3асыпай, У меня на руках засыпай, Засыпай Под пенье дождя... Далеко, там, где неба кончается край, Ты найдешь Потерянный рай.
Они покинули территорию Башни так быстро, как только смогли. Рэн со своими спутниками быстро присоединилась к прочим магам Ассоциации, и почти сразу все они переместились в их резиденцию, где состояние Киэльнода стало известно точно. Многочисленные раны и кровопотеря не оставили ему никаких шансов... Слова лекаря стали для Рэн самым тяжким ударом за всю её жизнь. В первые секунды появилась мысль, что это просто обман. Потом - надежда, что это ошибка. А после уже осознание, что все это правда, никакой ошибки нет... Киэль умирал, умирал быстро. Мир Рэн умирал столь же стремительно. Столько лет надежд, мечтаний, веры в то, что все-таки он обратит внимание, заметит, что её отношение к начальнику уже давно переросло отношение подчиненного и даже любовь, как к старшему брату... Все это время Киэльнод воспринимал ее не более, чем сестру. Возможно, когда-нибудь он бы понял и, девушка надеялась, даже ответил бы взаимностью. Теперь просто думать об этом было больно... Глава Опиона лежал на кровати, и, если бы не неестественная бледность кожи и тёмные круги под глазами, можно было бы подумать, что он спит. Умиротворенное лицо, которое в моменты бодрствования у Киэльнода было не часто. Всегда какие-то хлопоты, проблемы и... Вечная печать усталости, след от неприятных воспоминаний. Бастола любовалась этим лицом, старательно избегая взглядом теней под глазами и маленьких ссадин, жалея о том, что настоящий покой Мастер смог обрести лишь перед смертью. Эти мысли пугали. Слово «смерть» пугало. Легче было думать, что он засыпает... Просто засыпает, чтобы уже не проснуться, но это будет всего лишь сон. Сон, который принесет избавление от боли, терзавшей его всю жизнь...Во сне хитрый демон Может пройти сквозь стены, Дыхание спящих Он умеет похищать. Бояться не надо, Душа моя будет рядом. Твои сновиденья До рассвета охранять.
Наверное, он даже не осознавал, что его существование в этом мире скоро прервется. Смерть, непреклонная и неизбежная, заберет его дыхание ещё до рассвета. Пожалуй, так было даже лучше... Лучше, что он уйдёт легко, без лишней боли. Уйдёт, не видя, не зная, что Рэн все это время была рядом, держала за руку, ощущая холод пальцев. Лекари уже давно ушли, как и Ланосте, высказав напоследок свои сожаления. Огромная комната, в которой находились лишь двое. И одного из них скоро не станет. Размер помещения, его пустота - все это только усиливало ужас происходящего... Хотелось сбежать от этой пустоты, от оглушающей тишины, оказаться как можно дальше, не видя, как жизнь стремительно покидает изувеченное тело. Но Рэн не могла. Не могла отпустить руку, не могла подняться со стула, не могла покинуть комнату. Оставаться рядом, следить за тем, чтобы никто не потревожил предсмертный покой - все, что она могла. Просто держать за руку, отстраняясь от ощущения, как что-то внутри умирает, рассыпается прахом, упорно отгоняя мысли о том, что будет с Рудом, когда он обо всем узнает. Единственное, что радовало, это то, что он не знал, кем ему приходится Киэль. Тогда было бы намного тяжелее... Намного тяжелее сказать, тяжелее смотреть в глаза. Да, Бастола не собиралась говорить ему о том, что Мастер его брат. Просто не смогла бы. Не хватило бы смелости и сил сообщить о том, что Руд потерял не просто опекуна, а единственного человека, который был его семьёй. Наверное, горе Руда тогда стало бы намного сильнее... Этого Рэн тоже не хотела. Хватало своей собственной боли от того, что потеряла самого дорогого человека. Потеряла все надежды на будущее рядом с этим мужчиной, и не важно, в какой роли. Даже если бы все осталось, как раньше, оно бы все равно было. Теперь впереди не было ничего. Киэльнод уйдёт из жизни совсем скоро, его пульс уже практически невозможно было почувствовать. Уснет навсегда, так и не узнав ни о чувствах Рэн, ни о её мечтах и надеждах, ни о том, как все это рухнуло, рассыпалось прахом в тот момент, когда прозвучали слова лекаря, сказанные напоследок: — Надеяться не на что.Подставлю ладони - Их болью своей наполни, Наполни печалью, Страхом гулкой пустоты. И ты не узнаешь, Как небо в огне сгорает, И жизнь разбивает Все надежды и мечты.