***
— Лекса. — Линкольн спускался со второго этажа участка, где находился его кабинет. — Он вернулся? Что с телом? — Линк, подними документы на всех предыдущих жертв. — Браун, кинув папку с отчетом о новом деле жертвы, подошла к знакомому стенду, который стоял у одной из стен, и перевезла на середину зала отдела, где находились рабочие места детективов. — Телом сейчас занимается судмедэксперт. Линк, прошу, давай быстрее. — Я уже направил Уильяма за ними. — Отлично. Разместив удобнее стенд, Александрия подошла к своему столу и, открыв нижний ящик, взяла толстую папку, на которой было написано красным маркером «Бостонский Рисус». Она облокотилась о край стола и стала перелистывать бумаги, не замечая никого вокруг, не замечая, что к ней подошла Октавия и пыталась привлечь к себе внимание. — Лекс! — Октавия щелкнула двумя пальцами возле лица шатенки. — Ау… Спустись на Землю, мы тут! — Черт, О. — она достала из папки фотографию одной из жертв, Ванессы Кендал, и повесила на стенд. — Она была изменением в его убийствах. — шатенка повернулась и смотрела на Октавию и Линкольна. — После нее он стал наносить ножевые ранения, не меньше семи, ровное количество каждый раз. При этом сейчас на нашем трупе нет никаких следов. Только, что он держал ее в наручниках. Кто же ты такой? — замерев, Лекса положила руки на талию и пристально изучала фотографии Кендал и новой жертвы. — Главное, чтобы это не был его прототип, иначе все дела пойдут к черту, и мы никогда не найдем его. — Этот псих не следует своему плану. — Октавия держала в руках документы, которые принесла из своего кабинета, что находился в одном здании с участком. — Я помню, что после Кендал мы поднимали архив, в тот момент я просматривала документы и не заметила, но сейчас… Лекса подняла глаза на Октавию, и в них вспыхнул огонь от того, что раньше они не могли чего-то заметить, а именно сейчас, спустя столько лет она говорит, что возможно есть какая-то зацепка. — Что сейчас, Окти? — шатенка подошла к ней и стала смотреть в открытую папку, которую держала в руках брюнетка. — Мы не заметили, но есть один человек, который был с ними связан, — она перевела глаза на Лексу, которая стояла и просто злилась, пуская в подругу холодный взгляд от того, что могла пропустить это, — Лекс, ты не виновата, что упустила это, это юридические документы, а не полицейские отчеты. — Неважно, кто там связан с ними? — Его зовут Питер Джонсон, — Октавия достала лист и протянула его шатенке, — он на самом деле банковский сотрудник, занимается кредитами… — Получается, что девушки могли брать деньги на учебу, — выхватив листок, Браун ходила по залу, изучая новую информацию, — он же о них все знает. Но это слишком просто, О, человек понимает, что при любых обстоятельствах он первым попадет под подозрение. Скорее всего, его точно опрашивали… Я потом проверю отчеты. Разговор девушек прервал Линкольн, которому в этот момент Уильям принес коробку с архивами на дело «Бостонского Рисуса». Развесив все фотографии жертв, карту, где были обозначения найденных жертв, отчеты судмедэкспертов. Все разместив по годам и порядку обнаружения жертв, Александрия почувствовала, как в ее кармане джинс завибрировал телефон. — Браун… Хорошо, иду. — шатенка посмотрела на Линкольна. — Это Кларк, она осматривает тело, и сказала спуститься в ее кабинет. — Отлично, сразу по информации иди ко мне. Браун вышла из зала и увидела, что навстречу ей идут Луна и Беллами, который одной рукой обнимал талию брюнетки и что-то шептал ей на ушко. — Наконец-то, наши голубки соизволили нас наградить своим присутствием, особенно в тот момент, — зеленые глаза сверкнули в сторону Беллами, — когда у нас началась жопа с этим психом. — Блин, Лекс, прости, — Луна держала в руках подставку, на которой было несколько стаканов с кофе, — мы просто за кофе заехали, ну не злись. — ее милая улыбка расплылась на лице. — Ладно, ребята в зале, идите, помогайте им, а мне надо к Кларк. — Лекса обошла парочку и направилась к лифту, чтобы спуститься в отдел, где работала блондинка.***
— Что у Вас есть для меня, Кларк? — не понимая, почему Лекса произнесла эту фразу таким бархатным голосом, что Кларк замерла над телом и только подняла глаза. — Я хотела сказать… — почему она не может нормально произнести слова? Как будто в ступор впала , смотря на блондинку в этом белоснежном халате, в перчатках и скальпелем в руках. — Есть информация? — Да, Александрия, — Кларк положила скальпель и стала снимать перчатки, кинув их в мусорное ведро, — наш убийца не был так осторожен. — В каком плане? — Лекса немного напряглась оттого, что блондинка дает шанс выйти на след, и в голове сразу стали выявляться множество мыслей. — Он обмыл тело, но… — Гриффин подошла к столу, где лежала папка с отчетом о проведенной работе, — ногти, он, видимо, забыл или что-то, но под ними я нашла небольшую щепку с кровью. Кровь, конечно, принадлежит жертве, а вот материал дерева редкий. — Щепку? — шатенка вопросительно посмотрела на судмедэксперта. — И что с ней? Редкая в чем? — Александрия, я сейчас Вам все объясню, не спешите. Кажется и правда, Лекса так нервничала не оттого, что у них появились улики, а от того, как еще влияет на нее эта блондинка, и с первой минуты по телу периодически разливается тепло, а ладошки начинают потеть. Связанность слов теряется, но что это может быть? Она детектив и должна думать о деле, а не о Кларк, но эти голубые глаза, в которых чувствовался океан спокойствия, Браун не могла оторвать от них глаз. — Я просто… — детектив подошла к телу жертвы и нагнулась над ним, смотря на этот точный контур разреза на лице. — Я столько видела трупов, но я не могу понять его, улыбка… Кларк, как Вы думаете? — Лекса, я подняла документы в компьютере о прошлых его жертвах и сделала небольшой портрет. — Гриффин взяла папку и направилась к Лексе. — Можно? — она открыла документы и, пролистав, остановилась на определенной странице. — Все, что может дать нам зацепиться за него… Любая мелочь не должна быть упущена. — Браун посмотрела в папку, которую держала Кларк, и случайно шумно сглотнула ком в горле, который непроизвольно застрял у нее, видимо, это услышала блондинка, но не придала этому значения, доставая лист с отчетом. — Хорошо, смотрите, детектив, — Кларк подняла глаза и посмотрела на Александрию, — есть люди с очень чувствительной натурой, люди с особой манерой склада характера, обладающие рядом расстройств, к примеру, биполярное расстройство личности, маниакально- депрессивный психоз, обсессивно-фобическое расстройство, то есть ряд бессознательных механизмов, которые закладываются с детства и на общую картину накладывают еще больший отпечаток. — Кларк, описывая портрет убийцы, заметила, как Лекса стала внимательно ее слушать, даже не перебивая, но в какие-то моменты шатенка пыталась открыть рот, чтобы вставить слова, но после молчала и продолжала слушать. — Есть люди, которые на подъеме находятся около месяца, то есть нездоровое влечение к активности, а потом наступает фаза депрессивности, то есть ему ничего не хочется, вплоть до самоубийства, одержимость какой-то идеей и мыслью. — Кларк, а Вы ... — Александрия немного замялась, чувствуя небольшое стеснение перед блондинкой. — еще и психолог? Простите, что перебила, просто Вы так говорите… — Да, у нас в университете была психология личности человека, — голубоглазая опустила голову и смутилась от пристальных зеленых глаз, которые так внимательно смотрели на нее, — и я очень увлеклась этим… Но на моем факультете все это было поверхностно, поэтому я решила пойти еще на курсы после учебы, изучая все тонкости психологии. Кларк Гриффин окончила престижный Нью-Йоркский Колумбийский университет на факультете Медицины. Ее мать, Эбигейл Гриффин, была лучшим хирургом Нью-Йорка, и, решив все за свою дочь, направила ее учиться по своим стопам, надеясь, что Кларк так же станет лучшим хирургом. Так и вышло, что профессия хирурга заинтересовала девушку и, не останавливаясь только на университете, приняла решение изучать еще и криминалистическую психологию, посещая лучшие курсы психологии при колледже Беркли. К 27 годам Кларк добилась многих высот, в Нью-Йорке ее знали не только из-за семейной фамилии, но также из-за перспектив своего мышления и знаний в области криминалистики, что так заинтересовала девушку, выбрав профессию судмедэксперта. — Это интересно, Кларк, но, что Вы еще можете сказать про нашего психа? Потому что его тишина на несколько лет, никаких следов, ничего не может нам дать, никакой зацепки. — Лекса подошла к железному столу, что стоял напротив нее, и оперлась пятой точкой на его угол, скрестила руки на груди, внимательно слушая судмедэксперта, которая подняла на шатенку свой взгляд. — Да, о нем можно дать большое описание, как и о других серийных убийцах, — Кларк положила папку на край стола, где лежало тело, и бросила взор на девушку, что лежала на нем, прикрытая до груди белой простыней, а под ним виднелся V образный шрам, — Маньяки в фантазиях настолько точно отрабатывают свои поступки, что многие эпизодичные убийства происходят, как правило, в условиях неочевидности. Для достижения своих целей маньяки чаще всего используют контактный вид убийств — удавка, нож, дубинка, но в нашем случае скальпель. Патология психики «серийника» почти всегда прогрессирует, утяжеляется. Это как у наркомана — все начинается с легких наркотиков и впоследствии переходит к героину и синтетическим стимуляторам. Здесь имеет место добровольное самоистязание в виде усиления отклоняемости и тяжести, кровожадности. — блондинка перевела дыхание, посмотрела на Лексу, которая внимательно слушала ее, ловя каждое слово. — Убивая, маньяк испытывает психологическое наслаждение и удовольствие, чувство доминирования и управления ситуацией, идут на убийство ради избавления от чувства психологического и физического дискомфорта. Остановиться серийным убийцам невозможно. В основе их сознания лежит сложное патобиологическое состояние, некая болезненная система, которая начинает работать как при эпилепсии. Вбирает в себя определенную энергию как конденсатор, затем происходит ее мгновенный выплеск и возникает эпизод-убийство. Браун смотрела на Кларк и слушала все, что она говорит, вникая и прокручивая все в своей голове. Она задумалась, и тогда блондинка подошла к ней и слегка прикоснулась ладонью к плечу. — Лекса, с Вами все нормально? Вы куда-то пропали. — А? — слегка мотнув головой и выходя из своих мыслей, Лекса перевела взгляд на Кларк, — Да, нормально, я просто думаю о том, что если все так четко у него, — она своей рукой провела по каштановым волосам и замерла, — у нас ничего раньше не было на него, но сейчас он начинает ошибаться, и он… — стала говорить шатенка, как остановилась, — у него изъян, Кларк. Улыбка, нам надо искать человека с таким отклонением, либо что-то произошло в его жизни с внешностью, и неважно он это, друг или кто-то из семьи. Боооже… — детектив потерла переносицу, опираясь рукой о стол, — это еще больше нас усугубит, но и дает возможность хоть как-то приблизиться. И откуда они такие четкие берутся? — Детектив, у Вас все получится, — Гриффин положила руку ей на плечо и почувствовала легкую дрожь в своем теле от того, что прикосновение дало такое чувство. Не ожидая от себя такой реакции, она быстро скинула ее, замечая, как Лекса посмотрела на руку, что только что лежала на плече. — Если у Вас все, я пойду, доктор Гриффин. — Александрия была в мыслях о своем маньяке, но при этом не могла долго находиться рядом с Кларк, испытывая странные ощущения. — Если вдруг будет какая информация, мы наверху, в отделе. Ну… — еле заметная улыбка проскользнула на лице детектива. — У нас там есть кофе, присоединяйтесь, обсудим все вместе. — Хорошо, детектив, но мне нужно в свой кабинет, доделать отчет, — не смотря на Браун, она направилась в сторону лифта и вызвала его, нажав кнопку. — Я сообщу Вам все, а может после точного заключения, я присоединюсь. — Да, мы будем там, все… — Лекса смотрела на судмедэксперта, которая зашла в лифт, и увидела улыбку на лице.