Технократия

      Ночевать в катакомбах не так уж и плохо. Во всяком случае так казалось Франко, вышедшему на свет отрытой улицы. Достаточно чувствительный слух был чуть ли не оглушён звоном города. Диггер поспешил вставить затычки в уши. Мимо проехала каталка с парой людей, которые с ленивым удивлением посмотрели на Франко, на что тот ответил угрюмой и брезгливой гримасой. В паршивое время он живёт. Люди совсем уже отвыкать начали от таких как он. И живут такие как он уже не как все, в городе, а в гетто, чёрти где на отшибе. Хорошо хоть не отстреливают… Пока. От этой мысли он поморщился и достал смартфон. Древний как мир, даже без голосового набора, не говоря уже о ментальном. Выковырнув стилус, Франко зашелестил им по закладкам и взглянул на карту. Присвистнул. До дома было километров двадцать. Можно было конечно взять каталку или какой ещё транспорт, но… Нет. Ни при каких условиях. Не переносит он эти пробирки на грави-подушках. Раз уж умудрился в глазах общественности стать техно-нигилистом, значит соответствуй образу. Да и пешая прогулка это как раз для него. Пусть устанет, пусть ноги будут отваливаться, пусть… Франко поправил одежду и, не без некоторой гордости, в очередной раз, отметил, что сохраняет хорошую спортивную форму. В отличии от подавляющего большинства населения этого долбаного космического шарика. И уж тем более сохраняет её благодаря стилю жизни, а не благодаря «благам» хирургии. Он ещё раз глянул на карту, осмотрел улицу и, выбрав направление, зашагал по улице.       В какой-то момент в добавок к затычкам пришлось добавить и светозащитные очки. Глаза, как и уши, привыкшие к тёмным глухим тоннелям, освещаемых тусклым фонариком, вопили о боли на улице цивилизации. Франко чувствовал себя чуть ли не мутантом. Но это чувство проходило, стоило ему взглянуть на среднестатистического обывателя. Гул органов чувств сменялся омерзением к этим разжиревшим ленивым скотам. Уже почти век большая часть людей к 50-ти годам забывала как ходить. Эти каталки были повсюду. Ещё век и… И ничего. Прожить бы им этот век. «Блага цивилизации» были в устах Франко ругательством. Люди забыли как жить. Им было лень даже чувствовать этот мир. Всё за них делали машины. Но ему не было бы так мерзко, если бы люди довольствовались этим. Но нет! Им было мало. Они были недовольны. Машины не могли им дать того что им нужно было. Желания и повода, точнее было бы сказать вдохновения, жить. Недовольство сменялось со временем ленью. В один момент им даже стало лень умирать. Людям реально дали полную свободу. И они её спустили в унитаз. Всё что раньше, давно, лет триста назад было преступлением, стало настолько обыденной вещью, что про это даже забыли. Франко знал, читал о том, что когда-то в мире были чувства. Да было больше мерзких чувств, таких как похоть, животная бездумная страсть, безумие, жестокость и злоба… Но даже они изжили себя. О чём-то светлом и возвышенном даже невозможно было помыслить. Люди превратились в куски мяса. И подобно мясу они добровольно шли на забой. Потому что не знали как жить. Не было чувств и повода для жизни.       У него перед глазами мелькали сотни, тысячи «благ»… И везде были машины. Везде были куски мяса в капсулах. Они смотрели на него. Лениво, почти без заинтересованности. Возможно они даже при этом ни о чём не думали и делали это лишь на уровне тех жалких остатков инстинктов, что ещё не вытеснили или не заменили «блага». Но в такие моменты Франко начинал жить. Его инстинкты начинали работать по полной. В голове проносились огромные потоки мыслей, которые буквально топили его в себе. А органы чувств… О, как бы не был мерзок ему этот мир, он был несказанно счастлив, когда начинал чувствовать его всеми фибрами. В такие моменты он жил. И кажется пробуждал жизнь в других. Пробегая будучи полностью живым, он пробуждал в людях одно из самых древних чувств — недоумение. А иногда недоумение было настолько сильным, что вызывало самое древнее, самое сильное, не выживаемое никакими машинами, способное самое большее лишь заснуть, чувство. Чувство страха.       В один момент Франко, отошедший от очередного обострения, запыхавшийся от долгого забега, осознал что находится не на пути к дому, вернее, возможно, он бежал к дому и так просто пересеклись пути, а он и не заметил, но тем не менее сейчас он стоял перед храмом. Нет, конечно в век технологий не могло быть никаких религий, и храмы Франко видел только в самых глубочайших катакомбах. Это место Франко храмом окрестил про себя, ибо здесь было место, где он по настоящему чувствовал жизнь. Это был центр умерщвления людей.