои глаза до красноты и раздражения, когда услышал шаги за дверью и скрип при открытии. Ему не нужно было взглянуть, чтобы узнать, кто это был. ― Ты здесь для того, чтобы попытаться и заставить меня почувствовать себя виновным за то, что я сказал Мэнди? ― Нет. Боже, нет. Я слишком зол на нее, и я знаю, что даже не имею право на это! Мне просто так плохо. Я не… Я хотел убедиться, что ты в порядке, ― заверил Йен. Микки выдавил из себя улыбку и поднял голову, чтобы посмотреть прямо на Йена, его потные руки резко схватили его за колени. ― Мне охуенно потрясающе! ― произнес Микки с таким сильным сарказмом в ответ, насколько только мог. ― Ладно. Глупый вопрос. Но я хочу помочь, то, что было в низу… Я знаю, было тяжело. Позволь мне помочь в том, где я смогу. Впусти меня, ― Умолял Йен Микки. Микки вздрогнул и стиснул зубы, пытаясь подавить рычание, что угрожало выйти наружу, сейчас он не хотел ничего иметь общего с Йеном, но он принуждал его. ― Впустить тебя? ― спросил он недоверчиво. Глаза Йена расширились, когда он понял реакцию Микки из-за того, что он сказал не то, его рот открылся и закрылся так ничего и не сказав, и он выглядел как изумленная рыба. Микки продолжил разговор, спасая рыжего от немоты. ― Блять, впустить тебя? Я уже это когда-то сделал, Йен. Ты не помнишь? Ты получил от меня все, но ты не захотел этого. В конце концов тебе этого было не достаточно, меня не было достаточно для тебя. Поэтому ты не смеешь, блять, спрашивать меня впустить тебя! Не снова! Голос Микки повысился и он остановился, дыхание было тяжелым из-за силы его слов и слез, которые выступили на глазах. Он непроизвольно разрыдался, и смог лишь только на половину скрыть это. ― Тебе же этого было не достаточно? ― задыхался он. Йен помотал головой, толи в несогласие, толи от неконтролируемой реакции на боль Микки. ― Нет… нет, нет, нет. Микки. Было все, мы наконец-то были вместе, по-настоящему вместе и, блять… это все, чего я только хотел. Это было идеальным. Это из-за моей головы. Все было… ошибкой, ― Йен указал на свою голову, сильно постукивая по виску, поскольку он говорил через слезы, что молча скатывались вниз по его щекам. ― Я думал не правильно, я… блять, я совершил большую ошибку в своей жизни в тот день, и когда я понял, что сделал. Я… я не мог справиться. Но на время моя голова была такой запутанной, что я даже не заметил. Я не осознавал, что тогда потерял. ― В меня стреляли, ― Микки не планировал говорить это, но это просто выскользнуло. ― Что? ― Йен остановился, его глаза блуждали по тому, что он смог увидеть на теле Микки, и в конце концов его взгляд остановился на плече, был виден лишь край шрама, раньше он его не замечал. ― Сэмми. Она пиздец как дерьмово прицелилась, но удачно, попала мне в плечо. Я сумел оторваться от нее, последнее, что я видел, было то, что ее затащили в полицейскую машину. А я сидел там, в гребанном переулке, истекая кровью и ожидая, чтобы ты нашел меня. Микки встряхнул головой и закрыл глаза на секунду, две слезинки скатились по его щекам. ― Но ты никогда не приходишь. Я становился холоднее и слабее, и… и тогда я понял это. Ты не придешь ко мне, ― Микки хотел накричать на себя за то, с какой сильной болью он это произнес, но ему нужно было сказать это, ему нужно было, чтобы Йен понимал. Нижняя губа рыжего вздрогнула, он едва держал ее на месте. ― Поэтому я, блять, втянул себя в это, и каким-то образом сам пошел в сраный госпиталь. Достаточно подлечился, чтобы не сдохнуть истекая кровью, а затем ушел. Я. Самостоятельно. Микки вздохнул, когда понял кое-что. ― Я спас свою гребанную жизнь, потому что рядом никого не было, чтобы это сделать. Йен прошел вперед, и встал на колени рядом с кроватью, в конце концов сказав. ― Я… я не знал. ― ТЕБЯ ЭТО НЕ ВОЛНОВАЛО, ― Микки выкрикнул в конце концов, отодвинувшись к углу кровати так далеко, как только мог. Микки сильно сжал его колено, помотав головой. ― Ты видел пистолет, ты знал насколько обезумевшей она была, и ты ничего не сделал. ― Если бы я думал… ― Твоя проблема не в этом. Подумай. Ты никогда не думал, не так ли? Во всяком случае, не обо мне. Конечно, сначала я был полным хреном, я сделал кое-какую… настоящую хуевую вещь. Вещь, о которой я всегда буду жалеть. Это было до того, прежде чем мы стали… чем-то более. Собственно, прежде чем все это началось и после того как я делал все, что ты хотел. В конце концов, Йен пришел в себя после рыдания и вместо этого обиженно посмотрел. ― Это не правда! ―Я ПРИЗНАЛСЯ РАДИ ТЕБЯ. Я рисковал всем. Ради. Тебя. ― Микки не мог не толкнуть Йена по ближнему плечу, отталкивая парня, но не смещая его с места. ― Я знаю, что ты сделал. Я знаю, чего это стоило тебе. Ты был таким смелым, а я… я любил тебя за это. Это было всем, чего я всегда хотел, ― Йен пытался убедить его, но все, что Микки мог сделать, это усмехнуться на использование Йеном слово на букву «Л», сейчас из его рта это выходило дерьмово, тогда как несколько месяцев назад это было именно тем, чего Микки так ожидал от своего партнера, совместное проживание, из-за чего Микки чувствовал, что их связь не односторонняя. Сейчас это ничего не значило, даже если его сердце слегка вздрогнуло, услышав, как кто-то это говорит ему. ― Разве? Я имею в виду, что я думал, что все было замечательно, я… я был счастлив, ― признался Микки. ― Блять, Микки, я тоже был счастлив! ― КАК? ― голос Микки повысился, заставив Йена слегка вздрогнуть, но не отступить, поскольку если Йен решил, что сейчас они начали, то он собирался продолжать настаивать Микки в их беседе, что он был в отчаянии, чтобы что-то сделать, с тех пор как Микки впервые потерпел неудачу в своей жизни. ― Ты убегал от меня снова и снова. Это было так чертовски прекрасно и весело, что ты не хотел меня. Оставил меня. Ради армии, твоей мамы. Но ничего для меня, ― он замахнулся рукой, ударив себя где-то в районе грудной клетки. Голос Микки стал уставать, он не говорил слишком много за эти месяцы, в его работе не было необходимости много разговаривать. И вообще вокруг него не было никого, чтобы поговорить. Но сейчас, будь он проклят, если отступит. Если Йен хотел поговорить, он скажет все, что скрывал, казалось, всю его теперешнюю жизнь. ― И жалкое зрелище, что я от тебя никогда не отворачивался. Я никогда… никогда не причинял того дерьма, которое ты заслуживаешь, ― Микки резко вытер случайную слезу, скатывающуюся с глаза, взгляд Йена внимательно следил за его движением. ― Я знаю. Я не заслуживаю тебя. Ты должно быть чертовски злишься на меня, ты должен был сделать что-то, ― согласился Йен, но это было не тем, что хотел услышать Микки. Он сощурил глаза и прошипел. ― Ты обвиняешь меня? ― Блять, нет, ― возразил Йен. ― Никогда. Я… я не понимаю, почему ты никогда не причинял мне какое-либо дерьмо? Я обманывал тебя, избивал тебя, я похитил твоего гребанного сына, а ты никогда не делал какое-либо дерьмо, которое я заслуживаю. За последние шесть месяцев я понял, как хорошо ты ко мне относился. Что твое постоянное внимание и забота было ко всему, что у нас было, потому что ты чертовски беспокоился, ― произнес Йен и небрежно провел рукой по волосам. ― Хотя в то время… блять. У меня даже нет оправдания, остальное не имеет смысла. Это не сработало. Но это было, потому что я был сломан, ― Микки помотал головой, в последний раз они разговаривали на лестнице, Йен сказал точно наоборот и сделал вид, что Микки думает иначе. ― Нет! Я никогда не думал, что ты был сломан, я никогда не пытался тебя удерживать, ― гневно утвердил Микки. ― Оу, я знаю, Мик. Разве ты не видел? Я был. Не потому что у меня биполярное расстройство. Это не делало меня сломанным, было… кое-что еще, ― сейчас в голосе Йена была сильная грусть, так, как если бы он рассказал трагичную историю. В некотором роде это так и было. Йен грустно улыбнулся. ― Я был сломан. Я. Йену Галлагеру нужно было разобраться в собственной жизни, биполярка только… встала на пути. А когда я справился с этим, когда я сделал то, что ты пытался помочь мне сделать. Принимал таблетки, и на самом деле пытался сделать лучше. В конце концов это позволило мне ясно видеть на первое время. Между парнями повисла тишина, Йен, казалось бы, сейчас оглядывался на путь, что привел его сюда. Микки сделал тоже самое. После этого Микки, в конце концов, нарушил тишину, говоря сейчас спокойно. Грустно. ― Я рад, что тебе лучше. Даже после всего, я все еще не хотел, чтобы ты страдал. Ты заслуживаешь лучшей жизни, чем южная сторона, которая вынуждала тебя. ― Ты думаешь, я не хотел жизни с тобой? Не думаешь, что это было всем о чем я мечтал? ― спросил Йен. Микки грустно помотал головой. ― Ты всегда был предназначен для большего, чем я мог дать. Возможно, я должен был понять это еще давно. Но думая об этом, полагаю, что знал это с самого начала. Вот почему я отталкивал тебя и пытался держать нас на расстоянии. Но, в конце концов, я не смог остановить это и должен был знать, что дни уже были сочтены. Йен выглядел озадаченно. ― Почему нам не суждено было быть вместе? Если бы все пошло и дальше хорошо для нас обоих, ты думаешь, у нас бы не было шанса? Микки смотрел на Йена это время. Правильно смотрел на него. Видя некую зеленоватость в его глазах, которую он уже видел миллион раз раньше. Когда они разговаривали. Целовались. Трахались. Микки знал, что не имеет значения, что произошло, он бы любил человека, который сейчас перед ним, но этого не достаточно. Потому что его было не достаточно. ― Я знаю о пожарнике, ― слова Микки почти заставили Йена вздрогнуть. ― Что? ― все, что рыжий смог сказать. ― Я был чертовски зол на тебя, но все еще беспокоился о тебе. С самого начала, прежде чем… увлекся кое-чем другим, я использовал побег, чтобы попытаться увидеть, что же ты будешь делать, ― Микки был уверен, как жалко он прозвучал, но во всяком случае продолжил. ― Видел его одним днем, покидающего тебя в униформе. И снова и снова. Мне не потребовалось много времени, чтобы понять, что ты движешься дальше. ― Микки грустно улыбнулся. ― Он был очень милым. Хорошая работа. Хорошо выглядит. Все, что тебе было нужно. Не долго же ты искал кого-то получше. Йен стыдливо опустил взгляд, он знал, что в конечном счете это бы всплыло, но он ненавидел тот факт, что все это Микки видел. ― Блять. Мне жаль, что тебе пришлось это увидеть, но ты должен понять. Я был маниакален. Я все еще отказывался принимать свои таблетки и был одинок. Я облажался с тобой, а затем Калеб… был просто здесь. Это ничего не значило. Как только он узнал о биполярке, он ушел от меня. Он не справился с этим. Микки усмехнулся сейчас от мысли этой хрени. ― И я так чертовски рад, что он ушел, когда узнал, потому что однажды я начал принимать таблетки и понял, что я искал в нем, ― Йен наклонился вперед, его лицо было достаточно близко, если бы Микки тоже приблизился, он вероятнее всего мог бы почувствовать неровное дыхание Йена на своих губах. Микки был слишком вовлечен, чтобы не спросить. ― И что же? Йен слегка улыбнулся, Микки увидел его первую счастливую улыбку с тех пор, и она была даже более прекрасна, чем он помнил. ― Ты. Блять, Микки, ты не видишь? Это всегда будешь ты. Даже если бы он попытался, Микки бы не смог остановить заминки в его дыхание от этих слов. Микки переваривал этот момент в течении минуты, закрыв глаза и позволив Йену прижаться лбом к его лбу. После секунды слабости, он открыл глаза и отклонил голову назад, его тело снова стало неподатливым, и он знал, что Йен понял это, когда он отклонился назад, пытаясь дать парню некоторое пространство. Это было бы так легко сдаться. Позволить Йену вернуться в его жизнь и пройти через все то, что они прошли прежде. Но сейчас Микки другой. Поскольку раньше он боялся неизбежного разрыва, сейчас он уже знал, каково это. Когда человек, которому ты доверяешь больше всех в мире, покидает тебя. Отнимает все, о чем ты думал, разрывает на кусочки и выбрасывает тебя. Не так уж и много в чем он вообще уверен, но было кое-что. Он не переживет это снова. ― Я не могу… ― Йен не позволил Микки продолжить после этого и преподнес руку к губам Микки, обрезая его, его другая рука провела по его шее. Прикосновение такое отвратительно знакомое, что теплота руки Йена чувствуется как ожoг. Микки позволил это. Он был слишком слаб противостоять этому. ― Я не прошу от тебя что-либо, Мик. Ты знаешь, что я хочу, но я не прошу этого. Черт, я не ожидаю это от тебя после всего. Но… мне нужно чтобы ты это знал. Я не могу с этим жить, если ты не знал. Всю ту боль, что я причинил тебе, я никогда не прощу себя за это, ― Йен закрыл глаза, глубоко вдохнув, прежде чем открыть их и установить свой взгляд прямо на Микки, медленно убирая руку с его рта и шеи. Микки вздохнул почти что вслух на лишение контакта. ― Я знаю, что ты собираешься сказать. И я понимаю это. Но только… не надо. Не говори это. Я не прошу изменить твоих чувств или твоего отношения ко мне, я просто прошу тебя не говорить этого. По крайней мере не сейчас, потому что я не позволю тебе сделать это. Я сделал это с тобой. И я собираюсь помочь тебе с этим, и я думаю, что не смогу быть рядом с тобой в том смысле, я знаю, что ты еще нуждаешься во мне. Я не имею права просить что-либо от тебя. Но я это делаю. Позволь мне помочь тебе и затем, когда тебе станет лучше… что ж, мы разберемся с этим, когда это произойдет. Йен глубоко вдохнул. ― Хорошо? Микки не знал, что он должен был сказать. Он должен был послать Йена на хрен за то, что снова ставит какие-то указания, как всегда это делал. Он должен был сказать ему нет и уйти. Оставить его и их прошлое позади. Вместо этого он один раз кивнул головой и пронаблюдал за тем как рот Йена расплывается в небольшой, но счастливой улыбки облегчения. Микки уже мог видеть, как все закончится в конце. Плохо. Но сейчас он мог только сконцентрироваться на молодом парне, стоящем на коленях перед ним, который обещал позаботиться о нем.