***
Кристина давно не бывала в клубах «просто так». По большому счету, она не могла вспомнить, когда подобное случалось в последний раз. Несмотря на то, что клубы давно стали рабочим местом Кристины, и дома она проводила больше времени только потому, что спала там. Но все посещения были исключительно по работе. Она либо улаживала дела, либо договаривалась о встрече. А раньше, до того, как взяться за группы, Кристина ходила на концерты лишь по заданию, когда необходимо было написать отчет или что-то в этом духе. Поэтому когда она пришла в Куб по собственному желанию, то сначала не могла придумать, куда ей податься. Мерцающий свет и тяжелый звук были привычны, но вдруг показались ей совсем иными — до этого она смотрела на них исключительно из-за кулис, а теперь оказалась в зрительном зале. Сначала Кристина направилась к бару, решив, что знакомый бармен даст ей почувствовать себя лучше . Но потом заметила Анну за столиком, и хотя бы одно знакомое лицо показалось куда привлекательнее одиночества. — Можно присоединиться? Даже если Анна была удивлена, она ничем этого не показала. — Сегодня очень не плох мохито, — заметила она. — Попробую чуть позже. Сначала хочу осмотреться… и привыкнуть к роли обычного зрителя. Кристина усмехнулась, но сама почувствовала, насколько неестественно и нервно у нее вышло. — Непривычно? — почти с сочувствием спросила Анна. — Что-то вроде того. Обычно я не успеваю любоваться клубом. А ты? — Что я? — Не видела тебя тут раньше. Анна пожала плечами, как будто речь шла вообще не о ней. — Я редко тут бываю, как и во всех прочих клубах. Но мне нравится Куб, к тому же, это детище Винсента. Порой захожу сюда. Кристина пожалела, что больше никого из знакомых нет, хотя наверняка, если б они и были, то сидели сейчас здесь, рядом с Анной. — Интересно, почему Куб, — пробормотала Кристина. Почему-то этот вопрос только пришел ей в голову. На самом деле, он был риторическим, но Анна улыбнулась и неожиданно ответила, помешивая трубочкой коктейль. — Все просто. Может быть, ты знаешь, есть фильм с таким названием. — Слышала. Но не видела. — Посмотри. Винсент так им вдохновился, что решил назвать свое заведение именно так. В фильме Куб — это сооружение из множества комнат, собственных кубов, в некоторых есть смертоносные ловушки. Герои занимаются тем, что пытаются их преодолеть — и выжить. — Интересный выбор для клуба. Анна пожала плечами, а Кристина сделала мысленную заметку посмотреть фильм с таким лаконичным названием. Хотя, зная Винсента, она могла предположить, что это будет что-то странное и нестандартное. — Ты давно знакома с Уэйнфилдами? — спросила Кристина. — Гм… года четыре. Может быть, пять. Изначально они были знакомы с моим братом, Лукасом, а уж потом к их тесной компании присоединилась я. Анна, да и никто другой, никогда не упоминал, что она и Лукас брат с сестрой. Но сейчас это было произнесено с такой небрежностью, будто сам факт никогда не скрывался, и был широко известен, в том числе и Кристине. Впрочем, женщина допускала, что Анна могла так думать. Но Кристину не покидало ощущение, что фраза о брате сказана специально, чтобы посмотреть на реакцию Кристины. Что ж, можно удивить Анну. — Я как-то видела вас, — спокойно сказала Кристина, — тебя и Лукаса, в одном маленьком клубе. Как раз лет пять назад это и было. Во взгляде Анны можно было без труда разглядеть удивление… и что-то еще. Неужели страх? — Видела нас? — переспросила она. — Как интересно. Но ты права, в то время мы с братом любили подобные заведения. Кристина подумала, что в то время Анна и наряды любила пооткровеннее. И вряд ли носила четки, которые сейчас вместо бус украшали ее шею. — Это было интересное время, — продолжила Анна. — Лукас был старше меня, опытнее, поэтому мог показать такие места и вещи, о которых я не имела представления. К тому же, он всегда их чуял. Мог пойти по улице впервые в жизни, свернуть в первую попавшуюся подворотню, случайно отыскать дверь какого-нибудь заведения, и оказывалось, что это чудесное место, которое иначе мы бы не отыскали никогда в жизни. Мне кажется, именно так Лукас однажды познакомился с Уэйнфилдами — интересных людей он тоже чувствовал и находил какими-то абсолютно невозможными случайными способами. — Но теперь ты сама общаешься с Уэйнфилдами. — Конечно. Мы стали довольно близки за прошедшие годы. Этим вечером Анна определенно была настроена поболтать. А может, она сидела тут уже давно и пила не первый коктейль. Кристина не имела ни малейшего представления о причинах, но не воспользоваться таким шансом просто не могла. — Анна… может быть, ты расскажешь мне про Дом? Она вздрогнула. Едва заметно, но Кристина уловила. — Дом… это место, где мы собирались все вместе. И делали то, что ты даже представить себе не можешь. Но скоро сможешь. Ты ведь приглашена на Хэллоуин? — Да, Фредерик говорил об этом. — Прекрасно. Все увидишь. Анна отставила в сторону стакан из-под допитого коктейля, и Кристина поняла, что на этом разговор окончен: Анна без проблем рассказывала о Лукасе и Уэйнфилдах, но почему-то категорически не хотела говорить о доме. Точнее, о Доме. Именно так всегда отзывались о нем братья. — Ты не хочешь танцевать? Кристина покачала головой, Анна поднялась со своего места. Ничего не говоря больше, она отправилась к танцполу, чтобы увязнуть в резких звуках и прожекторах, лучи которых обнимали ее тело.***
Свой цветастый шарф Винсент любил. Настолько огромный, что в него можно было завернуться несколько раз, и желтый, с яркими цветными пятнами, но все равно желтый. Винсент купил его на Блошином рынке только потому, что он был теплым и напоминал о хиппи. И пусть он совершенно не вписывался в общий стиль, зато прекрасно подходил, когда Винсент отправлялся в какое-нибудь насквозь богемное место. Например, галерею, где до сих пор шла выставка Анны. В поздний час внутри почти не было народу, под гул электрических лампочек перед фотографиями ходило буквально пара человек, да и те собирались на выход. Винсента пустили только потому, что его знали. По тем же причинам он беспрепятственно вошел в скромную служебную комнату. Внутри оказалось темно и тихо. Помявшись на пороге, Винсент нерешительно сделал шаг вперед. — Эван? — позвал он. Ответа не последовало. Переступая с ноги на ногу, Винсент не мог понять, то ли он злится, то ли просто раздражен, то ли не знает, что ему делать. — Эван! — позвал он громче. На этот раз на диване что-то завозилось и заворчало, чья-то белая рука потянулась к выключателю, и после его щелчка комнату наполнил приглушенный свет тусклой лампочки. Навстречу Винсенту поднялся молодой человек весьма помятого и растрепанного вида. — Прости, Винс, — зевнул он. — Кажется, я успел уснуть, пока ждал тебя. Эван Грэй, тот художник, о котором Винсент вспоминал в этой самой комнате не так много времени назад. Теперь же Грэй неожиданно закончил свои похождения по миру и решил вернуться в Лондон, послав Винсенту записку уже из аэропорта. После дружеского приветствия, они оба уселись на диване, и Винсент наконец-то размотал свой шарф, тепло которого в помещении явно стало излишним. Очки он тоже снял, рассудив, что тусклый свет не повредит глазам. На столе небрежно валялся блокнот, и, взяв его в руки, Винсент увидел очередные немного психоделичные наброски. Порой даже сложно было сказать, что именно намеревался нарисовать Эван. — Ты ничуть не изменился, — хмыкнул Винсент и положил блокнот обратно. — Мой дорогой друг! С чего мне, собственно, меняться? Или ты думаешь, что небольшое путешествие способно перевернуть весь мир? — Вообще-то «небольшое путешествие» длится уже четвертый месяц и охватывает пол-Европы. Кстати, ты не сказал, почему так неожиданно вернулся. Эван картинно вздохнул и провел рукой по взъерошенным волосам. — Да надоело мне это. Мотаешься из страны в страну, везде представляешь свою выставку как необыкновенный шедевр. Чувствуешь себя напыщенным индюком, и ужасно хочется домой. Поэтому я предоставил организаторам самим разбираться с окончанием выставки и прилетел сюда. — В любом случае, рад тебя видеть. Винсент был искренен. Несмотря на многие странности Эвана, а порой и его совершенную неадекватность, Уэйнфилд любил проводить с ним долгие и не очень вечера, беседуя об искусстве, вечном и погоде нынче ночью. — Между прочим, я тебя давно тут жду, — проворчал Эван. — Между прочим, — в тон ему ответил Винсент, — ты мне только пару часов назад послал записку о том, что в Лондоне. И почему такой экстравагантный способ — записка? Ты мог позвонить. Причем еще из Европы. — Ох, Винс!.. Записка — это что-то весомое и материальное. А вовсе не звонок телефона с призрачным голосом. Винсент решил воздержаться от споров с Эваном. По крайней мере, потому что логика Грэя была уж слишком странной и выходила даже за привычные Винсенту рамки. — Я скучал по тебе и абсенту, — заявил Эван. — Начнем наверстывать упущенное? Он ткнул пальцем в сиротливую бутылку, стоявшую на столе. Собственно, кроме нее и блокнота на столе больше ничего и не было. Винсент скептически приподнял бровь: — Что, вот так сразу? — Зануда, — надулся Эван, но тут же снова приободрился. — Тогда рассказывай, какие новости в Лондоне? — Туман и холод, как всегда. — Не преувеличивай. Вон, например, Анна очередную выставку устроила. Винсент неопределенно пожал плечами: — Не в первый раз, как ты знаешь. — Вы до сих пор вместе? — Да. Эван хмыкнул, но ничего не сказал. Просто потянулся и достал с полки два чистых стакана, плеснул туда жидкости из бутылки и, насвистывая какую-то веселенькую мелодию, принялся за почти магическое действо превращения дурно пахнущего зелья в нечто, что можно пить, иногда почти с удовольствием. Прикрыв глаза, Винсент с удовольствием слушал мелодию без слов: щелчок зажигалки и — позже — стук ложечки о стенки стакана. В галерее успела воцариться тишина, слышался только шаркающий шепот шагов обслуживающего персонала. Но никто не нарушал уединения маленькой комнатки и старых друзей. — Ну, — Эван поднял стакан, — мой дорогой друг, давай же выпьем за то, что мы все еще живем на этом свете, дышим, видим и пьем! Винсент усмехнулся, и комнату огласил перезвон бокалов. Первый стакан абсента прошел легко и непринужденно, по старой традиции, Уэйнфилд и Грэй не разговаривали, а когда последние расплавленные капли горечи исчезли, Эван тут же сделал еще. Второго тоста не было, и художник устроился на диване поудобнее, в углу, вполоборота к Винсенту. — А теперь рассказывай, мой дорогой друг, как твоя личная жизнь? Винсент и сам не помнил, когда и при каких обстоятельствах Эван узнал о том, что их с Анной почти ничего не связывает. Вполне вероятно, он догадался сам: Грэй был куда умнее и проницательнее, чем порой казался. В любом случае, он не задавал лишних вопросов, а у Винсента не было желания вдаваться в подробности. — Гм… ну, я познакомился с Кристиной. — Как интересно. Она хороша? — Весьма. Но мне просто нравится проводить с ней время. Эван хихикнул: — Ты еще скажи, что у вас даже секса не было. — Зачем врать. Разумеется, был. Впрочем, у нее с Фредериком тоже. Эван с удивлением посмотрел на Винсента, но опять воздержался от лишних вопросов. У него никогда не было братьев или сестер, а с родителями он давно не общался, и Винсент знал, как сложно Грэю понять все это. Понять и принять то, что для Винсента всегда было само собой разумеющимися вещами. — Познакомишь нас? — улыбнулся Эван. — Может быть. Если будешь вести себя прилично. — Я? — Эван сделал круглые глаза. — Да я всегда веду себя прилично, ты что! — Разве? По-моему, в тот раз, когда ты попытался залезть под юбку моей сестры, ты вел себя не подобающе. Эван помрачнел. Он прекрасно помнил тот вечер, когда оказался на приеме, организованном Уэйнфилдами. Тогда он явно перебрал лишнего и полез к Анабель, которая ему всегда нравилась. Когда Винсент это увидел, он настолько рассвирепел, что выгнал Эвана вон. Удивительно, как в тот вечер он еще не ударил Грэя. Правда, на следующий день Эван пришел извиняться и перед Анабель, и перед ее братом, и, кажется, был искренне расстроен и смущен. Опустив глаза, Эван пробормотал: — Можно не напоминать о том случае. Мне до сих пор стыдно. — Это хорошо. Значит, ты понимаешь, что вел себя очень некрасиво. Эван с досадой взглянул на Винсента и залпом допил абсент. — Хорошо, — он решил сменить тему. — А теперь расскажи, как ты сам. — Меня мучают кошмары, а еще много работы. Винсент поболтал абсент в стакане. Этим вечером ему совершенно не хотелось пить, но он попросту не мог отказать другу, поэтому решил, что двух стаканов с него будет вполне достаточно. Эван не настаивал и просто смешал себе третий. — Тебе, наверное, будет любопытно узнать, но объявилась Диана. Эван даже прервал ритуал с абсентом и посмотрел на Винсента: — Диана? Диана Уилсон? Что ей нужно? — Похоже, в очередной раз признаться в любви Рику. Покачав головой, Эван вернулся к абсенту: — Вот так поворот. Думал, она давно успокоилась. Винсент знал, что Эван и Диана знакомы куда лучше, чем мог подумать кто-либо со стороны. Как-то Грэй признался, что в прошлом у них был бурный, но краткосрочный роман. Страсти быстро улеглись, но они оба, как ни странно, остались хорошими знакомыми, хоть и не часто общались. — Надо зайти к ней, — сказал Эван. — Вдруг эта своенравная девочка расскажет мне что-нибудь интересное. — Если ты хочешь с ней переспать, вряд ли у тебя что-то выйдет. — Я? Что ты! Эван улыбался хитро и немного пьяно. Он поднял стакан с абсентом в очередном салюте: — Мой дорогой друг, давай-ка выпьем за то, чтобы нам не приходилось возвращаться к бывшим любовницам!