Сделка с Дьяволом

Тяжелые мысли не давали Мирре покоя. Встреча с Трауном заронила в ее сердце новые сомнения: неужели ледяной король к ней… неравнодушен? Неужели в его душе осталась хоть капля интереса к своей бывшей пассии? В желании его тела девушка не сомневалась — слишком хорошо она изучила повадки чисса за те несколько лет, что они иногда встречались. Он не лгал — страсть плескалась в его алых глазах и плотно сжатые губы выдавали нетерпение. И голос… как сильно он менялся в минуты страсти, становясь таким глубоким и бархатным, что казалось он ласкает тело изнутри. «Нет! Хватит. Нельзя думать о таком», — тело Мирабеллы живо вспомнило ночи их с чиссом любви, и сладкая дрожь предвкушения охватила его. Так, словно Траун стоит сейчас за дверью ее спальни и подслушивает ее мысли, дожидаясь, когда она будет сгорать от желания, а сладкая влага будет сочиться из ее лона. И тогда он войдет и набросится на нее, осыпая тело жадными горячими и почти болезненными поцелуями, оставляя следы губ на теле, которые словно метки горели бы на бледной коже. Ее шелковые одежды были бы вмиг растерзаны его сильными руками и бесполезными клочками валялись бы на полу. Он умел быть таким диким, словно зверь, выбравшийся из недр Ксиллы и спрятавшийся под личиной человека, — не стоило обманываться его видом холодного аристократа и прекрасными манерами. И достаточно было бы одного невинного стона, слетевшего с ее губ, чтобы он перестал сдерживать свое желание и одним рывком заполнил ее бы собой, резко войдя до самого основания, а затем он двигался бы быстро, отрывисто, иногда останавливаясь, чтобы сказать ей глядя в глаза несколько слов, низким грудным голосом, от которого дрожь проходила по телу. Мирра не знала значения этих слов, могла лишь догадываться по самодовольному выражению на лице Трауна, но его голос, казалось, имел магическое воздействие на ее плоть, приближая момент высшего наслаждения. Уже после он бы нежно, словно желая стереть следы своей безудержной страсти, осыпал бы тело женщины сетью невесомых поцелуев. Он умел быть ласковым, но не сразу… потом, когда его желание остывало и пытливый ум вел его. Искусный соблазнитель и экспериментатор — таким Траун был чаще всего, но сразу… он брал то, что хотел, упивался телом женщины, словно пытаясь утолить жажду одним глотком. Улыбаясь своим развратным мыслям, Мирра закусила губу. Не стоит мечтать о том, чего нет. И никогда больше не будет. Или… будет? Но все-таки, что двигало гранд-адмиралом, когда он предложил Мирре отказаться от выполнения задания? Жалость, сочувствие или может… любовь? «Как бы не так. Зная Митт’рау’нуруодо — это расчет. Вот только на что? Какую игру ты затеял, мой король?» *** Траун задумывался не раз, зачем ему Лея. И в разное время ответы на этот вопрос были разными. Она прекрасно подходила ему, как атрибут власти. Так же как и звание гранд-адмирала. Ее происхождение было главным козырем, который Главнокомандующий крайне неосмотрительно слил. Если бы ситх относился к дочери так, как относятся в большинстве своем представители человеческой расы, особенно наделенные исключительным статусом и богатствами, то связываться с Леей Вейдер было бы крайне плохой идеей. Но, к счастью, милорд не страдал привязанностями, когда дело касалось кровной связи. Когда же Лея стала обучаться Силе, все изменилось. Кроме происхождения, она получила редчайший дар, а если еще и характер у нее проявится отцовский, то она станет очень важной фигурой на политической арене. По мере того, как она делает успехи, Лорд Вейдер вскоре внесет поправки относительно дочери в свои планы, и она будет играть на его стороне. Независимо от того хочет ли того сама этого или нет. А на чьей стороне будет он, Митт’рау’нуруодо? Это ему еще предстоит решить. Одно он знал точно нужно заложить фундамент для лояльности Леи к нему в будущем. Хорошее отношение, или как это говорят люди — любовь. То, что надежнее любых доводов привязывает одного разумного к другому. И эта задача была не сложнее многих, которые Трауну приходилось выполнять. Чисс улыбнулся своим мыслям. Кажется, люди его называли расчетливым, но по сравнению с многими представителями своей расы Траун, напротив, был непредсказуем и слишком склонен к риску. Его стремление к ярким эмоциональным переживаниям было ничуть не меньше желания познавать мир. Именно поэтому Мирабелла так долго была рядом с ним. Она — само воплощение эмоций, сотканных в изящные узоры талантов. Да, находиться в ее обществе — это было совершенно особенное удовольствие, совсем другое, нежели та страсть, которая овладевала ими в постели. И если от второго он неохотно, но смог отказаться, то первое было ему просто необходимо. Если Мирру можно было сравнить с тончайшим нежнейшим кружевом, то Лея была проста, как ткань военного мундира. Так же пряма и бесхитростна, но вместе с тем прочна. Ее привязанность нужно будет завоевывать поступками, которые она сможет оценить высоко. Очень высоко. — Вам снова не спится, миледи? — чисс заметил силуэт Леи в дверях. — Завтра будет весьма непростой день, проспать который не получится. — Да… я именно поэтому пришла. Траун. Я хочу отменить церемонию — отец дал мне такое право. Этот ход Лорда Вейдера можно было понять. Изначально, отдавая дочь во власть синекожему экзоту, он намеревался скорее остудить ее пыл, сломить характер и вообще избавиться от ее присутствия в своей жизни, но сейчас ситуация изменилась в корне. В последнем разговоре с милордом от него исходила явная угроза, он был против того, чтобы кто-либо имел какое-либо влияние на его дочь. А ведь раньше он так и не считал… … несколько месяцев назад… — И все же… я бы хотел знать, где границы дозволенного в отношении леди Вейдер. — Мне плевать, что ты будешь делать с ней. Главное, чтобы она не делала глупостей. Я ясно выразился? Я не ограничиваю тебя в средствах, — показалось или ситх издал нечто похожее на смех. — Вы уверены? — цепко глядя в визоры маски, повторил свой вопрос гранд-адмирал. Траун не был ни жестоким, ни деспотичным за пределами поля боя. Многие военные грешили этим, но не он. Даже на войне стремясь избегать ненужного кровопролития, в личной жизни он тем более не стал бы действовать грубо. Кажется, это лорд Вейдер определенно учитывал, когда ответил: — Да, она твоя, если тебе так угодно. — Боюсь… у лорда Вейдера нет такого права, милая, — Траун говорил мягко и вкрадчиво, и безотчетное чувство опасности охватило Лею. — По чисским законам ты уже моя, и завтрашняя церемония лишь дань традициям твоего народа. Люди имеют на это право. — Ты не можешь заставить меня, — Лея шумно вздохнула и сжала руки в кулаки. — О, поверь мне, могу, — твердо и холодно ответил Траун. — Но ты ведь не хочешь проверять это, верно? — Церемонии завтра не будет… — упрямо твердила девушка, а из ее темных глаз, казалось, вот-вот сорвутся молнии. — Будет, — спокойный и почти безучастный голос чисса бесил принцессу еще больше. Они говорили на общегалактическом, но в какой-то момент Лее показалось, что они говорят на совершенно разных языках. — Понимаешь ли, Лея… — вкрадчиво продолжал чисс. — Ты недооцениваешь то, что я для тебя делаю. Или, вернее, то, чего не делаю, — нечеловеческие глаза блеснули ярко алой вспышкой и почему-то несколько испугали девушку. — Границы дозволенного определяю я сам. Подойди ко мне… Лея стояла не шевелясь, а затем сделала один шаг вперед. Один шаг — не больше и не меньше. — Ближе, — требовательно попросил мужчина, поднимаясь со своего ложа. Лея осталась на своем месте. Он пересек комнату в несколько шагов и крепко взял девушку за руки. Неожиданно для себя Лея задумалась, какой прием она может применить, чтобы освободить руки и уложить чисса на пол. Сегодня у нее была очень тяжелая тренировка, но тем не менее многое у нее получилось. Достаточно многое, чтобы появилась вера в то, что у нее хватит сил противостоять Трауну, если понадобится. Лея сосредоточилась и резко дернулась, пытаясь высвободить руки и одновременно оттолкнуть от себя Трауна. Ничего не вышло ни сразу, ни когда она попробовала усилить свое движение Силой. Кронос от подобного воздействия отлетел на несколько метров. — Моя маленькая строптивая принцесса… даже не думай делать глупости. Я ведь только поверил в твое благоразумие. Что-то было не так. Принцесса ощущала странную слабость и голова кружилась почти все время с тех пор, как она зашла в комнату чисса. — Не думаю, что спальня — это лучшее место для демонстрации твоих боевых навыков. Ну же, принцесса, до сих пор у тебя довольно неплохо получалось играть роль моей возлюбленной, особенно сегодня ночью… — Упоминание о прошлой ночи заставило щечки Леи вспыхнуть, и она притихла на некоторое время ослабив сопротивление. Траун, воспользовавшись моментом прижал девушку ближе к себе. — Неужели еще на одну церемонию тебя не хватит? — Отпусти! Какого черта здесь происходит? Почему… — прошипела Лея, снова пробуя освободиться из стальных объятий чисса и одновременно довольно ощутимо пнула его ногой, но Траун даже с места не сдвинулся и не ослабил хватку, он был намного сильнее и устойчивее, чем ей показалось на первый взгляд. — Что, интересно, почему здесь не действует твоя Сила? Пусть это будет мой секрет. Один из многих. Все становилось на свои места — и невозможность применить новообретенные навыки, и даже то, что вчера от своих, навязанных чужой Силой снов, она нашла свое убежище здесь. Только если прошлой ночью тишина этих комнат служила для Леи успокоением, то сейчас эта глубинная пустота и отсутствие отклика в Силе безумно раздражали ее. Нужно было срочно уйти отсюда и впредь держаться подальше от этого странного места. — Траун, я не хочу завтрашней церемонии. И с Силой или без нее я могу устроить такой саботаж, который запомнит вся Галактика надолго, — смело глядя прямо в глаза Трауну, с угрозой произнесла Лея. — В этом я не сомневаюсь, принцесса. Только это не выгодно тебе, не так ли? Я видел твои «списки избранных», и надо сказать, выбор весьма интересный. Я с удовольствием буду наблюдать, как ты будешь вербовать оппозицию среди верных соратников Императора, и кто знает, может быть, я даже помогу тебе… — Зачем тебе это? — Лея ощутимо напряглась. Она не слишком скрывала свои намерения, но все же не думала, что чисс так пристально следит за ней. — Истинных мотивов я тебе все-равно не открою, — Траун прошептал эти слова так тихо, что девушка едва расслышала их, а затем добавил уже отчетливее: — Я хочу, чтобы ты доверяла мне… — Доверяла? — эти слова прозвучали с искренним удивлением, гораздо большим, чем следовало. — Очень важно доверять тому, с кем ты делишь ложе, чтобы тебя не решили умертвить во сне, — чисс хитро улыбнулся и вальсирующим шагом повел Лею к кровати, за шаг до которой принцесса резко остановилась. — Я не буду спать с вами здесь! — Со мной? Или здесь? — Траун отпустил ее, и принцесса наконец смогла ощутить относительную свободу. — Здесь. С вами! То, что было вчера это… это больше не повторится. — Кошмары? Полагаю, что да. Остальное — повторится. И не раз, будь уверена, — чисс вкрадчиво ухмыльнулся и прилег на кровать. Лею буквально трясло от его слов, от его самоуверенности и расчетливости. Она резко развернулась и направилась в сторону выхода. Она не собиралась оставаться ни секундой более. — Эй! Это еще что?! — перед самым носом принцессы дверь спальни захлопнулась, и нажатия кнопок на боковой панели стены никоим образом не помогли ее открыть. — Выпустите меня! — Нет. Я хочу, чтобы эту ночь ты провела со мной. В моей постели. Все это казалось Лее очередным плохим сном, кошмаром. Чисс слишком ловко манипулировал ею. — Я. Не. Хочу, — четко и с расстановкой произнесла девушка. — Открой двери! Траун лишь покачал головой и, потянувшись к панели над кроватью, выставил освещение на минимум. — Мы будем просто спать. Я тебя не трону, если ты сама не захочешь этого, — его глаза сияли в темноте довольно ярко, а затем алые огни погасли, должно быть, чисс закрыл глаза. Сколько Лея простояла вот так у двери, она точно не знала. Может быть, несколько минут, а может быть, несколько часов — время тянулось необычайно долго. Возможно, если бы здесь она ощущала Силу, она бы погрузилась в медитацию и провела бы ночь просто сидя на полу, но эта тишина не давала сосредоточиться, и все физические потребности и ограничения вдруг резко давали о себе знать: ноги замерзли, голова кружилась. Стоять тяжело. И все-таки девушка терпела столько, сколько было сил, а затем, ступая очень тихо, подошла к противоположному от чисса краю кровати и осторожно присела на самый угол. Спокойное и размеренное дыхание чисса говорило о том, что он, должно быть, спит, но что-то подсказывало Лее обратное. Она продолжала сидеть прямо, отгоняя даже саму мысль о том, чтобы лечь на кровать. Толстый шелковистый ковер приятно грел ноги, и Лее пришла в голову мысль, может, устроиться на полу? Не успела девушка закончить эту мысль, как обнаружила себя в горизонтальном положении на кровати, поверх нее было наброшено мягкое теплое одеяло, а рука Трауна мирно покоилась на животе Леи. — Спи… осталось совсем немного, — его голос казался сонным, но реакции были слишком быстры для человека, который только что спал. Лея дернулась, пытаясь привстать, но рука Трауна оказалась довольно тяжелой, или он умышленно не давал ей пошевелиться. Приложив некоторые усилия, ей все-таки удалось убрать ладонь чисса, но тело категорически отказывалось вставать, поэтому она лишь перевернулась на бок. Сон пришел очень быстро, и должно быть, какое-то время Лея таки спала крепко, потому что, проснувшись обнаружила себя на середине кровати, а Траун обнимал ее со спины, плотно прижимая к себе, его ладонь лежала на животике Леи, а кончики пальцев скользнули ниже к тонкой ткани трусиков. Лея резко перевернулась на спину и убрала его руку. Снова. Спать резко расхотелось. Лея даже подумала над тем, чтобы встать с этой теплой кровати и таки посвятить остаток ночи медитации, но не успела — рука чисса накрыла ее грудь и как бы случайно передвинулась с левой груди на правую, словно пытаясь найти более удобное положение. — Перестань! — зло шикнула Лея. — Я знаю, что ты не спишь! Чисс не ответил, лишь придвинулся ближе и как бы нечаянно коснулся губами плеча Леи. Невыносимо! Остаток ночи Лея провела, все так же ворочаясь, несколько раз порывалась встать, но каждый раз чисс случайно мешал ей это сделать. Лишь под утро силы окончательно покинули ее и она уснула, сама положив голову на его плечо. Уже в полусне ей показалось, что, должно быть открыл глаза — их алый свет озарил комнату. **** — Доброе утро, принцесса! — голос Трауна выдернул Лею из сладких объятий сна, и за это хотелось его стукнуть. Между тем в комнате приятно пахло свежим кафом, и это немного реабилитировало чисса. — Не доброе. Который час? — сонно потянулась девушка, оглядываясь по сторонам. — Не важно. У нас полчаса до вылета на Набу. Твои вещи собраны и уже на борту, осталось только твое тело. — Может, обойдемся без него? — Лея машинально потянулась к чашке с кафом и сделала глоток. Горький и сладкий одновременно, и очень пряный. Пробуждает мгновенно. — Рядом есть еще один бокал. Возьми его. — Старинная серебристая чаша на высокой ножке с темной густой жидкостью внутри. Такой же бокал был в руках у Трауна. — Что это? — Один ритуальный чисский напиток. Мы должны выпить его вместе. Сейчас. — Это не яд? Хотя если так, это даже лучше, — Лея одним глотком осушила бокал, горло невыносимо обожгло горечью. — Гадость какая, — запивая остатком кофе, фыркнула Лея. Траун засмеялся, бросив что-то вроде: «Ты неисправима», — и вышел из комнаты, не смущая больше девушку своим присутствием. **** Путь с Корусканта на Набу занимал несколько часов. Лея предусмотрительно надела простое черное платье, в котором могла свернувшись клубочком в своей каюте, немного поспать, не испортив вид этого самого платья. С Трауном они не перекинулись больше ни словом, но все время, что принцесса спала, ей снились сны, будто она по-прежнему лежит в объятиях чисса, и его руки лениво скользят по ее телу, и она не стремится их убрать, нет. Напротив, направляет туда, где приятнее… **** Набу встретило их мягким влажным ветром и пасмурным сине-серым небом, сейчас в этой части планеты был ранний рассвет. Шаттл приземлился на мягкую зеленую траву возле ворот роскошного особняка. Несколько штурмовиков в черном поприветствовали гранд-адмирала и кратко ответили на вопросы Трауна. Лея задержалась на последней ступеньке трапа и не спешила ступать на эту землю. Подсознательно она не любила Набу — эта планета породила Императора Палпатина, и одного этого уже было достаточно, чтобы упрямо ее избегать. Но теперь выходило, что и ее мать также была была набуанкой и это порождало смешанные чувства. Пересиливая себя, она таки сделала шаг на влажную траву, и, вопреки ожиданиям, с каждым следующим шагом ей становилось все легче, словно она вернулась домой, в родное, но забытое место. — Проходи, тебя встретят, — не глядя в сторону Леи, бросил Траун, когда она подошла ближе. — У меня некоторые дела. — Прекрасно… — неопределенно ответила Лея, рассматривая нежно-желтые цветы, что обвивали ворота особняка. Инстинктивно она принюхалась, откуда-то доносился безумно приятный сладковатый аромат, может быть, это цветы? И чем ближе девушка подходила к дому, тем сильнее становился этот аромат. — Нравится? Твоя мама их очень любила. Редкие цветы, — немолодая женщина в темном платье стояла в гостиной и тепло улыбалась Лее. — Как же ты похожа на нее… на Падме… Самой же Лее стало не по себе от этого приветствия. Сразу захотелось сбежать. — Меня зовут Джобал, я твоя бабушка… — представилась женщина и продолжила свои речи о том, как Лея похожа на их род, и что ничего в ней нет от тирана Вейдера. Из этой короткой тирады принцесса вынесла сразу две вещи: первое — Главнокомандующего семья Наберри не любила и называла тираном вполне вероятно потому, что этот род был против существующего режима Империи, второе — почему-то Лее на миг стало обидно за Вейдера. Всего на краткий миг слова бабушки вызвали раздражение у принцессы, не то чтобы она так хотела быть дочерью ситха. Но с тех пор, как Лея ощутила в себе течение Силы, она как будто смогла увидеть мощь Темного Лорда, а она была поистине велика. Это вызывало уважение, несмотря на фундаментальные различия в политических взглядах. — Здравствуйте, Джобал, — попыталась Лея как-то сгладить свое молчание. — Я рада познакомиться с вами… На самом же деле девушка не испытывала ровным счетом ничего. Чужая, как и все, должно быть, в этом доме. Словно заметив замешательство внучки, Джобал произнесла: — Сегодня важный день, нравится тебе это или нет, — женщина, казалось, и сама прощупывала почву, пытаясь выяснить истинные настроения Леи. — Мне жаль, что все так сложилось, если бы мы знали о тебе раньше, мы бы никогда не допустили, мы бы никогда не отдали тебя этому… Договорить она не успела, двери открылись, и Траун в сопровождении все тех же двоих штурмовиков вошел в гостиную. Он коротко поклонился Джобал и прошел дальше, на ходу раздавая некоторые указания по комлинку. Леди Наберри заметно напряглась от присутствия чисса и поджала губы. Эта добродушная женщина вмиг приобрела суровый вид и пробормотала что-то вроде: «Нужно было оставить девочку себе». Затем, словно опомнившись, она мило улыбнулась и произнесла: — До скорой встречи, дорогая. Тебе нужно отдохнуть, я зайду немного позже. Лея лишь кивнула, думая, что, кажется, вопросов у нее теперь стало много больше, чем ответов.