С любовью, Люси

Дни замигали со скоростью света. Одно утро сменялось другим и я даже не заметила, когда исчез снег и начала зеленеть трава. Раньше меня спасали те мучительные долгие смены на работе, ведь знала, что ближе к ночи я смогу пробраться к засидевшемуся за ноутбуком Грею, пригрозить пальчиком, напомнить про режим и посидеть с ним за чашкой чая. Или кофе. О да, когда я принесла ему кофе впервые - он чуть в обморок от счастья не рухнул. Нет, снаружи оставался невозмутимым, спокойно поблагодарил, но на лбу красной строчкой пробежало восторженное: "Наконец-то, кофеин!". Такой же маньяк, как и я. Забавно. Мы разговаривали обо всем на свете, а иногда просто сидели в тишине. И когда такие посиделки стали близки моему истерзанному болью сердцу? Я, конечно, утрирую, есть люди, у которых даже возможности жить нет. Но в свои двадцать я просто устала от этой вакханалии, которая со мной происходит. Такие банальные вещи, как квартплата, работа, забота о том, что приготовить и покупка теплой курточки. Все это упирается в деньги, на заработок которых уходят все силы. Это так несущественно и неважно, но все равно приходится это делать, по другому просто никак. И вот снова моя смена. Очередная стопка бумажек в руках, я не выспалась. Запах горячего кофе кое-как меня возвращает в этот мир, но я его даже глотнуть не могу - горячий. Заполняя очередную форму очередного мужчины, которому удалили очередную фигню, я и глаза не подняла, когда мимо медсестринского поста на каталке отвезли Грея. В процедурную, скорее всего. Я миллион раз перечитывала его историю болезни, уже он должен заново становится на ноги. Не впервые на моей практике ставить пациентов на ноги, но это для них сложно было всегда. А Грей настолько невозмутим, что кажется он сейчас встанет из каталки и пешком дойдет до Австралии. Я им восхищаюсь. Именно характером и невозмутимостью, ведь сама я по любому поводу, даже самому мелкому, могу взорваться будто Везувий. И город уничтожить. Не Неаполь, конечно, но пара тройка особей пострадает. А потом стою и понимаю, что я просто дура и зачем было так психовать. Ближе к вечеру меня попросили присутствовать на операции, помогать хирургу, но у меня непонятно от чего ручки тряслись. И сама я какая-то потерянная хожу в последнее время. Настолько потеряна, что не могу сообразить даже когда это началось. Попрошу Мики меня подменить, а сама сделаю обход. Даже моя напарница заметила, что что-то со мной не так в последнее время, просит меня взять отпуск. Так как же я его возьму? Деньги сами себя не заработают. И чего я боюсь больше: умереть голодной смертью или перестать видеться с Греем на часик раз в три ночи? О господи, Хартфилия, ну куда ты, мать твою, снова влезла? Сердце в тисках сжимается, когда проскакивает в голове мысль о Грее. Три моих самых больных органа. Нужно еще выпить кофе, по другому я за работу не возьмусь, не могу просто. Отчеты, процедуры, постоянное сопровождение больных, этот день длился вечность. Но я со спокойной душой после отбоя села в сестринской и заварила себе большую кружку чая. Еще один день прожит не зря, все-таки я люблю свою работу. После каждого такого дня, когда гудят ноги и не варит голова, приходит осознание того, что живу я не зря и сегодня помогла кому-то. Ближе к часу я все-таки осмелилась зайти к Грею. Он спал. А я застыла у открытой двери. Серьезно? Вот это сейчас не шутка, он не залипает в ноутбуке? Правда? - Люси? - голос, который прорезал темноту. Робко, будто боялась, что мне послышалось, я тихонько произнесла: - Да? - Я, видимо, уснуть не могу. - Тебе снотворное принести? - Нет. Иди сюда. Я послушно подошла к его кровати. В этот момент он мне показался настолько родным, будто меня только что отец позвал к себе. Я буквально окунулась в то время, в далекое детство. - Как другие люди справлялись с этим? Я сначала не поняла вопрос, но столько боли в нем было, что у меня буквально руки онемели. - Ну... - мне сложно подобрать подходящие слова, правда. - Были на моей практике такие пациенты, которые и по несколько месяцев на ноги не могли стать. А были и такие, которые оправлялись через месяц. И дело совершенно не в степени тяжести повреждений, а в силе воле. Сколько бы раз они не падали, они пытались снова и снова, никогда не опускали руки. Так и получилось. А что, как у тебя все прошло? Грей лишь сильнее зарылся лицом в подушку. Непроизвольно я присела на краюшек кровати и зарыла свои холодные пальцы в его волосы, слегка поглаживая. - У тебя все получится, главное - не сдавайся. И никогда не теряй веру в себя. Несколько минут прошло, пока я не поняла, что он уснул. А я по прежнему продолжала его гладить по голове. Эта ночь надолго осталась в моей памяти. В своем роде я почувствовала толчок даже для меня самой. Никогда не сдаваться. И Грей меня услышал. Уже к следующей моей смене он мог стоять на ногах, а через месяц спокойно ходил по отделению с тростью. После очередной смены рано утром я вышла из больницы. Только что вставшее солнце ласково освещало дорогу до моей квартирки, а майский ветерок нежно обдавал кожу. Еще один прекрасный день. Наше прощание с Греем все ближе и ближе.