***
Почувствовав какое-то непонятное беспокойство, синеволосый вынырнул из мира чужих переживаний, взглянул на часы, висящие над кухонным столом, и выругался. До начала занятий оставалось всего ничего, а студент просто ненавидел опаздывать. Нужно было бежать в академию. Мейло покосился на пустую пиалу и чашку с недопитым чаем. Парню хотелось оставить их в раковине, чтобы не тратить время и вымыть сразу по возвращении домой. "Придется задержаться, - обреченно подумал юноша, включая воду. - Если Риваль придет домой раньше меня и застанет грязную посуду в раковине, то получит индульгенцию и всю оставшуюся жизнь будет заваливать раковину немытыми тарелками. Не могу этого допустить!" Быстро сполоснув чашку с тарелкой, Мейло метнулся в свою комнату. Ругая себя на чем свет стоит, начинающий врач влез в брюки и натянул первую попавшуюся футболку, путаясь в ткани. Буквально впрыгнув в кеды, синеволосый схватил куртку и рюкзак. Хлопнув дверью так, что весь подъезд содрогнулся, студент выбежал из дома. Мейло ненавидел опаздывать даже больше, чем дурацкие выходки своего белобрысого соседа. Поэтому расстояние до медицинской академии парень преодолел всего за десять минут. Буквально взлетев по лестнице на третий этаж, запыхавшийся юноша встал у двери в кабинет, переводя дыхание и приглаживая растрепавшиеся от быстрого бега голубые пряди. Там, за дверью, шумели студенты, а значит, лекция еще не началась. «Уф, успел», - настроение Мейло немного улучшилось. Он решительно повернул ручку и открыл дверь в другой мир. Мир, наполненный чужими голосами, улыбками, слезами, проблемами, праздниками, радостями и несчастьями. Синеволосый попытался незаметно проскользнуть в аудиторию и занять место на заднем ряду, но студенты его тут же заметили и окружили. Еще на первом курсе Мейло, как самого ответственного, пытались уговорить стать старостой группы. Но парень решительно заявил, что является редкостным мизантропом, а посему до чужой успеваемости ему нет ровным счетом никакого дела. Поэтому старостой назначили главную активистку группы, а синеволосого — ее помощником. И как бы парень ни старался обращать на себя поменьше внимания, он по какой-то неизвестной ему причине оставался очень популярным. Вот и сейчас студенты столпились вокруг едва переступившего порог аудитории юноши. Одни просили списать домашнюю работу, другие предлагали проверить уже выполненные задачи, у третьих не сходились полученные данные, а кто-то просто хотел поболтать. Никого давно уже не смущали вечно недовольная физиономия и ворчливый тон заместителя старосты. А его острый ум и умение отвечать с сарказмом одногруппники очень ценили. Особенно студенты любили слушать объяснения Мейло по пройденному материалу. На любимые темы будущий медик мог вещать долго и увлеченно. Получалось даже интереснее и понятнее, чем у преподавателей. В такие моменты глаза синеволосого ярко блестели, а голос обретал мощь и уверенность. Но когда студенты начинали благодарить парня, а особо впечатленные девушки говорили комплименты, совершенно не умеющий принимать похвалу юноша смущался, краснел, отвечал скороговоркой, запинался и ворчал еще больше. На самом деле Мейло очень любил академию. С ним учились уже достаточно взрослые и умные люди, которые, в отличие от воспитанников приюта, не доставали парня подколками по поводу низкого роста и необычного цвета волос. Напротив, юношу очень уважали за ум, смелость и готовность помочь (пусть и после тонны упреков и нотаций). А голубая шевелюра никого не смущала, так как неформальную атрибутику в академии носил каждый третий. Правда, Мейло так и не смог признаться одногруппникам, что его волосы имеют небесный цвет от природы. Иначе начинающие врачи замучили бы его своими исследованиями и экспериментами.***
После занятий Мейло отправился к своему научному руководителю, чтобы показать черновик диплома, над которым парень работал по ночам уже три месяца, жертвуя своим драгоценным сном. Юноша буквально ваял этот научный труд как скульптор - с огромным вдохновением и воодушевлением, возлагая на диплом большие надежды. Тема казалась парню очень актуальной, и он надеялся, что студенческая работа в будущем перерастет в докторскую диссертацию и откроет перед студентом двери в мир науки. - М-м-м... слабая работа, - преподаватель, сухонький старичок со строгим морщинистым лицом, поджал тонкие сухие губы, листая толстую пачку распечатанных листов. - Я, конечно, хвалю вашу любовь к науке и стремление как можно скорее написать диплом. Но пока материала явно недостаточно. Кроме того, выводы, которые вы делаете вот в этой части, опираются не на доказательную базу, а на ваши собственные домыслы. Не обижайтесь, но в целом ваша работа больше похожа на сочинение мечтателя, нежели на научный труд, который в дальнейшем будет использоваться для реальных исследований и создания лекарств. Поймав помрачневший взгляд студента, профессор добавил. - Для такого сильного ученика работа слишком слабая. Я знаю, вы могли бы лучше. Но для этого вам, молодой человек, нужно спуститься с небес на землю, начать оперировать реальными цифрами, снабдить работу результатами экспериментов и сделать упор на практическое применение. И никаких фраз «если». Это медицинский, а не филологический факультет. Мейло почувствовал, как кровь прилила к лицу и застучала в ушах. В глазах потемнело. Ничего не видя перед собой, парень осипшим голосом поблагодарил преподавателя за потраченное время, забрал распечатку диплома и на негнущихся ногах вышел из аудитории.***
Синеволосый сидел в сквере на спинке лавочки, уставившись невидящим взглядом в асфальт. В голове проносились разрозненные обрывки мыслей. Парню очень не хотелось собирать их воедино, так как оформленные размышления только бередили свежие раны, не давая ответа на вопрос "что делать". "Бездарность, - отвешивал себе мысленные пощечины юноша. - Если ты не в состоянии написать диплом, как ты будешь лечить людей?! Вместо того, чтобы спасать жизни, ты кого-нибудь угробишь. Пациент умрет у тебя прямо на руках. Такого как ты даже близко нельзя подпускать к больным". Мейло чувствовал, как темные воды апатии затягивают его все глубже и глубже. Сил вырваться из смыкающихся над головой мутных волн не было. Больше всего сейчас ему хотелось опуститься на самое дно омута отчаяния. Исчезнуть. Испариться из этого мира. Что-то большое вдруг загородило солнце, а над головой прозвенел раздражающе беспечный и задорный голос. - Ты чего какой грустный сидишь? Двойку получил? - Заткнись, Риваль, просто заткнись. Кинолог ухмыльнулся и с интересом уставился на студента. Синеволосый с полминуты пытался игнорировать соседа, достающего его даже вне дома. Копя раздражение, Мейло попытался сделать вид, что перечитывает диплом, надеясь, что Ривалю хватит такта или догадливости, чтобы оставить его в покое. Однако блондин продолжал в упор разглядывать будущего медика, скрестив руки на груди и ехидно улыбаясь. Через несколько секунд Мейло не выдержал и поднял голову, щурясь на яркое солнце, от чего его и так недовольная физиономия стала похожа на лицо злобного колдуна. - Риваль, чего тебе? - Думаю, как тебя развеселить. - Ты не видишь? Я не в настроении веселиться. Может уже пойдешь домой? Или куда ты там шел... - Не-е-е, - потянул белобрысый. - Я тебя одного в таком состоянии не оставлю. - Издеваешься? Имей совесть, дай посидеть спокойно. Ничего со мной не случится... - Я не за тебя волнуюсь, а за город, - хитро осклабился Риваль и тут же получил ощутимый тычок под ребра. - Ты же его по камушкам разнесешь. Второй удар от взбешенного синеволосого Риваль ловко поймал в ладонь. - Я рад, что тебе уже получше. По-моему, тебе нужно куда-нибудь сходить, развеяться. - Некогда мне «развеиваться», - Мейло раздраженно запихал распечатку диплома в рюкзак, перемяв все листы. - Мне надо бежать домой, переделывать научную работу. - Спорим, в таком настроении ты сейчас перемочишь в ней всех героев, проедешься по ним катком, а в конце устроишь большой взрыв? С трудом удержав поползшие вверх уголки губ, Мейло фыркнул и привычно пробурчал: - Это диплом, дебил, в нем нет героев. - Как это? Вон у тебя на обложке написано: «Роль Т-лимфоцитов в борьбе с онкологией». Сразу понятно — боевик. Т-лимфоциты это такие крутые парни вроде морской пехоты? Мейло все же не удержал улыбку, и один уголок рта предательски дернулся вверх. В глазах заблестели озорные искорки. - А страшная онкология - это злобная королева, под гнетом которой страдает огромная страна? - Продолжил рассказ синеволосый, вдруг заразившись вдохновением своего соседа. - Ага, и отважные Т-лимфоциты бесстрашно отправляются в бой, чтобы покончить с тиранией королевы Онкологии... - И героически погибают сотнями... - Но они знают, что умирают за правое дело и с криком "За Родину!" бросаются в бой! Мейло представил, как под микроскопом отважно пищат крошечные клеточки, нападая на огромную раковую опухоль, и тихо рассмеялся. Поймав на себе внимательный взгляд кинолога, юноша смутился и попытался остановиться. Однако смешная картинка стояла перед глазами, а смех так и рвался наружу. Разрываемый двумя противоположными чувствами, сотрясаясь от беззвучного смеха раскрасневшийся студент согнулся пополам, одновременно вытирая выступившие слезы. Из-за попытки подавить в себе веселье, парень начал икать. Получалось это довольно забавно, поэтому хихикать начал уже Риваль. - Ой, извини, это нервное, - наконец, успокоившись, перевел дыхание Мейло, чувствуя, как горят щеки. - Да ладно, ты нервничаешь? Почему? - белобрысый скептически сощурился. "Потому что на меня в упор кто-то смотрит, когда я смеюсь. А еще я оказался полнейшей бездарностью", - с тоской подумал Мейло. Юноша снова вспомнил слова профессора, и его лицо помрачнело. Уловив перемену настроения собеседника, Риваль скрестил руки на груди. - Нет. Так дело не пойдет. Тебе определенно надо отвлечься от учебы. Если будешь так напряженно думать, додумаешься до чего-нибудь... не того. - А! Так вот в чем дело! Я-то все гадал, почему ты не думаешь вообще. А ты, оказывается, просто боишься додуматься до чего-нибудь "не того". Риваль скривился, показывая Мейло язык, и вдруг просиял. - Слу-у-ушай, а пойдем со мной на концерт ТГЕ? - Кого? - "Тролль гнет ель" - музыкальная группа. Прикольно играют! - Это чтобы я оглох окончательно? - поморщился синеволосый, вспомнив вечно орущую музыку в наушниках соседа. - Нафиг. Мне еще диплом переделывать. - И что ты в таком состоянии там понапишешь? - Тебе-то какое дело до моего состояния, - злее обычного бросил начинающий врач. Его сильно задели слова Риваля. Особенно потому, что белобрысый был прав. Кинолог обиженно поджал губы, но ничего не ответил. В воздухе повисло молчание. Мейло уткнулся взглядом в свои кеды, Риваль рассматривал что-то в дали. Заходящее солнце вызолотило деревья и ласково грело землю последними лучами. Ветер шуршал опавшими листьями, нагоняя на немногочисленных гуляющих в сквере сонную умиротворенность. Чтобы, наконец, разорвать натянутую нить тишины, студент встал с лавочки. - Ты куда, - встрепенулся его сосед. - Домой, куда ж еще... - Пойдем, хоть провожу. - Спасибо, я как-нибудь сам. Парни не спеша шли по залитому солнцем скверу. Золотые деревья сверкали в свете теплых лучей, в воздухе на фоне ярко-голубого неба тихо кружились разноцветные листья. Прохладный воздух благоухал пряной осенью, прелой листвой, вчерашним дождем. Мейло глубоко вздохнул, чувствуя как на душе становится легче и светлее, а затем украдкой посмотрел на жмурящегося на солнце Риваля. "Наверное, со стороны он выглядит большим и страшным, если не знать, какой он раздолбай на самом деле. Впрочем, я и сам так думал, когда впервые его встретил, - вдруг с удивлением вспомнил Мейло. - Я тогда подумал, что он какой-то опасный психопат».***
Впервые они встретились в этой же самой квартире. Хозяйка, милая пожилая женщина, как раз закончила показывать Мейло все потаенные уголки нового жилища и уже собиралась уходить, когда в дверь влетел запыхавшийся парень. Опоздавший на полчаса сосед, тут же оттоптал грязными берцами ковер и засыпал пол сухой землей. Впрочем, на хозяйку он почему-то тут же произвел очень благоприятное впечатление. Второй квартирант оказался высоким молодым военным. Белые короткие топорщащиеся волосы, зеленая форма, большой походный рюкзак и улыбка от уха до уха - вот и все, что у него было с собой. Увидев синеволосого, новоиспеченный сосед вдруг замер и уставился на юношу совершенно безумными глазами, оглядывая его с ног до головы. Выражение лица кинолога было настолько странным, что Мейло до смерти перепугался. Казалось, что блондин сейчас не то расплачется, не то накинется и убьет соседа. "Поствоенный синдром, - припомнил лекции по психиатрии будущий врач. - Такие люди способны на что угодно. В любой момент им может что-то стукнуть в голову". - Мейло! - белобрысый подался вперед. Студент отшатнулся и вжался в стену, на его лице застыло решительное выражение лица. Кем бы ни был незнакомец, ему не удастся так просто справиться с начинающим медиком. - Ой, извини, что напугал. Все нормально? - Новоиспеченный сосед виновато отвел уже абсолютно нормальный взгляд в сторону, в голосе промелькнуло огорчение. - Меня зовут Риваль.***
"Наверное, тогда мне просто показалось, и я себя накрутил, - с досадой подумал будущий врач. - С тех пор его "безумие" больше никак себя не проявляло. А я до сих пор опасаюсь с ним заговаривать и вообще сталкиваться... Или причина все-таки совсем не в этом?" Почувствовав на себе взгляд, Риваль удивленно повернулся к Мейло, но тот моментально уставился себе под ноги. Помедлив несколько секунд, белобрысый решил разбить тишину и попытался завязать диалог. - Так что это за лифа... линха... цита... ли-фа-ци-ты, короче? - Лимфоциты, - фыркнул Мейло. - Разновидность лейкоцитов — клеток крови. Они отвечают за иммунитет: вырабатывают антитела, уничтожают инфекцию и вредные вещества, попадающие в организм. - Во! Я же говорил! - Просиял Риваль, понявший из всего сказанного только пару слов. - Ну, в переносном смысле ты был прав. Но на микроскопическом уровне все гораздо сложнее, чем кажется. Лимфоциты тоже бывают разные. Например, цитотоксические Т-лимфоциты, о которых идет речь в моем дипломе, называются Т-киллеры. Они уничтожают клетки нашего организма, зараженные внутриклеточными паразитами, а также переродившиеся в опухоль. - То есть они уничтожают своих собратьев. Так себе работенка, - на лицо кинолога упала тень. - Это необходимо, - Мейло приподнял бровь, не понимая, что с Ривалем. - Клетки, пусть и свои родные, уже заражены. Их нужно уничтожить, чтобы не развилась онкология, то есть рак. Это необходимо, чтобы спасти другие клетки, весь остальной организм. Блин, ну вспомни фильмы про ходячих мертвецов. Если твой друг превратился в зомби, бесполезно его уговаривать стать прежним. Нужно снести ему бошку, чтобы он не перекусал и не перезаражал всех остальных. - Это не так просто, как кажется, - куда-то в сторону невнятно произнес окончательно помрачневший Риваль. - А? - переспросил синеволосый, не расслышав последнюю фразу соседа. - Почему ты выбрал такую тему для диплома? - Ну... главная задача медика — спасать человеческие жизни. Я, как и многие другие, мечтаю найти лекарство от онкологии. - Кстати, что это такое? - Онкологические заболевания? Сложная штука. Гляди. У каждой клетки нашего организма есть определенная задача... ну как бы профессия. Никто достоверно не знает, почему это происходит, но обычные клетки вдруг мутируют и становятся онкологическими. Они перестают выполнять свою работу, начинают поглощать питательные вещества и быстро делиться. Их становится все больше и больше, опухоль растет. Затем, через некоторое время, онкологические клетки начинают рассылать по всему организму метастазы, которые заставляют остальные клетки мутировать по всему организму. Знаешь, как отряд предателей в стране. Они саботируют работу, рассылают другим листовки, чтобы те тоже не работали. Государство может погибнуть, если не ликвидирует эту группировку. И вот таким образом... Риваль! Блин, ну ты совсем идиот что ли? Я же сказал, что не хочу участвовать в ваших пьяных дебошах, да еще под такую музыку. Белобрысый даже не стал делать вид, что раскаивается, так как гордость от успешно проведенной спецоперации распирала его изнутри. Пока Мейло, ничего не замечая вокруг, увлеченно ораторствовал, активно жестикулируя для большей убедительности, Риваль повел его в обход дома в сторону концертного зала. - Ну Ме-е-ейло. Ну нельзя же всю жизнь просидеть в четырех стенах. Идем! - У меня нет денег на эти глупости. - Не проблема. Я проведу тебя бесплатно: у меня там знакомые охранники работают. Служили вместе. К тому же я их подменял пару раз. Так что с них должок, - парень довольно жмурился на солнце, чуть не лопаясь от осознания собственной гениальности. - Хочешь, я тебе даже пива куплю? - Нет уж, спасибо. Я в состоянии воспринимать музыку и без алкоголя, - Мейло упрямо скрестил руки на груди. - Так ты все-таки пойдешь? - просиял белобрысый. Мейло вдруг резко остановился и прямо посмотрел в глаза Ривалю. - Я, убей, не понимаю... почему я? У тебя же есть куча друзей. Почему ты зовешь не их, а совершенно "левого" человека, который к тому же не восторге от всего этого. Очень занятого, между прочим. - Не знаю, - Риваль беззаботно подставил лицо солнечным лучам и счастливо оскалился. - Хочется. Мейло скорчил скептическую мину и покачал головой, всем своим видом показывая уверенность в абсолютной безнадежности психики Риваля. "В конце концов, я хоть честно смогу сказать "слушал - не понравилось", "ходил - не в впечатлился", если кто-то снова потащит", - подумал Мейло и решительно направился в сторону концертного зала. Внезапно кто-то схватил его за руку, заставив отшатнуться назад. Где-то на периферии сознания всплыли похожие кадры из сна. - Риваль, какого... - возмутился юноша, рывком освобождая запястье. - Извини, но концерт еще только через два часа. - Тогда нафига ты меня сейчас-то потащил? - округлил глаза синеволосый. - Ну я же не думал, что ты так быстро согласишься. - Так. Все. Я домой, - Мейло недовольно развернулся. - Не хватало еще ждать два часа. Внезапно поднявшийся ветер бросил синеволосому в глаза пыль и опавшие листья, растрепав голубые пряди и заставив остановиться. - Давай перекусим перед концертом, я угощаю, - с надеждой предложил кинолог. Студент застыл в нерешительности, для виду протирая глаза от песка. С одной стороны, нужно было идти заниматься. Но именно сегодня юноше и вправду совсем не хотелось думать об учебе. Пожалуй, впервые в жизни в нем всколыхнулось желание попасть туда, где он никогда не был, получить какие-то новые эмоции. Сегодня он чувствовал себя пустым как никогда. - Я и сам за себя в состоянии заплатить. Юноша с тоской посмотрел куда-то вдаль. Заходящее солнце мягко светило сквозь золотую листву, а в воздухе витал пьянящий аромат какой-то дикой свободы. Мейло вдруг захотелось послать весь мир к чертям и сделать что-нибудь безумное. Каким-то шестым чувством уловив настроение синеволосого парня, замершего посреди улицы, Риваль с мерцающими искорками в глазах потянул его за руку. - Пойдем, срежем дорогу до кафешки! Мейло даже не успел возмутиться, когда его неугомонный сосед почти вприпрыжку завернул за угол и добежал до кованой ограды старого парка. Будущий врач задрал голову, прикидывая на глаз высоту забора, и вопросительно посмотрел на Риваля. Тот, подмигнув синеволосому, взлетел по ограде и через секунду уже сидел на свежеокрашенном столбике, как большая курица на насесте. - Сдурел? Ты чего творишь? - заорал от неожиданности Мейло. - Я ж говорю - срезаю дорогу, - хитро улыбнулся кинолог. - Да ладно, тут все просто: сначала ставишь ногу на во-о-н ту закорючку, а рукой цепляешься за эту загогулину, а дальше я тебя подтяну. Мейло еще раз посмотрел на скалящегося Риваля, подергал решетку, проверяя ее надежность, и, махнув мысленно на все рукой, полез вверх по ограде. Оседлав черный кованый забор, синеволосый мысленно прикинул траекторию, по которой можно было быстрее всего перебраться на соседний столбик, но в это момент его подхватили сильные руки и затащили на один столб с Ривалем. - Эй! - Возмутился Мейло, с трудом балансируя на слишком узкой площадке. - Я и сам могу... И вообще тут места для двоих мало! Риваль молча ухмылялся, не испытывая никаких неудобств. Он стоял на столбе почти на одной ноге, отклонившись под невообразимым углом, да к тому же придерживал на всякий случай своего вечно недовольного соседа. Поведя плечом, чтобы скинуть руку наглеца, синеволосый упрямо выпрямился и скрестил руки на груди. С высоты трехметрового забора открывался чудесный вид на заросший тенистый парк, окрашенный осенью в причудливые цвета. Начинающий медик вдруг поймал себя на мысли, что ему, как ни странно, очень нравится стоять на узком столбе в нескольких метрах от земли, оглядывать парк и наслаждаться ветром, ворошащим волосы. В груди словно поднималась волна беспричинной радости. Неужели это и было то, что он искал? «Не-не-не, - Мейло упрямо тряхнул головой, сбрасывая это наваждение. - Что за детский сад. Недостойно серьезного человека лазание по заборам. Мы забрались сюда, только чтобы сократить путь. Надо скорее спуститься, пока никто не увидел». Приглядевшись, синеволосый снова начал закипать: - Риваль! Тут же нормальный вход есть всего в двух шагах! - Ага! - Лицо белобрысого являло собой воплощение неподдельного счастья, ехидства и какого-то детского задора. - Убью! - Почти спокойно прошипел доведенный до белого каления Мейло. Заливисто захохотав, кинолог спрыгнул со столба, мягко, как кот, приземлившись в ближайшие кусты. - Здесь убивать меня будет удобнее! Готовый сигануть за наглецом студент помедлил пару мгновений, оценивая ситуацию. Спуск по ограде занимал много времени, с другой стороны, правильно приземляться, как Риваль, Мейло не умел. "Их, поди, и не такому учили. Наверняка этот придурок еще и с парашютом прыгал," - завистливо подумал будущий медик. Усыпанный листьями Риваль, выбравшись из кустов, принял задумчивость соседа за боязнь высоты. Улыбаясь от уха до уха, белобрысый протянул руки к насупленному парню, стоящему на столбе, и закричал на весь парк: - Принцесса, прыгай, я поймаю! Возмущение, ярость, смущение и множество других эмоций ударили в синеволосую голову, вытеснив из нее все адекватные мысли. Мгновенно отбросив все сомнения и лишние размышления, будущий врач с рыком сиганул вниз, на полном серьезе решив придушить белобрысого наглеца прямо на месте. Мейло пока не знал, как он это будет делать, решив сначала добраться до этой нахальной рожи, а потом уже продумывать план действий. Риваль, никак не ожидавший такой реакции, бросился вперед, прекрасно понимая, что, упав с трехметровой высоты, парень может запросто себе что-нибудь сломать. Свалившийся прямо в объятия белобрысого негодяя студент задохнулся от возмущения и теперь хватал ртом воздух, не в силах сказать что-то членораздельное. - Ты... да как ты... как... тебе... как тебе только в голову твою пустую это пришло?! - Я обещал - я поймал, - Риваль поставил начинающего медика на землю и сделал вид, будто не понимает, чем так недоволен его разъяренный сосед. - Эй! Ты чего дерешься? Осознав, что донести свои мысли до кинолога обычными словами у него не получится, Мейло, решил перейти на более простой и понятный язык. Спасаясь от града ударов и пинков, беловолосый парень отпрыгнул в сторону, а затем, заметив, что студент все еще жаждет возмездия, с мерзким хохотом сорвался с места. Ни минуты не раздумывая, будущий врач бросился в погоню. Оглянувшись назад, кинолог с удивлением обнаружил, что щуплый на первый взгляд юноша, вполне неплохо бегает. Возмущение, ярость и боевой азарт явно придавали синеволосому сил. Издав боевой клич, Риваль с восторгом прибавил скорости. Мейло не отставал. Студент умел правильно распределять дыхание, что позволяло ему не только бегать на длинные дистанции, но и попутно костерить на все лады "распроклятого клинического идиота, которого не излечит ни одна больница даже за большие деньги". Прохожие удивленно провожали взглядом проносящихся мимо них парней. Хохоча во все горло, довольный кинолог свернул с прогулочной дорожки вглубь парка, петляя между деревьями и раскидывая в стороны разноцветные опавшие листья. Периодически оглядываясь и ловя взглядом искорки азарта, блестящие в голубых глазах соседа, Риваль резко бросался в другую сторону, чтобы обмануть своего преследователя. Мейло даже не заметил, как ветер выдул из головы все печальные мысли, оставив только детский задор. Юноша полностью втянулся в игру и теперь во всю наслаждался быстрым бегом, слепящим глаза солнцем, летящей в лицо золотой листвой, пьянящим свежим осенним воздухом. А главное - ощущением свободы. Беспредельной всеобъемлющей свободы. В груди снова поднималось какое-то ранее неведомое чувство. Сильное как волна, которая вот-вот накроет с головой. Студенту отчего-то захотелось заорать во все горло. И бежать. И смеяться. И... Риваль неожиданно остановился. - Мейло, слушай, я тут вспомнил... Договорить белобрысый не смог. Замечтавшийся синеволосый преследователь не успел затормозить, и на полной скорости врезался в кинолога, разбив нос о его широкую твердокаменную грудь. На футболке осталось большое красное пятно. - А-а-а-а, бли-и-и-н, Мейло, прости, - засуетился вокруг раненого неугомонный сосед. - Запрокинь голову! - Нельзя голову при носовом кровотечении запрокидывать, идиот. Чему вас только учили, - будущий врач вытянул шею, чтобы алые капли не попали на одежду. - А что надо делать? - совсем упал духом Риваль, виновато заглядывая в глаза синеволосого. - Да ничего, само пройдет. Ну, еще можно холод приложить... - Поморщился юноша, осторожно щупая нос и пытаясь определить, нет ли перелома. - Никуда не уходи, я мигом! - С этими словами кинолог унесся вверх по дорожке. - Ну, мне только бегать в таком состоянии, - Мейло со вздохом опустился на ближайшую лавочку. Начинающий медик вопреки собственным советам все же задрал голову, меланхолично глядя на кружащиеся в воздухе золотые листья. Последний луч заходящего солнца ласково провел по голубым прядям и бледной щеке, а затем исчез. По быстро темнеющему небу плыли вечерние розовые облака. - Надо же. Осень только началась, а солнце уже так рано садится, - отрешенно подумал юноша и зябко повел плечами, пытаясь поплотнее укутаться в куртку. На Мейло вдруг накатило какое-то странное непонятное щемящее чувство. "Холод? Похоже, но нет. Тоска? Близко, но не она, - студент окинул взглядом опустевший парк. Ветер задул в шею, пробрав до костей. - Безнадежность? Пустота? О..." - О чем задумался? До боли знакомый бодрый голос раздался так неожиданно, что синеволосый подпрыгнул от неожиданности. - Блин! Ты чего подкрадываешься?! - На, приложи к носу, - Риваль, беззаботно улыбаясь, протянул Мейло упаковку с мороженым. - А. Точно. Совсем забыл. Спасибо, - студент осторожно потрогал пострадавшую часть лица. Кровотечение уже прекратилось, и о столкновении с каменной грудью кинолога напоминала только тупая пульсирующая боль. Подержав у носа ледяной пакетик пару минут, парень вскрыл упаковку. "Мой любимый белоснежный пломбир, - удивился Мейло, с наслаждением пробуя мороженое. - И как только Риваль угадал". Юноша снова посмотрел на пустую аллею и прислушался к своим внутренним ощущениям. Однако сосредоточиться не получилось: белобрысый сосед громко шуршал над ухом оберткой от шоколадного эскимо. Еще немного побуравив взглядом безлюдный парк и не уловив никаких изменений в своем эмоциональном фоне, Мейло решил, что странное щемящее чувство ему попросту померещилось. А вот холод был самый настоящий. После захода солнца температура воздуха резко снизилась. Пронизывающий ветер забирался под ворот куртки, да еще мороженое холодило пальцы. - Риваль, может... - юноша осекся, удивленно выгнув бровь. - Быстро ты. Белобрысый с сожалением обсосал и выбросил в кусты палочку от мороженого. - Блин, ну так сложно до мусорки дойти что ли? Кинолог скорчил недовольную мину и поспешил сменить тему. - Ну, как твой нос? - Это единственная часть тела, которую я хотя бы чувствую. Все остальное уже покрылось льдом, - к Мейло вернулся его привычный ворчливый тон. - Тогда идем в кафе, как и планировали, до концерта еще куча времени, - Риваль вскочил с лавочки и довольно потянулся.