Осторожнее с желаниями

По приходу домой, первое, что я сделал — попытался не навернуться, споткнувшись о собственную ногу. Не знаю, откуда взялась эта дичайшая усталость, словно я отпахал на заводе лишних четыре часа, но в сон меня клонило не слабо. Я даже толком не помню, как дополз до кровати и лёг в неё. Всё, что помню, это как утром, на следующий день, на всю квартиру прогремел дверной звонок, заставив и меня, и спящего рядом Никиту вздрогнуть всем телом, резко проснувшись. Ебать, покажите мне идиота, который придумал эти адские штуковины, хочу посмотреть в это бессовестное лицо, а потом и плюнуть в него от всей души. Раздражённый непрекращающимся звоном белобрысый засранец стал активно спихивать меня с кровати, чтобы я с этим разобрался. Вообще никакого уважения к старшим. А я, между прочим, вчера напился и весь испереживался за сестру, которая, кстати, так и не появилась до сих пор… Хоть бы СМС мне отправила, мол «Я никого не убила и меня не везут в тюрьму, не беспокойся». Вот так вот помогаешь людям, а они забывают даже сообщение послать. Зато теперь я понимаю, как себя чувствуют мамочки, когда с первого раза не дозваниваются своим детям. — Да мать твою, — я грубо отпихнул от себя руки Никиты, которыми он продолжал меня выталкивать. Словно я ему слуга, пиздец просто. Откинув в сторону одеяло, я встал с кровати и агрессивно поплёлся к двери, по пути заметив, что спал в домашней одежде. Значит, был достаточно трезвым, чтобы переодеться. Это хорошо. Открыв входную дверь, я, прищурив глаза, посмотрел на нарушителей моего спокойствия. Ими оказались Ваня и моя сестра, у которой, МЕЖДУ ПРОЧИМ, есть ключи. По сравнению со мной, эти двое выглядели здоровыми, выспавшимися и счастливыми. Как-то подозрительно счастливыми… — Ты просил вернуть тебе сестру в целости и сохранности, — улыбнувшись, произнёс Ваня и мягко подтолкнул девушку в мою сторону. Не сводя с него подозрительный взгляд, я отошёл в сторону, пропуская Дашу в квартиру. — Да, спасибо… Я сейчас не особо шустро соображаю, но обязательно догадаюсь, от чего вы оба сияете, как Иисус при рождении. А пока я предпочту пойти поспать, — с этими словами, распрощавшись с парнем, я закрыл входную дверь и обернулся, чтобы спросить у сестры, как всё прошло, но её не оказалось рядом. Не понял. Она же только что была здесь. Её сквозняком сдуло? Недоумённо заглянув в зал, я застал Дашу, укладывающуюся на диван. Взбив как следует свою подушку, она, даже не раздеваясь, натянула до самого подбородка в одеяло и, кажется, провалилась в сон. Нормально. Меня разбудили только для того, чтобы я сейчас глазел на спящую сестру? Этот день как-то очень странно начался, однако… Раз все легли спать, то я просто обязан, как порядочный человек, последовать их примеру. Кивнув самому себе, я тихо закрыл дверь в зал и пошёл обратно в комнату. Отодвинув со своей законной половины кровати Никиту, я лёг, и уже через пару минут уснул. Проснулся я только на следующий день, рано утром и то, не по собственной воле. Ворвавшись в мою комнату, сестра воскликнула: — Подъём, задницы ленивые, сегодня прекрасное утро, чтобы съездить со мной на рынок! Я мрачно уставился на Дашу, думая о том, какого чёрта меня уже второй день насильно будят. Я что, где-то нагрешил и теперь расплачиваюсь? Если это так, то я, как минимум, должен был быть петухом, который орал каждый день в пять утра, отрывая ото сна всех, кто меня мог слышать. — Какой ещё рынок в… — я приподнялся и взглянул на настенные часы. — Восемь утра?! Ты с ума сошла? Я страдальчески натянул одеяло до макушки, недовольно пробурчав слова протеста. Нет уж, хоть убейте, но я никуда не пойду. У меня похмелье, - которого на самом деле уже нет, - и приступ агрессивной лени, меня нельзя выпускать на улицу. — Центральный, какой же ещё, — не обратив внимания на моё возмущение, Даша подошла к кровати и дёрнула одеяло на себя, раскрывая нас с Никитой. Я недовольно поморщился. — А если бы я голым спал? Сестра на секунду замерла, бросив на меня скептический и даже оценивающий взгляд. Потом она усмехнулась и произнесла: — Голый. В одной кровати с парнем. С несовершеннолетним парнем. Я закатил глаза, громко и вымученно вздохнул. Господи, она что, в каждой моей фразе или действии теперь подвох искать будет? То я гей-педофил, то извращенец, то сплю с несовершеннолетними. Да если бы всё это было правдой, власти страны специально для меня возобновили бы разрешение на смертную казнь и пристрелили меня. И вообще, в выходной день, особенно в восемь утра, положено спать и набираться сил, чтобы оставшееся время можно было вдоволь пострадать от неудавшейся жизни. Но никак не тащиться в это адское скопление, называемое рынком. Сколько себя помню, я всегда ненавидел ездить туда за покупками, так как меня таскали по всем ларькам, магазинам и палаткам, которых было ТАК много, что уже через два часа я мечтал попасть под метеоритный дождь и умереть. — Почему бы тебе не помочь сестре? — зевнув в подушку, пробурчал Никита. После этого он посмотрел на меня сонным и укоризненным взглядом, пытаясь застыдить за мои отговорки. Но не тут-то было. Совесть у меня отсутствует с тех самых пор, как я понял, что можно не делать домашку дома, а прийти в школу и списать у друзей. — Почему тогда тебе не сходить с нами, во имя справедливости? — язвительно предложил я, расталкивая вновь засыпающего парня ногой. Думал, что я позволю тебе отдыхать, пока я вкалываю и мучаюсь? Пфф, сейчас же, не на того напал. — Не вопрос, — пробормотал Никита, ударив меня по колену, после чего внезапно уселся мне на бёдра, обеспечив ускоренное сердцебиение. Я даже сперва не понял, что происходит и почему все вокруг такие спокойные, кроме меня? Всё встало на свои места, когда Никита встал и вяло зашагал в сторону ванной. Он просто решил сползти с кровати через меня. Твою мать. Кто так делает вообще? Глядя в спину удаляющемуся парню, я несколько раз с удовольствием подумал о том, что он ещё не раз пожалеет о своём выборе. О, я уже предвкушаю это выражение полнейшего разочарования и безысходности на его лице. Спустя несколько часов, под тяжестью пакетов с покупками, я понял несколько вещей. Во-первых, я был прав, и Никита определённо жалеет, что подал признаки жизни этим утром. Во-вторых, я ничуть не изменился с детства. Всё так же мечтаю про метеоритный дождь, который меня пришиб бы нахрен, избавив от мучений. Желая хоть как-то отвлечься от ненависти ко всему живому, я обратился к Никите: — Ну, и что ты думаешь обо всём этом? — Грязно, мерзко, воздух пропитан жиром и бесконечными криками людей, детским плачем и пылью, — мрачно ответил он, даже не взглянув в мою сторону и на всякий случай понизив голос, чтобы не услышала идущая впереди Даша. — Место простолюдинов, никогда не думал, что здесь настолько ужасно. Оу, а вот сейчас обидно было. Он просто взял и за раз оскорбил весь Центральный рынок и меня с сестрой заодно, что за чёрт? Я думал, что его высокомерные я-царь-и-бог замашки больше не дадут о себе знать. Оскорблённый до глубины души я отвесил Никите слабый подзатыльник. Застыв на месте, он резко развернулся ко мне лицом и, злобно взглянув своими посветлевшими от ярости глазами, произнёс: — Только тронь ещё раз и я тебя тресну. А вот это что-то новенькое. Кажется, он на самом деле находится в самом скверном расположении духа. Ну что же, самое время включить в себе засранца и довести его. Гадко улыбнувшись, я ткнул его пальцем в щёку, не без удовольствия наблюдая, как у него дёрнулся глаз. — Оп, смотри, я снова тебя тронул, — с этими словами я зашагал следом за сестрой. Но тут, внезапно, я ощутил резкий удар прямо по подколенному сгибу, благодаря чему моя левая нога автоматически согнулась в колене и, не удержавшись, я упал на землю. И, конечно же, по закону подлости, все пакеты с покупками, пролетев немного вверх, упали мне на лицо. Услышав шорох позади себя, Даша недоумённо обернулась и, увидев лежащего меня, устало вздохнула и отвернулась, делая вид, что не знает меня. Никита же, пройдя мимо меня, мстительно усмехнулся, украдкой показав мне фак. Вот ведь паскуда мелкая. И ведь не стыдно даже, так старших подставлять. На меня, наверное, весь рынок сейчас пялится. Кое-как поднявшись и, краснея от смущения, я быстро собрал все пакеты и догнал своих засранцев-спутников. Долго идти за ними не пришлось, так как Даша резко остановилась, о чём-то задумавшись. Надеюсь, она не решает, кого из нас следует случайно здесь забыть. Хотя, я не против, если это окажется Никита. С его исчезновением вся кровать вновь будет принадлежать мне, да и это идиотское чувство, — якобы «влюблённость», — тоже исчезнет. Ты смотри-ка, одни плюсы. Повернувшись ко мне лицом, сестра с улыбкой указала на что-то впереди себя и произнесла: — Зайдём? Проследив за её рукой, я уткнулся взглядом в чебуречную, в которой не раз бывал в детстве. Ох, я до сих пор помню, как с больными от бесконечных хождений ногами, я тащился за родителями, уже утратив всякую надежду на отдых. И когда я уже был готов просто свалиться на землю от усталости, папа повернулся ко мне и бодрым голосом сказал: «Теперь, за свою стойкость и отвагу, ты заслужил награду». И с этими словами мне покупали самые сочные чебуреки, вкус которых я помню до сих пор. Аж живот заурчал. Вдоволь поностальгировать, я подтолкнул растерявшегося Никиту вперёд и вошёл следом за ними. В нос сразу ударил приятный запах мяса и свежемолотого кофе. Наверное, это то самое, что люди обычно называют «запах детства», заставляющий вспоминать множество забытых вещей. Что мне всегда нравилось в этом заведении, так это его не забитость. Готовят здесь очень вкусно, но людей довольно мало, что делает чебуречную очень даже уютным местом. А вот Никита, кажется, моего восторга не разделял. Он с опаской и некой брезгливостью оглядывался по сторонам, явно не понимая, зачем его сюда притащили. Наказав нам занять место, Даша пошла делать заказ. Мигом заприметив столик у приоткрытого окна, я устремился к нему, сказав парню, чтобы он шёл за мной. Аккуратно поставив пакеты с покупками на пол, — всё ещё не понимаю, нахрена нам столько покупать, словно последний день живём, — я наконец-то присел. Ноги гудели просто невообразимо. Ещё бы полчаса, и я бы никогда больше не мог ходить. Конечно, может я и преувеличиваю, но два часа без остановки шататься по многолюдному рынку — это настоящий Ад. Пока я наслаждался небольшим отдыхом, Даша успела сделать заказ и, минут через десять, уже сидела рядом с нами, а на столе красовались три тарелки с горячими и ахуенно пахнущими чебуреками. Какой же я голодный. Никита, в отличие от нас с Дашей сидел, с подозрением косясь на свою тарелку и явно не понимая, что ему надо сейчас делать. На самом деле, он так смешно сейчас выглядит… Хоть фотографируй и делай мем, серьёзно. — Ты так смотришь на него, словно он сейчас закричит и укусит тебя, — улыбаясь, произнесла сестра. — Ты что, стесняешься? — Мм, нет, — Никита скрестил руки на груди, всё так же не отрывая взгляд от несчастного чебурека, который успел уже замёрзнуть, бедняжка. — Я просто… Никогда такого не ел, и с сомнением отношусь к пище, которую вижу впервые. Зависнув на пару секунд от такой тирады, мы с Дашей недоумённо переглянулись. Господи, всё больше начинаю верить в то, что этот засранец рос в семье аристократов-гурманов, которые едят блюда весом в пятьдесят грамм, и всяких там улиток. Это же… Просто мясо, завёрнутое в тесто и опасного здесь ничего не может быть. С одной стороны, мне хотелось издевательски закатить глаза, а с другой — я всегда мечта испортить какого-нибудь провинциального подростка вредной пищей, вроде гамбургеров и колы. Показать им, что такое бунт. Ох, чую, мы сегодня повеселимся.