Максон.
Я проснулся в своих покоях, спиной ко мне расположилась Крисс. Она обхватила руками подушку, по которой рассыпались ее темные волосы, и мерно посапывала. Я как можно тише поднялся с кровати и, закончив утренние процедуры, отправился в кабинет, чтобы закончить начатое. Мой отец все еще оставался королем, а я — принцем. После того, как я удовлетворил его своим выбором, он немного ослабил свою хватку и относился ко мне с большим доверием. Едва я успел огласить имя победительницы, как уже на следующий день на дворец было совершено нападение. Это были южане. С каждым нападением, они наносят все больше урона, люди гибнут. Поэтому я пошел на риск. Спустя несколько дней после нападения южан, ночью во дворец снова заявились Август и Джорджия, вновь требуя моей аудиенции, естественно тайной, иначе, зачем им было приходить посреди ночи. Когда я спустился вниз в, уже подготовленную, комнату, они стояли неподалеку от кресел и бурно о чем-то спорили. Заметив меня, они притихли, но я услышал, как Джорджия недовольно буркнула: — Мы совершаем ошибку! Выбраться бы отсюда живыми! Я понятия не имел о чем они, но их серьезный вид говорил о том, что они сюда пришли не просто так. — Мы пришли абсолютно без оружия, хотя эта информация ни к чему, — ваши гвардейцы уже обыскали нас. Я сделал жест рукой, показывая на кресла. Они послушно сели. Девушка ни на секунду не сменила хмурого выражения лица. Наступила непродолжительная тишина. Август сидел, сцепив руки в замок. Я первым нарушил молчание: — Итак, с какой целью вы пришли теперь? Нашли еще кандидатку мне в жены? Извините, но я уже женат. — Это мы уже знаем. Мы пришли не по этому поводу. — Август неуверенно посмотрел на Джорджию, она, все еще буравя его хмурым взглядом, только махнула рукой. — Мы пришли, чтобы сообщить вам не самые приятные новости. Поведение Джорджии и его слова насторожили меня, но я постарался не подать виду, спасибо моей выдержке. — Я весь во внимании, — только и развел руками я. — Нам стало известно, что на сторону южан встают все больше людей, Максон. Ситуация обостряется, бунты и восстания вспыхивают почти в каждой провинции. Я еле удержался, чтоб не скрежетнуть зубами: — Это мне уже известно. Он немного промолчал, а потом выпалил: — Мы хотим предложить помощь. — Простите? Я что-то не так понял? Вы хотите предложить помощь? Джорджия нервно вздохнула: — Не поймите нас неправильно. Мы не пытаемся сказать, что вы не справляетесь. Благодаря поддержке Италии, у нас достаточно оружия. Наши люди — профессионалы. Они могут помочь. Нападения повстанцев с каждым разом становятся все более ожесточенными. Если бы наши люди занялись охраной дворца, потерь было бы меньше. Август благодарно улыбнулся девушке, на что она сначала хмуро, а потом ободряюще улыбнулась. Удивительное взаимопонимание. О котором тебе остается только мечтать, Максон. — И как вы предлагаете вклинить ваших людей во дворец? Август оживился: — Дело не из самых простых, но вполне выполнимое. Для этого нужно просто воспользоваться одной идей, что предложила когда-то Леди Америка… — Добровольная армия, — перебила Джорджия. — Я припоминаю это… — только и сказал я. Мне было неприятно, когда я слышал ее имя. Но, так или иначе, оно отовсюду всплывало. Я не ненавидел ее, но осадок от ее предательства все еще неприятно горчил. Пожалуй, надо просто смириться. — Вы просто принимать будете только наших. Все просто. — Ваши слова не лишены логики, но все же… Мне надо на деле увидеть ваших людей. И я увидел. Джорджия нисколько не врала, когда называла их профессионалами. Ни в какое сравнение не идут с нашими гвардейцами, которые только и ждут, как бы поскорее закончить службу и вернуться домой. Отец долго не соглашался, но все же отступил. Вообще его хватка в последнее время ослабла, он пытался сохранить власть надо мной, но уже безуспешно. Ему больше нечем было манипулировать. Крисс, как средство манипуляции, он не воспринимал. Нападения южан происходили все реже, а, если и происходили, то с большим ущербом для них, чем для дворца. Но мы рассматривали это, как средство отвлечения, придуманное южанами. Посылать слабых, чтобы отвлечь нас перед тем, как нанести серьезный удар. Я был ответственен за эту часть армии, следил за расходами, условиями и списками новичков. Гарды — так называли гвардейцев из этого отделения, туда мечтали попасть все гвардейцы, но не многие могли пройти и половины обучающего курса — вылетали за нарушение дисциплины. В армию вступали девушки, это было редкостью, но все же случалось. В дверь постучали. — Войдите, — я отложил отчеты в сторону. В кабинет мягко вплыла Крисс. Я встал со стула и вышел из-за стола навстречу к ней. — Доброе утро, моя дорогая. — я приобнял ее. — Ты так поздно пришел ночью, что я уснула, не дождавшись. И так рано ушел, что я и не заметила тебя. Ты что избегаешь меня? — она надула губки. — Нет, конечно, нет, — я рассмеялся и поцеловал ее в лоб. — Много работы. Ложь. Ложь. Чистая ложь. — Ты занимаешься своей армией? — она с гордостью в глазах поправила воротник пиджака. — Да. От того, что я лгу ей, появлялось неприятное ощущение отвращения к самому себе. Но не мог же я признаться, что в свободное время думаю совсем о другой девушке. — Я скоро начну ревновать тебя к этим гардам. Но не важно… — она встряхнула головой. — Ты помнишь, какой сегодня день? — Конечно, помню. Год прошел, как я прогнал ее. Отправил домой прямиком на гибель. — Прошел год и… Может нам стоит устроить прием в честь этого, пригласим всех участниц Отбора? — Конечно, если ты так хочешь. Тебе, наверное, уже надоело сидеть в четырех стенах. Она запрыгала на месте. — Спасибо, милый. — Крисс подтянулась повыше и поцеловала меня щеку. — Прием состоится завтра. Приглашения нужно выслать прямо сейчас. Она стремительно покинула кабинет. Этот прием доставит несколько хлопот, как мне, так и Августу. Мы должны позаботиться об охране всех гостей и выслать дополнительную охрану для защиты дворца. Но это хоть немного ослабляло чувство вины. Нужно немедленно уведомить Августа. Я взял лист бумаги торопливо черкая письмо. Последние слова я подчеркнул: «Все тридцать три девушки должны прибыть во дворец в целости и сохранности. Не подведи меня». — Мэйсон! Дверь открылась, и в проеме показался гвардеец. — Да, Ваше Высочество? — Доставь это письмо в штаб Гардов, как можно скорее. — я протянул уже запечатанный конверт. Гвардеец взял его в руки и кивнул. — Будет выполнено, Ваше Высочество. Гвардеец покинул кабинет, и я снова остался один в том осточертевшем кабинете, в котором я должен скрываться целыми днями. Тридцать три. Одной среди всех не будет. Тот день достаточно хорошо отпечатался у меня в памяти. Это был один из самых обычных дней, когда я сидел в своем кабинете, по голову окруженный бумагами и документами. В кабинет постучали, я сказал уже поднадоевшее «войдите». В кабинет вошел гвардеец: — Ваше Высочество, король просит вас к себе. Я отвлекся от бумаг. Король просит? Это не к добру. — Спасибо, Мэйсон. Я сейчас буду. Гвардеец кивнул и стремительно покинул кабинет. Я сложил бумаги по стопкам и вышел в коридор. Все было по-прежнему, стены, потолок, гвардейцы, стоящие у дверей, но, тем не менее, какое-то странное предчувствие не давало мне покоя. Идти до кабинета отца не далеко, но я не торопился. Не хотелось знать, что ждет меня за этими дубовыми дверями. Наказание? Нехорошие вести? Этого я знать не мог, но и узнавать не торопился. Поборов свою нерешительность, я, все же, постучался. Послышался ответ, и я без колебаний вошел. — Сир, вы звали меня? Я не мог понять, что именно выражает лицо, но все же какое-то победное чувство пробивалось через его стену. Облегчение затопило меня, и я еле удержался, чтоб не вздохнуть. Отец вышел из-за стола, встал перед ним и сцепил руки в замок. — Повстанцы сегодня совершили нападение. На семью одной из Отобранных. Повстанцы? Южане. Кем бы она ни была, ей не повезло, ведь напавшие южане. Усилием воли я заставил себя держать себя в спокойствии. — На чью именно семью? Я надеюсь, им уже оказана необходимая помощь? — Ох, — он холодно улыбнулся. — Помощь им уже не понадобится. Когда приехали пожарные, от дома остались только одни угольки. Никого спасти не удалось. Меня ужасно раздражало его спокойствие, и даже этот неуместный смех. Как он смеет чему-то радоваться, когда только из-за причастности к Королевской семье гибнут целые семьи? Руки зачесались ударить куда-нибудь…или кого-нибудь. Но я только мог похвалить свою выдержку и спокойно сказать: — Где было нападение? Он промолчал, надменно улыбнувшись, а затем протянул, смакуя каждое слово: — Каролина. Эта дерзкая девчонка и ее семья погибли в пожаре.***
Я стоял напротив телевизора, который установили мне в кабинет по моему указанию. Закрыл дверь на замок, взял стакан, налил коньяк, не задумываясь, выпил сразу все и невольно поморщился из-за неприятного жжения. По телевизору показывали похороны. Собралось, должно быть, пол провинции, все были облачены в черные одежды. На переднем плане была девушка с огненно-рыжими волосами. Она была мертвенно-бледная и остекленевшими глазами смотрела в пустоту, за плечи ее поддерживал темноволосый мужчина, должно быть, — ее муж. Процессия уже шла в направлении от кладбища, комментатор что-то бубнил про потери и горе, но я не слушал. Внутри меня разрасталась пустота, она высасывала из меня все счастливые воспоминания. Я ударил кулаком в стену. Костяшки неприятно жгли. Сходя с ума от этой чертовой пустоты, я начал скидывать многочисленные папки и бумаги со стола. Я сел на диван и обхватил голову руками. Почему именно она? Почему именно сейчас? Должно быть, шум привлек внимание. В дверь постучали, и послышался тихий неуверенный голос: — М-Максон… Максон, это я — Крисс. Я молчал. Девушка постучала снова. — Максон? Я подошел к двери. — Крисс, уходи… Наступила тишина, ручка задергалась, потом успокоилась. Ушла. Я выдохнул, сел на пол рядом с дверью, прислонившись к ней головой. — Я не уйду… — послышалось за дверью. Я поднялся с пола и открыл дверь. В коридоре стояла Крисс, она теребила платье и разглядывала его подол. Подняв глаза и увидев меня, она резко заключила меня в объятия. Я покрепче обнял ее и уткнулся носом в ее волосы, от них пахло ванилью. Это мой любимый запах, но я уже успел привыкнуть и полюбить легкий цитрусовый аромат волос Америки. Я был уже зависим от этого запаха, но я не могу продолжать жить воспоминаниями. Мне необходимо двигаться дальше, только как?