blood rush in the hazy glow

Футбол в вечер понедельника и два бармена-стажера в Каюте Капитана – не лучшая комбинация, но легкая улыбка Рэйвен не показывает и намека на стресс, вызванный требующими ее внимания клиентами. Неспешно разливая шоты для очередной компании, она наклоняется на стойку рядом с Кларк и Лексой и понижает голос. – Конец бара, – бормочет она. – Тот чисто выбритый блондин. Он оставляет щедрые чаевые, поэтому я всю ночь намешивала ему выпивку покрепче. Жутко заносчивый, – она ухмыляется. – Это будет проще простого. – Я знаю его, – отвечает Лекса после косого взгляда через плечо. – Он местный, так что он меня узнает. Твой черед, Кларк. – А ты точно посылаешь меня не из-за того, что не сможешь его обыграть? – тем не менее, Кларк допивает свой коктейль и отдает Рэйвен пустой бокал, сползая со стула. Лекса, сверкнув темными глазами, открывает рот для ответа, но Кларк затыкает ее, проведя пальцами по ее ногам на пути к своей цели. Слегка охмелевшая и очень самоудовлетворившаяся, она волочит ноги к указанному Рэйвен парню. – Привеееееет, – тянет она, сияя. Его глаза загораются. Первый страйк. Растягивая гласные дольше, чем нужно, она опирается на стойку и спрашивает, – ты тут с кем-то? – Нет, я весь твой, малышка. Второй страйк. – Отлично. Я Кларк. Я ищу кого-нибудь, кто поможет мне отработать мой удар кием, а ты похож на способного парня. – Ты по адресу, – не глядя, он щелкает пальцами, призывая Рэйвен (чьи глаза опасно сужаются). – Что будешь пить? – По-хорошему, мне бы стоило прекратить налегать на выпивку, но если хочешь, то можешь угостить меня Негрони. Пойдем, давай сыграем. Не хочешь сделать ставки? Пятнадцать минут спустя Кларк кидает пачку наличных на стойку, сияя от гордости. Рэйвен закидывает голову назад и заливисто хохочет; уголки губ Лексы дрогают, пока она быстро пересчитывает деньги взглядом, подняв бровь. – Сто двадцать, – говорит ей Кларк, ухмыляясь. Рэйвен ставит два шота виски на стойку и утаскивает десятку из выигранной Кларк пачки, когда-то бывшей всем содержимым кошелька того парня. Ей хватило всего трех игр: она продула первые две и разгромила его на третьей. – Я бы назвала тебя преступницей, – говорит Рэйвен, – но раз деньги все равно идут ко мне в карман, то я промолчу. Ведите себя хорошо, девочки. – Спасибо, что все подстроила, Рэйвен, – вежливо напоминает ей Лекса. Рэйвен коварно подмигивает, отпрянув от бара и возвращаясь к работе. Оставшись наедине с Лексой, Кларк поворачивается к ней и ждет похвалы. Это стало чем-то вроде ежевечерних соревнований: для выигрыша денег Лексе, в отличие от Кларк, понадобилось меньше пятнадцати минут, но никто из них никогда никого не разводил на такую большую сумму за один заход. На лице Лексы заметна гордость, несмотря на все попытки ее скрыть. – Ладно, но это было немного показушно, – сухо говорит она. Кларк смеется, закатывая глаза. – Кто бы говорил. Если бы я с тобой не пила, то подумала бы, что у тебя было алкогольное отравление, когда ты обыгрывала тех двух парней прошлой ночью. В любом случае, лучше бы поблагодарила меня, это оплатит нашу выпивку за эту ночь. – Он что-нибудь сказал, когда ты его обыграла? – Он пытался, но затем Густус поднялся с места, и он просто направился к двери. Рада, что он наконец ко мне потеплел. – Он умеет производить впечатление, – соглашается Лекса. – И не то, чтобы он недолюбливал тебя поначалу. Он просто осторожный. Все они. Анья, Густус, Квинт, Индра, даже те, кто младше меня. Ты здесь не росла, не росла с проблемами, не видела, как лопались и разваливались бизнесы – они не считают, что тебе здесь место. Вот и все. – А ты? Она моментально отвлекается на то, как Кларк перекидывает волосы через плечо, и секунду спустя пожимает плечами в ответ. – Раз ты все равно будешь продолжать приходить, то не вижу смысла враждебно к этому относиться. – Господи, просто скажи, что тебе это нравится. – Возможно, – улыбается она. Втянувшись в атмосферу вечера, они решают за это выпить и опустошают их последние шоты с улыбками на лице. Кларк оставляет голову задранной к потолку и вдыхает следом за обжигающим ощущением алкоголя в горле, греясь в лучах легкого опьянения, тепла своего тела, ощущения взгляда Лексы на ней. Что бы между ними ни было, они комфортно в это втянулись, в безмолвном согласии создав режим. Все начинается с сообщения ранним днем, соглашением о встрече. Они разделяют пару бутылок пива, затем пару шотов, несколько часов отмахиваний от вскинутых бровей Рэйвен и двусмысленных фраз. Когда она опускает взгляд на Лексу, ее темные глаза смягчаются. Она наклоняется вперед, понижая голос и обращая слова к одной только Кларк. – Хочешь пойти домой? И ночь всегда заканчивается так. Она заканчивается в кровати Лексы, сжимая простыни, безуспешно пытаясь быть тихими; она заканчивается более отчаянной и требовательной, чем они показывают в баре; она заканчивается тихим шепотом в кожу и изредка – неловким смехом; и, наконец, сном для их ноющих тел. Заканчивается легко, приятно, и только для них. Этим утром, как и каждым утром, Кларк выскальзывает из комнаты до того, как встанет Лекса, садится на поезд в 6:50 до кампуса и сжимается на одном из оранжевых сидений рядом с окном. Еще достаточно рано для того, чтобы она ловила на себе косые взгляды за вчерашнюю одежду и вчерашний макияж. Дома она не обременяет себя переодеванием; она падает на кровать и почти сразу засыпает. --- Этот сон без сновидений длится до 11 утра – она ни за что не успеет на полуденную лекцию – и ее телефон начинает вибрировать где-то среди простыней и подушек. Все еще не придя в себя, она нащупывает его рукой. [10:54 AM] Октавия: Я, Линкольн, несколько его друзей, Мерфи и Миллер скоро заскочим пообедать, хочешь с нами? [11:09 AM] Кларк: интересная компания [11:11] Октавия: они единственные были не заняты. Не кидай меня. [11:12] Кларк: Ладно. Просто скажи, где и когда. [11:14] Октавия: Лючия, на районе у Линкольна. Встречаемся в час. люблю тебя Двадцать минут спустя, лишь немного пробудившись, она выходит из душа и обнаруживает новое ожидающее на ее телефоне сообщение. [11:30 AM] Лекса: Что ты делаешь вечером в пятницу? [11:41 AM] Кларк: сижу дома. Мне надо будет рано встать, чтобы закончить с делами на этих выходных, плюс Беллами организует пикник на пикапах к последней игре Октавии, и для этого мне нужно быть хотя бы полу-соображающей и преимущественно живой. Ее ранние смены в больнице раньше не останавливали ее от походов в бар, но сама Лекса сказала ей прекратить бегать от ответственности. Она пытается следовать этому совету. Но все же сообщение кажется ей слишком грубым, когда она его перечитывает, и Кларк быстро отправляет второе: [11:41 AM] Но можем встретиться с тобой в Каюте позже, скажем, в субботу? [11:44] Лекса: Я буду там. [11:45] Кларк: Разве ты не всегда там? [11:49] Лекса: Могу сказать тебе то же самое, учитывая, что это ты приходишь в мой бар Кларк уже слышит саркастически тянущий эти слова голос Лексы; на какой-то момент в ее голове мелькает идея появиться в баре этим вечером, заставить Лексу гордо поднять подбородок и попробовать повести себя с ней так же, когда они находятся лицом к лицу, только чтобы позже сдаться под губами Кларк. Но Кларк подавляет это желание и стоит на своем. [11:51] Кларк: Тогда когда-нибудь я поведу тебя в один из моих баров. Никакого домашнего преимущества. [11:52] Лекса: Ха. Возможно. До субботы, Кларк. [11:52] Кларк: До субботы ;) --- Лекса кидает свой телефон в кучу документов на столе, выпуская вздох негодующего разочарования, большинство которого направлено на нее саму. К концу тренировки Лекса услышала Линкольна и Октавию, что-то говорящих о встрече с Кларк в Лючии на сегодняшний обед. После усмешки Лючия? Серьезно? Лекса решила отправить Кларк быстрое сообщение, заверяющее, что Лючия – не самый лучший показатель их местной пищи, и что она отведет ее в более качественный мексиканский ресторан. Вместо этого ей удалось свести разговор к очередной встрече в баре. Конечный результат будет тем же самым, так что это не полное поражение – возможно даже пара сообщений пробили ее на улыбку – но смена даты со вторника на субботу фантастическим результатом назвать нельзя. Недовольство, должно быть, спустя пять минут все еще отражается на ее лице, пока она перелистывает подготовленные для нее Индрой финансовые отчеты за этот месяц, потому что когда Анья распахивает дверь в офис, то моментально читает выражение лица Лексы. – Эй, ты в порядке? – спрашивает она. Она кидает свежий рулон медицинских бинтов через офис, и Лекса ловит его, но в последнюю возможную секунду. Медленные рефлексы. Это ее выдает. – Нормально, – все же говорит она. – Ага. Пойдем, давай потренируемся. – Будешь все лупить этим гипсом? Анья нетерпеливо барабанит пальцами по дверному косяку. – Ладно. Ты потренируйся. А я тебя потренирую. Это лучше, чем сидеть здесь и беспокоиться о… – она бросает любопытный взгляд на телефон Лексы. – …деньгах. И Анья, как и в большинстве случаев, права. Лекса всегда находила утешение в действиях, а не мыслях, поэтому она бросает размышления над финансовыми отчетами и следует за Аньей в главный зал. Они не тренировались вместе уже несколько недель, поскольку Анья терпеть не может стоять в стороне, но Лексе напоминают о стиле тренировок ее кузины за считанные секунды. После самого быстрого разогрева в ее жизни, Анья ставит ее перед тяжелой боксерской грушей, подготовив секундомер. – Подход 45 секунд, отдых 30 секунд. Повторять, пока я не скажу остановиться. Готова? Вперед. Легко. У Густуса всегда есть длинный список дополнений для каждой их сессии. Она подскакивает на носках, двигаясь вперед и назад, быстро и четко, ударяя по груше в бездумных, повторяющихся движениях. Анья говорит остановиться. Тридцать секунд. Вперед. Стоп. Вперед. Стоп. Первые четыре раунда не составляют труда; к пятому она уже не настолько бездумна, замечая за собой замедляющиеся движения конечностей и требующее усилий сохранение дыхания. Когда Анья наконец командует «стоп» к концу раунда, она облегченно выдыхает. Она отказывается согнуться и упереться руками в колени, вместо этого проводя каждую секунду за восстановлением дыхания, готовясь к следующему раунду, пока голос Аньи не обрывает ее концентрацию. – Расскажи мне о Кларк. – Э, что? – спрашивает Лекса, тяжело дыша. – Погоди, отдых закончился. К работе. Вперед. Шестой раунд. Анья пихает ее обратно к груше, и первые несколько секунд Лекса пытается найти свой баланс и ритм, сбитый одной мыслью о блондинке. Фактически ей требуется почти все сорок пять секунд, чтобы приспособиться к ритму. Как только Анья сигналит о конце раунда, Лекса вихрем разворачивается к кузине. – Что насчет Кларк? – Она, очевидно, содействует чему-то, что происходит между вами, – холодно говорит Анья, скидывая время на секундомере. Полусекундного молчания Лексы достаточно Анье для ответа. Она выпускает горький смешок. – Черт, Лекса, я же тебя предупреждала не становиться такой. Лекса занимает слишком оборонительную позицию для того, кто хочет казаться убедительным. – Что значит «такой»? Мы спим вместе, да. Она приходит в бар, мы пьем, мы идем вместе домой. Это просто секс без обязательств. – Тридцать секунд почти прошли, поговорим об этом после следующего раунда, – говорит Анья. Она указывает на грушу и готовит секундомер. – Нет, – Лекса чуть не стягивает перчатки во всплеске неповиновения. – Давай поговорим об этом сейчас, раз ты так заинтересована. – Ладно. Попробуй мне сказать, что тебе не нравится Блонди. – Кларк. И если бы она мне не нравилась, я бы не- – О, только не начинай, мы с тобой обе знаем, что она горячая, а ты не против ничего не значащего секса с горячей девицей, ничем тебе больше не интересной. Но она тебе нравится. Я это заметила, когда увидела вас двоих в баре. Сейчас ты просто это подтвердила. Вопрос в том, что ты собираешься делать, чтобы это исправить? Если бы у нее был ответ на этот вопрос, ей бы не понадобилось говорить Кларк и слова после вечера их первой встречи. Что бы она ни сказала Анье, это не будет настоящим ответом, а ее кузине этого недостаточно: Анья, вместе с полудюжиной сейчас находящихся в зале и снаружи на улицах человек, практически вырастили ее. Она знает, какой ответ они ожидают. Но они так же сделали ее выше этого. Впервые эти две вещи столкнулись между собой, и выход из этой ситуации только один. Пожав плечами, она поворачивается к груше, поправляя перчатки. – Ну и? – требует Анья. – Возможно, я ничего не собираюсь делать. И она не делает. Кларк ей не пишет, она не пишет Кларк, а планы на субботу не меняются всю неделю. Анья, к удивлению, ничего об этом не говорит, хоть Лекса и ловит ее за сканированием бара на наличие Кларк по вечерам, когда они приходят вместе. Ее будит наступивший на район субботний рассвет; дуновение позднеосеннего утреннего воздуха заряжает ее кровь энергией, когда она распахивает окно. Глубоко вздохнув, Лекса решает отправиться на утреннюю пробежку, пока ее не поглотила дневная суета. Ей удалось продержаться прошлую ночь на одном только пиве, но поскольку сегодня, скорее всего, ее последний на этой неделе день без похмелья, она просто обязана этим воспользоваться. И нет способа лучше пробежки, накачивающей тело свежим, нетронутым днем кислородом. Крадясь из своей комнаты со старенькими кроссовками в руке, чтобы ненароком не разбудить Анью, она несется вниз по лестнице к прохладному утреннему воздуху. Пока она пролистывает свои плейлисты в поисках чего-нибудь бодрящего, сообщение от Линкольна появляется вверху экрана. Линкольн [6:20 AM]: Эй, какие у тебя планы на этот день? --- Кларк просыпается под тот же рассвет, что и Лекса, но куда более потрепанной, чем другая девушка. Она провела ночь в коротких промежутках беспокойного сна, чередующихся с бессонными часами, проведенными в размышлениях над разделами ее все еще ненаписанной работы по эндокринологии. А когда ей удавалось урвать несколько минут сна, ее разум заполняли картины Лексы, проводящей операцию и выглядящей абсолютно беспомощной, пока Кларк пыталась помочь ей через наблюдательное окно. Не самые благоприятные условия для спокойного ночного сна. Поэтому, когда солнце наконец пробивает горизонт, она не столько просыпается и встает, сколько выкатывается из кровати. Пикник Беллами к большой игре Октавии начинается где-то ближе к полудню, хоть игра начинается только в четыре, а после этого Кларк отправится в бар – что означает, что ни сегодня, ни большую часть завтрашнего дня она не будет в работоспособном состоянии. Какой бы усталой и измотанной она себя не ощущала, раннее утро – ее единственный шанс дописать финальный черновик адского эссе. В честь матча Октавии Кларк надевает треники и футболку колледжа Аркадии для ее похода к библиотеке, надеясь, что вселенная наградит ее хорошей кармой за ее подругу. Когда книги оказываются прижатыми подмышкой, она делает ровно три шага из дома, когда вселенная вместо этого награждает ее самой Октавией. – Кларк! – восклицает она, уже ярче, чем пропитанное солнцем утро. Она с гордостью на лице одета в ее спортивный костюм «Женский футбол университета Аркадия», а ее волосы убраны в ее привычную косу. До игры еще девять часов, но она уже готова пойти в бой. – Утра, О, – говорит Кларк, пытаясь натянуть такую же яркость. Скорее всего неудачно. – Ты готова? Она кивает, загораясь в глазах. – Они не знают, что их ждет. И да, ты ведь придешь позже на пикник? – Горелые хот-доги, нательная краска и полные холодильники пива. Ни за что не пропущу. – Отлично. Мне нужно, чтобы ты проследила за Беллами, – тараторит Октавия. – Линкольн приведет несколько его друзей из зала. Нико, Райдер, Артигас и еще человек восемь. Я сейчас иду к нему домой с новостями, но рядом с тобой он более спокойный, так что… Кларк машет рукой, прерывая Октавию. – Я поняла. С ним все будет нормально. Он становится лучше, О, ради тебя. – Хорошо, – она облегченно вздыхает, но резко сбивается на вдохе во внезапно накатившем волнении. – И кстати… Линкольн пригласил Лексу. – …Что? Ее живот делает кульбит. Эта новость слишком отличается от ее просьбы бурить Беллами взглядом каждый раз, когда он или его члены братства становятся слишком буйными с парнями в татуировках с зоны. Это, по правде говоря, может и вовсе остановить Кларк от выполнения первой просьбы Октавии. Лекса – либо приятное отвлечение, либо собственная битва Кларк, и ни один из этих вариантов не создает благоприятных рабочих условий. – Почему он ее пригласил? – Я ему сказала. – Опять же… почему? – Потому что она всегда ведет себя так напыщенно в зале из-за бокса, – сокрушается Октавия, – и я собираюсь доказать ей, что футбол требует гораздо больших усилий, чем попадания кулаком по предметам. – Так ты, фактически, пытаешься перед ней самоутвердиться, – это высокомерно, но Кларк чувствует облегчение, что у Октавии нет скрытых мотивов. Октавия кивает. – И еще потому, что ты трахнула ее в переулке на прошлой неделе, и я пытаюсь быть хорошей подругой. – Октавия, не надо, – говорит Кларк, сильнее обнимая книги в своих руках. – У меня все под контролем, не надо вмешиваться в мою интимную жизнь. – Ну тогда сегодня трахни ее в переулке еще раз, если тебе такое по душе, – говорит она, пожимая плечами. – Но он ее уже пригласил. – А она придет? – Не знаю, – она пожимает плечами, словно ей действительно без разницы. Она сделала свой ход, и теперь в ее голове остался один футбол. – Ладно, – спорить на этом этапе бесполезно; очевидно, выбор был уже сделан, а у них обеих есть свои дела. Но если Октавия думает, что позже за это не поплатится, то она ошибается. Кларк не забывает легко. – Удачи в твоей игре, – выдавливает она, проходя мимо нее. – Удачи в твоей. Оказавшись в библиотеке, она заканчивает эссе гораздо быстрее, чем ожидала, но подозревает, что дело не столько в ее академических навыках, сколько в том, что большинство времени она думает о Лексе и пикнике – появится ли Лекса вообще – и раздумывая, стоит ли ей просто позвонить ей и спросить. Но из-за того, что она Кларк Гриффин, каждый раз, когда она ловит себя за этими мыслями, она отгоняет их, чтобы сфокусироваться на задании. И чем меньше она пытается об этом думать, тем больше понимает, что это бесполезно. Сегодняшний день будет гораздо более важным и, возможно, гораздо более катастрофическим, чем она ожидала, когда выбиралась из кровати, и вот она, тратит время на работу, до сдачи которой еще четыре дня. Она захлопывает ноутбук. --- Поскольку устав университета запрещает алкоголь на своей территории, Беллами уже давно покорил и занял самую ближайшую к стадиону парковку вне кампуса, и прибывшая за пару минут после полудня Кларк обнаруживает, что он уже установил три основных привала в лице пикапов, четыре холодильника, полдесятка стульев и более десятка друзей и тусовщиков, большинство которых заняли себя неистовой, кривой игрой в футбол на краю парковки. – Еще рано! – убеждает ее Беллами из кузова одного из пикапов. – А ты уже без рубашки, – замечает она. – Это плохой знак, Белл. Я думала, что ты будешь в одной из слишком тесных для тебя курток Октавии. Он пожимает плечами, ослепительно улыбаясь. – Я жду краску. Принесла ее? – Лови, – она кидает ему обещанный пакет с нательной краской. – Я знаю, что ты и Мерфи сегодня только и ждали момента, когда наконец сможете обмазать друг друга. Джаспер отрывается от игры в футбол и сгребает Кларк в потные объятия. Он ухмыляется, отстранившись. – Не, пока что мы пили одно пиво, для такого Мерфи и Беллами нужно дождаться чего покрепче. – Что ты там про меня сказал? – спрашивает полуголый Мерфи, выходя из-за угла пикапа Беллами. Кларк не сдерживает смеха от лица Монти, пытающегося сдержать комментарий. – Я принесла краску, Мерфи, – спокойно говорит она,– веселитесь. Белл, пойдем за пивом? Группа еще не успела разрастись – пока что пришел только их основной костяк компании и несколько членов братства Беллами, и Кларк хочет спокойно с ним поговорить, пока есть такая возможность. Пока их друзья окружают краску, Беллами и Кларк направляются к холодильнику в стороне от основного столпотворения. – Неплохая тусовка, – оценивает она, критическим взглядом окидывая редкие ряды стульев и пустые ящики из-под пива. Беллами прыскает со смеху, роясь среди льда в поисках пива. – Да ладно тебе. Скоро приедет остальное братство, два сестринства и куча готовых напиться со всеми случайных людей. – И ты собрался держать их всех под контролем? Он наконец выкапывает банку дешевого пива и машет ей перед ее лицом, затем перед остальным ранним пикником. Большинство их друзей уже вернулись к их игре в футбол, теперь больше смахивающей на что-то вроде регби, если бы игроки регби играли босыми и пьяными. – Что из этого подразумевает отсутствие контроля? Вливайся, Гриффин. К тому же, чем больше пьяных людей, тем больше группа поддержки Октавии. – Не похоже, что с этим будут проблемы, – говорит она, забирая предлагаемое им пиво. Она бы с радостью влилась. Октавия усложнила задачу. – Ты про ее гостей? – Про друзей Линкольна, да. Беллами скрещивает руки на груди. – Она сказала мне про них этим утром, – говорит он, тщательно стараясь оставаться спокойным и безразличным. Кларк вглядывается в его лицо, гадая, сколько этого стоицизма останется к их приезду. Беллами, должно быть, замечает; проворчав, он добавляет, – и они везут свой собственный алкоголь. Чем больше, тем веселее. – Для Октавии, – говорит Кларк. – Для Октавии. Все сложилось лучше ожидаемого – в его глазах остается игривый оттенок, когда он возвращается к поиску банок пива, вместо привычных темных туч от упоминаний нового парня Октавии и его друзей. Минус одна проблема. Что до второй… ее опять переполняет желание достать телефон, но останавливает ее та же самая причина, о которой она думала весь день: ты увидишь ее в баре этим вечером. Не волнуйся об этом сейчас. Темнота, дым, шум, все в ее стиле. Кларк улыбается от одной мысли и открывает свое пиво. Еще два пикапа приезжают спустя двадцать минут, и, что более важно, люди постепенно подтягиваются пешим ходом, как правило в парах, неся с собой холодильники с алкоголем и едой. В скором времени набирается достаточное количество человек для полного футбольного матча на парковке одиннадцать на одиннадцать, плюс группа поддержки, и вот тогда начинается вся тусовка: стереосистемы становятся громче, как и голоса и смех; Король Беллами царственно возвышается над соревнованием по скоростному выпиванию пива на своем троне в виде грузовика пикапа; затем весь хаос переметается на пустую часть парковки, когда кто-то кидает туда мяч, и два десятка уже пьяных студентов несутся за ним, словно куча породистых золотистых ретриверов, а приведенные ими девушки раззадоривают их из групп поддержки. Если все переживут следующие четыре часа, то у Октавии будет действительно шумная поддержка. Кларк отступает от хаоса и награждается освободившимся стулом рядом с Монти, который каким-то образом приватизировал целый холодильник и пакет с закусками. – Не зря мне больше всего нравится тусоваться с тобой, – говорит Кларк, умхыляясь и утаскивая горсть чипсов из пакета. – Это потому что ты умная, а умным людям вроде нас приходится держаться вместе, – улыбнувшись, он тянется к холодильнику и достает бутылку Капитана Моргана, предлагая ее Кларк, но она отказывается. – Кто-то здесь обязан оставаться умным, – говорит она, кивая на футбольную игру. К тому же, после этой тусовки у нее впереди еще несколько долгих часов алкоголизма в баре. – Медик Кларк Гриффин, – усмехается Монти. Харпер опускается на сидение напротив и, в отличие от Кларк, принимает предлагаемую им бутылку. – На днях я встретил Рэйвен в инженерской лаборатории, она упомянула, что ты часто заглядывала в бар, и я подумал, что ты сегодня захочешь расслабиться. – Она не только ходила в бар, – влезает Харпер, наливая ром в стаканчик, словно сплетничающая мать средних лет, наливающая кофе, – она еще и ночевала непонятно где после визитов туда. – Эй, погоди-, – но брови Монти уже поползли вверх, ставя Кларк в неловкое положение. – Харпер даже никогда не просыпается раньше полудня! Она не достоверный источник информации. – Зато я просыпаюсь, когда ты вваливаешься через дверь в шесть утра в среду. – Ооооо, – Монти смотрит на Кларк, в нетерпении ожидая ее ответа. – Вау. А я-то думала, что у моей соседки будет больше совести, – выпаливает в ответ Кларк с наигранным возмущением на лице. Монти хохочет, покачивая перед ней переданной ему бутылкой с алкоголем. – Слишком поздно! Она пила мою выпивку, она на моей стороне. Двойное предательство. – Вы оба должны были быть на моей стороне! – Монти, у меня для тебя еще столько секретов в обмен на халявный алкоголь, – радостно говорит Харпер, наклоняясь вперед, но взгляд Монти сфокусировался на точке над плечом Кларк. – Вау, эм – к слову о баре… А вот и они. Линкольн и шесть его друзей шагают к пикнику, в ярком контрасте выделяясь среди веселых молодых студентов, привлекая не только внимание Монти, но и всех вокруг них. Головы поворачиваются в удивлении – и затем в напряжении. Суровые, неуверенные взгляды на лицах от вида новоприбывших больше походят на взгляды на команду соперников, забредшую на незнакомый стадион. Кларк даже не тратит время на попытки вспомнить их имена, подскакивая на ноги и пытаясь добраться до них, пока кто-нибудь не сказал что-нибудь дурацкое. В чем не оказывается необходимости. – Миллер! – восклицает Линкольн, потянувшись к Миллеру для рукопожатия. – Как дела, чувак? Кларк резко останавливается. Миллер здоровается с Линкольном, затем Рассом и Нико за ним, с такой же широкой улыбкой, с которой здоровался со всеми своими друзьями. Все вокруг них одновременно расслабляются – хотя бы кто-то знает этих новоприбывших. Как только все возвращаются к своим разговорам, Кларк шагает вперед, пока Линкольн ее не замечает и не стреляет ей улыбкой. Находящиеся за ним лица ей знакомы: Нико, Расс, тот парень, которого защищала Октавия той ночью в баре… они стоят, засунув руки в карманы, но теперь, когда Кларк и Миллер пошли на контакт, они выглядят гораздо более спокойными. – Вон там есть еда и пиво, – говорит им Кларк. – Если хотите кого-нибудь опозорить, то можете присоединиться к игре в футбол. – Мы их пощадим, – отвечает Нико и окидывает окружение сомнительным взглядом, проходя мимо нее. Кларк поворачивается к Миллеру и понижает голос. – Эй, – бормочет она, – спасибо, что подсобил. – Без проблем. Я слышал, как утром Октавия говорила об этом с Беллами, подумал, что смогу помочь, – он бросает взгляд через ее плечо. – К слову… твоя девушка здесь. – Она не… что? – Кларк. Она поворачивается на звук голоса Лексы и видит ее стоящей здесь, миниатюрной на фоне стоящих по бокам Райдера и Гуса, с ее привычной полуулыбкой на лице. Кларк не знает, удается ли ей ответно улыбнуться сквозь шок от ее появления. – Блин, привет. Я не… что ты здесь делаешь? – Мне не стоит здесь быть? – Я думала, что увижу тебя вечером в баре, но не… Я с этим справлюсь. Полуулыбка Лексы превращается в полноценную ухмылку. – Линкольн пригласил меня этим утром, я решила поддержать одного из моих боксеров, и я так рада, что ты справишься с моим присутствием. – Я хотя бы могу попробовать. Лекса приподнимает бровь. – Это была шутка, Лекса, – говорит Кларк, закатывая глаза. – Твое чувство юмора просыпается только тогда, когда ты пьяная? – Возможно, твои шутки хороши только тогда, когда ты пьяная, – выпаливает Лекса в ответ. – Тогда нам стоит пропустить по пиву, – она кивает на холодильник Монти, больше из-за того, что там хранится бутылка рома, внезапно ставшая гораздо более привлекательной. Лишь бы заглушить новые нервные разряды, проходящиеся по телу. – Вообще-то я со своим, – говорит Лекса, останавливая ее. – Гус, где твои ключи? Кларк, до странности заинтриговавшись, позволяет Лексе увести ее от вечеринки. Это не та Лекса, к которой она привыкла: ее глаза те же самые, не считая того, что теперь они изучают ее более внимательно, но ее движения более шаткие и нехарактерно осторожные. Кларк замечает напряжение в плечах Лексы только тогда, когда они отдаляются от толпы, и оно медленно освобождает ее тело. Или может дело в том, что она впервые видит Лексу при дневном свете. Настолько же логичная причина, как и все другие, пришедшие в голову. Тем не менее, она еще сильнее удивляется, когда Лекса достает две стеклянные бутылки пива из холодильника в машине Райдера. Золотая этикетка, европейский бренд – такое не подают в Каюте Капитана, и уж тем более на парковке. – Нихрена себе, мажорный бренд, – с усмешкой говорит Кларк. – Не настолько мажорно, как подготовленные Линкольном бутылки шампанского к победе Октавии, – отвечает Лекса, улыбаясь на присвистывание Кларк. – Я решила спасти тебя от светлого Кейстоуна* или чего-то, что обычно закупают для таких мероприятий. – Как я и сказала, думаю, я с этим справлюсь, – отвечает Кларк. Когда Лекса протягивает ей открытую бутылку, Кларк осматривает черно-золотую этикетку. – Бельгийские блондинки? Никогда бы не подумала, что тебе нравятся блондинки. – На любителя, – холодно отвечает она, глядя вперед, но терпя неудачу в сдерживании легкой, говорящей «да, нравятся» ухмылки. – Я учту, когда в следующий раз буду угощать тебя пивом. – Отлично. Переглянувшись, они без лишних слов согласились, что пока что не нужны вечеринке, и прислонились к машине Густуса, наблюдая издалека. Молчания между ними уже давно перестали быть неловкими, и Лекса, потягивая пиво и наблюдая сверкающими глазами за своими вливающимися в толпу студентов друзьями, выглядит абсолютно расслабленно. Вскользь Кларк задумывается, как продлить этот возникший между ними момент умиротворения – до игры осталось еще четыре часа, они без проблем успели бы улизнуть – но ее прошибает на смех, когда Джаспер запрыгивает в кузов одного из пикапов и начинает подготавливать чемпионат по пивболу. – Джаспер и Монти – фанатики пивбола, – сообщает она Лексе, указывая на обоих парней. Она на момент заминается, затем добавляет, – пойдем обратно, это будет весело. К ее удивлению, Лекса кивает. – После тебя. Лекса движется следом за Кларк, виражирующей среди лабиринта из людей, стульев, столов и холодильников, пока они не достигают пикапа Беллами и запрыгивают на кузов, занимая места в первом ряду перед раскинувшимся вокруг хаосом. Чемпионат по пивболу начинается бурно – зрители с излишним энтузиазмом ревут в поддержке странных команд, вроде Линкольна и Мерфи или Бри и Артигаса. Помимо этого, стянувшие рубашки парни из братства сталкиваются друг с другом в полуголой игре в футбол, способствующей скорее разливанию пива, чем проведению матча. Болеющие в стороне девушки осознали свою возможность смутить парней и тоже бросились играть, устраивая еще больший беспорядок. Некоторые люди уже расхаживают в черно-зеленой раскраске на лицах и торсе. Это один из последних в этом году дней с хорошей погодой, и все наслаждаются им изо всех сил. А в центре всего этого – Кларк, с холодным пивом в руке и Лексой рядом. И лучшего ей не представить. – Еще одна победа в пользу чемпионов! – рычит Джаспер, вскидывая руки в воздух, когда Монти попадает в последний стаканчик соперников. Нико и Расс совсем не выглядят довольными, но им стоило догадаться, что преимущество не на их стороне. – Это было несправедливо, – жалуется Адам. – Тут все всегда несправедливо, – добавляет Мерфи, несмотря на то, что он и Линкольн ведут в своей игре. Игнорируя их, Монти радостно начинает переставлять стаканчики для следующей игры, пока Джаспер обновляет табло на доске. – Волшебных рук тут ни у кого нет, – говорит Монти. – Проигравшие жалуются, победители тренируются. Лекса закатывает глаза в сторону Кларк. – Я знаю, знаю, – говорит Кларк, – но они мои глупые друзья. Она начинает рассказывать Лексе истории о людях вокруг – о случае, когда Джаспер и Монти чуть не спалили общежитие, о случае, когда она спасла их всех во время злосчастной вечеринки Беллами на первом курсе, о выезде на природу с палатками, когда они потеряли Мерфи на добрую часть дня. Они близко прижаты друг к другу на кузове пикапа Беллами, разговаривая достаточно тихо, чтобы только они слышали друг друга сквозь музыку и шум тусовки. – Однажды, – говорит она, кивая на девушку, которой красят лицо, – мне пришлось за воротник дернуть в сторону эту девчонку, чтобы спасти ее от чуть не наблевавшего на нее парня на вечеринке. – Похоже, ты та еще героиня, – отвечает Лекса. – Но не та, которую они заслуживают. – Как трагично. Кларк прыскает со смеху. – Заткнись. Принеси мне еще пива, и сможешь рассказать свою трагичную злодейскую историю. Лекса не обременяет себя опровержением этой шутки. Вместо этого она принимает ее с полуулыбкой и говорит: – Для этого нам понадобится не только пиво. Как насчет бутылки шампанского? Ей приходится приложить все усилия, чтобы прямо здесь не наклониться и поцеловать Лексу; большинство времени на этой тусовке она избегала взглядом губы Лексы на тот случай, если от одного их вида вблизи она сорвется и сделает что-то позорное перед таким большим количеством людей. Но Лекса, с ее самодовольной ухмылкой и предложением шампанского, усложняет задачу. Лекса сползает с кузова, побуждая сердце в груди Кларк сделать сальто, но, не сделав и двух шагов, чуть не сталкивается с Беллами; он выбрался из игры в футбол, раскрасневшись и смеясь, чтобы заняться барбекю и начать поставлять еду. Он резко останавливается, заметив ее, мечась взглядом между Лексой и Кларк. – Привет. Ты владелица боксерского зала Октавии, верно? Лекса резко напрягается, вспоминая Беллами по его действиям после драки в баре. – Да, – осторожно отвечает она. – Беллами… – начинает Кларк, больше волнуясь из-за Лексы, чем из-за него. Нарисовавшись из ниоткуда, Монти присоединяется к разговору, заставляя всех троих в удивлении повернуться. – Погоди, так ты владеешь тем залом? – спрашивает он Лексу, вскинув брови. – Кто-нибудь, найдите Миллера. Он думал приобрести членство. Вам надо с ним поговорить. – Я тоже думал, – неуверенно добавляет Джаспер, глядя между всей собравшейся компанией. – Отличная идея, – присоединяется Кларк. На лице Беллами на момент сверкает обида, когда он к ней поворачивается, но она продолжает. – Вы могли бы удерживать Октавию от нахождения себе проблем. Она, вроде бы, хотела залезть с тобой на ринг, Лекса? – Она пыталась, – говорит Лекса. – Я ей не позволю. – Тебе стоит заглянуть туда, Белл, – говорит ему Кларк. – Сходи с Миллером и Джаспером. – …ага. Наверно так и сделаю, – это направлено скорее Лексе, но не как вызов, а как уступка; Лекса благородно кивает и отходит с его пути. Как только Беллами проходит мимо и включает барбекю, а Лекса ускользает за той выпивкой, которую сочтет уместной после этого небольшого эпизода – Кларк не удивится, если это сподвигнет ее разжиться бутылкой виски – блондинка хлопает Монти по плечу и наклоняется к его уху. – Спасибо, что выручил, – говорит она ему, прямо как ранее с Миллером. Он отмахивается от ее благодарностей. – Мы же уже говорили об этом, верно? Мы все на твоей стороне. – Я навеки благодарна. – Не хочешь рому, раз мы согласились, что мы в одной команде? Лекса возвращается с двумя бутылками пива в одной руке и выглядящей почти что абсурдно бутылкой шампанского в другой. Кларк ухмыляется от вида. Почему бы не нарастить обороты? – Безусловно. Как только дело дойдет до рома, то наступит конец игры. Но Лекса и ее чертов парфюм уже играют на чувствах Кларк, вскруживая голову и заставляя ее желать скорейшего наступления полуночи, поэтому она решает, что ром не испортит ситуации и только заставит ее сиять еще ярче. Лицо Лексы уж точно сияет ярче: она возвращается с бутылкой шампанского как раз к моменту, на котором Кларк морщится от послевкусия шота ликера, и сверкает от вида. Она безмолвно вышагивает к кузову и протягивает Кларк бутылку с легкой ухмылкой. Такую Лексу Кларк знает лучше всего: статная, гордая, с оттенком высокомерия в покачивающихся бедрах. Лекса, которая нравится Кларк больше всего, появляется спустя полчаса после трех шотов и красного стаканчика с шампанским: ухмыляющаяся шире, сверкающая темными глазами, с шероховатостями в характере, когда она наклоняется, и Кларк опять ее вдыхает. Они все еще шепчут друг другу истории – время от времени губы Лексы задевают ее шею или ухо, и чем больше она пьет, тем сложнее для Кларк становится удерживать свое тело на месте, когда это происходит. Но бутылка рома продолжает ходить среди их круга друзей, а Лекса продолжает заполнять оба их стаканчика, поэтому она продолжает пить. Чем больше они пьют, тем быстрее и незаметнее проходит время. В какой-то момент Беллами протягивает им тарелки со свежеподжаренной едой – его способ извиниться за небольшую осечку в этикете – но Кларк осознает, насколько уже поздно, только тогда, когда осматривается вокруг и замечает, что количество народу на пикнике сократилось. Толпа поредела, голоса понизились, а половина ее друзей – Джаспер, Монти, Бри, Беллами – уже ушли. Большинство оставшихся людей либо допивают свое пиво, либо собирают стулья и холодильники и уходят группами по четыре-пять человек к стадиону. – Черт, – говорит Кларк, доставая телефон из кармана, все еще смеясь от взгляда Лексы на какого-то спотыкающегося пьяного парня. – Начало через двадцать минут, нам пора идти. – Ты уверена, что дойдешь до стадиона? – с сомнением спрашивает Лекса, в очередной раз не упуская возможности разыграть карту холодного превосходства. Кларк усмехается. – Кто бы говорил. Я тебя наперегонки утру. Она сползает с кузова, и эффекты алкоголя проявляют себя гораздо яснее, когда ее ноги опускаются на землю и она становится прямо, но к счастью ее состояние вполне сносное, и она поворачивается к Лексе с ухмылкой. – Так что ты- Остаток этого вопроса теряется во рту Лексы, когда та заводит руку за шею Кларк и притягивает ее в глубокий, уверенный поцелуй. Кларк моментально тает. – Давно пора, – бормочет Лекса в ее губы. В ответ Кларк прикусывает ее нижнюю губу и опять ее целует, раздвигая ноги Лексы и вставая между ними, пока та сидит на кузове. Им уже плевать, кто их увидит. Она готова провести здесь весь день, и, судя по сжимающимся позади ее шеи пальцам Лексы каждый раз, когда Кларк меняет позицию и углубляет поцелуй, Лексу такой сценарий тоже вполне устраивает. Но они не могут. Глубоко вздохнув, Кларк отстраняется. – Игра. Если мы не пойдем сейчас, то вряд ли до нее доберемся. Лекса кивает, не в состоянии поднять взгляд с губ Кларк. – Я за тобой, – говорит она и выглядит в опасной близости от того, чтобы опять податься вперед, а Кларк чувствует себя в опасной близости от желания. – Мне взять шампанское? – Эм… ты никогда не пронесешь его через главный вход. Она усмехается. – Чопорные студенты. – Пошли, – убеждает ее Кларк, беря ее за руку и помогая устоять на ногах, когда она сползает с кузова. – Девяностоминутная игра для протрезвения, и затем мы вернемся для празднования. До тех пор, пока нам будет что праздновать. Два десятка молодых людей со слишком большим количеством алкоголя всегда найдут причину что-то праздновать, даже если это что-то – просто быть снаружи, свободным и дышащим. Женская футбольная команда Аркадии, однако, дает им отличную причину. Всю игру Октавия ходила на грани чего-то, что технически можно назвать футболом, но больше смахивающим на бокс – и к радости, и к тревоге ее группы поддержки – и к девяностой минуте игры со счетом 0-0 она дает пас с правой стороны поля, и Монро, крепкой центральной защитнице Аркадии, удается зарядить победный гол в ворота университета Горы Везер. После этого Беллами ведет свою батарею верных последователей на улицу возле стадиона с Октавией под одной рукой и Монро – под другой, сияя от такой гордости за них, что можно подумать, что он лично выиграл игру. Его пикник не был его конечным планом на день: он приводит всех в здание его братства, открытое и ожидающее для их послеигрового празднования. – За воинов университета Арк! – громыхает Беллами, вставая на стол с поднятым над головой пивом в руке. Забитый дом взрывается в ликовании, и пиво отправляется в полет. А когда алкоголь в братстве Беллами заканчивается, они отправляются дальше по улице, заходя на каждую субботнюю студенческую вечеринку. Они теряются и находят друг друга в следующем доме. Октавия бросает Линкольну вызов в соревновании по выпиванию вверх тормашками и чуть не уделывает его – а затем его уделывает Райдер. Это запускает цепочку соревнований между толпой Каюты Капитана и студентами колледжа, каждое из которых заканчивается смехом и краснолицым, косоглазым, очень незаконным уровнем опьянения. И это потрясающе. --- Кларк и Лексе, однако, расскажут об этом позже. Где-то между первой и второй тусовкой Кларк утягивает Лексу от группы, и среди шумихи никто не замечает их исчезновения. Каким-то образом они преодолевают трехкилометровый путь до дома Кларк, опираясь друг о друга для теплоты, пьяной устойчивости и для того, чтобы спрятать выпуклость на кожаной куртке Лексы от полупустой бутылки с шампанским. Лекса вынимает пробку, когда они добираются до двери, но Кларк встречается с ее губами до того, как это успевает сделать бутылка, и после этого все превращается в судорожный путь через дверь, по темным апартаментам и вверх по лестнице к святилищу в лице спальни Кларк. Заразительная энергия победы и ночи и алкоголя, овладевшая ее друзьями, больше не влияет на то, что сейчас искрится между Кларк и Лексой, лично и интимно между их телами, пока они стягивают друг с друга одежду, и Кларк пятится с Лексой к кровати, опускаясь на спину и позволяя Лексе оседлать ее бедра. – Я ждала этого весь день, – Лекса задирает кайму рубашки Кларк к ее животу одной рукой, пока вторая наклоняет бутылку с шампанским ко рту. – Мхмм, – Кларк забирает у нее шампанское и делает долгий глоток, следом кидая бутылку на пол под ними. – Покажи мне. Словно ей дали разрешение, Лекса стягивает рубашку Кларк и затем свою собственную, следом резко опускаясь, чтобы они наконец смогли почувствовать трение кожи. Кларк выдыхает наслаждение и вдыхает Лексу, пока другая девушка оставляет свою отметину на шее Кларк – Лекса всегда ощущалась приятно, но сейчас ощущается еще лучше, наконец давая себя услышать. – И какие у тебя чувства от того, что ты наконец зашла ко мне? – бездыханно спрашивает Кларк, поворачивая голову и открывая ей больше пространства. – Это замечательно, – Лекса приостанавливается, легко кусая открывшуюся кожу на шее, затем перемещаясь к ее губам. – Мне уже надоело постоянно стирать постельное белье, так что мне нравится такая смена обстановки. – О господи, ты- Лекса затыкает ее жестким поцелуем и прижимает ногти к губам Кларк, вызывая вздох удовольствия и передачу власти, когда Кларк отдается ее рукам. Лекса медленно спускается с поцелуями по груди Кларк, податливой и желающей под ее телом, словно она наслаждается каждым дюймом путешествия, каждым ощущением вкуса кожи. Кларк наблюдает за ней слабыми, помутненными глазами и бродит пальцами в волосах Лексы, нежно надавливая, но у них впереди часы времени только для них – и недостаточное количество алкоголя в крови, чтобы назвать это чем-то меньшим и простым. Лекса собирается наслаждаться каждой секундой. Ее колотящееся сердце требует большего, требует скорости, но Кларк не будет отрицать, что очарована тем, как медленно движутся губы Лексы, тем, как ее выбившиеся пряди падают на живот Кларк. Сосредоточенно и четко, потому что она может, Лекса уже знает все чувствительные точки Кларк и попадает по ним одна за другой, срывая первые вздохи, а затем стоны. Звуки начинаются низкими и глубокими, но, пока ритм Лексы остается тем же, Кларк становится более отчаянной, крепче сжимая простыни пальцами. – Лекса… Нет ответа. Она ведет своими губами по внутренней стороне бедра Кларк, словно это ее единственная цель в жизни. Нетерпение Кларк подскакивает. – Иди сюда. Моя очередь. Она пытается сесть, потянувшись к Лексе, но пальцы девушки смыкаются на ее талии и прижимают ее обратно к матрасу. – Рано. Медленно, медленно, медленно. У них впереди вся ночь. --- – Ты мне нравишься. Три слова в темноте, в их затуманенном состоянии, пока они ждут, когда восстановятся их сердцебиения, раздаются с кристальной ясностью. Лекса не видит лица Кларк, но ее выводящие узоры на груди руки ощущают глубокий вдох в ответ. – Рада слышать, что я нравлюсь голой и лежащей на мне девушке. Два оргазма были подсказкой. Лекса наклоняется, дыша в губы Кларк. В темноте это делать проще, когда они уже давно допили бутылку шампанского, весь мир затих, а между ними нет ничего, кроме кожи. Кларк приподнимается и целует ее, но через момент Лекса отстраняется: она думала об этом слишком долго, чтобы опять позволить моменту ускользнуть. – Я серьезно. Кларк мычит в понимании. – Ты мне тоже нравишься, Лекса. – Тогда возможно это должно быть большим. – Это? – Это, – она спускается поцелуями вниз по шее Кларк к ее ключицам, ровно столько, сколько требуется, чтобы почувствовать ускорившийся пульс Кларк, почувствовать впивающиеся в ее позвоночник ногти Кларк. Часть ее жалеет, что они не взяли больше шампанского, и она не может винить во всем опьянение, как и всегда, но пустая бутылка одиноко лежит на полу, и у нее не остается выбора, кроме как продолжить озвучивать свои мысли. – Этого недостаточно. Кларк проглатывает низкий стон, застывая на несколько секунд, чтобы побороть трепыхания в своей груди и скручивания в своем животе, позволяя себе осознать только что произнесенное признание. – Тогда дай мне больше, – говорит она между поцелуями груди и живота Лексы. – Останься утром. Ответ Лексы застревает в горле, когда Кларк спускается ниже. --- Она не остается. Еще не открыв глаза, Кларк ощущает пустое пространство на кровати вокруг нее и осознает, моментально осознает, что это значит. Сожаление и разочарование сидят на ее языке, как вчерашнее шампанское, и она их сглатывает, дважды, тихо смеясь на втором выдохе, пока по кусочкам собирает события вчерашней ночи в одну известную ей картину. Вот, что есть и будет между ними. Она не раз покидала Лексу до рассвета. Теперь они поменялись ролями, но игра не изменилась. После вчерашнего им только предстоит все наладить. Через несколько дней одна из них напишет другой, и они опять встретятся в баре. Все в порядке. Это удобно. – Все хорошо, – бормочет она себе под нос, глубоко дыша. Она буднично задумывается, добрались ли Бри и Харпер до дома прошлой ночью, или ей придется забирать их откуда-то, где они закончили свою ночь. На ее телефоне нет сообщений; она шлет им обеим вопрос и кладет его в сторону. Полиция ждет двадцать четыре часа перед тем, как отправиться на поиски пропавшего, поэтому она может позволить себе пару часов перед тем, как отправляться на спасательную миссию. Что до ее остальных друзей, то в их способность самостоятельно добраться до дома она верит. Это оставляет ее с одной последней требующей ее времени задачей, поскольку пустая кровать кажется слишком большой после греющего ее всю ночь другого тела: она вскользь бросает взгляд на ожидающий ее на столе ноутбук с эссе, поприветствующее ее, как только она поднимет крышку. Это только досыпает соль на рану. Она натягивает огромную футболку и садится за работу. Как оказалось, вчерашняя работа действительно подверглась последствиям ее отвлеченного разума, и, пока у нее есть свободное утро, дать этому случиться второй раз она не собирается. В первые пятнадцать минут Кларк настолько пристально сосредотачивается на своей работе, абстрагируясь от всего остального, что, когда дверь на первом этаже открывается и закрывается, она слышит звук, но не осознает, что он настоящий первые несколько секунд – пока шаги на лестнице не выдергивают ее обратно в реальность. Ответных сообщений нет ни от Бри, ни от Харпер, но скорее всего это означает, что их телефоны валяются где-то в кустах. Она слышит шаги на лестнице, проносящиеся мимо комнаты Харпер и приближающиеся к ее двери… – Так, погоди, на мне нет штанов- – Отлично, – раздается низкий, слегка охрипший от усталости и легкого похмелья голос; сердце Кларк заколотилось сильнее, чем должно. Все еще с сонными глазами, во вчерашней измазанной в краске одежде Лекса проскользает через слегка приоткрытую дверь Кларк и затем закрывает ее ногой – в ее руках находится по картонному стаканчику кофе, один из которых она протягивает Кларк. – Какая-то соево-ванильная фигня, верно? – Ты серьезно? Кларк приходится приложить все усилия, чтобы не рассмеяться, когда Лекса ставит стаканчик на стол – легкость в ее груди, странное облегчение, что она была неправа, что Лекса осталась, поставило ее в опасную близость к тому, чтобы испортить этот момент. Лекса тоже замечает. Она избегает сверкающего взгляда Кларк, словно сможет таким образом спрятать порозовевшие щеки, ставит кофе на тумбочку и падает в кровать. После извиваний под одеялом Лекса кидает джинсы и рубашку на пол и распускает наспех сделанную косу, позволяя волосам раскидаться по подушке. Это, конечно же, соблазнительное приглашение, но ухмылка уже расползлась по лицу Кларк, и теперь ее не остановишь. – Так когда я назвала тебе мой заказ в Старбаксе несколько недель назад, то ты его запомнила, м? – Нет, – ворчит Лекса, не открывая глаз. – Надоедливая студентка колледжа передо мной это заказала, и я предположила, что ты тоже захочешь. Кларк смеется. – Лгунья. – Я думала, что ты все еще будешь спать, когда я вернусь. И ты могла бы проснуться к кофе. Еще слишком рано, чтобы вставать из кровати, Кларк. Этот толстый намек и тяжелый, растянутый ото сна голос Лексы еще сильнее соблазняют заползти в кровать, но Кларк качает головой, указывая на ноутбук и бесконечно унылый вордовский документ. – У меня неделями висело это задание. Раз ты явно не жаворонок, ложись поспи, а я разбужу тебя через несколько часов. Лекса недовольно стонет. – Ладно, раньше. – Есть одно отличное обеденное место, – бормочет она в подушку. Она засыпает быстрее, чем Кларк когда-либо видела, и очень сложно сдержать смех. – Я свожу тебя. Позже. После сна. – Лючия? – Лучше. Секретное место. Тебе оно может понравиться даже больше, чем эта дурацкая работа. – Безусловно. Но кофе мне поможет, поэтому спасибо. – Если ты действительно хочешь меня поблагодарить, то можешь вернуться в кровать. С улыбкой на лице Кларк опускается обратно на кровать, прижимаясь к спине Лексы; она перекидывает руку через ее грудь и прижимается в поцелуе между ее лопатками, в ответ получая дрожь и теплое мычание. – Дай мне полчаса с эссе, и затем я вся твоя, – говорит Кларк. Лекса бормочет свое согласие в подушку, и Кларк улыбается в ее кожу.