Project: "update"

      Сидеть и клевать носом перед монитором – совершенно непривычное дело. Необычное даже, поскольку такого почти и не было никогда. Большую часть жизни сон был по расписанию, хоть и в разное время. Сейчас он порой являлся настолько редким явлением, что в бой шли энергетики и прочая гадость. И всё равно сон начинает брать своё, постепенно отвоёвывая себе и место в распорядке и дремотное состояние.       Игла устало прикрывает глаза и перед ними вновь появляется тот разговор, слишком неприятный, слишком… Подобрать слова Лида не может, вероятно, не хочет… Но по ощущениям тот разговор был куда противнее, нежели сегодняшний, с Кошкиной, а ведь там даже руками махать не пришлось.       Днём ранее       – Нашёл, всё-таки… – Лида устало опустилась на свой стул в углу ИВЦ.       – Долго ходил вокруг, но да. – Тарасов кивнул на выход, – пройдёмся, может?       – А почему бы и нет?       Отказываться и включать заднюю было уже слишком поздно. Идти же с этим человеком… Игла сомневалась, стоит ли, но он просто не оставил выбора. Больше недели он действительно ходил вокруг да около ИВЦ, но нос не засовывал, даже если что-то от Кошкиной нужно было, выходила она. Сейчас же, видимо, терпение окончательно кончилось и настал именно тот момент расставления всех точек над «и».       К удивлению наёмницы, Тарасов потащил её наверх, за пределы КТЦ, в небольшой парк, раскинувшийся совсем неподалёку. Теперь уж точно не придумаешь отмазку мол «срочно дела образовались».       – Я так понимаю… Момент истины? – Игла конец-то остановилась около одной из незанятых скамеек.       – Момент-момент…       Собраться со словами было трудно. В голове ещё отчётливо слышался голос Иглы о том, что не надо связывать с ней жизнь… По иронии судьбы иначе у Бизона не выходило. Последняя его девушка ушла совсем недавно, зато громко хлопнув дверью.       – И что же от меня надо?       – Лид… Вот словно ты не знаешь, а?       – Знаю-знаю, – пародирует только что услышанный «момент-момент» Игла, вновь становясь серьёзной. Перспективы, светящиеся после этого разговора совершенно не радовали, а скорее даже пугали.       – А раз знаешь, то что скажешь? И нет, не уходи и не молчи, – Тарасов резко разворачивает начинавшую отдаляться Иглу, держит цепкой хваткой за плечо, смотрит в эти холодные глаза. А он и забыл, насколько они могут быть безразличны внешне. – Давай все точки над «и» расставим.       – Я тебе уже давным-давно сказала: ищи бабу на гражданке. Я не твой вариант.       – Откуда ты знаешь? Вот откуда? Думаешь, не искал? Если да, то сильно ошибаешься. Последняя вон, месяц назад морду отвернула. Лид, мне это надоело. Не могу я так.       – Тарасов, ты или дурак, что вряд ли, или ещё что… На что ты рассчитываешь? То, что я оказалась у вас – воля случая. Я могу точно так же оказаться и в могиле. И ты можешь.       – Стоп. – Бизон резко прерывает Иглу и наконец-то отпускает её плечо. – На сколько ты здесь? Знаю, ответа ты не знаешь… А я не хочу ждать…       – Ты хотя бы понимаешь-то что говоришь? – на лице проскакивает нервный смешок. – Как ты себе это представляешь?       – Плевать, Лид. – В который раз он перебивает её, вновь заставляя затыкаться на полуслове. Не хочет больше слышать никаких отмазок. Сейчас даже не хочет думать, что думает она. Тупой эгоизм. Иначе и не скажешь. Он и на себя не похож. Слишком устал и так же устало усаживается на скамейку, утягивая вниз и наёмницу. – Я не знаю, на сколько ты здесь и почему… Плевать. Я просто хочу…       – Любить? – завершает наёмница, вновь усмехаясь и разочарованно шаря по карманам штанов. Сигареты остались в куртке, мирно висящей на спинке стула. – Что, это слово противно застревает в горле? Тарасов, может ты не понял, тогда скажу более простым языком: со мной счастья не сыщешь.       – Лид, плевать. Я не хочу терять этого момента.       – Дорогой, если бы всё было так просто…       – Ты ведь не привыкла что тебя любят, да? – в свою очередную атаку пускается Тарасов и, наблюдая за поникшими на секунду глазами сидящей рядом, убеждается в верности направления. – Ты не ждёшь этого и сама стараешься не давать повода… Стараешься быть холодной, равной… Я угадал? По глазам вижу, что да…       – Я привыкла убивать. Я свыклась с мыслью о своей смерти… Свыклась с тем, что меня любить опасно. Смертельно опасно.       Договорив, Игла резко поднимается. Последнее слово будет за ней и только за ней. Хотя это во многом неправильно.       – Тебе нужна нормальная баба, нормальная семья и дети.       – Мне нужна ты, чёрт бы тебя побрал! – зло, но довольно тихо рычит Тарасов.       – Он уже давно меня забрал, кап-три.       – Просили зайти? – раздаётся над ухом голос Умы, заставляя оторваться от пригретой щекой бумажки и вновь принять более-менее вертикальное положение.       «Пунктуальная-то какая», – отметила про себя Игла, смотря ещё сонным взглядом на часы. Две минуты седьмого, даже и того нет, а девочка уже тут. Разумеется, не по своей воле она так точно пришла, а по воле внутреннего интерфейса, который теперь просто не умеет опаздывать.       – Просила. Слышала, у тебя твоя квартира накрылась? – Лида изучающе смотрит на Уманову, наблюдая за её реакцией.       – Соседи сверху затопили, угу.       – Значит, ко мне перебираешься на пару дней, пока там ремонт. Понятно? Соответствующее распоряжение у Пригова.       Игла быстро затыкается, выжидающе сверля Уманову. Данный ход подействовал. Разумеется, никакой бумаги нет и в помине. Это чисто воды блеф, но первосортный. Ума, даже если захочет, проверить не сможет. По папкам она у него на столе не лазила, а кроме как в бумажном экземпляре такого приказа быть не может.       Какое-то время Олеся стоит неподвижно, ощущая, как земля из-под ног уходит. Образно, конечно, но от этого не легче. Меньше всего сейчас ей надо снюхиваться с кем-то посторонним, который ничего не знает. Впрочем, эту женщину она видела рядом с Ритой, когда очнулась, да и голос какой-то знакомый, вспомнить бы, где слышала. Но не смотря на это, предпочла бы Ума старую-добрую квартиру Кошкиной. Там и диван удобный и компания куда приятнее.       Лида тем временем решает идти ва-банк, достаёт пепельницу и бумажку, на которой пишет короткую фразу, протягивает Уме и, убедившись, что девушка прочитала, сжигает, наблюдая за всепожирающим пламенем. Затем переводит взгляд на Уманову.       На девушке лица толком нет. Усердную работу мозга выдаёт лишь нистагм – колебательные движения глаз. А в остальном, если сейчас посмотреть на девушку, то ей богу, покажется, что ей о смерти сообщили. Впрочем, разве оно не так? Именно об этом, правда, о смерти её легенды, хотя это уже успешно можно сравнивать со смертью физической.       – Так, Ума, тихо. – Лида быстро за рукав притягивает девушку к себе и усаживает на стул. – На все вопросы отвечу потом. Сейчас для тебя задание: как ни в чём не бывало выйти из ИВЦ и дождаться меня у Митсубиси Лансер, понятно? И да, шмотки с собой возьми. Задача ясна?       – Ясна. Разрешите выполнять?       Игла лишь слабо кивает головой, взглядом указывая на дверь и улыбаясь. Даже сейчас в такой ситуации Уманова действует весьма чётко, разумеется, не благодаря своей выдержке, а благодаря всем «апгрейдам», которые с ней успели провести за год.