Тернистый путь

      С самого детства нас пичкают одной фразой: семья — твоё всё. Ты можешь лишиться друзей, работы, подружки или парня. Ты всегда можешь вернуться к семье. Она примет тебя, обогреет. Она никогда от тебя не отвернётся.       Моя семья была потрясающей. Любящий отец и заботливая мать — они никогда не забывали о моём существовании. Для них никогда не было важнее дел, чем я. И, чего греха таить, моя нарциссическая натура не редко этим пользовалась.       Нет, они никогда самозабвенно не уходили в моё воспитание, но, тем не менее, они действительно оправдывали громкое название «семья». Уж для меня так точно.       Никто и никогда не говорит о тех малых процентах родителях, которых лучше не было вовсе, чем достались такие. По крайней мере, так стала думать я, когда начала копаться в прошлом Детектива.       Их нельзя было назвать неблагополучной. В конце концов, оба родителя имели стабильных доход, в особо странных делах замечены не были, имели мелкие неурядицы с полицией как и большинство ньюйоркцев. Однако в какой-то момент начался разлад в семье, который они решили разрешить рождением второго ребёнка. Так в семье Хоффманов появилась малышка Анджелина.       Только проблемы, которые супруги хотели решить рождением ребёнка не решились по мановению волшебной палочки. Стало только хуже.       Как может стоять вопрос заботы о детях, когда ты не можешь элементарные вопросы в своей взрослой и до чёртиков логичной жизни? Плевать, что дети твои собственные.       Так забота о маленькой, тогда едва годовалой малышке, легла на плечи мальчика Марка, тогда ещё самого ребёнка. Вот кто в их, так называемой, ячейке общества отдавался воспитанию и заботе ребёнка.       Он уделял Энджи большую часть своего времени. Энджи была всегда на первом месте. Гулять, играть, учить — всё что она умела — научил её брат. Марк, лишь улыбался и согласно кивал на очередную просьбу матери помочь с сестрёнкой. Он думал, что ничего сложного для него нет, а мама пока может решить свои дела или немного отдохнуть после тяжёлого рабочего дня, ведь после ухода отца она единственная приносит деньги в дом.       Когда Марк подрос и стал многое понимать, уважение к матери начало увядать. Ему становилось безразличны её взрослые неурядицы. Его стало раздражать, что мать не уделяет им — её собственным детям — хоть толики внимания. Элементарного как дела ему было бы достаточно, но не было даже этого. Иногда — лишь на мгновение — он позволял себе мысль, что лучше бы у них вовсе не было родителей. А потом ругал себя. Не будь родителей, кто знает была бы у него возможность расти с сестрой, в которой он души не чает?       Сестрой, что каждый день улыбается и спрашивает как у него прошёл день.       Сестрой, которая рассказывает о том, как они с Мэлс — лучшей подругой — хотели сбежать с наказания и как они натолкнулись на мистера Финча.       Сестрой, которая каждый раз его ругает, когда видит с Диком и его компанией.       — Они плохие. — говорит она, и просит больше с ними не водиться.       Но Марку приходится.       Дик — возможность подзаработать денег, на которые после Марк сможет купить то самое платье на выпускной бал, о котором мечтает Энджи. И это не потому что у них недостаёт денег. Матери плевать. Он самолично слышал, как она сказала, что вообще не хотела второго ребёнка.       Когда в выпускной вечер за Энджи приезжает её парень — байкер — Марк спокоен, насколько может быть спокоен брат, в такой знаменательный для его сестры вечер. А ещё, потому что прочитал нотацией ей и её парню. Особенно её парню. Заку, Марк стал доверять не сразу, но отправляя их тогда на вечеринку, был в нём уверен как в себе.       Уверенности в Бакстере не было ни грамма. Только Энджи ссорилась с Марком из-за него постоянно. Мужчине пришлось уступить. Если сестра счастлива, то пусть. Он будет лишь подгладывать одним глазом за делишками, что проворачивает Бакстер, присматривать за сестрой и её благополучием в этих сомнительных, по мнению Марка, отношениях.       Марк и Энджи семья. Они всегда будут друг у друга. А ещё Энджи обещает, что это Рождество она проведён с ним и он как мальчишка отсчитывает дни до 25 декабря.       Рождество он встречает на могиле сестры. Она погибла всего каких-то пару недель назад. В тот день часть самого Марка Хоффмана умерла. Вторая же возненавидела и этот чёртов прекрасный первый снег, и людей радостно смеющихся, идущих ему навстречу, и звон колокольчиков преддверии праздника. Он напивается в усмерть в баре, что вскоре станет его вторым домом. Завязывает драку и даже двоим успевает навалять, прежде чем его выталкивают на морозную улицу.       — Помощь нужна? — не знаю, зачем тогда это спросила, зачем таскалась за ним вот уже несколько дней, зачем мне сдалась его трагедия.       — Катись к чёрту.       И тогда я ушла, оставив его лежащего на тротуаре в снегу. Спасение утопающего — дело самого утопающего.       Почему его история меня так задела, я поняла только сегодня — сейчас — видя мужчину у могильной плиты Анджелины Хоффман.       У нас у обоих не осталось ничего, потому что наши семьи — наше всё.