Семь шагов навстречу

Хару так и не смогла уснуть, размышляя над поступками и словами главы Мельфиоре. В голове все перепуталось. Она не понимала, как Джессо относится к ней. Она не могла разобраться в своих чувствах. С Тсунаеши было все проще: его было легко любить. А Бьякуран… Его нельзя любить. Он враг. — Глупая Хару! — ветер подхватил ее слова. Шатенка стояла у окна комнаты, рассматривая то облака, то людей внизу. Они так далеко. Как же давно девушка не была на улице, под свободным небом. Свобода. Хару любила это слово. Как и «жизнь». А сможет ли Джессо стать для нее свободой? Нет. В комнату постучали. За время пребывания в плену Миура научилась отличать, кто к ней пришел, по стуку. Короткий и звучный — Блюбелл-чан. — Хару-чан, Бьякуран-сама попросил передать тебе это, — голубоволосая протянула Миуре сверток. Их глаза встретились, и шатенка поняла, что русалка хочет что-то сказать, но эти слова не могут сорваться с ее губ. — Надень его. Не это. Хару кивнула и выжидающе посмотрела на Блюбелл, улыбкой пытаясь расположить ее к разговору. Но девушка упорно молчала. Не уходила. Прошло несколько минут, в течение которых они разглядывали друг друга, каждая погруженная в свои мысли. — Мы могли бы стать хорошими друзьями, — первой нарушила неловкую тишину русалка. Хару видела, что эта фраза далась ей с трудом. — Если бы… — Не принадлежали враждующим семьям? — закончила Хару. Блюбелл кивнула, удивляясь тому, как быстро шатенка поняла ее, как схожи их мысли. Хару знала, что семья Мельфиоре другая. Для них ты либо враг, либо союзник. И занять статус последнего, ничем не жертвуя, нельзя. А самой ценной жертвой являются узы. Эти морали мафии не распространяются на Вонголу. Члены их семьи открыты для других, они всегда рады сделать врага своим другом. — Блюбелл — чан, мне все равно! Ты уже мой друг. Русалке нечем было возразить. Добрая улыбка Хару была самым сильным аргументом. — Надеюсь, ты не возьмешь свои слова назад, — голубоволосая протянула Миуре руку. — Хару всегда держит слово. Ладонь к ладони, и ленты их судьбы образовали новый узел. *** Тсунаеши не хотел, чтобы противостояние Вонголы с Мельфиоре приняло такие масштабы. Но отступать или поддаваться Савада не собирался. Они забрали его друга. Джудайме никогда не бросал семью в беде, защищая их, он обретал силы. На этот раз враг был не менее силен, и подготовка к встрече с Мельфиоре заняла время. И вот настал тот день, когда десятый босс Вонголы с хранителями ступили на территорию врага. Местом предстоящего сражения стал «фарфоровый» зал главного поместья Мельфиоре*. Бьякуран уже ждал их, восседая на кресле, стоящем напротив входа. Встретится лицом к лицу — это благородно, но мафия не является эталоном честности. Стоило членам Вонголы ступить за порог комнаты, они окажутся в ловушке. *** Хару находилась под присмотром Кике, который явно не собирался выпускать ее из комнаты. На девушке было надето простое белое платье по колено. «Символично» пронеслось в голове Миуры, когда она его увидела. Зачем он это делает? Белый — цвет чистоты и света. Цвет добра. А он злой… Или нет. Хару почти ничего не знает о Джессо: кто он, какой он настоящий, почему стал таким. Если бы Бьякуран объяснил, она бы могла понять его. И принять. Девушка могла бы взять его руку и никогда не отпускать. — Кике-сан, пожалуйста, выпустите меня, — она должна спросить прямо сейчас. Но один из Венков смерил ее тяжелым взглядом и промолчал. За непродолжительное время она узнала, что с ним лучше не спорить, да и истерику закатить бесполезно. Мощный взрыв отвлек Хару от продумывания плана побега. Мужчина сохранил самообладание, но было заметно, что он немного напрягся. Последующее небольшое сотрясение вызвало у Хару сильную тревогу. Она боялась за друзей. И за него. Не раздумывая, девушка кинулась в сторону двери, но Кике, перехватив ее, оттолкнул в сторону. — Мне безразлично, что с тобой будет. Но если ты пострадаешь, отвечать буду я. Сиди тут, — мужчина покинул комнату. В другой ситуации девушка не стала бы подставлять человека, кем бы тот не был. Но сейчас она не могла оставаться в неведении. Немного посомневавшись, шатенка выбежала в коридор. Первое, что попалось Хару на глаза, обрушившаяся стена, из-под обломков которой торчала чья-то рука. Девушка в ужасе замерла. Кто это: свой или чужой? Из прострации ее вывел приглушенный крик за поворотом. Сделав несколько глубоких вдохов, шатенка побежала в сторону шума. Но не успела она добраться до источника, как ее кто-то схватил за руку. Она обернулась. — Я…Ямомото-кун?! — Перед Миурой предстал брюнет. По виску у него стекала небольшая струйка крови, он был потрепан и тяжело дышал. — Нашлась, — облегченная улыбка. Хару не знала, что ответить. Не могла отвести глаз от его уставшего лица, осознавая, что все это из-за нее. Они сражаются, чтобы спасти ее. Если кто-то погибнет, девушка никогда не простит себя за это. Она должна остановить их. — Ямомото-кун, тебе лучше спрятаться, ты тяжело ранен, — Миура с беспокойством оглянулась, затем завела его в ближайшую комнату. - Будь тут. Тяжелое состояние не позволило Такеши остановить ее. *** Хару забежала в зал в тот момент, когда глава Мельфиоре нанес удар Тсунаеши. Юноша отлетел на пару метров, но на ногах устоял. — Хватит! — голос Миуры потерялся в шуме сражения. Бьякуран расправил пламенные крылья и приготовился к новой атаке. Савада следил за движениями дракона, готовясь в любой момент поставить блок и нанести контратаку. Но их битва была прервана. Девушка на страх и риск стала между боссами двух семей, разведя руки в стороны. Лицом к Джессо. — Остановитесь! — Бьякуран замер в паре метров от пола. — Хару-чан, что ты делаешь? Здесь опасно, — десятый босс Вонголы схватил девушку за плечо. — Хару пришла защитить вас. Обоих. — Что? — Тсунаеши не понимал, о ком она. Бьякуран опустился и сделал пару шагов в их сторону: — Каков твой выбор, Хару-тян? — улыбка, которую она уже не ненавидела. Девушка молчала. Еще несколько часов назад Миура все для себя решила. Как бы не было ей больно, она не предаст друзей. Но сейчас, стоя к боссу Мельфиоре лицом, смотря в его поразительные глаза и чувствуя, что дышать становится тяжело, девушка не могла произнести ответ. Кажется, что время остановилось. — Мне очень жаль… *** Прошло два месяца с битвы в «фарфоровом» зале. Ни одна из сторон не получила победы, но со стороны Мельфиоре усилилось давление на мафиозные семьи. Ребята еще не нашли способ вернуться в прошлое, не могли покидать убежища. Не надо было спичек, чтобы снова разжечь пламя войны с Мельфиоре. О Джессо было известно, что он отправился путешествовать в другие миры. Хару была рада возвращению домой, но болезненный осадок остался. Находясь в теплом кругу друзей, она чувствовала себя не так, как раньше. Не осталось былых чувств к Тсунаеши, в их отношениях появилась небольшая стена, которую оба не стремились разрушать. Киоко иногда замечала за Хару отстраненность, но на все вопросы последняя отвечала легкой улыбкой и шутками. Сигнал тревоги заставил всех сидящих на кухне вздрогнуть. — Джудайме, кто-то проник на базу! — Гокудера вскочил, готовый в любое мгновение начать бой. — Может поломка системы? — Тсуна издал скованный смешок. Сбоя не было. Однако прочесав всю базу, незваные гости также не были обнаружены. Придя к выводу, что этот сигнал связан с техническими проблемами, члены Вонголы собрались в комнате управления. — Камеры никого не засекли. Работу сигнализации проверяем. Это не вражеское вторжение. Тсунаеши облегченно вздохнул. Из-за положения, в котором они сейчас находились, сигнал тревоги заставил поволноваться всех. — Босс, я кое-что нашла, — в комнату зашла Хром, держа в руках корзину с фиолетовыми цветами**. — А если там взрывчатка? Вот это экстрим! — Рехей сделал несколько боксерских движений. — Где ты их взяла, травоядное? — Они стояли… — но договорить девушке не дали. Стоявшая сбоку от хранительницы кольца Тумана, Бьянки вытащила из цветов записку. Быстро пробежалась по ней глазами и с улыбкой озвучила содержание. «Хару-тян, не хочешь ли ты разделить со мной пакетик зефира? Прямо сейчас.» Все повернулись к девушке. Ее лицо всегда было эмоциональным, но сейчас выражение было невозможно описать словами: удивление, растерянность, радость и осознание. Ничего не говоря, Миура выбежала из комнаты и помчалась к выходу. К нему. Он пришел. Он ждет. Ей было все равно, что друзья кричат вслед. Однажды Хару ошиблась в выборе, она не жалела, но чувствовала, что объятия друзей не греют как прежде. Девушка прикрыла глаза, ослепленная ярким светом. Пары секунд хватило, чтобы привыкнуть. Она огляделась, никого не было. В груди кольнуло. Неужели он мстит ей, напоминая о себе? Теплые руки легли на плечи и крепко сжали их, не позволяя Хару развернуться. Шатенка замерла, она боялась посмотреть назад. А если это не он? — Хару-тян, я скучал, — мужчина ослабил хватку. Миура резко повернулась. Он. Необыкновенные глаза, на которые падала тень от челки, та же фальшивая, но теперь любимая, улыбка, взъерошенные волосы. Больше не нужно было слов. Девушка обняла Джессо, сжимая как можно крепче, она не даст ему снова уйти. Пусть это неправильно и друзья не поймут. Все это не так важно. Ведь она была счастлива, сгорая в объятиях врага. *Я не знаю, где происходили их битвы в каноне, т.к. не досмотрела до арки будущего, поэтому здесь будет немного выдумки. ** «Крокус фиолетовый» — Ты жалеешь, что полюбила меня?