Ведьма

Рыночная площадь была сплошь и рядом наполнена людьми, разговоры и торги не прекращались ни на минуту, в таких случаях, наверное, говорят «яблоку негде упасть». — Забирайте сейчас или я ни йены не уступлю! — Да это грабеж! Ещё и средь бела дня! — Не хотите как хотите. Мадам, не желаете яблочек? — то и дело было слышно со всех сторон. Рыночный день только начинался, местные жители лениво оглядывали предложенные товары, то и дело зевая и совсем не обращая внимания на торговцев, что из кожи вон лезли, расхваливая свои товары. Между делом не упускали шанса поживиться и уличные воришки. На все это дивился одинокий юноша где-то на крыше очередного кабака, пряча в уголках губ хитрую улыбку. Он знал, зачем он здесь — сегодня был его черед развлекать народ. Тряхнув головой, чтобы назойливые волосы не падали в глаза, юноша перекинул гитару за спину и ловко спрыгнул с невысокой крыши, пробираясь сквозь людей к центру площади, в конечном итоге устраиваясь у самого фонтана. Стоило ему только ударить по струнам, как народ сам уже отвлекался от своих дел, обращая взор на источник звука. Пальцы ловко перебирали струны, то и дело выстукивая ритм о древко гитары, парень не поднимал головы от своего инструмента, но если приглядеться, было заметно, как он лукаво улыбается. Вслед за музыкой полилось и пение, повествующее о веселом Менестреле, что давно устал от темницы четырех стен, как тягостны дни в неволе и кто бы отпустил свободолюбивую птичку на волю. — Опять затянул волынку! — рявкнул какой-то продавец, устало вздохнув, чем вызвал только усмешку юного Менестреля, что тут же сменил мотив на явно сатирический, ловко высмеивая грехи и пороки зажравшихся мещан одного за одним, не забывая упомянуть и самого государя. Народ весело потешался да хватался за животы от каждой его прибаутки, то и дело звонко подбрасывая ему монеты в шляпу. Юные девушки строили ему глазки и кокетливо хихикали, дамы в возрасте лишь томно вздыхали, понимая, что года их упущены, а мужья то и дело недовольно шикали и требовали поскорее вернуться домой. Не ходи ко мне, желанная, Не стремись развлечь беду — Я обманут ночью пьяною, До рассвета не дойду Ох, встану, выйду, хлопну дверью я Тишина вокруг села — Опадают звезды перьями На следы когтистых лап Пряный запах темноты, Леса горькая купель, Медвежонок звался ты, Вырос — вышел лютый зверь. Лишь одна особа выделялась среди простого и местного люда — высокая, худая фигура пыталась скрыть свое присутствие за длинной накидкой с капюшоном, под которым она упорно прятала лицо, но любопытство к Менестрелю брало верх. В руках у нее было какая-то корзина с травами, что она только что купила у местного торговца и явно спешила уходить, но музыка не оставила ее равнодушной. На губах играла улыбка, а зеленые глаза светились любопытством. — А кто это? — не удержавшись, фигура склонилась к ближайшему человеку с вопросом, ещё больше прикрывая лицо. — Эка невидаль, сударыня, не местная Вы что ли! — удивился мужчина, с усмешкой следя за юношей. — Это ж Зеро — Менестрель наш местный! Вечно балаган тут устраивает, срывает тут всю торговлю, но женщины его любят. Но Вы не смотрите на его добрые и честные глаза, — на этих словах мужчина усмехнулся, — он пропьет все эти деньги в ближайшем кабаке, а завтра утром его найдут где-нибудь в сене вместе со своей гитарой. Такие уж они — музыканты, ветреные и непостоянные, — фыркнул мужчина, но тут же отступил в сторону, пропуская стражников, что уже давно охотилась на Менестреля за распевание всяких непотребных речей об Императоре. Хрупкая фигура в плаще так же поспешила вжаться в стену, чтобы ее не заметили. — Зеро, говорите… — мягко улыбнулась особа, провожая глазами Менестреля, что поспешил скрыться от стражников в толпе, предварительно запустив в них яблоком. *** — За что я Вам жалование плачу, остолопы?! Даже с мальчишкой справиться не можете! — император рвал и метал с тронном зале. В очередной раз он остался осмеянным каким-то уличным мальчишкой, что так ловко скрылся от стражников. — Я вас всех скормлю львам! Заживо! Вон! Все вон! Шутки с государем были плохи, стражники в ужасе поспешили удалиться из тронного зала. — Идиоты! — император раздосадовано опустился обратно в трон, потирая пальцами переносицу. — Что-то случилось, Ваше императорское Величество? — тихий мягкий голос раздался над самым ухом Императора. — Да разорвут тебя вороны, Тсукаса, не смей ко мне так подкрадываться, сколько раз говорил! — рассердился император, отворачиваясь в другую сторону от советника, подпирая подбородок рукой. — Простите, Ваше императорское Величество, — мужчина вежливо поклонился Императору и сделал шаг назад. Тсукаса был придворным магом и великим Колдуном, являясь личным советником Императора, и, казалось бы, давно стал его близким другом, посему печали и горести Императора не оставались для него чужды. — Этот мальчишка вновь нарушает Ваш покой? Желаете, чтобы я отыскал его с помощью магии? — участливо поинтересовался Колдун, поправляя полы своего длинного кимоно алого цвета. — Нет, не надо. Что же за Император, что не способен даже с уличным мальчишкой справиться без магии. Люди любят его, а я не собираюсь вселять в свой народ страх. — Вы мудрый правитель, именно поэтому Вы и занимаете этот трон. — Довольно, — прервал его речь мужчина, возвращая себе самообладание. — Ворон не появлялся на горизонте? — Мои чары надежно защищают Ваши земли, Император, — Тсукаса вновь поклонился, от чего алые перья в его волосах покачнулись. — Хм. Докладывай мне, как только что-то увидишь. Ступай. — Слушаюсь, Ваше Императорское Величество. Колдун исчез так же бесшумно, как и появился, оставляя Императора одного в глубоких раздумьях. Вот уже много лет в землях царил мир и покой, но тяжелые мысли в последнее время все чаще посещали правителя.