Прости, О Сехун

Сидя на полу в своей комнате, Бами гипнотизировала взглядом экран телефона, на котором высвечивались фотографии О Сехуна. Парень словно специально повернулся к камере и выглядел абсолютно счастливым. На первой - он нежно обнимал и прижимал к себе невысокую брюнетку. На второй – уже на прощание целовал девушку в щёчку. На третьей - обхватывал руками и согревал её замёрзшие ладошки. И подобных снимков на телефоне Бами было по меньшей мере ещё пять. Абсолютная идиллия. Сон Бами даже позавидовала бы этой парочке и, вздыхая, пожелала бы для себя чего-то подобного, если бы не одно «но». Сехун – айдол, участник стремительно набирающей популярность группы, маленькая стройная брюнетка, которую он обнимает – начинающая актриса Пак Ри На, а она, Сон Бами, – журналист, от которого зависит, просочатся ли эти фотографии в прессу. Наверное, глупое сравнение, но Бами чувствовала себя как Шарль Анри Сансон, не желавший того, но вынужденный казнить Марию-Антуанетту. Так же как долгом палача было отрубить свергнутой королеве голову, её долгом было выполнить свою работу и отнести материал в редакцию. -Как ты мог попасться? Ведь ты всегда был так осторожен.. – пробормотала себе под нос девушка, снова и снова вглядываясь в изображения, которые уже давно прочно врезались в память. Скользя пальцем по сенсорному экрану, Бами нерешительно и даже как-то потерянно смотрела на мобильный, зажатый в руках. Что она должна сделать? Ещё три месяца назад Бами твёрдо знала ответ на этот вопрос. Скинуть фотографии на флешку, закончить давно уже начатую статью и спешить к госпоже Хан, которая за такой головокружительный материал, конечно же, как и обещала, перевела бы её в филиал компании в Гонконге, о работе в котором девушка мечтала ещё до того, как её приняли на должность. Перед глазами уже мелькали картинки далёкого города, пешие походы к пику Виктории и его смотровые площадки с невероятными видами, восковые фигуры музея мадам Тюссо, водные аттракционы Океанского парка, удивительное световое шоу, занесённое в книгу рекордов Гиннеса как самое масштабное постоянно действующее световое шоу и, конечно, встреча с отцом, безвыездно живущем там после развода вот уже три года. Но сейчас Бами, имея возможность всё это получить, к собственному изумлению, колебалась. Сехун каким-то образом умудрился стать для неё не просто «каким-то айдолом», скандальную статью про которого она начала писать три месяца назад. Бами не могла и самой себе объяснить, что чувствует, но при мысли о том, что ей следует отнести наконец эти фотографии, с таким трудом добытые, в редакцию, где-то в голове раздавался робкий, неуверенный, больше похожий на шелест протест: "Это ведь.. Сехун". Публикация этой статьи произведёт эффект разорвавшейся бомбы, и если Бами это пойдёт только на пользу, то Сехуна, вполне возможно, навсегда погребёт под взрывной волной, безвозвратно изменив его жизнь, деля её на «до» и «после». Бами должна была выбрать: её профессия, её мечта о Гонконге, ради которой она трудилась сутки напролёт, или карьера и спокойная жизнь Сехуна? Сехуна, который стал ей.. Кем? Ответа на этот вопрос девушка действительно не знала, но понимала, что за время своего «расследования» успела как-то по-своему привязаться к парню. Поначалу Бами не без иронии диагностировала у себя зачаточный лимский синдром. Но сейчас, когда прогноз начинал сбываться, ей стало не до шуток. Следует ли ей теперь так же, как и преступнику с этим синдромом, разрезать верёвки на запястьях своей жертвы, открыть тяжёлые железные двери бункера, где та была спрятана и отпустить её на все четыре стороны? Работу над статьёй Сон Бами начала, пожалуй, даже чуть больше трёх месяцев назад. У неё всегда был «нюх на скандалы», как не раз говорила ей её начальница госпожа Хан. Вот и в тот день, впервые почти случайно встретив парня в не совсем трезвом состоянии в каком-то клубе в обнимку с девушкой, Бами сразу поняла, что поймать этого дурочка ей не доставит труда. Тем более госпожа Хан, знающая о её мечте, как раз буквально на днях обмолвилась, что если девушка напишет какую-то «по-настоящему стоящую статью», то она выполнит её просьбу о переводе. Проблема была одна. В самом заведении, доступном лишь для узкого круга посетителей, строго следили, чтобы никаких журналистов и фотографов внутри не было. Именно поэтому девушке пришлось проследовать за парочкой на улицу. Но и там нагнать их она не успела, заметив лишь прощальный взгляд, который бросил на неё этот наглый парень, садясь в машину следом за своей спутницей. Сехун, судя по всему, прекрасно понял её намерения. Нельзя было точно сказать, что означал тот взгляд, но Бами определённо восприняла его как вызов. Вызов, который Сон Бами не могла не принять. С того момента девушка, как она сама была искренне уверена, не позволяла ему расслабиться ни на секунду. Это стало чем-то похожим на игру кошки с мышкой. Впрочем, кто здесь был кошкой, а кто мышкой, они, наверное, и сами не понимали. И с каждым разом их игра становилась всё более и более напряжённой. Бами, всегда серьёзно подходившая к своей работе, вскоре изучила о Сехуне всю информацию, которую только смогла найти, и всерьёз заинтересовалась «своей жертвой». Он превратился в того, кого девушка невольно выделяла среди других звёзд, казавшихся пластиковыми и одинаковыми. Постепенно интерес перешёл в какую-то странную симпатию к этому парню. Происходящее между ними стало для Бами чем-то большим, чем простое расследование или желание написать очередную, пускай и такую важную для неё, статью. Сехун же, словно дразня журналистку, подпускал её максимально близко и неизменно каким-то чудом ускользал в последний момент, лишь сильнее подогревая интерес к себе. И вот сейчас он попался. Попался? Но почему тогда Бами упорно не отпускало ощущение, что он сделал это специально? Перед глазами встал образ хитро улыбающегося парня. Неужели Сехун действительно мог сделать это нарочно? И, если сделал, то зачем? В голове, сменяя друг друга, замелькали воспоминания. Парень, уходя, не раз с торжеством смотрел на неё, когда в очередной раз побеждал в одном из "раундов" их соревнования. Бами была уверена, что он порой действительно просто издевался над ней. Но что же в нём был такого, что, даже проиграв, девушка неизменно смотрела ему в след, неосознанно надеясь, что Сехун обернётся, и она увидит этот его немножко насмешливый всё понимающий взгляд? Бами решительно сжала мобильник в холодных пальцах. Она приняла решение. Опции Удалить? Подтвердите удаление Секундное колебание, и дрожащие пальцы нажимают на заветную кнопочку. Не на ту, на которую было нужно. Отмена. -Прости, О Сехун, – прошептала она и, быстрым движением закрыв папку с фотографиями, набрала давно знакомый номер, понимая, что если она замешкается ещё на несколько мгновений, то уже точно не сможет сделать, что нужно. -Здравствуйте, госпожа Хан. Извините, за беспокойство. Могу я подойти к Вам завтра? Да-да, по делу. Я закончила статью. Буду у Вас в девять. Прости, О Сехун.