Empire State of Mind

Так или иначе, Йен попадал в различные ловушки на протяжении всей своей жизни. Может быть, не совсем честным было бы винить в этом его отца; Клейтон Галлагер был хорошим человеком, который повидал достаточно много различных несправедливых ситуаций и всеми силами пытался их исправить. Он прошел через большое количество разных выборов, за которые успел услышать в свой адрес все, что только можно: начиная с совсем смешных обвинений, касающихся его немаленькой семьи, заканчивая тем, что его единственный сын — незаконнорожденный. Несмотря ни на что, он смог справиться со всеми неприятностями, переступив через них с высоко поднятой головой и юмором. Начиная членом муниципального совета, он вскоре продвинулся до должности сенатора, а еще немного позднее стал самим Президентом Соединенных Штатов Америки. И правда: нечестно винить такого человека. Но Йен все-таки делал это. Белый Дом стал являться для парня самым ненавистным местом на всем земном шаре с тех пор, как тот переступил его порог немногим ранее года назад. Конечно, он смог смириться с агентами Специальной Службы, которые ходили за ним по пятам в его школе, охраной, не отстающей от него ни на шаг во время обычной прогулки и даже с тем чувством стыда, которое возникало во время попыток поговорить с кем-либо — не стоит забывать, что два вооруженных мужчины всегда стояли у него за спиной. Он привык к этому с тех пор, как достаточно вырос для того, чтобы покидать дом самостоятельно. Охрана никогда не выкидывала из ряда вон выходящих штучек, и, наверное, если бы его телохранители немного получше одевались, он бы совсем перестал возмущаться. Но Белый Дом сам по себе был совершенно другой историей. Белый Дом был тем единственным местом, где охрана Йена исчезала и впредь не появлялась. Никто не ходил хвостом, но, тем не менее, кто-то всегда наблюдал за ним. Он был абсолютно свободен в своих передвижениях по залам, но кто-то все равно знал, где он находится. Йен привык к постоянной слежке, и отсутствие охраны наверняка лишило бы его определенного чувства спокойствия, но тот факт, что за ним наблюдали люди, которых он вообще не видел и не знал, выводил его из себя. Именно поэтому Йен всегда ходил по залам Белого Дома постоянно оборачиваясь. И именно поэтому это обычно заканчивалось столкновением с какой-то важной персоной перед отворением дверей, ведущих в рабочий кабинет его отца. К счастью, этим вечером, Фиона схватила парня за руку за несколько мгновений до встречи лбом со стеной или колонной. Как только она сделала это, Йен услышал голос агента спецслужбы за стеной. «Огненная птица в пути». — Йен, — сказала Фиона, почти заглушая слова другого сотрудника. Она вцепилась в его локоть очень крепко, но Йену это нравилось. Девушка была одной из тех немногих, кто относился к нему не так, будто он хрустальный. Его сводная сестра; она была старше на целых шесть лет и работала администратором в Белом Доме, отправляя почти всю свою зарплату в Чикаго на содержание членов семьи. — Президент сейчас на вызове, но он очень хочет видеть Вас и просил подождать около его кабинета. Может быть, Вам принести что-нибудь? Кофе? Чай? — Фи, — сказал Йен. — Он точно не хочет видеть меня, вчера мы обедали вместе. Ты, так же прекрасно, как и я, знаешь, что единственная причина, по которой он заставил меня прийти сюда — уверенность в том, что я не стану повышать голос на него в присутствии сотрудников Белого Дома. — Ну, да, — пожала плечами Фиона. — Он хоть и чертов идиот, но, все-таки, Президент… Так что какие у тебя планы? — Я собираюсь стоять на своем, — ответил Йен. Он подошел к стойке Фионы и начал стучать по столу пальцами. — Так что, пожалуйста, убедись в том, что все двери закрыты и те, кто не должны услышать наш разговор, находятся как минимум в тридцати метрах отсюда. Девушка отклеила заметку с экрана компьютера и показала ее Йену. Слова, написанные на ней, гласили: держать людей подальше от кабинета. Как только он прочитал надпись, Фиона открыла какую-то папку и начала бегло просматривать ее содержимое. Через несколько секунд, она смяла кусок бумаги в руке и выкинула его в мусорную корзину. — Значит, все плохо? — сказал Йен. — Я ничего не знаю об этом. — Я не верю тебе. — Веришь или нет, — улыбнулась Фиона, — я знаю целое ничего относительно того, что происходит за этой дверью. Я принимаю звонки, приношу кофе и нахожу каких-то определенных людей, которые нужны Президенту. Тебе хочется узнать о том, что происходит у него в голове? Спроси Чарли. Йен бросил взгляд через плечо, где стоял Чарли — персональный помощник его отца. Мужчина был всего лишь на два года старше Йена, достаточного хорошего телосложения для обычного сотрудника. Он стоял за своей стойкой, раскладывая папки с информацией по алфавитному порядку. После неприятной заварушки, произошедшей на Рождественском приеме в Белом Доме, Йен предпочитал не разговаривать с ним. Дверь в Овальный кабинет открылась, и несколько мужчин в строгой униформе вышли из помещения. Каждый из них кивнул Йену; тот, в свою очередь, тупо уставился на их морщинистые лица. Затем он перевел взгляд на дверной проем, ожидая увидеть там своего отца, но встретил лишь недобрый взгляд Начальника Штаба. Кажется, все и правда плохо. — Мистер Галлагер, — сказал Начальник Штаба. Он являлся старым другом отца Йена, и его имя было слишком долгим и непонятным для того, чтобы его произносить: оно состояло аж из пяти слов. Поэтому, Йен всегда называл его по инициалам: ПКР. Йен склонил свою голову и вошел в офис. Его отец стоял недалеко от стола, повернувшись спиной и держа в руках мобильный телефон, как будто только что завершил разговор. Йен чувствовал злость внутри себя до такой степени, что его подташнивало. Начальник Штаба обязан присутствовать лишь на деловых встречах, точно не на семейных; а его отец был никем иным, как Президентом Соединенных Штатов, у которого не должно быть времени на подобные телефонные звонки. И Йен совсем не сомневался в том, что, если бы сразу после этого разговора он направился в их резиденцию, в гостиной смог бы обнаружить встревоженную Люси, уже готовую успокоить его. — Что ты хочешь? — спросил Йен. Изнеможённый годом работы за этим столом Клейтон взглянул на своего сына. На секунду Йен почувствовал, что ему немного жалко отца, но он быстро отбросил эту мысль, напоминая самому себе о причине, по которой он сюда пришел. — Я не могу позволить тебе сократить штат охраны, — сказал отец. — Чушь. — Йен… — Ты можешь. Просто не хочешь, — отрывисто сказал Йен. — Слишком много вещей происходит в Белом Доме, и… — В чем заключается угроза? — удивился парень. Он уставился на отца, совсем забыв, что ПКР так же находился в кабинете. — Если тебя так беспокоит, что в колледже за мной будут ходить лишь два секретных агента, то я не понимаю, почему никто берется за инструктаж. — Йен, — многозначительно вздохнул Клейтон. ПКР звучно откашлялся, что заставило Йена резко обернуться на него. Мужчина поправил свой синий в горошек галстук, что парень подарил ему на день рождения, и сказал: — Может произойти огромное количество самых разных вещей, мистер Галлагер, и большинство из них, как показывает практика, часто спланированы задолго до появления причины проводить инструктаж. Ваш переезд в колледж лишь добавляет число возможных угроз в адрес Вас и Вашего отца, который всего лишь желает держать Вас в безопасности. — Странно, что глава Специальной Службы не заявился сюда для того, чтобы высказать мне все это, — продолжил возмущаться Йен. — Он бы мог зачитать мне весь протокол о безопасности со всеми подробностями от начала до конца, чтобы я все наконец-то понял. — Йен… — Это чушь собачья, — заключил парень. Сделав шаг к рабочему столу, он посмотрел на отца. — Это всего лишь крохотный колледж, о котором никто никогда не слышал. Да там студентов меньше, чем работников в Белом Доме! И никто не попытается сделать что-то со мной. Я не хочу видеть полчища телохранителей, снующих за мной днем и ночью и докладывающих тебе о каждом моем шаге! — Ты знаешь, что это не в их компетенции, — сказал Клейтон. — Их работа — защищать тебя, и все личные секреты они оставят при себе. Телохранители ни в коем случае не помешают твоему образовательному процессу и студенческой жизни, Йен. — Разумеется, но ты забываешь про то, что пять человек будут окружать меня двадцать четыре часа в сутки. — Это никогда не доставляло тебе каких-либо хлопот в старшей школе. — Это был идиотский пансион у черта на куличиках для богатых деток, которые совсем не считают деньги, — сказал Йен. — То, что я — сын Президента, было для них пустым звуком. Пять агентов Секретной Службы производили меньшее впечатление, чем охранники сына какого-то нефтяного миллионера. Клейтон поднес ладонь к лицу и надавил двумя пальцами на переносицу. — Можем мы закончить этот спор? — Ты сам возобновил его. Трудно сказать, что в Овальном кабинете когда-либо воцарялась тишина. За окнами, перед рядом зеленых, цветущих кустов, наготове стояли несколько охранников, наушники у которых регулярно «жужжали», таким своеобразным методом докладывая о передвижениях сотрудников Белого Дома по всей его обширной площади. Было слышно, чем занимаются Фиона и Чарли за дверью: они что-то печатали на клавиатуре и кликали мышкой, ходили куда-то, болтали друг с другом и заливисто смеялись. Несколько людей также разгуливали по холлам, а эхо их разговоров и шагов по мраморному полу раздавалось по всему Белому Дому. — Я хочу сократить штат моей личной охраны, — снова начал Йен. — Два телохранителя, находящихся на противоположном конце комнаты, неброская одежда. Они могут сопровождать меня на пары и дополнительные занятия, да пусть даже на встречи с друзьями ходят, если тебе так хочется… Но только двое. Не больше. На парня устремился гневный взгляд. — Нет, такого не будет. — Папа… — Прости, Йен, но по-другому нельзя. Нам всем нужно жертвовать чем-то… — Черт, чем же пожертвовал ты? — повысил голос парень. — Ты, сука, Президент Соединенных Штатов, лидер страны, и именно поэтому я буду будто за решеткой до конца моей жизни! — Мы можем поговорить об этом в другой раз, — сказал Клейтон. — Да, конечно, — прошипел Йен. — Когда ты хочешь поговорить об этом? Когда переведешь Люси на свою сторону? Или, когда ты лично отберешь пятерых телохранителей думая, что они мне понравятся? Или же когда я уже перееду в общежитие и моими соседями по комнате, однокурсниками и профессорами будут твои люди? Тогда поговорим? Йен хлопнул дверью раньше, чем его отец смог найти слова для ответа. Фионы уже не было за стойкой, но, правда, Чарли устремил на него свой взгляд. — Ох, просто отвали, — бросил ему парень, устремившись к выходу из Белого Дома. Чарли, несколько раз окликнув Йена, ринулся вслед. — Наверное, хотел сказать охране, что я собираюсь покинуть здание.