*****
— Стоп. Снято. Всем спасибо, — крикнул немолодой режиссёр, оторвавшись от экрана монитора, когда последний эпизод с поцелуем был отснят, а при этом про себя подумал: «Слава богу, хоть целоваться умеет на камеру, чего нельзя сказать об актёрской игре. Больше ни за что не соглашусь снимать дорамы с бездарными звёздами, все нервы вымотал этот Чон». — Здравствуйте, режиссёр-ним! — поклонился ему подошедший менеджер звезды. — Прекрасная работа, надеюсь, наш Юнхо впечатлил вас своей игрой, и вы не забудете о нём в следующих своих работах, — подавая упаковку женьшеня, с намёком произнёс он. — Забудьте об этом, не дай бог! А женьшень принимаю в качестве компенсации за потраченные нервы, — мужчина выхватил упаковку из рук молодого человека и поспешил скрыться подальше. — Оппа, ты так прекрасен! — Оппа, ты так талантлив! — Оппа, в каком следующем сериале ты снимешься? Юнхо окружили фанатки, у которых в руках были плакаты с ободряющими лозунгами, прославляющими их кумира. Так как съёмки происходили на природе, они приехали сюда вслед за своим биасом и терпеливо дожидались окончания съёмок, чтобы потом высказать своё восхищение и поддержку оппе. Наконец, их час настал. Они галдели и наперебой выкрикивали хвалебные речи в адрес звезды. Чон Юнхо сидел в кресле с блаженной улыбкой и раздавал автографы, упиваясь моментом и купаясь во всеобщем обожании. — Наслаждаешься? — раздался критичный шёпот в ухо. Юнхо вздрогнул. Потом перевёл взгляд на менеджера, лицо которого было темнее тучи. Распрощавшись с фанатками и пообещав, что в ближайшее время обязательно проведёт фанмитинг, Чон повернулся к старшему. — Ты чем-то недоволен, хён? А по-моему — всё отлично, — промурлыкал он, довольный жизнью и собой любимым. — Да, лучше некуда! Уже три сценария отозвали благодаря твоей «талантливой актёрской игре». Ты идиот? Когда начнёшь слова учить? Что за ерунду ты нёс в сцене признания? — свирепо заиграв бровями, спросил менеджер у звезды. — А, это? Это я на ходу придумал, красиво же сказал! — похвастался Чон, взирая непонимающе на вытянувшееся лицо менеджера Чхве. — Всё эти домработницы виноваты, — он стал поспешно оправдываться. — А последняя особенно настырная попалась. Еле избавился от неё, так и норовила прыгнуть в мою постель. Тут не до изучения сценария. Ты же знаешь мой принцип: со стаффом и работающими на меня людьми — ни-ни, — заулыбался, позируя, звезда, заметив, что их фотографируют. Не меняя выражения лица, он обратился к Чхве: — Хён, а они тебе, случаем, не приплачивают? Ведь всех их находишь ты. — Нет, ты всё-таки идиот, — приложив к лицу руку, заметил менеджер. — Собирайся, поехали в Сеул, — он пошёл к их машине, где, откинувшись на сиденье, дремал их водитель.*****
Джеджун проводил Кёнсу в школу и решил пойти в агентство по трудоустройству. Его знакомый Рёук обещал, что как только появится свободная вакансия, близкая его специальности, то он сразу позвонит Джеджуну. Прошла неделя с тех пор, но Рёук молчал, а Дже очень нужна была работа, так как неоплаченные счета и плата за съёмную комнату не могли ждать. Поэтому, подумав, что, возможно, подвернётся что-то другое, хоть временное, но оплачиваемое, он с уверенностью вошёл в здание конторы. — Прости, Дже, ничего подходящего так и не поступало. Я помню о тебе и очень хочу помочь, но… — Рёук развёл руки, сочувствующе глядя на Кима. В это время по служебному телефону позвонили и, извинившись, Ким-младший ответил на вызов, что-то торопливо записывая на листочек и уточняя детали. Джеджун поднялся со стула и, кивнув Рёуку, направился к выходу, судорожно вспоминая, где бы ещё узнать о работе, но так, чтобы без обмана. Он почти вышел из кабинета знакомого, как Рё его окликнул. Поспешно вернувшись на место в радостном ожидании новостей, Дже во все глаза уставился на младшего, превратившись в слух. — Дже, тут не совсем по твоей специальности, я бы даже сказал, далеко от неё… — Я согласен, — воскликнул Джеджун, перебивая младшего. — Да подожди ты, выслушай сначала. Нужен мужчина-домработник. Заказчик какой-то отпрыск чеболей, судя по адресу. Я не знаю, почему он требует именно мужчину. Ты справишься? — Уборка, стирка, глажка — да раз плюнуть. Я ещё и готовить могу. А какая оплата? — заинтересовался Ким-старший. — Про готовить ничего не говорили, а об оплате договоришься на месте, если понравишься, то, думаю, зарплата будет неплохая и решит твои проблемы. Вот адрес, это в Каннаме, высотные дома. Пока хоть так поработай, а как появится что-то интересное по твоей профессии, я сразу тебе сообщу. — Рёук, спасибо, я твой должник, — вскочив на ноги и прижимая к груди листок с адресом, Дже поблагодарил знакомого, кивая, и поспешил навстречу новой работе. — Да пока не за что. Удачи! — улыбаясь, Рёук смотрел вслед убегающему старшему.*****
Джеджун позвонил в дверь. Подождав немного, он ещё раз позвонил, а потом, как было написано на листочке, открыл почтовый конвертик под замком и достал запасной ключ-карту, которым и открыл дверь. Его глаза расширились, и он присвистнул от восхищения. Это было произведение искусства, а не жильё. Апартаменты, достойные царей, ну, в понимании Кима. Покружив по квартире, рассматривая интерьер, словно он в музее, потрогав стены, заглянув в спальню, туалет и ванную, покрутившись по гостиной и полюбовавшись прекрасным видом видом из окна, Джеджун опомнился и прошёл на кухню, так как ему нужен был фартук, чтобы не запачкать свою одежду. Просторная и очень удобная кухня понравилась парню, но кроме упаковок рамёна в шкафах и воды в холодильнике он больше ничего не нашёл. Не было даже ни одной использованной палочки или чашки в мойке, да и мусорное ведро сияло чистотой. «Как странно, этот парень совсем не питается что ли?» — подумал Ким, наклоняясь к самой нижней полочке в шкафу и находя там сложенный фартук. Следующие полчаса он пылесолил гостиную и спальню. Затем, пройдя в дальнюю гостевую комнату, Джеджун опешил, увидев над кроватью фотопортрет Чон Юнхо во всю стену в чёрно-белых тонах. Присвистнув, он долго разглядывал гигантское фото, а потом скептично произнёс: «Ну, что за извращённая фантазия заставила повесить такое над кроватью? Хотя, если приглядеться, этот Чон Юнхо довольно смазлив. Может, я просто недооценил его талант? Хммм, интересно знать, сколько же кто-то заплатил, чтобы лицезреть это чудо?» Услышав раздавшееся сбоку покашливание, Ким с испугом повернулся в сторону двери и увидел высокого человека в шортах и олимпийке, которая облегала накачанный торс незнакомца, однако Дже не мог разглядеть лица, скрытого козырьком бейсболки. Он видел только губы, растянутые в хищную улыбку. В доли секунды оценив свои возможности против злоумышленника и решив, что нападение — лучшая защита, парень попытался обезвредить стоящего в дверях мужчину трубой от пылесоса, которую держал в руке. С криками «Ты кто такой? Как ты сюда попал? Я сейчас вызову полицию!» он налетел на негодяя, но, не рассчитав удар, метя в плечо, ударил со всей дури по воздуху. Жертва увернулась, а насадка пылесоса задела козырёк кепки, и та слетела с головы присевшего от неожиданного нападения молодого человека. Джеджун замер, на него с негодованием и злостью смотрел… Чон Юнхо. Выпустив пылесос из рук, бедолага прикрыл рот, разинувшийся от удивления, и, озарённый догадкой, Ким метнулся к хозяину квартиры, но тот, ловко вскочив на ноги, выбежал в коридор. — Почему мне никто не сказал, что я буду работать с Чон Юнхо? Боже, это тот самый Юно-Юноу?! Блин, я облажался в первый же час работы, — расстроенно протянул парень. — Так, спокойствие, будем производить хорошее впечатление. Джеджун, файтин! — напутствуя себя таким образом, мужчина выглянул в коридор. Стоя к нему спиной, Юнхо кому-то выговаривал, что домработник должен приходить после обеда, когда Юно нет дома. Досадливо поморщившись, Дже на носочках бесшумно прокрался на кухню. Юно, приняв душ, высушил волосы и, надев домашние шорты с борцовкой, вышел из ванной комнаты, прислушиваясь к звукам в квартире. «Этот домработник такой странный, разговаривал с моим портретом, а потом накинулся на живого человека. Но это даже забавно. Надеюсь, он понял своё место и не будет мне докучать. Чёрт с ним, пусть остаётся, главное, не будет лезть в мою постель», — только подумал он, как рядом раздалось: — Юнхо-шши, прошу простить меня, я принял вас за грабителя. Мне не сообщили, что я буду работать у самого Чон Юнхо, поэтому произошло такое недоразумение. Вы, скорее всего, перенервничали из-за моих действий. Вот, выпейте, я приготовил для вас полезный напиток. Перед Чоном возник поднос со стаканом томатного сока. Юно посмотрел на склонившего голову домработника и с нечитаемым выражением на лице взял стакан в руку. Продолжая сверлить взглядом чувствующего неловкость и мнущегося Джеджуна, он отпил немного и был приятно удивлён! Необычный вкус обыкновенных помидор вызвал желание глотнуть ещё и ещё. Мигом осушив стакан, Юно улыбнулся уголками губ и молча поставил пустой стакан на поднос. — Томаты, видимо, были куплены давно, поэтому я добавил чуточку мёда, — неловко улыбаясь, произнёс новоиспечённый домработник, — я так всегда сыну делаю. Ой, я же забыл вытереть со стола, — стушевался Ким от изучающего и пристального взгляда знаменитости и вылетел из спальни быстрее пули. Юно сидел в гостиной на диване, гипнотизируя телевизор, и старательно делал вид, что совсем не замечает косых взглядов, кидаемых домработником, который крутился рядом с тряпкой для пыли в руках, вытирая полки по пятому кругу. Наконец, тот присел на корточки, чтобы вытереть пыль с низкого журнального столика, продолжая искоса бросать взгляды на популярного актёра. Устав от такого пристального и отвлекающего внимание от просмотра рекламы с собой любимым косого взгляда, Юнхо закатил глаза и проговорил: — Так, всё, ладно, принесите бумагу. — Что? — не понял Дже. — А, не надо, тут есть, — Чон взял со стола несколько листков для заметок. — Как вас зовут или вашего ребёнка? — спросил он у домработника, взяв ручку. — Я Ким Джеджун, а моего сына зовут Кёнсу, а вам зачем? — Если хотите о чём-то попросить, то говорите, не надо так пялиться на меня, — ответили ему. Туго соображающий Ким, наконец, понял, что тот имеет в виду, и замахал руками: — Нет-нет, ни мне, ни сыну ваш автограф не нужен, — однако, увидев задумчиво разглядывающие его глаза актёра, он тут же спохватился и продолжил: — но у меня есть друг — Ли Донхэ, который является вашим ярым фанбоем. Вот он был бы рад получить ваш автограф, пожалуйста, если можно. Чон, что-то начеркав и поставив размашистую роспись, протянул листок Джеджуну. — Вау, какой красивый автограф, — захлопал тот в ладоши, слишком шумно высказывая радость, — Донхэ будет безумно счастлив! — Я часто раздаю автографы и подписываюсь. Уже автоматически получается красиво, — повёлся на лесть знаменитость, самодовольно сжав губы и сияя как радуга после дождя. — Юнхо-шши, — ободрённый тем, что его не прогнали и даже дали автограф, Джеджун решил прояснить волнующий его вопрос с оплатой и графиком работы, — мне в какое время лучше к вам приходить, чтобы не мешать? — Ну, раньше я требовал, чтобы приходили без меня и уходили так же, — задумавшись, ответил Юнхо, потирая подбородок, — но после вашего чудесного свежеприготовленного сока я думаю, вы можете приходить с утра и готовить мне подобные напитки. За это сделаю надбавку к зарплате. После спортивных упражнений тонизирует, знаете ли! Уходить можете, как только сделаете всю работу, — глянув на кивающего разрумянившегося домработника, в глазах которого замелькали цифры, и обратив внимание, каким он стал очаровательным, мысленно дав себе подзатыльник за неподобающие мысли, знаменитость строго добавил: — Главное, если я дома — не шуметь, не приставать с личными вопросами, стать тенью, не мельтешить перед глазами и не отсвечивать! Ферштейн? — блеснул он лингвистическими познаниями, поднимая свой длинный и весьма аристократичный указательный палец вверх. Джеджун сглотнул, кивнул и, вскочив на ноги, намылился сбежать на кухню, чтобы не отсвечивать. На полдороге Ким вспомнил про автограф, и, развернувшись, он на цыпочках вернулся в гостиную, стараясь незаметно стянуть бумажку со стола, и даже затаил дыхание, чтобы не побеспокоить уткнувшегося в телевизор Чона. Дотянувшись и подхватив пальцами вожделенный листок, домработник радостно выдохнул, но тут же опомнился и с испугом посмотрел на хозяина квартиры. — Автограф забыл, случайно, — мило улыбнувшись, пояснил он свои действия повернувшемуся к нему Юно и быстро ретировался в заданном ранее направлении, то есть на кухню. «Парень, кажется, того, с приветом — это минус, однако быстро соображает — это плюс!» — подумал звезда сериалов и почесал затылок. Джеджун совершенно не знал, чем ему заняться. Прибравшись на кухне, он хотел было приготовить обед Чону на радостях, что так легко отделался, но вовремя вспомнил о пустом холодильнике. Тогда он решил исследовать шкафчики, поискать и запомнить, где что лежит, определить вкусы хозяина и заварить ему хотя бы кофе или чай. Парень полез открывать шкафы. «А Чон-то оказался вполне нормальным человеком, немного самовлюблённым, но не жлоб, кажется, — думал Дже, найдя упаковку зелёного китайского чая. — Чёрт, забыл об оплате спросить! Вот дурья башка! И как теперь найти подходящий момент, он ведь предупредил, с личными вопросами не подходить?» — терзаясь этим животрепещущим вопросом, он нашёл чашку и, поставив находки на стол, жевал нижнюю губу, выискивая безболезненное для себя решение. Юно, вспомнив, что на три часа у него назначена встреча с фанатами, пошёл в спальню, чтобы просмотреть гардероб и приготовить вещи для фанмитинга. Подобрав рубашку, он снял с плечиков дорогую дизайнерскую вещь и пошёл искать домработника. Заглянув на кухню, Чон невольно залюбовался видом взволнованного чем-то молодого мужчины, только сейчас замечая, как тот красив, несмотря на деревенский видок и розовый фартук с «Хеллоу Китти», который забыла прошлая домработница. Даже в таком прикиде было видно, что у Кима отличная фигура, широкие плечи и тонкая талия, высокий для среднестатистического корейца рост, конечно, ниже, чем у самого Юно, но, тем не менее, всё в домработнике радовало глаз, он был как-то уж слишком гармоничен. «В чём подвох? — подумал Юнхо. — Боже, о чём я думаю? Тьфу ты, сгинь, нечистая!» — одёрнул он себя. Решающий головоломку Ким вздрогнул от властного голоса хозяина квартиры. — Аджосси! Погладьте эту рубашку, — Чон протянул вещь Джеджуну. — Это моя самая любимая, поэтому будьте осторожны, не спалите её, — знаменитость оставил рубашку в руках домработника и вышел из кухни. — Я понял, не беспокойтесь, сию секунду будет готово, — ответил отмерший домработник, направляясь к гладильной доске, недовольно бурча вполголоса что-то о недоверии, «какой я тебе аджосси» и «он ещё учить меня будет». Отпарив воротник и манжеты, Джеджун прогладил рукава, верх спинки и приступил к полочкам. Проведя рукой по ткани, он подивился её мягкости и приятным ощущениям, что остались на пальцах после соприкосновения. «Носить такую вещь, действительно, удовольствие, — подумал он, проглаживая места между пуговицами. — Ну, вот, почти всё готово, а Чон боялся», — похвалил он сам себя, и в этот момент почувствовал, что в кармане брюк завибрировал телефон. Вытащив мобильник, Ким увидел, что звонит Кёнсу. Машинально продолжая проводить утюгом по отглаженной левой полочке, он с тревогой принял вызов. — Кёнсу-я, папа нашёл работу, я не знаю, когда приду домой, ты покушай сам и сделай уроки на завтра, хорошо? — Папа, наши вещи все на улице валяются, а аджума не пускает меня в комнату, — раздался в трубке плач сына. — Что? — Джеджун оставил утюг, забывая, что гладил рубашку, и, снимая фартук, взволнованно заговорил в трубку: — Кёнсу-я, стой там и никуда не уходи, папа сейчас приедет и решит все вопросы, только никуда не уходи, жди папу, ты слышишь меня? Выскочив в гостиную, домработник бросил в руки Чона фартук, не отрывая трубку от уха, продолжая успокаивать напуганного ребёнка. Не глядя на стоящую столбом с разинутым от возмущения ртом знаменитость, Джеджун мимоходом пробормотал о том, что у него появились срочные дела и ему можно не платить за этот день, быстро шагая в сторону прихожей. От волнения не сразу натянув на ноги кроссовки и не удосужившись хорошо закрыть входную дверь, Ким помчался к лифту. Юнхо покрутил пальцем у виска и закрыл дверь за сбежавшим домработником, бросая ненавистный фартук на полочку в прихожей. А потом… он почувствовал запах гари. Мелькнувшая догадка заставила его подбежать к гладильной доске. Увидев дымящийся утюг, Чон схватил его и заорал благим матом. На левой полочке его любимой рубашки чуть выше пояса ближе к боковому шву зияли подпалины и дыра. От души послав несостоявшегося домработника в далёкое сексуальное путешествие, ибо Чон теперь даже под дулом пистолета не согласился бы пустить этого полудурошного в свой дом, Юно отключил утюг от сети и, схватив злополучную рубашку, пошёл одеваться.