Treat You Better

      Была глубокая ночь или все же ранее утро, Клаус точно не знал. Он сладко спал рядом с той единственной, которая заставила его неплохо пострадать, пока её не было рядом. От одной этой мысли, что вдруг мелькнула в его сонном сознание, мужчине захотелось как можно крепче прижать блондинку к себе. Однако вместо шикарной девушки, он обнаружил пустоту. — Кэролайн? — позвал он, но ответом служила тишина.       Сон в одно мгновенье покинул Никлауса. На секунду ему даже показалось, что их ночь была всего лишь плодом его подсознания. Но подушка все еще отдавала её духами, а это значит, девушка просто сбежала.       Майклсон еще некоторое время лежал. Его взгляд упирался в потолок, который из-за раннего времени суток казался темным и в нем трудно будет разглядеть хоть что-то, но это и не нужно. Мыслями британец был далеко за приделами этой квартиры. Он находился в тех моментах их прошлого, когда все было просто: не было обид, лжи, разрушенных мечтаний. Тогда все было легко. Она просто любила его, а он отвечал тем же. Однако все изменилось. И мужчине не нравились все это. Да, черт побери, он, наверное, впервые за три месяца так сильно захотел вернуть её.       Мужчина нашел свой телефон, который лежал на прикроватной тумбочке, и тут же набрал ее номер. Однако вместо долгожданного «Алло», которое бы прозвучало ее голосом, британец услышал монотонный голос оператора. Майклсон даже не встал вникать, что говорят на том конце, он просто сбросил вызов. Он пытался позвонить сестре, но там была примерно такая же история. Поэтому поняв, что телефонный разговор — не вариант, он, даже не смотря на часы, которые указывали на цифру шесть, быстро оделся, и отправился в дом своей семьи. — Кол! — тут же прокричал Никлаус, стоило ему только переступить порог дома. Он прекрасно понимал, что нужную ему информацию, может выдать только младший брат. — Клаус, — послышался женский голос со второго этажа, который приближался. — Ты часом не зачастил к нам? — с присущей ей ноткой колкости в голосе, говорила Кэтрин. — Пирс, не забывай это и мой дом тоже, — зло бросил Никлаус, явно не желая общаться с этой особой. — Где Кол? — Зачем он тебе? — тут же вопросом на вопрос ответила брюнетка, аккуратно и слишком демонстративно спускаясь вниз по лестнице. — Если ты хочешь позвать своего младшего брата, потому что тебе не с кем пить, то нет! Он еще от вашего вчерашнего заседания в баре не отошел. — Ну, дорогуша, это не тебе решать. Особенно учитывая тот факт, что ты ему никто, — нацепив свою улыбку, которая была уж слишком наигранной, даже для Клауса, говорил он. — Ошибаешься, Никлаус. Я его девушка, которую он любит, и которая любит его. Но тебе этого не понять. Ведь ту единственную, что сумела сделать это, ты прогнал. И надеюсь, у нее хватит ума послать тебя к чертям, когда увидит в следующий раз, — тихо, буквально шепотом произносила каждое слово брюнетка, понимая, что это будет злить его еще больше. Но это и было ее планом. — Я хочу вернуть Кэролайн. Я простил ей все, — выдал эти слова Клаус, с трудом понимая, почему он говорит это Пирс. — Правда? Ты простил ее? — сделав удивленный, казалось даже радостный вид, произнесла девушка, от чего Майклсона охватила некая гордость за свой поступок. — А ты не хочешь спросить простила ли она тебя? — скрестив руки на груди, и убрав какое-либо подобие улыбки, грубо произнесла Кэтрин. — Что ты имеешь в виду? — выговорил он, дабы избавиться от молчания собеседницы, которая убивала своим взглядом. — Ты кричал нам всем, что она обманула тебя и все в этом роде. Но ты хоть раз думал о том, что ей сделал ты? — начала свою тираду именно с этого вопроса девушка. — Что-то мне подсказывает, что ты не постесняешься мне рассказать, — говорил он, с неким недоумением в глазах, хотя его фирменная ухмылка все еще украшала мужское лицо. — Ты разрушал ее жизнь, медленно. Год за годом. Она была обычной девочкой, которая мечтала о свадьбе в июне. И у нее была бы эта свадьба. У нее была бы вся та жизнь, о которой она мечтала, если бы не ты, — с ненавистью в голосе, говорила Кэтрин, внимательно смотря, как его лицо становиться серьезным. — Ты заставил Стефана поухаживать за своей сестрой, потому что бедная Бекка, меняя своих мужчин, была слишком несчастна, и ты решил ей подарить это счастья, в котором она нуждалась. Но ты отнял его у другой, которая нуждалась не меньше. Но тебе же было плевать, ты даже не удосужился узнать ее имя. Конечно, она ведь была всего лишь не нужной преградой для твоего образа идеального брата. В то время, как для нее Стефан был всем: другом, братом, любимым, — на этом моменте голос почему-то стал хрипеть, на глазах заблестели слезы, но она продолжила: — Я восхищалась им. Порой я ловила себя на том, что я завидую ей. Сальваторе всегда был рядом, в любой ситуации. Пока не появился ты. — О, я уловил суть, — перебил рассказ девушки Никлаус, которому порядком надоело слушать о великой любви Кэролайн и Стефана. — Ты закончила? — Нет, Никлаус Майклсон, ты дослушаешь меня до конца. Потому что, судя по всему, я единственный человек в этом доме, который не боится сказать тебе правду, прямо в глаза, — уверенно произнесла Кэтрин, и удобно села на диване, заставляя понять, что ее рассказ будет длинным. — Но тебе стало этого всего мало, и ты предложил Стефану, ну как предложил, скорее, настоял, чтобы тот сделал предложение твоей сестре. И он сделал. И в этот день моя лучшая подруга Кэролайн Форбс потеряла все свои надежды и мечтания. Но жизнь, продолжается. И когда, казалось, что все становиться на свои места, появляешь ты. Наша девочка расцветает на глазах, она вновь начинает верить в чудо. И ты вновь отнимаешь у нее все, даже не дав сказать и слова, — Пирс вновь сделала паузу, которая длилась чуть дольше, а затем холодным, буквально ледяным голосом, произнесла: — А теперь скажи мне, Майклсон, кто и что разрушил. — Но это не объясняет тот факт, что она врала, — говорил тот. Он прекрасно понимает, что после всего этого, не имел права злиться на девушку, но упрямство не дает ему произнести это вслух. — Боже, ты, что издеваешься надо мной? — подскочила со своего места брюнетка, злость в которой захлестывала все эмоции. — Она тебе врала — да! Но ты даже не представляешь, какой жизнью она жила, боясь, что в один момент скажет что-то не то или, боясь того, что, когда на Сальваторе нападёт очередной приступ ревности, он просто убьет ее. — Что ты несешь? — раздраженно бросил Майклсон. — Хочешь, я раскрою один небольшой секрет? — неожиданно её голос зазвучал слишком мягко, что не могло не говорить о том, что ни к чему хорошему это не приведет. Кэтрин наверняка уже знала это, однако остановиться уже не могла. — Как ты думаешь, по какой причине Энзо привез Стефана в тот день? — Что за бред, Кэтрин. Мы ведь все знаем, что Энзо помог Сальваторе, — без какого-либо интереса проговорил Клаус. Сейчас ему показалась, что брюнетка заигралась, и ему захотелось это прекратить. — Ну, помощью это тоже можно назвать, — усмехнулась девушка, и нарочно сделала паузу, чтобы у собеседника появился интерес. — Только вот небольшая поправка: Энзо не нашел Стефана на улице, он вообще его не искал. Это мы с Кэролайн попросили забрать тело Сальваторе с её квартиры. — В каком смысле? — удивился мужчина, который с трудом понимал, причем это все к её истории. — Стефан пришел к Кэр. Он был зол на тебя, на нее и начал к ней приставать. Она сопротивлялась, но силы бы в один момент кончились, если бы я не огрела его битой по голове. — Я… — начал Майклсон, но даже не знал, что и сказать. Он действительно все это время винил её, а сам и представить не мог, что на самом деле происходило с этой девушкой. — Ты не знал? Ты сожалеешь? — не дав ему возможности договорить, задала скорее риторические вопросы Пирс. — Честно, ты не лучший вариант для нее. Она заслуживает намного большего, — вдруг совершенно сменив тон, и убрав какой-либо фальшь с лица, говорила брюнетка. — Но по какой-то неведомой мне причине, она любит тебя. Поэтому, надеюсь, у тебя либо хватит смелости её отпустить, либо хватит ума, чтобы заслужить её прощения, Клаус. — Какой у нее адрес? — подняв голову на девушку, почти шепотом спросил Майклсон. А после того, как Кэтрин черкнула пару строк на листке бумаге, мужчина собирался покинуть дом. Однако, остановившись на пороге, он развернулся и произнёс: — Спасибо, Кэтрин. Обещаю, я больше не разрушу её жизнь.