***
Вампир Норинор Два вновь показался. Я до сих пор не понимаю, что и как он делает, но оборотни спят хорошо и крепко, а вот я не могу спать из-за одного настырного вампира. Ложась спать, я по привычке повторял то, что за день мы учили. Постепенно мои глаза стали закрываться, и я впал в дрёму. Скрёб по двери и тихий голос вампира заставили мои глаза резко открыться, и я с удивлением посмотрел на дверь. «Наверное, показалось», — промелькнула одна мысль, но вот другая в ответ хмыкнула, а потом банально заржала, когда всё повторилось. — Я знаю, что ты не спишь, человечка. Открой двери, или я тебя буду мучить всю ночь, и тогда ты не выспишься. Тихо взвыв, я всё же поплёлся открывать двери. Запах белого шоколада вновь стал ярче и насыщенней, когда я открыл двери. Невольно втягивая его, я всё же зло рыкнул на вампира, который в ответ заулыбался и, подхватив мою тушку, понёс меня на самый верх. — Ты чего творишь? — я попытался слезть с его рук, но они сильнее прижали к телу. — Не брыкайся, человечка. Тебе понравится, я обещаю, — бархатный голос раздался где-то в моих волосах, а потом меня поцеловали в висок. Я бы, может быть, постарался взбрыкнуть вновь, вот только этот нехороший вампир развил скорость, так-то пришлось ждать окончания забега. Мы оказались на крыше общежития. Продолжая удерживать меня, Норинор присел на крышу и, посадив меня на свои бёдра лицом к себе, зарылся в мои волосы. Так же его нос утыкался мне в основание шеи. Вампир урчал и шептал что-то так тихо, что даже приобретённые временно способности не помогли уловить то, что он говорит. А руки крепко, но нежно придерживали меня. — И долго будешь сопли размазывать по моим волосам и тискать, как плюшевую игрушку? — полюбопытствовал с иронией я, а заодно попытался вырваться из этих загребущих рук. — Человечка. Прекращай дёргаться, — рыкнул вампир и впечатал меня в своё тело. — Запомни лишь одно, если я что-то хочу, то получаю это. Но не беспокойся так, я буду с тобой ласков и терпелив. Мне хочется тебя приручить, и чтобы ты сам пришёл в мои объятия, а затем просил меня тебя взять. Я слушал и понимал, как же ошибаюсь вновь. Моё мнение теперь не хотят даже знать, а констатируют факт того, что я «ЕГО»! Ну уж нет! Я не такой, как многие, я смогу сделать то, чего от меня не ожидают. Мягко проведя по плечам, спине, рукам, я касался: то мягко, то чуть нажимая, при этом смотря в эти жёлтые глаза, в которых плескался калейдоскоп эмоций. От неверия до предвкушения. Довольно заурчав, вампир наклонился ко мне и принялся посасывать сначала мою верхнюю губу, потом нижнюю, проводить языком по ним, а затем врываться в мой полуоткрытый рот. Переплетение наших языков и выдох-вздох с моей стороны, а с его счастливая и довольная улыбка. Его руки залезли под майку и так же поглаживали моё тело, заставляя его выгибаться, плавиться и просить большее. Обхватив его голову и зарывшись в чёрный шёлк волос, я сам стал целовать вампира со страстью, которая распаляла нас обоих, а наши тела при этом терлись друг о друга, и мы были недовольны тем, что на нас ещё есть одежда. Оторвавшись от таких желанных губ, я коснулся уха Норинора и чуть прикусил мочку уха, а затем прошептал: — Я хочу увидеть твоё тело. Прошу, разденься для меня. Меня резко подняли и, посадив на крышу, встали, и, развернувшись, принялись медленно раздеваться. Я смотрел на это великолепное тело, которое при свете луны казалось белым и сияющим. Каждый открывающийся участок тела вызывал во мне волнение, стоны, подушечки пальцев рук чесались и требовали, чтобы я прикоснулся к этому божеству. Но я лишь смотрел и скрёб ногтями по крыше. Видя мои действия, вампир довольно сощурился и, сняв рубашку, кинул в мою сторону. Поймав её и смотря ему в лицо — понюхал. Мои самые любимые запахи ударили в нос, от чего я прикрыл на секунду глаза и зарылся в рубашку. — Малышу понравился мой запах? — насмешливо спросил вампир, нагибаясь и целуя в кончик носа. От его слов я вмиг отрезвел, но постарался и спрятал эмоции вглубь себя. — Да, но ты не отвлекайся, у тебя ещё штаны остались, — игриво пропел я и помахал ресницами. — Я хочу увидеть тебя во всей красе. — Ха-ха-ха. А ты мне нравишься ещё больше и больше…. Жаль, что ты лишь подчиняешься моему вампирскому обаянию, — последнее он сказал так тихо, что я еле уловил. Ремень был отброшен в сторону, затем послышался «вжик», и, положив руки на пояс, вампир принялся стягивать штаны. Как только они упали вниз, Норинор чуть повернулся, и моя челюсть падает вниз, а слюни чуть не стали капать — успел сглотнуть. Передо мной стояло тело, о котором мечтают многие. Крепкие мышцы, обтянутые белоснежной кожей, их упругость и мощь видны невооружённым взглядом. Узкая талия, соски как жемчуг, живот с кубиками пресса и внизу чёрная дорожка, в которой возвышался возбуждённый орган. Нервная дрожь прошлась по мне, и, уже не сдерживаясь, кинулся ласкать и притрагиваться к этому великолепию. Тихий смех, и меня приподнимают, чтобы поцеловать, а мои руки заставляют лечь на поясницу, но потом чуть сдвигают вниз, тем самым показывая, что хотят. Я безропотно подчиняюсь и, смотря в эти прекрасные и желанные глаза, начинаю ласкать: то основание, то мягко прикасаться к головке, то перекатывать яички и ласкать между мошонкой и анусом, от чего меня останавливают, но я целую в подбородок, где ямочка, и продолжаю ласкать. Старался делать ему и себе приятное, но так, чтобы вампир не понял, что все, что я делаю, делаю впервые. Попытки вампира снять мою майку я пресёк. — Я хочу сначала удовлетворить тебя, — прошептал. Но вампир думал иначе. Усевшись на свою одежду, тот притянул упирающего меня к себе и снял майку, а затем потянулся к моим пижамным штанам. Запаниковав, я быстрым движением прошёлся по телу вампира, нажимая на определённые точки, и как только тот застыл, вздохнул свободно. Поднявшись, я оделся вновь и растерянно и нервно прошёлся взад-вперёд. Тело трясло и жаждало продолжения, но вот разум напоминал о том, почему я всё это проделывал. Сжав кулаки и сделав большие глотки ночного воздуха, я повернулся к вампиру. Он сидел с поднятыми руками и … хм … членом. — Мог бы тогда дождаться или просто услышать, что я говорю. Проведя по его скуле, а затем по волосам, я резко отдернулся, понимая, что могу вновь сорваться. Вытащив одежду из-под него, я сел напротив, но так, чтобы не коснуться. В глазах Норинора я заметил всплески эмоций и вопросов, но ни двинуться, ни сказать ему не дано. — Что? Вам, вампирёныш, что-то не нравится? Молчишь? Правильно, молчи, но на всякий случай запомни все, что ты сейчас прочувствовал и прочувствуешь. У тебя на всё про всё десять часов. Непонимание и злоба в глазах, но я их не замечаю, начинаю вновь ласкать, но держать все эмоции под контролем. В моих действиях не было страсти, лишь механизм в движениях. Встав и продолжив смотреть в его янтарные глаза, я прошептал: — Ты привык получать от жизни и от окружающих многое, но ты не видишь чувств настоящих — ты просто берёшь. Теперь ты прочувствовал на себе лишь малую долю. Мой тебе совет, прекращай ко мне приставать, и я постараюсь не быть твоим кошмаром. А пока, посиди здесь, — и, уже развернувшись, задумчиво сказал. — Жаль, не увижу тебя, когда лучи солнца подогреют твою тушку. Ментальный рык и образы прибить меня ещё преследовали, даже когда я спустился и небрежно скинул одежду в урну. Моя месть удалась, хотя на сердце и душе всё же было гадко. Утро было обычным, как и всё остальное, и лишь вопрос директора о том, где он, заставил меня немного испугаться, но на моём лице отразилась лишь растерянность. — Простите, директор Амитэвиль, но я не знаю. Да, и по идее, он моя нянька, а не я. — М-да. Ну ладно, — демон посмотрел на меня, как будто почувствовал некоторую ложь, но, увы, лишь папа Тритарий смог бы распознать ложь. К обеду один из дружков Лиса возбуждённо вбежал и громким шёпотом сообщил о том, что Норинора нашли на крыше омежьего общежития, а также у него не было вещей, и тот сильно обгорел. Охи, вздохи и обсуждения не прекращались ещё несколько дней, пока того лечили от ожогов. Через неделю страсти успокоились, и всё вошло в ритм. Но я, после его выхода из лечебки, стал по ночам не спать, всё время чувствовал присутствие вампира около моей двери. Бывало, я тихо подходил к двери и просто садился рядом с ней, и мне казалось, я слышал, как кто-то за ней, так же, как я, сидит и прислушивается.3.
22 октября 2016 г. в 12:35
С Дорианом я встретился через три часа после его прибытия.
Всё это время они вместе с директором Амитэвилем, заперевшись в кабинете, что-то обсуждали. А затем, через помощника секретаря, попросили меня подойти.
Пока я шёл в сторону главного здания, ловил разные взгляды, от интереса до презрения, но были и те, кто были заняты своими проблемами, и им не было интересно, зачем и почему вызвали к директору человека.
На общей площадке повстречались с оборотнем-лисом Эйджем и его прихвостнями.
Парень отличался от них своей яркой внешностью. Ярко-рыжие волосы, на концах которых белые прядки, точёный носик чуть вздёрнут, угольно-чёрные глаза, смотрящие на всех сверху вниз, улыбка красива, но из-за постоянного недовольства была вытянута в тонкую линию. Костюм из зелёного шёлка ласкал и подчёркивал его фигурку и в особенности подтянутую кругленькую попку, а на ногах лодочки чёрного цвета с рисунком из чёрного алмаза. Его приспешники и подлизы лишь пытались походить на него, но тот не зря, видно, их лидер, Эйдж мог себя подать и показать себя, а те лишь играли роль.
При виде меня оборотень, как всегда, скривил губки, а в глазах появились искры превосходства и чего-то ожидаемого, которое он ждёт с нетерпением.
— Что, Имассио, можно ожидать, что ты скоро покинешь это заведение. Сам Дориано Шердолистэ прибыл и требует тебя, — я вопросительно приподнял бровь и хотел спросить, откуда тот так осведомлён, но оборотень ответил, не дожидаясь моего вопроса. — Мы слышали его требование, пока директор не закрыл плотно двери.
— Вот так и слышали, что вампир Дориан требует моего отчисления? — со смехом в голосе переспросил я.
— Ну, ну, он же недолюбливает человеческую расу, а ты к ней относишься, — оборотень немного растерялся от моей неправильной, по его мнению, реакции, но всё же решил высказать свою точку зрения. Для него вампир Дориан явно был кумиром, если лис говорил с таким придыханием и восторгом.
— А то, что помимо меня в этом заведении учатся ещё пятеро человек, он что, не знает?
— Но почему ты ему понадобился? — растерянно спросил оборотень.
— А ты попробуй угадать, — хмыкнув и улыбаясь, я поспешил к кабинету директора.
Кабинет директора Амитэвиля был в тёмно-зеленом и серебристом оформлении. Массивный стол и кресло стояли ближе к двум большим окнам, по правую сторону кожаный диван, рядом журнальный столик. По левую сторону шкафы с документами и книгами, а так же пару больших цветов Иргурстарий. Поверхность широких листьев сверху была похожа на россыпь мелких осколков стекла, а вот нижняя часть была нежной и бархатной. Считалось, что если у кого-то злые намерения, цветок поворачивается в его сторону и выпускает стёклышки, которые пробивают всё на своём пути. Но я-то знаю ещё одно свойство цветка. Он впитывает в себя события, прошедшие там, где он находится, и при поглаживании нижней стороны может и транслировать то, что было.
Когда я постучал и зашёл, то заметил, что вампир и демон сидят немного напряжённо на своих местах и стараются показать, что их интересую лишь я.
— Проходи, леннэ Имассио, — я подошел и стал ближе к цветам. В ответ директор лишь приподнял бровь, но продолжил. — Тут леннэ Дориано Шердолистэ хотел бы с тобой поговорить.
Я повернул голову в сторону вампира. Тонкая фигура обтянута в дорогой костюм, мягкие черты лица были надменны и немного суровы, в ярко-жёлтых глазах виделась оценка моего образа. На коленях лежала трость с лапой на набалдашнике и рисунком по всей длине ствола трости. И лишь выбитый из причёски локон каштанового цвета не вписывался в этот образ.
— Здравствуй, Дориан, — поклон в его сторону, а затем мое «нападение». — Что, решился показаться здесь, пока родителей нет? Напрасно.
— Кимберли! Может тебе напомнить, что ты здесь лишь по моей милости, — подал голос вампир, буравя меня своим взглядом.
— Ах, да. Я не забыл, какими ты аргументами раскидывался, понимая, что так просто я и мои родители не согласились бы. Если ты, Дориан, думаешь, что пока их нет, ты сможешь меня контролировать, то ошибаешься.
— Человек, как ты не понимаешь, на что я пошёл ради того, чтобы ты был здесь! — вампир подскочил и стукнул тростью по полу. Грозный, показывающий, что он здесь прав, а остальные нет.
Я лишь в ответ погладил низ листа, и в комнате появилось изображение того, что было несколько минут назад.
Два обнажённых тела, сплетённых в страстных объятиях, неистово отдаются друг другу. При виде этого зрелища я невольно облизнулся, хотя вместо них представил себя и Норинора.
— Ну, на то, чтобы переспать несколько раз с директором Амитэвилем, это не так уж и плохо, если ещё считать, что вам обоим было хорошо, и это проделывали не раз, — и, потянув носом запахи кабинета, я довольно рыкнул. — И кто-то сегодня стал папашей и отцом. Поздравляю.
Вампир прижал кулак ко рту, а потом положил на живот. Несколько секунд, за которые взгляд и настроение Дориана менялось от радости до растерянности.
А вот демон продолжал сидеть на своём месте и растерянно переводить взгляд то на меня, то на цветок, то на Дориана.
Но потом, явно на интуитивной волне, демон, перехватив намерение вампира, кинулся тому наперерез и успел схватить почти у самых дверей.
Демон подхватил на руки упирающегося и бормотавшего что-то вампира и понёс из кабинета.
Секретарь Ролло Адамс посмотрел на меня вопросительно, когда я довольно вышел из комнаты.
— Что произошло?
— Создаётся новая семья, — хихикнул я. — Надеюсь, что наш Ингури Амитэвиль сможет довести до свадьбы и удержать Дориана.
Я ушёл, оставив демона лишь догадываться о том, что же произошло за закрытыми дверьми директорского кабинета.
Прошло три месяца.
В моей семье произошли изменения. Демон Ингури всё же смог окольцевать вампира Дориана, и, после нескольких недель «постельного режима», вампир стал мягче, и можно было увидеть на его губах и во взгляде свет тепла и любви. Да и мои родители не подкачали, после недельного отсутствия привезли запах будущего нового члена семьи.
Эти месяцы часто приходилось ездить к родным, пока Дориан не потребовал переселиться в его родовой особняк, аргументируя, что и расположен ближе, и чаще видеться будут, да и врачи самые лучшие в городе.
Вот теперь вроде всё нормально, думаете — мир да любовь?
Аж два о.
Во-первых, вампир так и не бросил идею присвоить мне вампирское имя и свою фамилию, во-вторых, в его особняке стали проводиться частые мини-вечера, где тот старался показать своим гостям внучка. Дориан решил сделать всё же так, как делают многие — «продать» меня подороже в какую-нибудь семью. Мотивируя тем, что такие связи тоже идут на пользу и мне, и ему.
Я, всё же, смог высказать ему, что я о нём и о «продаже» думаю, но постарался это сделать мягче, как-никак вампир был беременным.
Теперь же я старался быть ещё меньше в обществе Дориана, а находиться больше в общежитии.
Здесь тоже произошли некоторые изменения.
Алекс стал ещё больше времени проводить со мной и с оборотнями, но уже на виду у всех. Микку и Йору, а так же Норинору пришлось так же примкнуть к нашей компании. Сирен и фей сначала примкнули лишь из-за того, что их подопечные рядом со мной, но позднее парни стали открываться и общаться в нормальной форме. Вампир оставался малословен и с лицом «киньте в меня кирпич».
Сирен чаще отодвигался от Норинора и старался садиться так, чтобы вампир сидел чуть ближе ко мне. А затем украдкой или напрямую посматривал на нас.
— Алекс, — спросил я однажды, когда мы были одни, — почему ты каждый раз смотришь на меня и на Норинора, как учёный на бактерии.
Сирен рассмеялся и, приобняв меня, шепнул:
— За вами интересно смотреть. Вы как две половинки одного целого. Вот только что-то не даёт вам сделать шаг друг к другу.
Я промолчал, понимая, что моя правда лишь раззадорит этого омежку. Сирен, чмокнув меня в щёку, поспешил к своим друзьям, которые собирались на очередной оперный концерт.