***
В участке в половину шестого утра было тихо и безлюдно. Только бета Саймон, дежурящий в ночную смену, подскочил ему навстречу, потирая красные от недосыпа глаза, и пробурчал: — Что это у нас за день морепродуктов, Кайл? Ни черта по телефону не понял. Тунцы, селедки... — Лосось, — поправил Кайл автоматически, забирая у него ключ от своего кабинета. — И тот не лосось, а енот. Он свернул в приемную, сразу увидев Микаэля. Среднего роста блондин с вьющимися волосами, едва достигающими плеч, не хрупкий, но стройный и вполне спортивного телосложения. Самый что ни на есть обычный омега, если бы не эти глаза. Светло-серые глаза в обрамлении темных густых ресниц, которые были на мокром месте. Кайлу мучительно захотелось сделать так, чтобы Микаэль больше никогда не плакал. А еще этот омега казался жутко знакомым, только Кайл никак не мог вспомнить, где его уже встречал. — Офицер, — шмыгнул носом Микаэль, подскакивая с пластикового стула. — С Лососем точно все будет хорошо? — Мы же договорились, что меня можно звать по имени, — мягко произнес Кайл. — И да, енота приведет в порядок доктор, а потом его отправят в городской зоопарк, где ему уж точно окажут все необходимые почести. Мы сегодня днем обязательно вычислим сволочь по видеорегистратору и привлечем его к ответственности. Микаэль благодарно улыбнулся. Улыбка была слегка нахальной, выдавая нелегкий характер омеги, но она ему невероятно шла, и Кайл, повинуясь внезапному порыву, сказал: — Быть может, выпьем по чашке кофе? — Можем поехать ко мне, — обрадовался Микаэль, не переставая улыбаться. — Тут недалеко. Я просто обязан вас отблагодарить. Вы встали так рано ради меня... то есть, справедливости для енотика. — Всегда пожалуйста.***
— Офицер... То есть Кайл. Проходи, располагайся, — объявил Микаэль, хлопая ладонью по выключателю. Светильники зажглись по всей квартире с тихим щелчком, мягко осветив контуры дорогой мебели, кожаных кресел и огромной двуспальной кровати с металлическим изголовьем. Студия была оформлена в преимущественно черно-белых контрастных тонах и могла бы совершенно точно именоваться холостяцкой обителью. Кухня и ванная были, правда, в отдельных помещениях, как и еще одна комната, о назначении которой Кайлу приходилось только догадываться — Микаэль сразу же прикрыл ведущую в нее дверь, повернув торчащий в замочной скважине ключ. Высокие — от пола до потолка — окна квартиры выходили в сторону безлюдной морской гавани. За далекой каменной грядой виднелся темный океан под низко нависшими грозовыми тучами и небольшая пристань, у которой были пришвартованы облупленные рыболовные судна и несколько частных яхт. Солнце скрылось, и панорамный пейзаж поблек, обрастая тяжелыми тенями, но в целом вид был потрясающий — за такую картинку из окна обыкновенно платили совсем немалые деньги. — Ого, а по тебе не скажешь, что ты крутой бизнесмен, — Кайл не сдержал удивленного выдоха, когда повесил на крючок в прихожей свою куртку и прошел внутрь. Задрав голову, он заметил, что высокий потолок все еще требовал отделки — пока что это были лишь массивные балки, располагающиеся под самой крышей. — А откуда же еще такая роскошь. — Подарок от богатого отца, которому я не нужен, — пожал плечами Микаэль. — Папа когда-то выбил у отца счет для меня, на который регулярно приходят отчисления. Честно, его я ни разу не видел и даже не знаю, откуда у него такие капиталы. — Получаешь деньги просто так? И живешь припеваючи. Если подумать, не так уж и плохо, — заметил Кайл и неторопливо прошелся по квартире. Кофе ему никто так и не предложил, но спрашивать было неудобно. — Не самый приятный факт обо мне, — пробормотал Микаэль, ероша светлые волосы. В серых глазах промелькнуло нечто, похожее на сожаление. — Я стараюсь отдавать деньги на благотворительность по большей части. Еще содержу бар «Пойзон», хотя ты вчера высказался весьма резко на его счет... — Так «Пойзон» — твой бар? — Кайл пораженно уставился на Микаэля, уже не зная, рад ли он неожиданному знакомству, или лучше завершить его прямо сейчас, пока еще они не зашли слишком далеко. Он вспомнил вчерашний разговор с омегой в баре. Кайл был слишком пьян, чтобы следить за языком, и сказал, вспоминая целый ворох преступлений, которые раскрыл, что подобный бизнес только для разочарованных в жизни потенциальных преступников. А ведь Микаэль и был тем омегой — непримечательную внешность легко было забыть, как легко было не провести параллель между сокращенным именем «Микки», которым омега представился вчера, и полным «Микаэль», которым представился сегодня. А вот глаза забыть было сложнее, они-то Кайлу и подсказали, что этого омегу он уже видел. — Черт, я вчера наговорил лишнего... Я не знал, что ты — владелец бара. И вообще, не следовало мне дурно отзываться о чужом бизнесе только из-за того, что я посадил за решетку отдельных его представителей. — А я вспылил вчера, и когда ты сказал, что коп, решил отплатить той же монетой, — на губах Микаэля появилась осторожная насмешливая ухмылка. — И сказал, что не намерен встречаться с копом. Уехал расстроенный, катался вокруг города, а потом Лосося увидел на обочине... Перепутал контакты в телефонной книге, набрал тебя. Мы же успели обменяться номерами в баре. Потом только сообразил, кому набрал. Кайл механически кивнул. Ему неловко было, как вчера все закончилось. — Мне, наверное, стоит уйти, — произнес он стыдливо, шагая в сторону двери. — Я вчера вел себя крайне невежливо. Я... просто неловко будет каждый раз смотреть на тебя и вспоминать, что наше знакомство началось с моей грубости. — Эй, погоди... Кайл упрямо двинулся прочь. — Да стой ты! — вскричал Микаэль, развернув Кайла на себя и ударив ладонью по его груди — не сильно, но, благодаря фактору неожиданности, больно. Кайл застыл там, где стоял, пораженно разглядывая пылающие гневом серые глаза. Раздражение раскрепощало омегу и удивительным образом ему шло. — Тоже мне, вежливый нашелся! Я вообще тебя в половину пятого утра из кровати вытащил ради енота. У Лосося все в порядке было с лапкой. Он просто болтался у обочины, я собирался позвонить в общество защиты животных и пристроить его в место побезопаснее. Случайно набрал тебя, заодно решил подшутить. А ты вскочил и приехал. Ради енота! Святые лососи, ради енота и меня! Поэтому... Кайл не дал ему закончить, хоть Микаэль и хотел выпалить еще что-то: он просто наклонился, схватив омегу за тонкие запястья, и настойчиво приник к его тонким губам. Микаэль замер, не зная, как реагировать, но секундой позже послушно приоткрыл рот, впуская внутрь горячий язык Кайла, прошедшийся по ровному ряду зубов и коснувшийся неба. Микаэль замычал от ощутимого удовольствия, обнимая Кайла за шею и пытаясь неумело и совершенно восхитительно напористо отвечать. Наглый упрямый характер Микаэля чувствовался даже в его поцелуе, и Кайлу это неожиданно нравилось, как и то, что он первым (определенно, первым!) коснулся его сухих горячих губ. — Пока что хватит, — объявил Кайл, прерывая поцелуй и глядя на припухшие от жарких ласк языка губы Микаэля. Тот глядел на Кайла затуманенным ошалелым взглядом серых глаз, не в силах выровнять дыхание. — Как это? — обиделся Микаэль, хмурясь. — Это потому, что ты еще виноватым себя чувствуешь? — Это потому, что нам обоим надо выспаться после такой ночки, — хмыкнул Кайл весело. — И чтобы ты знал: после истории с Лососем мы квиты.