Почувствуй меня

— Василиса, ты меня слышишь?       Я обернулась и увидела Ника. В тех самых брюках и рубашке. Он был таким маленьким, да я же сама… я осмотрела себя и помещение. И действительно, я вернулась в прошлое. Я тоже снова маленькая тринадцатилетняя Василиса. И сейчас мы в Воздушном Замке. Вот это да! Я слегка улыбнулась. Получилось! — Василиса? — А, что? Прости, Ник. Я прослушала. Просто задумалась. — Я говорю, что ты очень странная. Давай, сейчас придет Фэш, и тогда начнешь рассказывать, а то я вообще не соображаю…       Фэш?! И почему мои ладони так вспотели, а сердце забилось чаще? Ведь я буквально полчаса назад разговаривала с Драгоцием, но какое-то внутренне чувство не давало мне покоя… — Только знаешь, ээ… — Ник запнулся, по-моему, я помню, что он скажет сейчас, — Ты, короче, не говори Фэшу про то, что у тебя высшая степень… Он — человек вспыльчивый, — О да! Ещё какой! — И как отреагирует, не могу знать даже я, его лучший друг. Он же часовщик — еще наэферничает тут, потом расхлебывай, — всё, как по сценарию! Я просто поражена. Слово в слово! — Хорошо, — кивнула я, припоминая, что отвечала три года назад.       И тут занавеска, которая скрывала ту заветную дверь, колыхнулась, пропуская вперед Фэша. Ему было четырнадцать лет. Те самые тёмные вьющиеся волосы и небесно-голубые глаза. Оказывается, взрослый Фэш не сильно отличается от маленького! Он радостно улыбнулся, отчего на щеках заиграли ямочки. — Я примчался, как только увидел Белорожка. — Фэш снова не сразу заметил меня, целиком скрытую узорной спинкой стула. — Ну, и зачем тебе понадобился тонкорожек? И вообще, что за странная история? — Фэш… — Ник виновато улыбнулся. Ой, что сейчас будет! — Ты знаешь, тут такое дело… В общем, познакомься. Только теперь Фэш заметил меня, и улыбка сползла с его лица. Ну, что поделать Драгоций? Я такая, какая есть и, увы, могу любого огорчить! Я мысленно усмехнулась. — Василиса, это Фэш… Фэш, это Василиса. — Голос Ника звучал несколько напряженно. Ну, ясное дело, этот идиот ведь орать будет! — Она перенеслась с Осталы… ээ… немного с моей помощью. — Привет! — спокойно кивнула я, сдерживая себя. А так хотелось высказать ему всё, что я о нём думаю… — Ник, давай разберемся, — и снова от его тихого голоса у меня побежали мурашки по спине, — Ты воспользовался служебным паролем отца, чтобы протащить по переходу эту девчонку? Погоди, но как тебе удалось? — интересно, встрять мне в разговор или просто послушать, зная, что будет дальше? — У нее были очень мощные часы, сильнющие. Вообще-то Василиса сама совершила переход. Я только дал пароль. — Да?.. Какой вид транспорта? — Огненная лестница. — Чтоо?! — Фэш развернулся и шагнул ко мне, — Ты кто такая?! — резко спросил он. — Не нужно со мной так разговаривать. Я — Василиса. — Какая ещё Василиса? Ты где живешь? Чем занимаешься? Что тебе надо от Ника? — Мне ничего от него не надо. Я просто хочу, чтобы вы мне помогли. Мне нужно вернуться на свою планету… Осталу, вроде бы, — я решила сделать вид, что я мало знаю о часовом мире. Чтобы не удивить Ника. — А я тут причём? — Фэш резко сел на стул, еле удержавшись на ногах.       Он схватился за голову, тяжело дыша. Ник подбежал к нему. Я уже было хотела вытащить аптечку из хранилища, но вовремя вспомнила, что у меня нет часового браслета. Ник бегом направился за водой и лекарством. А я осторожно подошла к нему. — Нужна помощь? — Отойди, — прошипел он. А я и ничего не сделала! — И почему все Драгоции такие противные? — пробубнила я себе под нос, но видимо Фэш услышал. — Что ты сказала? — Я? Ничего. Предложила свою помощь, но тебе она не нужна… — тут вернулся Ник с бокалом воды и какой-то настойкой. — Что случилось? — спросил он у Фэша. — Какая-то темнота… — о, его любимое слово! — А потом странные коридоры, какой-то зал с большими стеклянными крышками…       Музей! Чёрт! Но как? Как ему мог привидеться музей? Это я так влияю на его судьбу? Мои глаза округлились, но я старалась не подавать виду. — Стеклянные крышки? Фэш, ты бредишь! Может, тебе лучше лечь? — поинтересовался Ник. — О да, может, приляжешь? — усмехнулась я. — Тебя забыл спросить… как там тебя? — Василиса, — услужливо напомнила я, — Огнева. — Огнева? — в один голос ошарашенно воскликнули Ник с Фэшем. Вот, что значит, друзья… — Фэш, я пропал! — краски разом схлынули с лица Ника — он смертельно побледнел. — Господи, только этих проблем нам не хватало? — вздохнул Фэш, — Тебя отец подослал, да? Чтобы ты навредила отцу Ника? — Прекращай говорить всякий бред. Я обратилась к Нику за помощью. — Если ты действительно дочь Огнева, значит, ты… шпионка! — Что? О, боже… — простонала я, — Теперь ещё полчаса буду доказывать ему, что я всего лишь девочка с Осталы. Будь у меня часовая стрела, я бы тебя зачасовала, Драгоций! А что, если немного поиграть? — Ну, ладно, раскусили, — усмехнулась я. Вы бы видели их глаза! Господи, прости меня, Ник, но вот над Драгоцием я хочу поиздеваться, — Что, Драгоций, струсил? — Всё-таки шпионка! — воскликнул Фэш, — Ник, держи её, чтобы не убежала! — Ник сразу же послушался и схватил меня сзади за руки. А мне как-то пофигу! Фэш ухмыльнулся, посмотрев мне в глаза, — Хотела нас подставить? — Фэш, ты реально думаешь, что она шпионка? Разве, шпионы так поступают, признаются разве сами? — Много ты знаешь о шпионах? — фыркнул Драгоций. — Да, да, я шпионка, если вам от этого легче, но тогда преимущество на моей стороне, — внутри разгорелся огонь, словно новая порция адреналина. Всё моё нутро хотело сказать следующие слова, и я не сдержалась, — Верно, Змееносец? — глаза Фэша расширились так, что могли бы выкатиться из орбит, но вовремя вернулись в привычное состояние. — Отку-уда? — заикаясь, процедил он. — От верблюда, — ответила я. Меня почему-то не особо заботила моя дальнейшая судьба. Я просто хотела поиздеваться над Драгоцием. Сделать ему больно! Какая-то внутренняя месть этого хотела… Змееносец! Я вытянула левую руку вперёд, и её тут же обвила часовая стрела Фэша. Супер! — Тварь! — вскрикнул он, наобум ударив меня со всей силы по лицу.       Я даже не успела опомниться, как он уже вытянул руку, чтобы вернуть свою стрелу, но я вовремя вызвала её и, вырвавшись из рук Ника, прочертила огненную линию перед лицом Драгоция. Его дыхание участилось, глаза снов расширились, но вскоре он принял холодный безразличный образ. Вечно он так! — Ну, чего же ты ждёшь? Зачасовывай, давай! Я не знаю, кто ты такая, но хочу сказать тебе одно, ты поступила очень подло. Сейчас ты хочешь лишить меня жизни, хотя я лично тебе ничего не сделал… — Правда, что ли? — усмехнулась я, держа в руке стрелу. Ни Ник, ни Фэш не пытались меня остановить, — А когда ты обвинял меня в смерти родителей, ты думал о том, что лично я не была в этом виновата? — Что? — ошарашенно воскликнул Фэш. — Драгоций, ты всегда думал о себе, забывая, что вокруг тебя есть другие люди. Есть твои друзья. Я, Ник, Захарра, Диана и Маар. Скажи, когда ты насмехался надо мной и называл фейрой, ты думал, как мне было неприятно? Когда подписывал Договоры с Астрагором, задумывался над тем, что я буду чувствовать? А, может, ты знал, что я чувствовала, когда Шакл разбил твою статую? Или ты позаботился обо мне, сдавая меня Драгоциям, когда я пробралась в Змиулан? А, нет… — меня было не остановить. У меня уже началась истерика. Так хотелось всё высказать ему, — Ты, оказывается, думал именно обо мне, когда заводил романы с Катариной. Или тоже не думал? Я тогда не понимаю, когда же ты у нас поступал не подло, обвиняя меня. Эти последние полтора года были просто адом для меня. А тебе было пофигу! — я уже наплевала на слёзы, которые лились по моим щекам.       Вот, что будет дальше? Они позовут моего отца с Мортиновой и скажут им, что я больная, что у меня слабая психика. Мортинова позлорадствует и запрёт меня в одной из комнат Черновода. Там я и закончу свою никчёмную жизнь… и разве, этого я хотела добиться? Я посмотрела на Драгоция, прямо ему в глаза. Его глаза на пару секунд стали чёрными, но затем снова голубыми. Странно… может, у меня уже просто глюки? — Василиса? — спокойным голос спросил он, — Василиска! — радостно улыбнулся он.       Ник шокировано посмотрел сначала на меня, а потом и на Фэша. Драгоций шагнул ко мне навстречу, но я отступила назад. Мало ли, что у него там в башке творится! Ай! Теперь в моей башке что-то творится. Виски пронзила резкая боль и… темнота. Конец POV Василиса

***

POV Фэш       Когда Василиса выбежала из гардеробной, я не стал догонять её. Она должна побыть одна, так будет лучше! Я только всё испорчу… Я пошёл к себе в комнату и, взяв гитару, решил что-нибудь новое написать. Но на ум почти ничего не шло… Тогда, убрав гитару, я просто лёг на кровать, чтобы собрать мысли в порядок. Время клонилось к обеду, но есть совершенно не хотелось. И всё бы хорошо, если бы не… — Фэш! — дверь отворилась, и в комнату влетела Таня, а за ней и Лёшка. — Вы чего? — я вскочил с кровати. — Я видела… как Василиса… она… там такое… короче… около музея, она зашла… вернее там был Ключ и она… я не могу… — заикалась Каве. Что? Боже, что там могло произойти с Огневой?       Я выбежал из комнаты и направился к музею. Таня с Лёшкой поспешили за мной. Добежав до музея, я заглянул в сам зал и чуть не упал в обморок. В воздухе висела прозрачная дверь, к ней вели ступеньки, на ступеньках лежал Хрустальный Ключ, а у самого порога безжизненное тело Василисы. — Василёк! — кинулся я к ней. Мне уже было плевать на всех! — Таня, зови остальных. И старших обязательно! Лёшка, позови Катарину! Она в лазарете. Быстрей! — я взял тело Огневой на руки и спустился по этим проклятым ступенькам вниз, а затем вышел из музея. Тут же ко мне подбежали Захарра с Дианой. — Что с ней? — беспокоилась сестрёнка. — Боже, что она вообще делала там? Это Астрагор? — Вряд ли, — отмахнулся я, спеша в комнату Василисы, — Она открыла Хрустальную Комнату. Пустоту. — Это там тебя запер Астрагор? — поинтересовалась Захарра, придерживая голову Василисы.       Зайдя в комнату Огневой, я положил её на кровать и начал рыться в шкафу. Я быстро нашёл аптечку и, открыв её, достал нашатырный спирт. Намочив им ватку, я поднёс её к носу Василисы, но она не очнулась. Тогда я в панике начал рыться в аптечке, ища что-нибудь полезное. Захарра брызгала на Василису водой, а Диана наэферила полотенце со льдом и приложила его ко лбу Огневой. — Что делать-то? — воскликнул я от безысходности. — У неё жар, — пояснила Фрезер, убирая полотенце, — Оно тёплое и лёд практически растаял… — послышался стук в дверь. — Открыто!       В комнату забежала Катарина, а за ней и Маар с Ником. После них зашли Каве, Лёшка и Рик. Последним в комнату забежал Огнев. Он подошёл к дочери, потрогав её лоб. — Температура высокая, — подтвердил он. — Это да, — суетилась Катарина, доставая термометр, — Сейчас измерим, — она положила его подмышку Василисе, а затем засекла и посчитала пульс, — Пульс слабый. Что-то творится в её подсознании… Могут все выйти? — она оглянулась на нас. — Я останусь, — сказал Огнев и сел в кресло, наблюдая за действиями Катарины. — Я тоже останусь, — твёрдо произнёс я. Никуда не уйду и никогда больше не оставлю Василису одну! — Хорошо, остальные выйдете, пожалуйста, — попросила Кат. — Расскажешь потом. Мы у меня будем ждать, — прошептала Захарра мне, уходя. За ней вышла и Диана. — Сейчас попытаюсь отмотать время, — пояснила Катарина, вытягивая стрелу и взмахивая её пару раз. Тело Василисы окутала странная серая дымка. Я что-то не припомню этой дымки… — Что это значит? — озвучил мои мысли Нортон. — Видимо, на неё наложен тёмный эфер сильного часодея, — сообщила она. — Астрагор, — процедил я, — Я с ним разберусь! — я уже хотел побежать в музей, но меня остановил голос Огнева. — Стоять! Разберётся он! Только больше проблем наделаешь, сиди здесь. Ты нужен моей дочери, а с музеем я сам разберусь. Миракл с Константином там уже работают, — он вышел. — Фэш, что с тобой происходит в последнее время? — спросила Кат, вытаскивая термометр, — Сорок и три, — сказала она, закусывая губу, — Жаропонижающая настойка, — для себя произнесла Катарина и начала что-то искать в своём чемоданчике, — Налей в бокал воды, пожалуйста.       Я выполнил просьбу и протянул ей бокал с водой. Она достала из чемоданчика пузырёк с бурой жидкостью и смешала половину с водой. — Сможешь подержать ей голову? А я пока дам ей лекарство. — Да, конечно, — я сел рядом с Васильком и поднял её голову. Катарина дала ей весь бокал воды, а после достала шприц, наполнив его чем-то и поднесла к левой руке Огневой. Я подозрительно посмотрел на неё. — Не переживай, Фэш! Это небольшая доза адреналина, — невинно сообщила она. — Наркотики? Ты издеваешься? Откуда у нас в Расколотом Замке наркотики? — Ты видишь другой выход? У неё пульс слабый, температура высокая, время отмотать нельзя… Что мне ещё делать? Ты хочешь, чтобы она умерла? — Нет, — выдавил я, взглянув на лицо Василисы. — Ты, правда, её так сильно любишь? — с грустью спросила Кат. — Да. Очень сильно. Она для меня единственный родной человек, кроме Захарры. — Тогда сделай так, чтобы она очнулась. Я сделала всё, что в моих силах. Теперь всё за тобой. Меняй полотенце со льдом каждые десять минут. Вот, настойка, — она поставила на стол пузырёк с оставшейся бурой жидкостью, — Если будет хуже, зови меня. — Хорошо, спасибо. — Это мой долг, — Кат собрала свой чемоданчик и ушла. Я поставил около кровати стул и сел, наблюдая за Огневой. Вдруг она начала что-то бормотать. Я думал, что это какой-нибудь бред, но то, что я дальше услышал привело меня в шок. — Когда ты обвинял меня в смерти родителей, ты думал о том, что лично я не была в этом виновата? — прохрипела она, не открывая глаз. Мне даже стало страшновато смотреть на это, — Драгоций, ты всегда думал о себе, забывая, что вокруг тебя есть другие люди. Есть твои друзья. Я, Ник, Захарра, Диана и Маар… — это правда. Просто чистая правда, — Скажи, когда ты насмехался надо мной и называл фейрой, ты думал, как мне было неприятно? — я был дураком, — Когда подписывал Договоры с Астрагором, задумывался над тем, что я буду чувствовать? — Что? — А, может, ты знал, что я чувствовала, когда Шакл разбил твою статую? — она волновалась тогда? — Или ты позаботился обо мне, сдавая меня Драгоциям, когда я пробралась в Змиулан? А, нет… — конечно, нет, — Ты, оказывается, думал именно обо мне, когда заводил романы с Катариной. Или тоже не думал? Я тогда не понимаю, когда же ты у нас поступал не подло, обвиняя меня. Эти последние полтора года были просто адом для меня. А тебе было пофигу… — из последних сил прошептала она. По моему лицу уже текли слёзы. Что-то внутри обломилось. Всё, что она сказала — это правда. Та, правда, которую я не хотел признавать. Я сгубил моего Василька. Именно я, никто иной. — Василиса? — прошептал я. Она резко дёрнулась. Она меня услышала, — Василиска! — я обнял её, но тут же почувствовал сильный прилив тепла.       Прикоснувшись губами к её лбу, я как ошпаренный отстранился. Взяв со стола оставленный термометр и положил ей подмышку, а затем налил в бокал воды и смешал с настойкой. Дав ей лекарство, я посмотрел на термометр, который показывал сорок один. Чёрт! Я наэферил полотенце со льдом и положил ей на лоб. Господи, что мне ещё сделать, чтобы она поправилась? Я сел на стул и, взяв руку с Василисы в свои, прошептал: — Василёчек… мой любимый Василёк… прости меня. Это я во всём виноват, это из-за меня ты сейчас мучаешься. Я причина всех твоих бед. Это я должен сейчас страдать, а не ты. Ты должна очнуться. За тебя все волнуются. Весь наш Зодчий Круг, Таня и даже Алексей с Риком. Поправляйся! — я убрал полотенце со лба и наэферил новое. После чего подошёл к окну, открыв его. Я посмотрел вдаль, придаваясь воспоминаниям… — Ах ты ж, маленькая зараза! — я почему-то развеселился не на шутку, схватив её за руку и потащив к окну. — Отпусти! — весело визжала она, — А-а-а, спасите! Помогите! — смеялась Огнева, — Убивают! Вернее хотят выкинуть в окно, — тут уже я засмеялся.       Вот, скажите, кто придумал эту любовь? Зачем? Всё было бы намного проще, если бы не эти чувства, если бы не эти скандалы и проблемы. А была бы тогда интересной наша жизнь? Смог бы я жить без этой маленькой позитивной заразы, которая поднимает настроение лишь своей улыбкой? Где бы я сейчас был, если бы не встретился с ней? Это была бы не жизнь! Да, без любви жить проще, но совершенно невозможно. Я взял перьевую ручку с листком и сделал наброски небольшого стихотворения.       А затем снова сел рядом с Василисой, сменив полотенце. Я просидел так до вечера, но Василиса так и не очнулась. Пару раз приходила Катарина, принося новую настойку или вкалывая немного адреналина. Но слава Богу, приступов у Огневой больше не было, и она не говорила. Я перевёл взгляд на песочные часы, последние крупинки высыпались, и они перевернулись. Ну, вот, значит, уже двенадцать ночи. Я зевнул и, вновь заменив Василисе полотенце, положил свою голову ей на живот, прикрыв глаза. Хотя бы пару минут…