Жерновами каменных сердец Стерты душ изломанные судьбы. Лишь любовь, спускаяся с небес, Вновь зажжет потухнувшие угли. И поднимет пламя к небесам, Над седым растаявшим рассветом. Звездным дождиком прольется к нам, Улыбаясь утренним приветом. Пепел превратится в облака, Пухом разлетевшимся по небу. Лишь одна — последняя черта, Отойдет, сдавая место свету. Неизвестный автор
POV Нирвана
Может ли жизнь изменится в одно мгновение? Может ли горечь смениться распирающим тебя изнутри счастьем? Разве может ребенок, назвавший тебя единожды мамой, не быть твоим собственным чадом?! Разве есть разница между своим и чужим, когда внутри себя ты понимаешь, что все мы люди и все едины? Я, Нирвана Янг, и Мэттью Беллами теперь новоиспеченные супруги. И мы усыновили ребенка. Сколько счастья испытывает мальчик, когда в первый раз в жизни идет на карусели, где его взъерошенные (как у папы) волосы приобретают еще более растрепанный вид в порыве теплого ветра! Сколько радости в этих огромных, голубых глазах, когда папа покупает ему самый большой рожок мороженого! И как сжимается сердце матери, когда ее собственный ребенок хватает своих родителей за руки, и они сливаются в одну полноценную, единую семью. — Мама, я тебя люблю! Нет, это не просто слова обычного ребенка. Это слова МОЕГО сына, прожившего семь лет без любви и ласки родителей и утопающего сейчас в этой безудержной материнской любви. Он прочувствовал каждой клеточкой своего тела каждое теплое, светлое слово, сказанное в его адрес. И нет никакого страха в том, что мы с Мэттом его разбалуем, ведь наша любовь к нему как никогда необходима. Каждый человек заслуживает быть нужным, понятым, любимым. Казалось, что все пространство обрело цветную, яркую гамму. Если бы не одно но… — Нирвана Янг, как вы прокомментируете то, что взяли ребенка из приюта? — Без комментариев! — Нирвана Янг, почему вы не хотите родить своего ребенка? — Без комментариев! — Нирвана Янг, не боитесь ли вы потерять своего мужа, ведь как говорят психологии, ни один мужчина не останется с женщиной, не способной родить ему наследника? — НИКАС — НАШ РЕБЕНОК, МОЙ И МЭТТА! — яростно прокомментировала я и побежала от преследовавших меня журналистов. Через мгновение я уже была дома и, захлопнув за собой дверь, устало сползла по ней вниз. — Привет всем! — выдохнула я с пола. — МАМА! МАМА! — ко мне бежал Никас, улыбаясь во все пока еще не 32 зуба. Я радостно обняла своего сына и услышала ехидный смешок со стороны кухни. — Эх, Беллз, разве ты не видишь, что твоя принцесса тебе изменила? Этот ребенок же копия я! Ты только посмотри на его улыбку! — Заткнись, Ховард! — крик мужа тоже донесся со стороны кухни. Поворачиваю голову. Кто бы сомневался: Доминик Ховард собственной персоной! — Здравствуй, принцесса! Купила вкусняшки? — Вообще-то ты — гость, и ты должен приносить вкусняшки! — не растерялась я. — Ну, воооот! К вам пришел гость, а вы его даже ничем вкусным не угощаете, — наигранно прохныкал Доминик. — Ты, кажется, на диете! — снова слышу крик с кухни. — На диете я был вчера. А сегодня я чувствую, что мне необходимо немного набрать в весе, — все так же наигранно ворчит Ховард. С кухни слышится едва уловимое ругательство. — Ты как беременная женщина, — усмехаюсь я. — Принцесса, ты случай… — Тихо, — прерываю я его. — Он, кажется, уснул… И правда: пока мы обсуждали прихоти Доминика, маленькая копия Мэттью тем времени сладко сопела у меня на коленях. — Я понял, Мэттью, ваш сын — это плод нашей любви. Ты только посмотри: у него твоя внешность и моя улыбка, — услышала я шепот Доминика, направляющегося обратно на кухню к Мэтту. — Ховард, я тебя когда-нибудь точно придушу! Ты хоть сам себя слышишь, что ты несешь? — проворчал мой муж, но в его голосе совершенно не слышалась злоба. Напротив, он сказал это по-прежнему дружелюбно, даже как будто с дружеским участием. Дальнейшего разговора я уже не слышала, так как, последовав примеру сына, нырнула в царство Морфея. Я уснула прямо там, в коридоре, облокотившись спиной о входную дверь и крепко сжимая в объятьях своего сына…POV Мэтт
Я был уверен, что мы приняли правильное решение. Каждый взгляд и каждая улыбка Нирваны были мне тому подтверждением. Ее счастье было настолько чистым и искренним, что ни папарацци, ни журналисты не могли ее смутить. Поначалу, когда в прессу каким-то образом просочилась информация о том, что Никас — неродной для нас сын (к сожалению, даже редакторы желтой прессы наделены мозгами, а потому смогли сопоставить доступные им факты и понять, что Никас выглядит несколько старше недавно родившегося ребенка), я переживал за нее. Однако она держалась очень достойно. На все нападки жаждущих эксклюзива журналистов она реагировала вполне спокойно. Лишь одно ее выводило из себя: напоминания надоедливых писак о том, что мальчик нам не родной. В подобных случаях Нирвана из спокойной, ко всему безразличной кошки превращалась в грозную львицу, готовую до последнего защищать свое дитя. Вот и сегодня, едва только она вошла в квартиру, я сразу понял по ее усталому голосу, что ей вновь досталось. Когда же этим стервятникам уже надоест околачиваться под нашим домом? Хоть бы Доминик помог что ли… Позволил бы застукать себя в какой-нибудь непристойной истории, чтобы отвлечь внимание журналистов на себя… Шучу я, конечно, но чтобы избавить Нирвану от всей этой нервотрепки, скоро буду готов согласиться и на такой вариант. Кстати, о Ховарде… Я этого засранца, конечно, люблю, но вскоре, вероятнее всего, если он не прекратит нести чушь, я его точно придушу. Дом обзавелся привычкой подкалывать меня внешностью Никаса с первого же дня, как только его увидел, и испытывал от этого ни с чем не сравнимое удовольствие. Не знаю, почему мы с Нирваной продолжаем его терпеть? — МАМА! МАМА! Никас, сидящий рядом со мной за столом, подорвался с места и побежал к входной двери. До сих пор иногда не верится, что он теперь с нами, и у нас все хорошо. Я, как и Нирвана, никогда не забуду тот день, когда мы наконец-то уладили все дела и приехали за ним… Нирвана нервничает. Я вижу и чувствую это. Но нам нужно сделать этот шаг. Этот последний шаг, отделяющий нас от нашей мечты. Дверь едва слышно заскрипела и медленно распахнулась, открывая перед нами вид на маленькую, довольно-таки тесную комнату. Голубые глаза тут же устремились на нас. — Никас, — ласково произнес сопровождающий нас директор детского дома, немного выходя вперед, — за тобой приехали. То, что отразилось во взгляде детских глаз, невозможно передать словами. — Мама?.. — робко поинтересовался малыш, боясь поверить своему счастью. — Да, милый… — судорожно сглотнув, всхлипнула Нирвана. И он побежал. Он поверил ей. Он так сильно нуждался в материнской ласке и любви, что не мог, да и не хотел, сомневаться в искренности ее слов. Я молча наблюдал за тем, как Нирвана, упав на колени, обхватила мальчика руками и крепко стиснула его в объятиях. Она уже не пыталась скрывать своих слез. — Почему вы так долго не приезжали, мама? — бормотал ребенок, зарывшись носом в ее распущенные волосы. — Мы потеряли тебя, милый, и долго не могли отыскать, — бормотала Нирвана в ответ. — Но мы нашли тебя. И больше никогда (слышишь?), никогда больше тебя не потеряем. Мальчик шмыгнул носом. Нирвана всхлипнула в ответ. Директор детского дома грустно улыбнулся и обернулся в мою сторону. Я благодарно кивнул. — Эх, Беллз, разве ты не видишь, что твоя принцесса тебе изменила? Этот ребенок же копия я! Ты только посмотри на его улыбку! — Заткнись, Ховард! — отозвался я, вырванный из собственных воспоминаний. Перепалка с приятелем закончилась быстро, как, собственно, и всегда. Это было привычно и обыденно. Покинув кухню, я пошагал к входной двери, намереваясь обнять и поцеловать свою жену (женились мы тайно, о чем нисколько не жалеем), однако, не дойдя до двери, остановился. То, что я увидел, было самым прекрасным чудом на свете: Нирвана и Никас, обнимая друг друга, сладко спали прямо на полу прихожей. Дом, поймав мой счастливый взгляд, дружески хлопнул меня по плечу и молча скрылся в гостиной. Я же так и остался стоять рядом с ними. Мой взгляд медленно скользил по расслабленной фигуре Нирваны. Минуту спустя перебрался на сына. Никас… Что бы случилось с нами, если бы ты не появился в нашей жизни?.. Ты спас не только Нирвану, свою маму. Ты спас не только меня, своего отца. Ты спас нашу веру. Ты спас нашу мечту, которая с твоим появлением, словно феникс, возродилась из собственного пепла…КОНЕЦ